Читать книгу Черный, Белый, Бежевый - Кристина Выборнова - Страница 4

В выходной, когда была назначена экскурсия, с самого утра лил ледяной дождь с градом – в общем, обычная погода для переходного сезона перед похолоданием, но папа заставил меня надеть вощеный плащ. Нужен он мне был только чтобы не намочить одежду – я же не мог простудиться в принципе, но спорить с папой было уже некогда. Я накинул плащ на плечи, взглянул на водяные часы и вымелся из дома. Капюшон я, конечно, пробежав несколько улетов, откинул: по нашим, маговским, волосам вода все равно скатывалась, почти не замачивая их, а вот смотреть вперед он мне жутко мешал.

Школа тонула в белесом тумане. Сквозь него кое-как виднелись топчущиеся возле входа фигуры, тоже все в вощеных плащах. Фигур было как-то многовато. Первым делом я наткнулся на Эльку, которая, конечно же, приперлась, и на нашу отличницу, низенькую и толстую черную магиню Нелию. Подобно мне, они стояли под дождем, откинув капюшоны, и зевали по сторонам, друг с другом не разговаривая.

– Привет, Баник! – расслышал я писклявые голоса и с ужасом понял, что на экскурсию собралось еще и трое человеческих девчонок.

– Привет, – отозвался я, прикидывая, стоит ли терпеть целый день такой кошмар, чтобы потом наведаться в какой-то там сомнительный заброшенный исторический музей.

Луцик, которого я еле отыскал в девчоночьей толпе, тоже был хмур, но решимости не потерял.

– Шут с ними, – прошептал он, взяв меня за локоть негнущегося рукава и отведя в сторону, – девчонки любят на экскурсии ходить. А может, восьмерки по истории хотят. Ничего, зато они Вана отвлекать будут…

– А как мы все в одну паровую тележку поместимся? – поинтересовался я. – Штабелем, что ли?

– Я им тоже это сказал, а они говорят, что Вана уже предупредили, и он обещал взять напрокат парочку конькозлов…

В это время из тумана послышалось пыхтение, и перед нами остановилась видавшая виды паровая телега – старая, ржавая, облупленная и давным-давно не мытая. Двери ее были мятыми, а некоторых спиц на больших колесах не хватало. Довершали картину три понурых мокрых конькозла, привязанные друг за другом к крючку сзади тележки.

– Ну, Ван точно историк! – захихикал Луцик. – Эту колымагу, небось, на раскопках нашел!..

Дверца телеги скрипуче открылась, и из нее с трудом вылез Ван, ясное дело, в вощеном плаще. Он несколько растерянно оглядел нас из-под капюшона и промямлил:

– А, вот, значит, дети, вас сколько… Ну ничего. Я как раз взял троих конькозлов, как видите, значит…

– А почему как раз? – проскрипела Элька.

– Так потому что у нас тут получается, значит, трое?.. Да, точно, трое магов. Вас мы, значит, посадим на конькозлов, вам же дождь не мешает? А девочки-люди и Луцик поедут со мной в телеге.

– Не хочу я в телегу! – возмутился Луцик. – Мы всегда с Баником!

– Ну, Баник же не простудится, в отличие от тебя, значит… И потом, эти конькозлы двоих вряд ли выдержат.

Ван был, похоже, прав: судя по виду этих прокатных конькозлов, неизвестно было, смогут ли они выдержать и одного. Делать нечего: Луцик, бормоча с ненавистью «уж лучше простудиться», полез в телегу вслед за девчонками. Я вдохнул и позвал конькозлов манком. Те встрепенулись и стали рваться ко мне с привязи.

– Отвязать надо было, – снисходительно заметила Нелия.

– Тебя не спросили, – огрызнулся я и пошел вместе с ней к конькозлам. Веревка, как оказалось, намокла и нормально не развязывалась, так что в конце концов мы с Нелией ее натянули, а Элька перепилила ногтем и перекусила то, что не хотело перепиливаться. У Эльки даже среди магов были самые острющие ногти и зубы, и человеческие девчонки зачастую этим пользовались, прося ее заточить им карандаши. Наконец конькозлы освободились, и мы их разобрали, причем я успел выманить из-под носа Нелии самого бодрого из них. Нелия разозлилась и молча взгромоздилась на другого, ленивого и пухлого, под стать себе. Эльке же достался конькозел тощий и нервный. Манок она издавать умела плохо, как все белые маги, и когда попыталась сесть на конькозла, тот чуть ее не лягнул.

– Ну что, дети, вы, значит, сели? – спросил от тележки Ван, – езжайте за мной…

– Сейчас! – пронзительно завопила Элька, безуспешно стремясь нагнать убегающего от нее конькозла. – Погодите пару мигов, ладно?! Он чего-то бегает!

Нелия рассмеялась довольно злорадно. Мне тоже было весело смотреть на Эльку, которая, размахивая длинными руками и разинув широкий рот, как большая квакря, прыгала по мокрой коричневой траве вслед за конькозлом. Но все-таки нам надо было попасть в Дребезг, а, зная Эльку, такие номера она может откалывать бесконечно. Я соскочил со своего конькозла и сказал:

– Не прыгай ты. Пугаешь же. Щас я его позову…

На мой манок тощий конькозел пришел охотно. Я погладил его по мокрой спине, потрепал по ушам, хлопнул по носу и, обхватив за мокрую шею, велел Эльке:

– Забирайся, пока держу.

– Ура, спасибо, Баник! – обрадовалась она и поспешно взгромоздилась, сияя улыбкой от уха до уха. Да, вот уж радость! Теперь, небось, еще сильнее к нам вязаться будет… Я скривился и, молча отойдя, залез на своего конькозла. Телега запыхтела впереди, посылая пар нам в лица. Наконец-то мы двинулись в путь.

Дорога была неторопливой и однообразной. Шли мы на спуск, с горы, под колесами и копытами хлюпала вода, по бокам дороги стоял туман, дождь стекал по нашим волосам и серой курчавой шерсти конькозлов. С Нелией и, тем более, с Элькой, я, конечно, разговаривать не собирался, а смотреть особо было не на что. Скукотища!

Правда, через пять тысяч мигов мы выехали на недавно вымощенную дорогу, и тележка, наконец, ускорилась. Конькозлы, кажется, даже обрадовались и перешли на рысь, а потом на галоп. Я быстро пощупал нити расстояния и понял, что проехали мы уже больше половины пути, и это меня здорово обрадовало. Дорога пошла еще круче вниз и повела нас вокруг горы. Я осторожно отвел конькозла от левой обочины – несмотря на туман, мне так и чудилась там жуткая пропасть. Из-за этого я даже снизил скорость и выпустил вперед Нелию. Та презрительно хмыкнула и поехала быстрее. Я как раз раздумывал, не послать ли ей в спину кусок плотного воздуха, чтобы сдуть спесь, но тут позади раздался шумный вдох и жалобный скрипучий голос Эльки:

– Баа-а-ник! Погоди!

– Чего там тебе еще? – вздохнул я, не оборачиваясь.

– Погоди-и! – повторила Элька – голос ее затихал. – Он пасется!

Начиная не любить белых магов еще больше, чем до этого, я развернулся и поехал к ней. Элькин конькозел, как оказалось, меланхолично жрал траву чуть не на краю пропасти, не реагируя на ее вялые подергивания за уздечку.

– Ну ты вообще, – сказал я. – Поехали быстрее.

– А как?

– Сильнее дерни! Еще раз! – не выдержав, я подъехал, и, стараясь держаться подальше как от Эльки, так и от края пропасти, сам дернул за уздечку и одновременно издал манок. Конькозел поднял голову и пошел ко мне. Элька неумело намотала на руку уздечку, виновато глянув на меня своими прозрачными глазами с бледнющего лица.

– Ты быстрее можешь? – сказал я обреченно. – Так мы тележку никогда не догоним. Вон, ее уже в тумане не видно!

– Да ты что?! – испугалась Элька. – Мы чего, потерялись?

– Ты откуда свалилась? Я по ниточкам легко их найду.

– Ура… Слушай, Баник, а может, ты иногда будешь моего конькозла приманивать, тогда он рядом с твоим поедет? – нахально поинтересовалась она. Ну, совсем обнаглела! Луцик бы ее точно за такое обсмеял снизу доверху. Но Луцик был в паровой телеге, а без него я не смог найти нужных слов и только, махнув рукой, двинулся вперед, время от времени обреченно издавая треклятый манок. Телегу, судя по ниточкам, мы начали постепенно нагонять, но теперь Элька постоянно тащилась рядом со мной. С явным трудом помолчав сотни три мигов, она начала доставать меня глупыми разговорами:

– Ба-аник… А вы зачем с Луциком захотели в Дребезг?

– Нам интересно, – буркнул я. – Город древний, развалины, все такое…

– Ага, – кивнула она и расплылась в широченной понимающей улыбке. – Мне тоже нравится. Я поэтому и поехала. А там правда есть какой-то музей?

– Не знаю.

– Так Ван же говорил – исторический музей, старый… Слушай, Баник, а может, это не музей, а дворец?

– Какой дворец? – машинально переспросил я.

– Королевский! Это же был большой город.

– Ну, может.

– А во дворце, может, кто-нибудь есть! – оживилась Элька. – Например, король! Или принц!

– Ты глухая, что ли? – удивился я. – Тебе же сказали, что нежилой город. Какой принц-король?

– Заколдованный… – выдохнула Элька мечтательно.

– Как заколдованный?

– Ну, заколдованный. Каким-нибудь злым черным магом. В статую, например, превращенный. Я про такое читала.

– Где?

– В сборнике «Сказки Лины».

– Ты даешь, – сказал я, покатываясь со смеху, – ну и источник знаний!

Элька обиделась и сообщила еще более скрипуче, чем обычно:

– Можно подумать, ты такой всезнайка. Мне папа с мамой говорили, что некоторые сказки писались по настоящим событиям, только их изменяли и пересказывали…

– Перевирали и коверкали, – хмыкнул я. – Если ты кого и найдешь превращенного в статую, то это наверняка будет не принц, а какой-нибудь местный дурак, который так всех достал, что его превратили. А если даже и принц, то по сказке тебе полагается его обратно расколдовать. Если он каменный, значит, нужна эта… реструктуризация из неорганики в органику. Этого мы пока и не проходили толком. Мой папа над похожей штукой два дня мучился, пока картинку составил. Да и ты все равно колдовать не умеешь.

– А может, твоего папу попросим, раз у него уже получалось? – радостно поинтересовалась Элька. Тут я как следует набрал воздуха и захохотал так, что чуть не свалился с конькозла.

– Элька! Мой папа этой картинкой пытался оживить закаменевшее зерно, потому что сейчас не осталось таких сортов!

– Получилось?

– Так себе: половина не взошла. Ну, если тебе хватит половины принца, тогда ладно, позову папу на расколдовывание! – я замолчал, чтобы издать очередной манок и пощупать ниточки невидимой в тумане паровой телеги. Вот дает Элька! Ну Луцик и посмеется, когда я ему расскажу! В одиннадцать оборотов верить в заколдованных королей – все-таки белые маги правда какие-то недоразвитые…

Скользнув по ниточкам, я чуть не свалился с конькозла, потому что неожиданно обнаружил, что паровая телега стоит возле каких-то разрушенных домов, а из нее выходят девчонки и Луцик. В какой-то момент они снова начали у меня множиться на кучу изображений: одни ниточки наложились на другие, и в голове моей началась чехарда. Я открыл глаза, и видимость сразу же упала до нуля.

– Баник, Эльца, вы здесь? – раздался из плотного тумана беспокойный голос Вана.

– Ага, мы тут! – заорала Элька.

– Ну вот и хорошо, дети. Как видите, а может, и не очень, конечно, видите, мы с вами приехали в старинный город Дребезг. Поскольку сейчас немного, значит, туманно, прошу вас идти за мной и не отставать ни в коем случае…

Я спрыгнул на землю и был атакован Луциком:

– Ты куда пропал?

– Да из-за Эльки все. Потом расскажу, ты со смеху помрешь.

– Ладно, пошли за Ваном, – сказал Луцик, ободрившись от такого обещания. – Я буду вроде как слушать и задавать вопросы, если надо, а ты давай щупай, где мы и далеко ли эта странная штуковина. Если далеко, то будешь мне говорить, куда идти, чтобы оказаться к ней поближе, а я буду просить Вана свернуть туда. Понял план?

– Понял.

– Ну давай.

– А о чем это вы, а? – появилась рядом с нами Элька.

– Думаем, где может быть дворец с заколдованным принцем, – ответил я с ходу.

Туман вроде бы чуть рассеялся, стала видна разбитая и подмытая стекающей с горы водой дорога и несколько развалин-избушек по обеим ее сторонам. Ван повел свою экскурсию примерно так же увлекательно, как и урок:

– В этом городе, ребята, все наполнено, значит, стариной. Это у нас тут, значит, жилые кварталы. Если на Дребезг поглядеть сверху, то можно понять, что он имеет радиальную структуру, и, говорят, может быть, неравномерность распределения населения и хозобъектов в городе и послужила основной причиной его упадка и заброшенности. Для начала поглядим на типичное жилище, то есть на вот эту, значит, избушку. Можно пощупать, только не заходите, а то вдруг обвалится…

Луцик недвусмысленно подтолкнул меня локтем. Я охотно отключился от нудного бормотания учителя, прислонился к скользкой крапчатой стене развалюхи-дома и погрузился в мир ниточек.

В ушах загудело, и все вокруг сразу стало понятнее. Мы, оказывается, были на окраине города, который располагался в основном над нами, на склоне горы. Дребезг и правда оказался здоровенным, но совсем не приятным, и даже каким-то жутковатым. Я осторожно заскользил над ним по ниточкам, идущим от Вана. Подо мной мелькали утопшие в грязи безрадостные одинаковые развалюхи, в которых, за редким исключением, никто не жил. Ближе к центру, правда, стали появляться более высокие дома из серого камня – этажа два-три, но в смысле разрушенности они были еще хуже, чем избушки. Некоторые сползли по склону горы, наверное, во время переходного сезона перед потеплением, и упали, превратившись в замшелые груды камней. Все это заросло деревьями и густой красной травой, а то, наверное, выглядело бы еще хуже. Меня пробрала дрожь, и я убрался из центра города, поехав вправо, где по моим ощущениям должен был находиться непонятный исторический музей. Ближе к окраине снова пошли хоть кем-то заселенные дома или дома, из которых только недавно уехали жители – в пространстве колыхались оторванные людские ниточки. Посреди дорог замерли остовы лошадиных и старинных паровых тележек…

Наконец я нашел нужную нить, скользнул по ней и очутился между двумя горами, где все так же из размытого тумана торчала неизвестная штуковина. Но теперь я, все-таки, был к ней ближе, и мне стало понятно, до чего она высоченная. Какой там тридцать – все сорок этажей! Долго разглядывать мне ее почему-то не хотелось. Ладно, надо возвращаться, вдруг много времени прошло… Я отметил нужную ниточку узелками, быстро скользнул по ней обратно и открыл глаза.

Ван, к счастью, еще только-только закончил нудить и зудеть про первый дом. Человеческие девчонки стояли кучкой, на их лицах были преданность и отчаяние. Элька вырезала ногтем узоры на деревянной мокрой стене, Нелия, закрыв глаза, что-то щупала: хорошо еще, я с ней не пересекся ниточками! Будто почувствовав мой взгляд, она открыла глаза и сказала инфразвуком, чтобы не слышал Ван:

– Какое-то жуткое местечко этот Дребезг, да? Ты видел центр? Это же кошмар какой-то.

Я кивнул.

– А дворца там не было? – затянула о своем Элька, у которой даже инфразвук был гнусавый.

– Чего-то не припомню, – сказал я. – Одни развалюхи…

– Учитель Ва-ан, а маги разговаривают, – пожаловалась одна из человеческих девчонок, Лирка. – У меня уже волосы дыбом от их рычания!

– Надо слушать, дети, раз приехали, – наставительно обратился к нам Ван. – Ну что, пойдем, значит, дальше?

Тут рядом со мной из тумана вырисовался Луцик.

– Фу, – сказал он, откинув капюшон, так как дождь уже почти кончился. – Чего ты так долго щупал? Я его еле на месте удержал, не знал уже, какой дурацкий вопрос придумать… Куда нам надо идти?

Я молча показал направление ногтем. Там виднелась очередная размокшая и заброшенная улица с рядом уходящих в туман развалюх. Однако Луцик кивнул и побежал вперед с криком:

– Учитель Ван, а пойдемте вон туда! Тут такая улица интересная!

Ван, которому, похоже, было все равно, покорно направился куда нам с Луциком было нужно, подошел к одной из развалюх, довольно странной формы, и начал толковать что-то про ее архитектуру.

Луцик снова спросил у меня направление, и, дождавшись паузы в словах учителя, заорал, что нам всем очень хочется посмотреть, что в конце улицы. Ван недовольно сморщился, но все-таки не стал с нами спорить. А конец у улицы и правда оказался интересным: там было что-то вроде старинной свалки, где мусор смешивался с гнилыми бревнами от рухнувшего поперек дороги дома.

– Куда дальше? – прошептал Луцик.

– За эту свалку. Там еще немного пройти, и будет спуск с холма…

– Ну, как видите, дети, это самая окраина города, так что давайте-ка повернем обратно… – начал Ван.

– Помогай мне! – быстро прошипел в мою сторону Луцик и заорал:

– А вдруг за этой свалкой что-то интересное?! Ну давайте посмотрим!