Читать книгу Стихийный сон - Кристина Юрьевна Юраш - Страница 4

Требуется опытная крыса для работы подопытной крысой.

Опыт работы обязателен!

Почему-то мое воспаленное воображение рисовало мне тайную лабораторию, сумасшедшего гения, принесшего в жертву науке свой рассудок, дичайшие эксперименты, благодаря которым на свет появились почти все супергерои. Так что у меня будет выбор: стать просто героем посмертно или супергероем. Я и так покушать не всегда нормально успеваю, а тут каждую секунду кого-то нужно будет спасать. Метеорит упал, новый вирус шагает по планете семимильными шагами, терроризм, падение самолета, взрывы и наводнения. Сходил  Супергерой в туалет, называется. Отлучился на десять минут. И пусть весь мир подождет. И мир подождал. Что-то я не помню, чтобы супергероям платили зарплату. А у меня с недавних пор есть правило. Приносить домой не только радость, но и деньги. Кстати, в маске и в плаще меня можно увидеть каждую пятницу, когда я, завернувшись в одеяло, стою возле зеркала и читаю на упаковке, через сколько смывать эту белую пасту, размазанную по всей физиономии. Глядя на свое отражение, я понимаю, что узрев меня, мир предпочел бы спасаться сам. И, возможно, даже бегством!

Да. Это – не сон. Ну не может быть так, чтобы все было как по-настоящему! Я ничего не понимаю. Почему никто не летит ко мне с энциклопедическими знаниями о данном месте, не выдает в первые же секунды моего пребывания экстренную географическую и историческую сводку? Где нудные рассказы, как в эпоху Царя Гороха всем жилось вполне неплохо? Где местные краеведы, историки, географы, культурологи с ведром лапши и ценными сведениями, которыми они щедро делятся со всеми, кто покажется им «потерянным и не найденным» с наивным взглядом полусумасшедшего? Где все? Ау!

– Простите, пожалуйста, – вежливо произнесла я, глядя на скрюченную спину старика, перемешивающего какие-то настойки и довольно крякавшего, глядя на цвет получившейся мешанины. – А не могли бы вы сказать, где я?

– Ась, ась? – прислушался старик, хмуро глядя на меня. – Что ты там мямлишь?

– Где я? – заорала я, глядя на волосы, которые торчали кустами из ушей деда.

– Вот! Теперь слышу! Ты? Ты в Единственном Городе Кадингере! У лучшего фармацевта! Меня зовут Великий Мог! И мы с тобой… – старик прищурился, перемешивая содержимое склянки. – … будем заниматься наукой.

Чувство сопричастности к великому научному открытию омрачалось только тем, что прорыв в науке сделают за мой счет. И пока кто-то двигает науку, мне пора двигать отсюда ноги.

– Кадингер? – уныло, но достаточно громко переспросила я, понимая, что игра в города здесь не практикуется. По вполне понятным географическим причинам. Меня шатало от голода и обезвоживания. Во рту не было даже  маковой росинки и дико хотелось пить.

– Ась? Ась? Не мешай мне! Твои разговоры меня отвлекают от важного дела! – рявкнул старик, пипеткой добавляя какую-то муть в получившееся зелье. Это мне напомнило те моменты, когда убираешь со стола после гостей, сливая все недопитое в один фужер, чтобы по окончанию банкета залпом осушить его … в раковину.

– А попить можно? Водички? – громко попросила я. Мне дали воды. Когда я пила воду, у меня возникло чувство, что я выросла в пустыне и единственным утешением в моей жизни был кактус. А теперь я сижу, ностальгирую кактусом, растущим на подоконнике, поглядывая, как за окном строители ссыпают груду песка. Во рту снова пересохло.

– А можно еще? – закричала я, протягивая миску.

– Нет. Одна миска воды в день. Больше не полагается! – рявкнул дед. – Воду тоже надо заслужить!

Пипетка отмеряла капли, зелье в колбе мутнело, а мой пустой желудок сворачивался в трубочку при мысли, что мне придется его пить. Я осторожно двинулась в сторону двери, стараясь не привлекать к моей скромной персоне излишнего внимания. Я – не трус, но вот конфуз. Дверь закрыта. Кучка пепла в углу мотивировала не хуже фильмов про апокалипсис в череде серых будней беспросветной экзистенциальной тоски.

– А теперь осталось подождать конца реакции и … – обрадовался старик, придирчиво глядя на промежуточный результат.

– А как так получилось, что здесь всегда темно? – напрягая связки до предела, спросила я, с глухим стоном осматриваясь по сторонам. Чувствую я себя совсем неважно.

– Многие магические воздействия не любят свет, – заметил старик, глядя, как внутри колбы что-то загорается. Мне показалось, что там утопили светлячка.

– Нет, я не про ваш дом. Я про все вокруг. Просто я мало знаю. И мне все интересно! – заметила я, вспоминая о том, что старики любят поговорить. Особенно глухие.

– Ну что ж… – ученый поправил бороду, сплетая пальцы на груди, поглядывая на свое зелье. – Отчего бы и не рассказать? Этот город много сотен лет назад был построен магами для магов. Именно здесь процветало наше искусство. Сюда стекались колдуны и маги со всего мира! Все, у кого был дар, нашли свое место здесь. Нас пытались поставить на колени, обложить законами, но для магов нет законов! Мы уважаем только силу. Но эти твари не смирились. Они хлынули на нас, мечтая стереть Кадингер с лица земли. Наши предкам это не понравилось, и весь мир заволокла тьма. Знаешь, как испугались эти неумехи? Они приползли к нам на коленях, требуя вернуть все обратно. Те, кто еще недавно сжигали нас, теперь стояли на коленях перед нашим городом, умоляя вернуть солнце. Тысячи людей стояли на коленях перед Кадингером, а мы смеялись над ними. Мы, в отличие от них, умеем обходиться без солнца. Нам не нужен солнечный свет, если у нас есть сила. Вырастить растение при помощи магии – пара пустяков! Мы просто ждали, когда эти неумехи и слабаки поубивают друг друга, в борьбе за щепотку ресурсов. Всю пыль их цивилизаций, все, чем они так гордились, всю культуру, искусство, историю сдуло черным ветром отчаяния. Они гибли за стенами, умирали от голода, жрали друг друга, плевали на собственные законы, пока мы здесь пировали и наслаждались жизнью…

Старик гордо умолк. Я настроилась слушать дальше, но «дальше» не было. И все? А где рассказ про целую вереницу правителей, сменяющих друг друга, как листки отрывного календаря? Да, сдавать здесь экзамен по истории одно сомнительное удовольствие.

– Здесь нет никаких законов? – поинтересовалась я, обводя мутным взглядом комнату. Когда за тебя некому заступиться, сразу вспоминаешь о законах.

– Ась? Законы? Законы – это щит слабых. А слабым не место в Кандингере. Сильные не должны подстраиваться под слабых. Люди хотели, чтобы мы, маги, обладающие силой, подстраивались под них, считались с их мнением и жизнями, – заметил старик, отслеживая реакцию в своей мензурке. – У слабого есть два пути. Стать сильным и стать нужным. Ну что ж. Давай–ка для начала займемся твоим ожогом. Ты будешь говорить мне, что чувствуешь, а я буду записывать. Итак.

Идея была плохой. Я сразу представила протокол с моими односложными восклицаниями. Через лет сто шкалу от «мля, это невыносимо!» до «ой-ой-ой, щиплет!» назовут моим именем. Если вы вдруг мечтаете внести свой вклад в науку, не обязательно получать научные степени и участвовать в конференциях. Можно просто задумчиво смотреть сквозь прутья клетки на людей в белых халатах.

Мне в руку дали пузырек с синей жидкостью, вызвавшей у меня ассоциации с антифризом и прочими производными химической промышленности.

– Я не буду пить! – категорически ответила я, вспоминая, какого цвета у меня жидкость для чистки сантехники. «При попадании на кожу – промыть водой, при попадании в глаза – промыть водой и обратиться к врачу, при попадании внутрь – обращаться к патологоанатому!».

– А кто тебе сказал, что это надо пить? Лей на ожог, – заметил ученый, отслеживая пузырьки на дне своего нового изобретения. – Я немного изменил формулу. Сделал его слабей. Если все пойдет нормально, то ожог слегка залечиться…

– А нет такой штуки, которая вылечит его сразу? – поинтересовалась я, опасливо глядя на склянку и ее содержимое.

– Зачем? Мне это не выгодно. Это зелье лишь вызовет легкий эффект заживления.То что нужно, чтобы обзавестись постоянными клиентами! – воскликнул старик, пристально глядя на результат.

Я посмотрела на руку, зажмурилась – и полила ее. Кожа слегка порозовела, волдыри уменьшились. Повезло. Было лишь легкое покалывание и пощипывание.

– Больно? – поинтересовался старик, разглядывая мою руку.

– ДИСКОМФОРТНО! – заметила я, радуясь, что боль, к которой уже почти привыкла, прошла.

– Вот нечего себе там шептать под нос! Говори нормально! Надо еще разбавить. Нормальное зелье для лечения ожога вызывает дикую боль. А это – разбавленное в пропорции один к десяти. Чтобы вылечить ожог нужно купить десять банок. Десять банок по двадцать это уже двести. Неплохо. Пятнадцать банок по пятнадцать – двести двадцать пять.

Это чудодейственное снадобье сделано из вытяжки крыльев бенгальской акулы, и отлично помогает вам избавиться от … лишних денег. Это снадобье лежало рядом с чудодейственной молекулой, от которой набралось невероятных целебных свойств!

За стеной раздались шаги и окрик. Старик делал какие-то записи, не обращая внимания на стук. Кто-то уже сломал об дверь правую руку, теперь ломает левую. Я молчала. Через минуту в дело пошли ноги, пытаясь выбить дверь. Правая нога уже устала, поэтому ей на помощь через некоторое время поспешила левая! Судя по тому, что после паузы стук возобновился, у меня появилось подозрение, что пришел мужчина. А все потому, что женщина не была бы такой настойчивой.

– Кто-то стучится! – громко заметила я.

– Где? Стучат? А? – встрепенулся Мог, бросая записи и со скрипом вставая со скрипучего стула. – Так чего ты молчишь? Мой предыдущий раб предупреждал меня о клиентах!

Сейчас, очевидно, стучались головой.

– Иду-иду! – произнес старик, глядя на свое незаконченное детище. – За мной, живо!

Я только сейчас заметила у себя на левой ладони странный круг из знаков. Я попыталась его оттереть, но круг засветился, и невидимая сила поволокла меня вслед за стариком, который шоркая, как лыжник и откашливаясь, как счастливый обладатель квартиры неподалеку от цементного завода, открыл дверь в свой магазин. Теперь мне удалось рассмотреть его как следует. На полках стояли разнообразные флаконы, выставленные со всей педантичностью и скрупулёзностью.

– Яды заканчиваются, – тяжело вздохнул «фармацевт», глядя на два пузырька. Я тоже заметила, что жить стало лучше и веселее! Стук в дверь усилился. – Да заходите уже!

Мое внимание привлекла большая клетка со следами чужой активной жизнедеятельности, стоящая в углу. Либо хомяк, ранее обитающий, вырос до размеров медведя, ни в чем себе не отказывая, либо…

Прямо так и хотелось воскликнуть: «поздравляем с официальным оформлением на работу!». Белые тапочки зарплаты, полный суицидальный пакет, официальное оформление похорон. Не знаю, полагается ли мне премия за храбрость и надбавка за добавку, но сверхурочные, я так понимаю, здесь практикуются со страшной силой.

Дверь скрипнула, запуская какого-то сутулого немолодого мужика в дорогом костюме с золотым шитьем и блестящими пуговицами. Исходя из его внешности, самый долгий роман в его жизни был с алкоголем. Иногда он перемежевывался мучительными расставаниями, а потом радостной встречей и очередным бредовым месяцем.

– Проходите, проходите… Что вас интересует?– участливо поинтересовался старик, изображая всю клиентоориентированную вежливость. – Я так вижу, что вы у нас впервые? Вы раньше у Горана отоваривались?

– Да, у него. Но у него закрыто. Поэтому решил зайти к вам! Мне нужно зелье лечения ожогов, – глухо, сквозь зубы, ответил мужик, разглядывая многочисленные полки в поисках панацеи.

– Ась? Ась? – напрягся дед. – Мой бывший раб всегда помогал мне работать с клиентами!

– ОЖОГИ ОН ЛЕЧИТЬ СОБРАЛСЯ! – озвучила я на повышенных децибелах, чувствуя, что у меня в горле першит от такой работы.

– А ожог большой? – поинтересовался Мог, теребя кончик бороды. Скляночки уютно теснились друг к другу, пряча в пыльных недрах разноцветное содержимое.

– БОЛЬШОЙ! – почему-то очень резко, но с гордостью ответил товарищ. У меня тоже большой ожог, но я как-то им совсем не горжусь! И меряться ожогами я не собираюсь!

– Болит? – участливо спросил аптекарь, снова изучая ассортимент.

Мужик посмотрел на него глазами кастрированного кота, который еще помнит все прелести межсезонья, но уже забыл, зачем просился на улицу.

– Мне. Нужно. Зелье. Для. Лечения. ОЖОГОВ! Больших ожогов! – процедил клиент, оглядываясь по сторонам. – Зелье. Ожоги. Вы меня понимаете? Почему Горан понимал, а ты нет?

Если он ищет зелье для лечения ожогов души, то нужно брать что-нибудь спиртосодержащее.

– А где у вас ожог? – поинтересовался Мог, перебирая склянки и доставая точно такую же, которой я поливала рану. – Вот, возьмите. Но сами понимаете, для комплексного лечения вам необходимо купить минимум двадцать штук. Я могу показать, как оно действует! Эй ты, выставь руку.

Я с готовностью предоставила свою конечность, в надежде, что моя несчастная рука еще хоть немного подлечится.

– Я вам говорю. Мне не нужно зелье для лечения ожогов. Мне нужно зелье для лечения ОЖОГОВ! – заметил товарищ, а я поняла, что мне еще повезло с клиентами.

– А я вам что даю? – возмутился дед, взбалтывая содержимое пузырька.

– У меня вопрос не стоит! Перспективы вяловаты! – вспылил клиент, теряя терпение. – Не всегда. Только сегодня!

Сертификат «героя-любовника» висящий над кроватью был заменен на утешительную грамоту «за прошлые заслуги».

– Говорите, что вам нужно! – зашелся Мог, перерывая свои сокровища. Его белые узловатые крючковатые пальцы хватали все пузырьки подряд, стирая с них пыль.

– У него инструмент не работает! Настойка для настройки нужна! – громко заметила я, чувствуя себя работником инфостойки. – Не мужик он сегодня, короче!

В детстве я мечтала стать переводчиком. Кажется, я делаю первые успехи! Из руки клиента в меня полетела сверкающими брызгами молния, от которой я успела увернуться. А такими темпами я быстро стану токопроводницей.

– А!!! Только у меня это называется «средство с улучшенной формулой»! – сориентировался Мог, доставая небольшой флакончик и протягивая его клиенту. Тот расплатился и вышел, преисполненный негодования.

Мог отвернулся, а я осторожно сдвинулась к двери, поглядывая в сторону старика, застывшего напротив ядов. Только я собиралась дернуться к двери, как она распахнулась. На пороге стоял и пытался отдышаться тучный посетитель, которому срочно нужно чудодейственное средство от несварения. А поскольку аптекарь, у которого он раньше отоваривался, почему-то закрылся, толстяк обратился к нам.

– Мне нужно средство от желудочного конфуза! Срочно! Плачу двойную цену! – прошептал толстячок, потея и страдая. – Или как оно у вас называется? Только срочно!

– СРЕДСТВО С УЛУЧШЕННОЙ ФОРМУЛОЙ! – громко озвучила я, глядя на то, как Мог достает знакомый флакон, получает двойную плату и вручает ее клиенту. Как я зла! Еще бы немного! А мужик пусть развлекается. Одно другому не мешает.

Дверь закрылась. Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы собраться с силами, глядя как хозяин проводит ревизию своих владений. Колени тряслись, я нервничала.

Я уже почти продвинулась к двери, как на пороге возникла мадам, одетая так, словно только что отпустила клиента. Вульгарная, растрепанная, неухоженная посетительница ткнула список в лицо Могу. Тот приложил бумажку к носу, пытаясь разобрать буквы. После нескольких тщетных попыток старик прокряхтел, что забыл, куда положил очки и сунул список мне, дескать, читать умеешь – читай.

– Средство от Любовной Горячки, средство от Пикантных Поцелуйчиков, средство от ….

Так я заочно познакомилась с названиями местных венерических болезней. После этого листочка мне хотелось вымыть руки с мылом три раза. Бррр!

– Это все? – спросил дед. – Возьми с полки то, что нужно! Учти! Разобьешь хотя бы один флакон – я тебя убью! Эти зелья стоят дороже, чем ты! В сто раз!

С таким подходом аккуратность – мое второе имя!

– Там все подписано! – кряхтя, произнес старик. – Не вздумай перепутать!

После этих слов честность и ответственность – мое третье имя!

– И приглядывай за товаром! Мало ли! Унесут и не заплатят! – Мог открыл шкаф и достал оттуда недостающие зелья, расставляя их на свободные места.

Стоит ли говорить, что внимательность – моя фамилия?

Мне вот интересно, пакетик предлагать? Карточку спрашивать? Чек рисовать? Сгребая покупки и расплачиваясь, дама заметила, что раньше здесь никогда ничего не покупала. Но все другие почему-то закрыты. Буквально минут сорок назад работал Филин, но теперь дверь закрыта, и в окнах не горит свет.

Ну да, это мы – круглосуточный супермаркет, а я – единственный кассир, который едва держится на ногах.

Я снова посмотрела на дверь, думая, как бы получше улизнуть, но следом за разукрашенной мадам пришел взволнованный молодой мужчина в синем, воровато оглядываясь. На руке у него было три кольца с разноцветными камнями, два кольца без камней.

– МОГ! – заорал Властелин Колец, нетерпеливо барабаня пальцами по столу и всеми голосовыми связками давая понять, что он – постоянный клиент.

Старик высунулся из подсобки, куда нырнул за новой порцией товара. В худой руке старика очутилась мятая записка. Мог, внезапно нашедший свои очки, прочитал ее и посмотрел на флаконы.

– Сто солнц, – произнес он, оглядываясь по сторонам. Мужик кивнул и положил на прилавок кошель, поглядывая на дверь.

– И зелье защиты от огня. Такое, чтобы хватило минимум секунд на десять! – добавил клиент, осматриваясь по сторонам.

Мог полез внутрь витрины и достал флакон, покупатель рассчитался за него отдельно, придирчиво осматривая содержимое.

– Я могу проверить зелье? – поинтересовался покупатель, поглядывая на меня.

Есть у меня предчувствие, что по окончанию карьеры «подопытного кролика» я гордо вскину и закину на плечо нос, сделаю третью грудь колесом, сожму двумя руками зарплату, а третьей вежливо помашу на прощание, утру хвостом скупую слезу, текущую по моей чешуйчатой щеке. А все, кто будут провожать мои формы взглядом, я с удовольствием подмигну третьим глазом, для которого придется делать дырку чуть пониже спины. Зато теперь никто не застанет меня врасплох. В том числе и финансовый кризис. Я всегда могу показывать себя за деньги. Меня возьмут со всеми руками и со всеми ногами и прочими запчастями, от которых взвыл бы даже разработчик боссов для дешевых компьютерных игр про последствия ядерной войны.

– Сто. Если яд, то двести… пятьдесят, – произнес аптекарь, выглядывая из подсобки. – Если собираетесь пробовать заклинания – то только возле стенки. Если с увечьями, то сто пятьдесят. А то на вас не напасешься. Не могу я каждый месяц покупать себе нового!

Я побелела, посерела, поседела одновременно.

– Дороговато, – с сожалением заметил мужик, пристально разглядывая флакон.

Вот так финансовый кризис только что спас мне жизнь.

Как только дверь закрылась, старик взял склянку с маленькой молнией на прикрепленной к горлышку бумажке, разбавил его из другого флакона, довольно крякая от полученного результата. Зелье вернулось на полку с чуть примятым уголком бирки. Записка, которая могла пролить свет на таинственную просьбу, загорелась в морщинистых руках, отплясывая отблесками в каждом сосуде. Я нервничала, не зная, когда лучше предпринять попытку побега. И как только Мог отвернулся, а я уже мысленно сказала: «на старт, внимание…», влетел какой-то мужик средних лет в костюме среднестатистического цыганского барона.

– Приходил? Ты сделал все, как я просил? Мне зелье защиты от молний. Быстро! – процедил он, оглядываясь по сторонам. – Быстро-быстро-быстро… У меня через десять минут поединок! Быстрее!

Через секунду в руку аптекаря лег мешочек. Покупатель исчез, унося с собой недавно разбавленное зелье. Поединок обещает быть интересным.

Я уже вся изнервничалась. Дверь притягивала взгляд, но рисковать не хотелось. Я попыталась пустить дым, но получалось как-то слабо. Стоило мне снова подумать о побеге, в магазин влетела разъяренная женщина. Вид у нее был такой, словно она перепутала телефонную трубку и раскаленный утюг. Половина ее лица представляла собой ожог.

– Иди сюда, паскуда! – прошипела змеей она, откашливаясь и кривясь. – Мог! Иди сюда, тварь! Какие десять секунд? Ты что мне продал? Да меня чуть не убили!

Мог молча выслушал оглушительные крики, глядя на испорченную красоту.

– Индивидуальная особенность организма. Сами понимаете. У всех по-разному, – невозмутимо заметил старик, хотя я уже догадывалась, в чем дело. – В следующий раз берите два флакона. Могу предложить кое-что посильней! Но оно стоит дороже, разумеется!

Женщина сдула с обезображенного лица обгоревшую прядь, выкладывая деньги и сгребая зелья от ожогов. Дверь за ней закрылась с грохотом, от которого зазвенело все содержимое полок. Мог снова отвернулся, а я прошептала себе: «сейчас или никогда», бросившись к двери. Я не сводила глаз со старика, пытаясь нашарить дверную ручку, но меня поймали.

На пороге стояла та самая золотоволосая дрянь, которая мастерски вытерла ноги об мою самооценку, оставив неизгладимый шрам смертельной обиды в моей ранимой женской душе. На нем была темная куртка, которая застегивалась на два ряда пуговиц, а на двух верхних пуговицах болталось украшение в виде алого камня с двумя золотыми крыльями.

– Меня уже встречают с распростертыми объятиями! Я тоже очень рад тебя видеть, – с усмешкой заметил Феникс, глядя на меня ясными глазами и протягивая ко мне руку, украшенную золотыми кольцами. – Даже не представляешь как.