Читать книгу Повелительница Песка - Кристина Сергеевна Селиванова - Страница 4

Домус4 Марка Горация был сделан со вкусом. В перистиле5 росли кипарисы и фикусы, давая тень в жаркие дни, а фонтан и водосборник воды имплювий6 давали нужную прохладу. На полу присутствовала из ярких кусочков керамики мозаика, пёстрым павлиньим хвостом расходясь во все стороны.

Гостей встречал сам Марк. Он поприветствовал входящих и улыбнулся. Он провёл своего кузена с детьми сквозь атриум7 в триклиний8, в котором их уже ждали Туллия с сыновьями, а также Кассий с супругой, дочерью Аврелией и старшим сыном Максимусом, которому не так давно исполнилось шестнадцать лет, и он по праву и с гордостью мог носить тогу. Хозяин пригласил их к столу, полному яств и вина.

– Я безмерно рад видеть вас всех сегодня здесь, – начал хозяин дома. – Я бы хотел объявить новость. Мы с Клавдием решили объединить наши дома и поженить наших детей.

Лукреций толкнул сестру в бок и сказал: «Я же говорил!». Девушка покачала головой, внушая самой себе, что это неправда, а сказанные Горацием слова лишь сон.

– Со свадьбой мы не будем торопиться. Для тех, кто не в курсе, мой сын Антоний меньше чем через месяц будет участвовать в заезде колесниц, и я надеюсь, что он одержит победу. После этого…

Его выступление прервал Гай Фабий, входящий в триклиний.

Это был высокий, статный сорокалетний мужчина с орлиным профилем и взглядом коршуна. Тёмный загар подчёркивал каждую морщинку его лица, добавляя ему возраст.

– Не знал, что твой сын участвует в заезде. Я обязательно сделаю ставку, – сказал он.

– Твой визит неожиданность. Не знал, что ты вернулся с восточных земель, – обратился к старшему брату Клавдий.

– Не простая это работа – быть легатом. Иногда приходится возвращаться, чтобы решить кое-какие политические (и не только) вопросы.

– Прошу тебя, присаживайся, – сказал хозяин дома. – Мы тут празднуем помолвку моего сына Антония.

– Я поздравляю, – сухо произнёс Гай. – И когда свадьба?

– Мы планируем отпраздновать через несколько месяцев после заезда.

Гай Фабий кивнул, беря в руки ножку жареной куропатки.

– Нашей невесткой станет твоя племянница, – произнесла Туллия.

Гай остановился от процесса пережёвывания мяса. Его лицо налилось кровью, а его тяжёлый взгляд стал ещё тяжелее.

– Клавдия?! – и он взглянул на девушку. Ей не нравился дядя, её пугал его взгляд, и она отвела глаза в сторону.

– Да, – подтвердил его брат.

Брови Гая Фабия поплыли вверх от удивления, но через мгновение вернулись в обычное своё состояние, создавав v-образную складку на переносице.

– Вина, – произнёс он. Гораций сделал жест рукой слуге, который наполнил бокал гостя.

– Я рад за вас, – продолжил он также сухо, как и в начале, – искренне рад.

Когда он это произносил, на его лице не дрогнул ни один мускул.

– Благодарю, – ответил Марк Гораций.

Все заговорили о предстоящем заезде на колесницах. Лишь один Гай сидел, молча. Он пребывал в своих раздумьях.

– О чём думаешь, брат? – спросил его Клавдий. Этот вопрос вернул мужчину в реальность.

– Да всё о том, что я тут ненадолго. Буквально на месяц, максимум – два, и придётся возвращаться.

– Я думал, что ты останешься до свадьбы Антония и Клавдии, – продолжил его младший брат.

– Я не планировал задерживаться так долго в Риме. Но если в твои планы входит ещё сыграть свадьбу своего сына, то я с радостью приму приглашение и приеду.

– Как дела в Иудее? – спросил Тиберий Кассий. Ему не понравилось то, с каким выражением сказал последнюю фразу Гай, так как речь шла о свадьбе его дочери, и он поторопился сменить тему разговора.

– Поговаривают, что там местные какого-то проповедника убили, а потом он явился, как живой, – продолжил он. – Слышал, что сам Пилат высказывался по поводу этого человека.

– Да, было такое, – подтвердил Гай. – Но это произошло несколько лет назад. Там история не стоит долгого обсуждения и пристального внимания. То был человек как человек. Ходил, говорил что-то, исцелил даже нескольких людей. Но я не верю во всё это. Исцеление – воля Богов, а не человека.

– Это да, – проговорил Марк, переведя взгляд на жену.

Ей было неудобно из-за беременности находиться на ложах, и она постоянно меняла положение. Супруг заметил это и сделал лёгкое движение рукой, намекая на то, что они с мужчинами будут обсуждать политику, а политику она не любила. Она всегда покидала мужчин, когда они затрагивали эту тему, и Марк знал об этом.

Туллия поднялась с помощью служанки, поманила за собой Клавдию, дочь Кассия Аврелию и его жену Августу и вышла с ними к писцине9.

– Служба-то как? – спросил Тиберий.

– Неплохо. Пришлось подавлять несколько бунтов, и только, – ответил Гай Фабий, доедая вторую ножку птицы. – Да и несколько стычек было с местным населением из-за налогов, но всё благополучно разрешилось.

– Налоги – это дело тонкое, – проговорил Марк. – Для меня что деньги, что налоги – одно и то же. Государству приятно пополнять казну, а людям – кошельки.

– Лучше бы ты, дорогой родственник, интересовался более насущным, нежели деньги, – обратился к кузену Гай Фабий.

– А что может быть более насущным, нежели деньги, дорогой кузен? – ответил хозяин дома, отщипывая виноградинку от кисти, которую держал в левой руке. – Я далёк от политики. Если бы я так усердно рассуждал о ней, как это делают многие из моего окружения, то давно бы обнищал. Земли и рабы – вот что приносит истинное удовольствие, и это удовольствие я могу пересчитать и положить себе в карман.

– А какую прибыль тебе, дядя, могут принести рабы помимо того, что они на тебя работают? – неожиданно спросил Лукреций. Клавдий хотел что-то сказать сыну, но Марк остановил его движением руки.

– Понимаешь ли, Лукреций, когда ты держишь в своём доме разнополых рабов, то рано или поздно они начнут плодиться, и ты даже не заметишь, как какая-нибудь служанка уже на сносях, – произнёс мужчина, отправив в рот очередную ягоду и запив её глотком вина. – А дальше всё просто и понятно. Матери-рабыни сначала скормят детей молоком, а потом разделят с ними и свой ужин, лишь бы их отпрыски выжили. Эти дети рано или поздно вырастут. Их можно продать в другую знатную семью. И это всё произойдёт потому, что их несчастные родители так сильно когда-то возжелали друг друга, – и он взмахнул рукой, подчеркивая свои слова. – Деньги из неоткуда.

– Если быть точнее, то из вполне конкретного места: из утроб их матерей-рабынь, – и все рассмеялись от слов Тиберия.

– Верно подмечено, – заметил Гораций, делая ещё один глоток.

– Слышал, что ты школу гладиаторов открыл, – сказал Гай Фабий. И на этой фразе дяди глаза Лукреция зажглись.

– Да, открыл, – томного пробормотал Марк. – Тоже очередной вид заработка.

– А не то ли это здание, которое мы проходили? – спросил Лукреций.

– Да, – подтвердил мужчина. – Оно забором примыкает к самому дому. Если хочешь, можешь посмотреть.

Гораций сделал знак слуге.

– Сопроводи его.

– Да, хозяин, – поклонился слуга.

Парень тут же сорвался с места и быстрым шагом пошёл на улицу.