Читать книгу Тропик Канзаса - Кристофер Браун - Страница 3

Пять лет спустя

1

Глядя на ясное голубое небо из кузова бронеавтомобиля, больше напоминающего тюремную камеру, Сиг готов был поверить в то, что день сегодня теплый. Однако кандалы у него на щиколотках остались холодными, пока он шел от дороги до машины, а когда он прижался головой к прутьям решетки, проверяя ее на прочность, то почувствовал, как решетка обдала его леденящим холодом. А зима только началась.

– Какой сегодня день? – спросил Сиг.

– День депортации, – ответил здоровенный констебль, полчаса назад вытащивший его из камеры. Когда он говорил, у него на шее, подобно ленивой летучей мыши, шевелилась татуировка в виде красного кленового листа.

– Пятница, – сказал сидящий за рулем сержант. – Первое декабря. День, когда ты вернешься туда, откуда пришел.

При этих словах у Сига в голове возникли совсем не те образы, которые могли себе представить полицейские.

– Обратно в свою чокнутую страну, – рассмеялся констебль. – Счастливчик! Передай от меня привет этому тирану, который так любит появляться на телеэкране.

У канадской королевской конной полиции были прозвища для Сига, такие как Животное и Щенок, однако в глаза они его никогда так не называли. Настоящего его имени они не знали. Его схватили месяц назад, когда он крал инструмент и еду из жилого прицепа в трудовом лагере на озере Лунхаунт. У него не оказалось при себе никаких документов, он не назвал своего имени, и сведений о нем не нашли в компьютере. Тем не менее его определили, и совершенно правильно, как очередного нелегального иммигранта или контрабандиста из Америки и подготовили документы на депортацию. Полицейские не знали, что Сиг провел здесь, в Канаде, уже почти семь лет, по большей части в безлюдных горах.

Воспоминание о том дне пыталось выбраться наружу, словно попавшее в ловушку существо, но Сиг удерживал его в клетке. Жалея о том, что не ушел дальше на север.

Сиг подергал скованными руками, однако наручники сидели на запястьях прочно.

Тут бронеавтомобиль резко затормозил, и наручники больно впились в руки.

Констебль рассмеялся.

Открыв дверь, полицейские вытащили Сига из клетки, поставили на дороге и сняли с него наручники. За барьерами начинался мост через пограничную реку Рейни-Ривер, ведущую туда, откуда Сиг бежал.

– Перейдешь на ту сторону, малыш, и ты окажешься в Соединенных Штатах, – сказал сержант. – Спасибо за то, что побывал в Канаде. Больше сюда не возвращайся.

Сиг потянулся, чувствуя, как кровь снова приливает к рукам и ногам. Он оглянулся на пограничные укрепления на канадской стороне. Вдоль берега реки тянулся забор высотой тридцать футов. Вышки, нависшие над голой ничейной территорией, ощетинились дулами пулеметов. Сиг заметил на ближайшей вышке двух пограничников, следящих за ним в прицелы и ожидающих, когда он подставится под выстрел.

Сиг перевел взгляд в противоположную сторону. На середине моста застыл на шести толстых колесах армейский бронетранспортер; его обитатели скрывались за тонированными стеклами и черными доспехами. На противоположном берегу поднимался еще более высокий забор, скрывающий то, что в Интернешенал-Фоллс считалось высокими зданиями. Забор был раскрашен большими пиктограммами, обозначающими смерть: огнестрельное оружие, мины, электричество. Дорожный указатель стоял ближе к мосту.

ПОГРАНИЧНАЯ ЗОНА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ

ДО ГРАНИЦЫ ШТАТА МИННЕСОТА 3,4 МИЛИ

Сиг посмотрел на бурлящие воды реки. Льда еще не было.

Он переступил с ноги на ногу, пытаясь вспомнить, как далеко до того места, где река впадает в озеро.

– Задержанный, пройдите через мост, – произнес механический голос.

Сигу показалось, это говорит бронетранспортер. Возможно, это действительно было так. Сигу приходилось слышать самые разные вещи. Над черным лобовым стеклом мигали белый и красный огни. Можно было увидеть в амбразурах дула пулеметов и объективы видеокамер.

– Возвращайся домой в страну роботов, парень, – сказал сержант. – Знаешь, они наблюдают и сверху.

Сиг поднял взгляд на небо. Он услышал гул вертолета, но увидел только стаю низколетящих гусей, направляющихся на юг. Ему вспомнился дом. Он уже успел забыть, что это такое, или, по крайней мере, потерял надежду когда-нибудь туда вернуться. В настоящий момент дом показался ему открытой дверью в клетку.

Собравшись с духом, Сиг направился к бронетранспортеру. Из машины ему навстречу вышли пятеро вооруженных охранников в черных мундирах. У того, который держал в руках кандалы, на маске, скрывающей лицо, была нарисована улыбка.

2

«Центр паломников» размещался в бывшем придорожном торговом центре, превращенном в лагерь для задержанных.

Все жители Интернешенал-Фоллс были переселены подальше от границы, а сам городок превратился в военный лагерь. В амбразуры бронетранспортера Сиг увидел два танка, четыре вертолета и множество солдат регулярной армии и бойцов военной полиции. Даже флаг выглядел другим – синий цвет превратился практически в черный.

Никто из содержащихся в центре не был похож на паломников. Все были в одинаковых желтых спортивных костюмах. Тут было много местных ребят, тех хулиганов, у кого и в нормальные времена есть большая вероятность попасть за решетку. Остальные были иммигранты, беженцы и гастарбайтеры. Из Вьетнама, Гондураса, Северной Кореи, Боливии, Либерии. Их согнали сюда со всей округи. Кого-то поймали при попытке бежать отсюда, но обвинили в незаконном проникновении.

Сига допрашивали ежедневно по несколько часов. По большей части допросы вел мужчина в костюме по фамилии Коннорс. Он задавал Сигу сотню вариаций на тему одних и тех же вопросов.

Откуда ты?

С севера.

Откуда конкретно?

Отовсюду.

Чем ты там занимался?

Путешествовал. Охотился. Работал. Гулял.

Что ты сделал со своими документами?

У меня их никогда не было.

Сколько тебе лет?

Я достаточно взрослый.

Ты контрабандист?

Нет.

Чем ты занимался во время атак в День благодарения?

Каких еще атак?

Расскажи мне о своих друзьях. Где они?

Какие еще друзья?

Назови нам свое имя. Свое настоящее имя.

Сига сфотографировали, много раз, голым и в одежде. Затем странный аппарат заснял вблизи его глаза. У него взяли отпечатки пальцев, его спросили о том, где он получил шрамы, у него взяли образцы кожи, крови и волос. Он упорно не называл свое имя. Ему сказали, что его все равно найдут в базах данных. Он испугался, что по компьютеру определят то, что он совершил до своего бегства.

Над его волосами насмехались.

3

Импровизированная тюрьма оказалась крохотной. Одноэтажный торговый центр, в котором когда-то размещалось двадцать магазинов. Лагерь включал в себя также часть автостоянки, обнесенную оградой из проволочной сетки высотой десять футов, с протянутой сверху колючей проволокой. С противоположной стороны стояли военные машины, постоянно отъезжающие и приезжающие.

Каждый день приезжали автобусы с новыми задержанными. Пару раз заключенных доставлял вертолет, приземлявшийся прямо за воротами. Эти заключенные были в наручниках, с мешками на головах, в больших наушниках. Их содержали в отдельной секции.

Ночами был слышен гул вертолетов и отдаленный шум поездов. Иногда звучали выстрелы. Почти каждую ночь раздавались крики.

Во всех помещениях лагеря висел портрет одного и того же белого типа лет сорока с лишним. По большей части он просто сидел, в костюме, серьезный. Иногда он был моложе, улыбался, был одет в летный комбинезон, держал ружье, играл с детьми и собаками. В столовой на стене висел большой плакат, на котором мужчина обращался к толпе, собравшейся, судя по виду, на футбольном стадионе. Внизу красовался девиз, выведенный большими буквами.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ = ОБЯЗАННОСТИ + ПОСЛЕДСТВИЯ

Один из задержанных сказал Сигу, что на плакате изображен президент.

Недавно его пытались убить, объяснил Самир. Он говорил шепотом, так как не хотел, чтобы его услышали. Самир сказал, что люди пронесли в Белый дом бомбу. Сиг спросил, что за люди. Самир лишь развел руками и пожал плечами.

Койка Самира стояла рядом с койкой Сига. Самир был родом из Мали. На стене помещения, в котором их содержали, сохранилась старая вывеска. «Занимательные книги для детей». В стенах и на полу оставались дырки от книжных полок. Один из тех, кто спал здесь, белый мужчина средних лет по имени Дел, сказал, что книжные магазины закрывают умышленно. Самир заявил, что это происходит, поскольку никто больше не читает книги. Сиг не увидел особой разницы.

Задержанных женщин содержали в другой секции, устроенной на месте бывшего магазина, торговавшего товарами по фиксированной цене. Иногда можно было увидеть женщин, когда они выходили во двор.

Однажды на допрос Сига пожаловала леди. Блондинка в костюме. Она представилась следователем из Городов-близнецов[1].

– Что это ты вдруг так занервничал? – спросил Коннорс.

Сига расспрашивали о том, что тогда там произошло. О тех, кто был вместе с ним. Сиг ничего не сказал.

– Похоже, тебе придется отправиться в Детройт, – сказал Коннорс.

Сиг не знал, что это означает, но все равно испугался. Его напугал тон следователя, а также неизвестность. Он постарался не показать этого.

Вечером Сиг нашел крошечную фигурку, застрявшую в трещине в полу. Человечек в синем костюме, в шляпе и с чемоданчиком. Дел сказал, что в торговом центре был магазин, в котором продавались игрушечные железные дороги. Наверное, этот бедолага опоздал на поезд.

Дел, Самир и другие при первой возможности говорили о том, что происходит на свободе. Они говорили об атаках. Говорили они на улице, шепотом, а также и ночью, в камере, после того как один парень придумал, как затыкать микрофон прослушки подушкой, которую все держали по очереди. Они говорили про подпольные ячейки, разбросанные по всей территории от границы с Канадой до Мексиканского залива, участники которых борются с правительством. Говорили про то, что правительство обвиняет канадцев, якобы готовящих «иностранных боевиков», под которыми понимались американцы, бежавшие или высланные из страны. Сигу рассказали, что выборы, скорее всего, были сфальсифицированы и в последний раз у президента даже не было настоящего соперника. Кое-кто утверждал, что атаки были подстроены с целью заручиться поддержкой общественности в деле закручивания гаек. В деле развязывания новой войны прямо здесь, на родине. Чтобы согнать на работы больше людей. Дел заявил, что с трудом верит, будто президент позволил оторвать себе взрывом бомбы руку, только чтобы манипулировать общественным мнением. Бето возразил, что президент оторвал бы себе и не такое, лишь бы убить ту леди, которая была вице-президентом, поскольку она являлась главным его врагом.

Один из парней признался, что был участником сопротивления. Фред сказал, что леди звали Максина Прайс, и он находился в Новом Орлеане, когда она возглавила народ, чтобы захватить город. Он сказал, что присоединился к восставшим и застрелил трех солдат федеральной армии, и это доставило ему удовольствие.

Сиг спросил у остальных, что имел в виду следователь, сказав, что ему придется отправиться в Детройт. Все притихли. Затем ему рассказали про трудовые лагеря. Судя по рассказам, эти лагеря были совсем не похожи на то, что Сиг видел в Канаде. Старые заводы, на которых заключенных заставляют работать бесплатно, собирать машины для войны.

На четвертый день пребывания в лагере Сиг сделал нож. Сначала это был не нож. Это был кусок арматуры, который Сиг обнаружил в той же самой трещине, где нашел игрушечного человечка. Ему удалось откопать его и отломить полоску чуть длиннее пальца, а затем заточить на камне, который он нашел в старой бетонной кадке для растений во дворе. Само обладание ножом придавало Сигу уверенности, когда охранники грубо обращались с ним.

На седьмой день пребывания в лагере, когда остальные задержанные после ужина слонялись без дела по двору, Сиг сбежал.

На мысль его навело наблюдение за белками. Белкам нравилось прыгать через ограду, которая не являлась для них сколько-нибудь серьезным препятствием. На глазах у Сига одна белка прыгнула с дерева за оградой на крышу, схватила там желуди, упавшие с другого растущего рядом дерева, после чего перепрыгнула обратно, используя ограду как промежуточную опору.

Дел пошел вместе с ним. Самир сказал, что еще не хочет умирать.

Они дождались, когда охранники отправятся ужинать. Самир встал на стреме. Сиг и Дел поставили койку Сига вертикально у стены и выбрались из комнаты через дыру в потолке, прорезанную Сигом накануне. Они тащили с собой на плече одеяла. Когда пришлось ползти, Дел едва втиснулся в узкий проход. Сиг не стал его ждать. Они проползли на четвереньках по вентиляционной шахте до выхода на крышу и выбрались на открытый воздух. Сиг ожидал в любой момент услышать выстрелы, но охранники на вышке были заняты приемом нового заключенного.

Сиг увидел черные грузовики, проезжающие по шоссе мимо торгового центра.

В том месте, где ограда ближе всего подходила к задней стене здания, беглецы бросили на нее свои одеяла, чтобы закрыть колючую проволоку. Бросок Дела получился прицельным, а вот у Сига одеяло улетело слишком далеко, через ограду.

– Очень плохо, – заметил Дел.

Сиг все равно отошел назад, разбежался и прыгнул.

Колючая проволока, словно заостренная застежка-липучка, вцепилась в тюремный костюм, обдирая руку и плечо.

Дел даже не допрыгнул до ограды.

Проклятие!

– Беги один! – крикнул Дел, со стоном корчась на земле.

Шум проволочной ограды под тяжестью тела Сига, упавшего на нее, подобно большой обезьяне, привлек внимание охранников, но прилетевшие пули лишь попали в клочья хлопчатобумажного костюма, застрявшие на колючей проволоке, а сам Сиг уже успел спрыгнуть на землю со своего временного насеста.

Ветка дерева, на которую он упал, сломалась под его тяжестью, и он больно упал на замерзшую землю. Но тотчас же поднялся на ноги. Все кости целы. Одеяло валялось рядом, и Сиг подобрал его с земли.

Он оглянулся. За проволочной оградой Дел стоял на коленях, сложив руки на затылке, и кричал, чтобы в него не стреляли, а охранники бежали к нему из-за угла и по крыше.

Сиг побежал. Он услышал позади выстрелы, но голоса Дела больше не слышал.

За Сигом тотчас же организовали погоню, но он уже скрылся в зарослях, тянущихся вдоль проселочной дороги. Он слышал позади преследователей, когда полз среди высокой травы, выбитых дверей и заросших садов. В ту ночь он избежал пленения, потому что передвигался от одного укрытия к другому, словно полевка, спасающаяся от ястреба.

Сиг радовался тому, что охранники только через полчаса спохватились и пустили по его следу собак.

Обрывками желтого тюремного костюма он перевязал раны. Они немного кровоточили, но все будет в порядке. Затем Сиг вырезал посреди одеяла дыру и сделал из него пончо. Он подумал о том, где раздобыть одежду, если он доживет до утра.

Позднее, скрючившись в туалетной кабинке за заброшенным магазином к югу от пограничной зоны, Сиг гадал, правду ли говорили сотрудники канадской полиции. Что якобы в небе летают роботы, способные увидеть и проследить человека в темноте и убить его прежде, чем он вообще заметит их присутствие. Сиг подумал, что, если он в достаточной степени замерзнет, тепловые камеры летающих роботов его не обнаружат.

4

Когда Сигу было шесть лет, его мать арестовали за участие в протестах. Полицейские сказали, что она подозревается в террористической деятельности. За ней приехали семь человек в костюмах на черном джипе. Мать сказала, что ее просто хотят заставить замолчать.

Она бесследно исчезла.

Как и отец Сига. Тот ходил через северную границу, занимался контрабандой и браконьерством. Поэтому судья отправил Сига в Школу для мальчиков.

Школа для мальчиков размещалась в бывшем летнем лагере на берегу маленького озера неподалеку от Дулута. Туда суд отправлял трудных подростков, чтобы штату не нужно было платить за заботу о них.

Заведовал Школой для мальчиков бывший морской пехотинец, который до того работал директором летнего лагеря, а затем решил, что можно будет перейти на круглогодичную работу, занимаясь проблемными детьми в рамках государственного контракта на деньги лютеранского братства. Его звали Барни Кукла. До того он был учителем физкультуры в старших классах школы в Северной Дакоте.

Школа для мальчиков была для детей чем-то вроде службы в морской пехоте. Раз в неделю Барни устраивал смотр, после чего награждал сладкой шипучкой тот домик, где было лучше всего убрано. Иногда Барни даже бросал на заправленную кровать монетку в четверть доллара, проверяя, как высоко она подлетит от натянутого одеяла. Со смотрами у Сига дела обстояли неважно. Гораздо лучше у него получались стрельба из лука, ориентирование и гребля. И еще он неплохо изготавливал разные поделки из кожи и кости.

По выходным устраивали всевозможные игры – такие, какие только приходили в голову Барни и другим наставникам. Все началось с игры «Захвати флаг», раскинувшейся на всех ста акрах, занимаемых лагерем, после чего пошли всяческие безумные вариации. В «Пограничной охране» одна сторона стремилась тайком протащить чемоданы, набитые камнями, через «границу», обозначенную мелом, которую охраняли подростки, вооруженные водяными пистолетами, имеющие право задерживать всех подозрительных. В «Охоте на шпионов» все члены каждой команды на самом деле были тайными агентами других команд. В день «Варварского берега» Барни надевал огромную адмиральскую треуголку с большим желтым пером, а подростки уговаривали Сига украсть ее у него. В качестве гауптвахты Барни с советниками построили на противоположном берегу маленького болота тюрьму из сосновых бревен и мелкой проволочной сетки. Старшие мальчишки убедили Сига после захода солнца пробраться через болото и открыть тюрьму, что оказалось очень глупой затеей.

Несмотря на то что Сига иногда ловили, он показывал во всех играх очень хорошие результаты. Но любимой его игрой был «Клондайк», когда по всей территории лагеря разбрасывали «золотые самородки», сделанные из выкрашенных желтой краской камней, которые прятали в потайных местах, словно пасхальные яйца. В конце дня можно было обменять в столовой найденные «самородки» на какие-нибудь лакомства. В том числе на шипучку, если вес «самородков» оказывался достаточным. Сиг собирал столько «самородков», что не мог потратить их все, поэтому излишки он прятал в тайнике за стрельбищем.

Именно так он обнаружил дыру в ограждении лагеря – как раз за валом с мишенями в дальнем конце стрельбища. В конце той недели он получил письмо от мамы, в котором она писала, что не знает, когда ей разрешат забрать его. В ту же самую ночь Сиг улизнул из домика через оторванную половицу, обнаруженную во время последнего смотра, и скрылся.

Вызволить маму из тюрьмы оказалось значительно труднее.

5

Сиг проснулся от голосов, звучавших перед магазином. Открыв глаза, он увидел на пластмассовом потолке своего туалета медленную пульсацию полицейских мигалок. Услышав, как люди заходят в магазин, Сиг бежал в соседний лес. Вскоре наступило утро; погони не было.

Отойдя достаточно далеко от Интернешенал-Фоллс и лагеря для задержанных, Сиг выбрался из леса и спрятался в кузове грузовика. Проснулся он в Бемиджи, где вскочил на товарный состав, который отвез его обратно на север, в Хиббинг. Оттуда Сиг прошел пешком двадцать с лишним миль, в темноте, к последнему месту, где жил. Рассвет застал его на длинной дороге, вымощенной щебнем, ведущей через лес к домику у Затерянного озера.

В лесу был пожар. Наверное, год назад, но почерневшие сосны до сих пор пахли гарью. Здесь шел бой.

Маминого дома больше не было. Его стерли с лица земли. Сиг долго копался в земле. Находки его оказались скудными. Один ботинок, треснувшее зеркало, блестящая армейская пуговица и красная заколка для волос. Сиг очистил заколку от грязи. За долгое время мамин запах полностью улетучился. Но Сиг все равно положил заколку в карман. Возможно, она ему пригодится. После побега он почти не стригся. Маме всегда нравилось, чтобы он носил волосы длинными.

Также Сиг оставил себе и пуговицу, на память. Он запомнил выбитую на меди эмблему – изображение орла, размахивающего мечом.

Затем Сиг прошел к дому Конга. Жилой прицеп стоял на месте, но Конга в нем не оказалось. Похоже, он уже давно здесь не появлялся. Конгу было много лет, еще когда Сиг был совсем маленьким, так что как знать.

Прицеп притаился в густых зарослях, но из него открывался вид на воду. Сиг вспомнил, как они в вечерних сумерках ловили здесь рыбу. Конг смотрел в небо на инверсионные следы пролетающих самолетов и предсказывал судьбу. По большей части предсказания его были мрачными: войны и кровь, кроме тех случаев, когда он заглядывал далеко в будущее, когда, по его словам, людей почти не останется.

Дверь прицепа была нараспашку. Внутри побывали самые разные животные. Там царил полный разгром.

Сиг порылся в прицепе. Он нашел одежду, в которой какой-то зверек устроил логово. В прошлом Конг был гораздо крупнее Сига, но теперь все обстояло наоборот. Сиг нашел черную толстовку, которая растягивалась, но не рвалась, и несколько непарных носков. Вытряхнув из толстовки засохшие испражнения мелких грызунов, он надел ее на себя, а носки запихнул в большой нагрудный карман, на потом.

Сейф животные не нашли. Он оставался там, где и помнил Сиг, спрятанный под полом, под коробкой, прикрытый листом фанеры. Это был простенький сейф, четырехзначным кодом был год рождения умершего сына Конга. Код не изменился. А внутри по-прежнему лежала коробка с рыболовными снастями Сига.

Коробка тоже была маленькая, такая, чтобы приманки в ней хватило на один день. Но вместо рыболовных снастей там лежали сокровища Сига, которые он собрал, когда общался с Конгом, найденные на берегу озера и в лесу. По большей части забытые и потерянные другими людьми, такие, которые подбирает маленький мальчик. Наконечники стрел, маленькие косточки, камни причудливой формы, неработающие карманные часы, стреляные гильзы от пистолета, шестьдесят два доллара и тридцать пять центов старыми монетами.

Конг всегда говорил, что коллекционная стоимость некоторых из этих монет гораздо выше номинальной; однако сейчас им, вероятно, придется снова вернуться в обращение, и выяснить это предстоит кому-нибудь другому, поскольку Сига в первую очередь волновало то, как дожить до завтрашнего дня и не попасться в руки полиции.

Сиг обрадовался, что Конг сдержал свое слово и сохранил нетронутым его тайник, но очень огорчился, поскольку самого Конга здесь не оказалось. Конг бы знал что делать. Ему доводилось выпутываться из куда более худших ситуаций.

Единственным, что оставил в сейфе сам Конг, был его старый нож. Сиг помнил историю этого ножа. Это был армейский нож, оставшийся еще с той войны, которая закончилась до рождения Сига. Конг получил его в подарок от пилота сбитого американского самолета, которому помог. Нож был хороший. Давным-давно Конг дал Сигу другой нож, с китайским лезвием, но тот нож у него отобрали. Этот нож он одолжит у Конга и не потеряет.

6

Сиг пришел пешком в Тауэр и толкался на автовокзале до тех пор, пока не нашел попутную машину. Он купил рабочие штаны, бейсболку, чтобы спрятать волосы, дешевые солнцезащитные очки, скрывающие лицо, и чистую новую футболку с логотипом компании «Поставки в Железную страну». Еще он купил сандвич с жареным судаком. Над ним смеялись, наблюдая, как он медленно отсчитывает мелочь на кассе. Кассирша сказала, что не имеет права принимать наличные, но, увидев, какими древними монетами расплачивался Сиг, передумала. Когда Сиг совершил все свои покупки, у него осталось чуть больше шестнадцати долларов. В туалете он переоделся в новые вещи, а остатки тюремного костюма разрезал на маленькие куски, которые спрятал на дне мусорного бака.

Сиг съел свой сандвич на краю стоянки, под деревом с осыпавшейся листвой. Он торчал там минут двадцать, до тех пор, пока наконец не увидел подъехавшую цистерну, и тогда решил попытать счастья. Когда он показал водителю гривенник с изображением бизона и сказал, что монета стоит триста долларов, тот рассмеялся и сказал, что подвезет его до Гранд-Портаджа, поскольку все равно туда едет. По его улыбке Сиг вообразил, что водила предложит ему оставить деньги себе, но тот, продолжая улыбаться, убрал монету в карман, после чего показал Сигу, куда сесть, пока сам он сходит в сортир.

Водила жил в Тиф-Ривер-Фоллз и возил биотопливо и другой груз от месторождений Северной Дакоты в пограничные укрепления. Когда Сиг спросил у него, почему он доставляет груз в индейское казино, водила рассмеялся и предположил, что его уже давно не было в этих краях.

Когда цистерна подъехала к контрольно-пропускному пункту у моста через Темперанс-Ривер, Сиг попытался спрятаться в задней части кабины. У него ничего не получилось. Часовой посветил на него фонариком. Водила сказал, что это его сын, он немного вздремнул, они едут уже всю ночь. Сиг постарался ему подыграть. Уселся на лежанке с заспанным видом. Движения солдат сопровождались лязгом металла. Треском раций, связанных с базой. Сигу в лицо ударил яркий луч света. Возможно, его сфотографировали.

Когда солдаты наконец пропустили цистерну и Сиг вернулся на место впереди, водила спросил у него, в чем дело.

– Не люблю солдат, – ответил Сиг.

– Тогда ты живешь не в той стране, – протянул водила.

Сиг посмотрел в зеркало заднего вида на двух пограничников в темно-зеленой форме. Разглядеть в темноте было трудно, но, похоже, они о чем-то говорили и при этом смотрели на Сига.

Один из них достал телефон.

Взревев двигателем, грузовик тронулся.

Перемена настроения в кабине встревожила Сига. Посмотрев на водилу, он увидел, что тот возится с навигатором, словно пытается что-то найти.

Они молча ехали минут двадцать, показавшихся Сигу несколькими часами. По обеим сторонам прямого шоссе тянулись высокие сосны. То и дело попадались предупреждающие знаки:

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ПОГРАНИЧНЫЙ СЕКТОР ОЗЕРО ВЕРХНЕЕ

ДОСТУП ВОСПРЕЩЕН

ВСЕ ТРАНСПОРТНЫЕ СРЕДСТВА ПОДЛЕЖАТ ДОСМОТРУ

Справа в просветы между деревьями проглядывало большое озеро. На горизонте холодные синие воды сливались с облаками.

Цистерна проехала через маленький городок, выглядевший брошенным или зачищенным. Разницы никакой. Почтовое отделение было взорвано: большие черные потеки копоти выливались из выбитых окон.

За городком снова начался лес. Внезапно из зарослей вышли солдаты, держа наготове автоматы. Их предводитель махнул рукой, приказывая грузовику остановиться.

Водила повернулся к Сигу.

– Думаю, парень, ты сто́ишь подороже, чем какая-то старая монетка, – сказал он.

Громко завизжали тормоза. Мощная гидравлика.

Сиг метнулся к двери, но водила запер ее с приборной панели, прежде чем Сиг ухватился за ручку.

Водила усмехнулся.

Сиг набросился на него, словно объятый паникой зверь. Вонзил нож Конга ему в ногу. Это вынудило водилу еще сильнее надавить на педаль тормоза, и грузовик пошел юзом. Сига швырнуло на лобовое стекло. Он ударил водилу ногой в лицо. Дверь распахнулась так быстро, что Сиг буквально вывалился на землю, руками вперед, выронив нож.

Лес был совсем рядом. Грузовик унесло с дороги.

Сиг подобрал с земли нож.

Он побежал, преследуемый пулями, спеша укрыться в лабиринте деревьев, интуитивно выбирая тропы, идти по которым преследователям будет трудно. Солдаты полагались на то, что добычу увидит их техника, однако электронные глаза плохо видели сквозь густые заросли. Слишком сильные помехи.

Сиг услышал вертолет. Вертолет пролетел совсем близко. Быть может, с него заметили Сига, однако сделать прицельный выстрел оказалось невозможно.

Сиг попытался представить себе, что видели на экране преследователи.

Переправляясь через болото, он едва не потерял кроссовку. Топкая жижа вцепилась ему в ногу, как пасть голодного чудовища. Пошарив рукой в трясине, Сиг нащупал слетевшую кроссовку и понес ее в руке.

Наконец он остановился. Время от времени были слышны выстрелы. Не очень близко, но и не очень далеко.

На поляне на противоположном берегу болота лежал умирающий лось. Молодой самец, взрослый где-то на две трети, рожки пушистые, словно первая поросль на лице подростка.

Лось был застрелен. Три красные раны на груди. Из большого пулемета.

Сиг не стал задерживаться.

Лось издал крик, и звук этот был похож на призыв древнего рога. На слово из никому не известного языка.

7

Уже ближе к вечеру Сиг вышел на самоуправляемую территорию. Одежда его была заляпана грязью и сосновой хвоей, штаны промокли до колен, но его не подстрелили и не схватили.

Внезапно почувствовав себя в безопасности лишь потому, что он переступил воображаемую линию, существующую только на картах, Сиг задумался, почему не пришел сюда раньше. Быть может, потому что на самом деле эти люди были ему чужими. Они были чужими даже его отцу. А может быть, все дело было в том, что тогда ему было гораздо страшнее.

Отыскать общественный центр резервации оказалось нетрудно. Сиг увидел за деревьями высокие здания.

Он, как мог, привел в порядок одежду, после чего вышел из леса на большую автостоянку.

Рядом со старым казино построили десятиэтажное административное здание. На казино висела вывеска «Закрыто в связи с окончанием сезона», но было видно, что сезон закончился уже много лет назад. На стоянке было больше морских контейнеров, чем машин. Одни контейнеры были раскрашены камуфляжными пятнами, другие составлены один на другой.

Новое руководство. Так сказал водила грузовика.

Сиг прошел мимо выстроившихся в ряд чистеньких пикапов и внедорожников. По большей части они выглядели совершенно новыми. Дорогие и сверкающие, на высокой подвеске, со всеми мыслимыми дополнительными прибамбасами. Сиг пришел в восторг, узнав одну из машин, – старый черный фургон, переделанный для езды по бездорожью. В этом микроавтобусе ему приходилось спать не раз и не два. Трудно забыть образ, нарисованный на борту, успевший поблекнуть от солнца и мороза, – чародей, летящий на спине гигантской совы. Покрышки выглядели совершенно новыми.

Сиг огляделся по сторонам, гадая, где найти водителя.

Странно было видеть это место превращенным в офисный центр. Сиг подергал за ручки, но все двери были заперты кодовыми замками. Он попробовал заглянуть в окна, но стекла были зеркальными. Сиг видел входящих и выходящих людей, но они находились так далеко от него, что невозможно было даже разобрать их лица. В справочнике значились компании, о которых он никогда не слышал, в том числе использующие названия племен:

«Строительная группа «Чиппева»

«Транспортная компания «Наконечник стрелы»

«Корпорация «Гичигами», оснащение и ремонт»

«Литейный цех ОДЖОК»

«Банк «Верхний»

Сиг увидел, как два человека вошли в другое здание, стоящее на противоположной стороне стоянки. Старая гостиница. Он направился туда. На двери висела табличка: «ОБЩЕСТВЕННЫЙ ЦЕНТР». Дверь была открыта. Внутри находилось что-то, скорее похожее на бар.

Сиг сел у стойки. За ней стоял пожилой белый тип, давно потерявший улыбку. Прислонившись спиной к стойке, он смотрел на экран телевизора в другом конце зала. Наконец бармен посмотрел на Сига и тотчас же снова перевел взгляд на телевизор, словно никакого Сига не было и в помине. Сиг снял бейсболку в надежде на то, что это поможет.

Это не помогло.

– У вас можно поесть? – спросил Сиг.

– А у тебя есть деньги?

– Немного. – Он засунул руку в карман, проверяя, что у него по-прежнему есть шестнадцать долларов.

– Похоже, малыш, ты заблудился, – рассмеялся бармен. – И еще ты успел где-то перепачкаться. У нас здесь такое место, что все друг друга знают. Ты что, пришел с той стороны?

Сиг кивнул.

– Один?

Сиг пожал плечами.

– Вот. – Бармен поставил перед Сигом стакан воды и положил меню. – Если хочешь, я быстренько сварганю тебе запеченный сыр или что-нибудь еще. После чего ты сразу же исчезнешь.

Сиг жадно припал к стакану, залпом выпивая всю воду.

По телевизору шла прямая трансляция с места взрыва в Иране, снятая поисково-спасательной командой. Помимо Сига у стойки находился всего один посетитель, еще один пожилой белый мужчина, который нянчил в дальнем конце стаканчик с какой-то коричневой жидкостью, уставившись в планшет. Оторвавшись от планшета, он смерил Сига взглядом человека, повидавшего мир во всех его красках. После чего снова вернулся к своему стаканчику.

Столики у стены были заняты более оживленными посетителями. Девять мужчин и две женщины пили, курили, разговаривали и смеялись.

И среди них был Дрозд. Мамин дружок, парень из фургона с колдуном, только постаревший и раздобревший, с золотыми украшениями поверх блестящего кожаного жилета и модной черной рубашки на молнии. Дрозд был в темных очках, несмотря на царящий в зале полумрак.

– Эй, Боб! – крикнул Дрозд бармену. – Ты можешь переключить на охоту или что-нибудь другое? Я больше не могу выносить эту военную шумиху!

– Без шуток, у нас тут своего такого дерьма достаточно, – подхватил один из его приятелей.

– Давай «Планету котят»! – крикнул третий.

Все рассмеялись, кроме Дрозда, уставившегося на Сига.

Сняв очки, Дрозд прищурился. Встав, он направился к Сигу, жестом остановив двух своих приятелей, которые вскочили на ноги, собираясь следовать за ним. Дрозд подошел к Сигу вплотную. Глаза у него были безумные. Налитые кровью и напряженные.

– Какого черта? – воскликнул Дрозд, хватая Сига за плечи. – Не могу поверить собственным глазам!

Сиг поборол улыбку, тронувшую уголки его губ. От него не укрылся большой пистолет, засунутый за пояс. В тон украшениям.

– Где ты пропадал, маленький засранец? – спросил Дрозд.

– На севере, – ответил Сиг.

– Проклятие, – пробормотал Дрозд. – Я всегда это знал. – Он положил руку Сигу на плечо. – А ты вырос, мальчишка! Впрочем, до своего отца пока что все равно недотягиваешь.

– Где он? – спросил Сиг.

Сдавленно застонав, Дрозд спрятался за черными очками.

– Снова ушел? – предположил Сиг.

– Ушел навсегда, – ответил Дрозд. – Наверное, ты пришел сюда за ним. Его больше нет в живых. Но, парень, видел бы ты его в ту ночь!

Сиг отступил назад. Услышав слова Дрозда, он почувствовал, как переходит на новый уровень одиночества, хотя известие это, в общем-то, не было таким уж неожиданным. Сиг попытался представить себе, что имел в виду Дрозд. Он никогда не знал, чем занимается его отец. Быть может, потому, что по большей части мать Сига, если не оставляла его с какими-то незнакомыми людьми, которых называла «семьей», брала его с собой на всякие политические сборища, лишь бы подальше от отца.

– Боб, налей этому парню пива, – распорядился Дрозд. Он посмотрел на Сига. – Встрепенись, малыш, твой отец был бы не рад, что ты так переживаешь.

Схватив стакан пива, он потащил Сига к своим столикам.

– Ребята, познакомьтесь с Сигги, – объявил Дрозд. – Это сын Мускусной Мексиканки, вернулся из долгих скитаний.

– Ты мальчишка Клайда? – спросил один мужчина. – Он всегда рассказывал о тебе.

Для Сига это явилось неожиданностью.

– Воин, как и его отец, – объяснил Дрозд. – Ему еще не исполнилось и тринадцать лет, а он уже замочил двух полицейских.

– Я помню твою мать, малыш, – сказала женщина. Она была пожилая, в поношенной кожаной куртке, а волосы здорово тронуты серебром. – Как подумаешь, что произошло, сердце кровью обливается!

– Да, пожалуй, Сигги взял лучшее от обоих родителей, – заметил Дрозд. – Даже если ему и не достались светлые волосы Эрики.

Он хотел потрепать Сига по голове, но тот отстранил его руку. Дрозд обратил все в смех.

– А я что-то не припомню, чтобы у Клайда или Эрики были зеленые глаза, – сказала вторая дама, присматриваясь внимательнее.

Отвернувшись, Сиг уставился на стену, увешанную фотографиями. Одни снимки были старыми: мирная жизнь на озере. Другие более свежие. На одном отец Сига стоял на крыше сожженного армейского джипа.

– Этот «Цельнометаллический броненосец» он подорвал самодельной гранатой, – объяснил Дрозд. – Сумасшедший парень взобрался на крышу и бросил ее в люк. После этого солдаты перестали присылать болотные беспилотники.

– Вместо них они прислали снайперов, – напомнил другой мужчина, коренастый белый тип с бритой головой и золотой серьгой в ухе. – Карательные отряды и вооруженное ополчение, набранное из деревенщины Висконсина. Твой отец, возвращаясь обратно, убил человек двадцать этих великих воинов.

– И не только, Холм, – добавил Дрозд. – Но тебе откуда это знать? Ты же проспал весь день.

– Я был в Вашингтоне, выбивал деньги, – возразил Холм. – Это Бенджи и Щитомордник участвовали в том налете.

Бенджи пожал плечами. У него были непокорные вьющиеся волосы, светло-коричневая кожа и буйные, густые усы. Щитомордник сидел рядом с ним, свирепый индеец с татуировкой на лице в виде сложного геометрического рисунка, который некоторые наносят, чтобы избежать опознания.

– Нас предали, дружище, – сказал Бенджи. – Долбаные ублюдки ждали нас на месте сбора. Если бы не твой папаша, малыш, меня бы сейчас здесь не было.

– Нас бы всех выселили, – сказал Дрозд. – Или отправили бы в тюрьму особо строгого режима.

– Скорее на Остров, – уточнил Щитомордник.

Дрозд кивнул, и появившееся в его безумных глазах одобрение сделало их еще более безумными.

– Чертов Клайд, – сказал Бенджи. – Это был чистой воды героизм.

– Определенно, ребята, героизм вы в ту ночь как раз и потеряли, – вставил еще один мужчина, сидевший спиной к остальным, развернув стул от стола. Белый, лет тридцати с лишним, короткие волосы и черная рабочая куртка.

– Спасибо за ценное замечание, Член, – огрызнулся Бенджи.

– А ведь это правда, – сказала женщина, сидящая за Бенджи. Индианка из племени оджибва, она была на пару лет старше Сига, на голове громоздились длинные черные волосы, заплетенные в тугие косички. Достав перочинный нож, она добавляла новые узоры к и без того уже затейливому орнаменту на деревянном прикладе старого автомата, лежащего у нее на коленях. – Мы должны были заниматься этим сами. Мы называем себя независимыми, но на самом деле работаем на Членов.

– Без нашей помощи, Бетти, вас всех уже переселили бы, – возразил Член. – Это мы добились того, чтобы вас оставили в покое. Дали вам насладиться своим маленьким ломтем свободной пограничной зоны. Так что иногда мы просто просим о небольшой помощи.

– Дик наш спонсор, – объяснила Сигу Бетти. – Только что прилетел из Вирджинии.

– Он сбит с толку, – рассмеялся Бенджи.

– Наверное, недоумеваешь, почему закрылось казино, – сказал Дрозд.

– Потому что сейчас зима, – сказал Бенджи.

– Потому что мы перешли к более совершенной модели бизнеса, – сказал Дрозд. – Революция!

– Ради прибыли, о чем он предпочитает умалчивать, – подняв брови, заметила Бетти.

– Но это не единственное, чем мы занимаемся, – возразил Бенджи. – У нас есть свои собственные корпорации и информационный центр.

– И еще банк, – добавил Дрозд. – Принадлежит племени и подчиняется нашим законам. Поэтому мы можем принимать деньги у людей…

– Отмывать деньги Члена, – вставила Бетти.

– И инвестировать их в корпорации, – продолжал Дрозд. – Получая прибыль. Это позволяет нам оплачивать наши работы.

– Все вы слишком много говорите, – заметил Дик.

– Мы занимаемся вербовкой, – сказал Дрозд. – Сиг, мы работаем над тем, чтобы освободить Канаду.

– Вооружаем людей, – добавил Бенджи. – Помогаем им помочь самим себе.

– Люди на первом месте, – сказал Дрозд. – Мы помогаем им добиться подлинной независимости, какая есть у нас.

– Какой первыми добились могавки, – сказала Бетти. – Они получили свою собственную страну.

– Размерами с небольшую ферму, – усмехнулся Бенджи. – Следующая будет намного больше. После чего мы переберемся туда. Там меньше загрязнение. Рыбалка по-прежнему хороша.

– Мы можем просто объединиться, – заметила Бетти. – Образовать архипелаг разных народов.

– Что? – спросил Бенджи.

– Сеть, – объяснила Бетти. – Свободных людей. Помогающая обмениваться свободной информацией. Расширяющаяся. Мы возвратим наши земли, вернем их в первозданное состояние.

Сиг заметил, как Холм, тот, что лысый, посмотрел на Дика, в костюме.

– Наверное, ты и так все это знаешь, побывав везде, – сказал Дрозд.

Сиг видел лагерь к северо-западу от Флин-Флона и натыкался на следы боев. Он не знал, что это такое, и старался держаться подальше.

– Все началось просто с тайного перевода через границу тех, кто хотел покинуть Штаты, – сказал Дрозд. – Затем Дик и его ребята сказали, как мы можем помочь им переправлять груз нашим братьям по ту сторону.

– И доставлять обратно особенный товар, – добавила Бетти. – Ты должен присоединиться к нам!

– А им-то от этого какой прок? – спросил Сиг, указывая на Дика и Холма.

– Вода, – объяснил Дрозд.

– Для шахт и заводов, – сказала Бетти. – А также для богатых ублюдков, подолгу принимающих душ.

– Не забывай поля для гольфа, – со смехом вставил Дик. – Мы хорошо платим. И покупаем права на разработку.

– Он может пойти с нами? – спросила Бетти у Дика. – Я дам тебе отдохнуть целую неделю.

– Месяц, договорились? И мы дадим ему попробовать, – сказал Дик. – Но он должен понимать, что в этом ремесле есть свои правила. Которые нужно выполнять, если хочешь остаться в живых. Осторожность, честность, преданность. Не болтать, не красть, не обманывать нас. Никаких дел на стороне, о которых мы ничего знаем.

– Мне он кажется надежным, – вмешался Бенджи. – Определенно, с тем, чтобы держать язык за зубами, у него все в порядке.

– Я покажу ему, что к чему, – улыбнулась Бетти. – И он откроется.

8

Они отправились прогуляться вдоль берега.

Когда Сиг обратил внимание на то, как же здесь тихо, ему объяснили, что всех водоплавающих птиц истребили гербициды, которые бросили в воду в попытке уничтожить сорняки, бурно разросшиеся за последние необычайно теплые года. Сиг посмотрел на воду, чернеющую за кромкой льда, гадая, осталась ли какая-нибудь рыба в ее неподвижных глубинах.

Тут появилась группа подростков, которые начали носиться по льду на квадроциклах с шипованной резиной, производя такой шум, какой бывает на автодроме, и Бетти с Сигом вернулись обратно в лес.

Они поговорили о тех ребятах, которых Сиг помнил по своему детству, перечисляя тех из них, кого уже не было в живых. Бетти спросила у Сига о том, как погибла его мама, после чего захотела узнать, хочет ли он из-за этого убивать больше полицейских. Сиг ответил, что теперь все совсем иначе.

Бетти спросила, правда ли отец Сига был мексиканец, и Сиг рассказал о том, как его дед, отец Клайда, служил в армии и вернулся из Тихуаны с женой. Оба они умерли еще до того, как Сиг появился на свет. Бетти назвала его настоящим дворнягой.

По пути Сиг подробно расспрашивал о переходах через границу. Бетти открыла ему большую тайну. То, что она, Дрозд и Бенджи нашли приработок на стороне. Добывать секретную информацию и продавать ее подпольным ячейкам. Сиг спросил, как тайно переправлять информацию. Бетти ответила, что все зависит от того, какую именно информацию.

Сиг спросил у Бетти, что было вырезано на прикладе ее автомата. Она называла его «калашников» – по ее словам, так звали человека, который его создал, и еще ей очень нравилось, как звучит это название. На прикладе были вырезаны изображения животных, на которых Бетти охотилась с этим автоматом, а также воображаемые животные, олицетворяющие ее погибших друзей. Бетти сказала, что резьбе по дереву ее научил дедушка, и, когда они вернулись в ее домик, она показала особый нож для этого, а потом они полночи не спали, показывая друг другу свои шрамы, по большей части оставленные другими ножами.

Сиг по-прежнему не был готов открыть Бетти свои тайны.

9

Бо́льшую часть следующего дня Сиг проспал. Койка в доме у Бетти была маленькая, но очень уютная, с чистым бельем, пуховой периной, толстыми шерстяными одеялами и огромной подушкой. Из коротковолнового радиоприемника звучала тибетская музыка, похожая на голоса старых печальных призраков. У Бетти были чаи, которые согревали ноги и улучшали рост волос. Когда она распустила свои волосы, Сиг готов был поклясться, что шерсти в них больше, чем во всех одеялах, но только они мягче и чернее, цвета мира, лишившегося света. Глядя на нее, Сиг недоумевал, как мог провести целых шесть лет жизни, спя в лесу в одиночестве.

Бетти умела настраивать приемник, но новости она никогда не слушала, кроме тех случаев, когда ей хотелось услышать самые страшные сообщения с войны, чтобы получить дополнительную мотивацию делать жизнь лучше теми средствами, какие были ей доступны, – разрушительными, безрассудными. Она поделилась с Сигом своими мыслями вооружать американцев, чтобы изменить порядок вещей по эту сторону границы. Сиг возразил, что от оружия никогда не бывало ничего хорошего, хотя у всех оно уже есть. Бетти настаивала, что это больше не соответствует истине, что оружие выдавали только тем, кто записывался в патриотическое ополчение, а ополченцы в свободное от охоты на террористов время отбирали оружие у обычных людей.

Сиг рассказал Бетти, что он хочет зарабатывать деньги, чтобы не было нужды спать на улице; у него будет большой дом, похожий на те, в которые он проникал в канадских городах. Бетти хохотала целую минуту, после чего сказала, что, наверное, ему нужно пойти работать в банк, если он не против носить костюм. Она рассказала, что большинство сотрудников банка и информационного центра – это подонки, перебравшиеся из Вирджинии. На ее взгляд, все они стремятся спрятать деньги среди чисел и кодов. Даже если для этого им приходится делать другим больно.

Сиг спросил, сколько можно заработать на передаче информации. Бетти ему сказала. Много. До пары тысяч за хороший товар. По большей части информация поступает в маленьких пластмассовых коробочках, иногда в записных книжках, один раз это были большие бобины с лентой.

Когда они в очередной раз мылись в маленькой ванне дома у Бетти, Сиг рассказал о лагере для задержанных в Интернешенал-Фоллс, откуда он бежал, услышав, что его собираются переслать в Детройт. Бетти ответила, что, если ему показался плохим этот лагерь, ему следовало бы взглянуть на тот, который построили в Новом Орлеане.

Нет, сама она там не была.

Бетти сказала, что, по словам Бенджи, именно туда в конечном счете попадает тайно переправленная информация. И если проделать весь путь туда, то можно получить значительно больше, полную цену.

Именно тогда они решили вместе отправиться туда, в Новый Орлеан. Спуститься вниз по Миссисипи. Захватить с собой такую большую партию товара, какую им только удастся собрать. Быть может, они смогут раздобыть каноэ. Добравшись до места, они посмотрят, чем смогут помочь в борьбе за правое дело. Сиг признался, что опасается нового ареста, но Бетти ответила, что проскользнуть незаметно легко, если только знать как, и он с ней согласился. Тогда Бетти снова стиснула его в объятиях, сказала, что очень рада его видеть, после чего принялась собирать вещи.

Вскоре пришел Бенджи и сообщил, что Дрозду после ужина нужна будет их помощь.

10

Они поехали на снегоходах по старой дороге, семь миль от большого озера до развалин форта Шарлотт на Пиджен-Ривер. Там в укромном месте в сарае хранились оружие и контрабанда. Снегоходы были особенные – сверхлегкие и тихие; заплатил за них Дик. Быстро передвигаясь по заснеженным полям, они в мягком голубом сиянии луны казались блестящими черными точками.

Участок границы, проходящий вдоль резервации, единственный не был укреплен. Бетти вела себя так, как будто этим можно гордиться – как будто это символизировало их добытую с таким трудом свободу; однако по Дрозду чувствовалось, что это, скорее, та цена, которую пришлось заплатить.

Их было восемь человек: Сиг и Бетти, Бенджи, Щитомордник и Дрозд, и еще три молодых парня, которых Сиг прежде не видел. Они загрузили оружие в ящики, привязали ящики к саням, прикрепленным сзади к снегоходам, и двинулись на север. С собой они захватили запас горючего. Дрозд отправил Сига и Бетти вперед на разведку на двух самых маленьких снегоходах, без саней. Молодые люди на полной скорости устремились по замерзшей реке, глядя друг на друга и вперед, изучая неровные линии деревьев по обеим сторонам, поднимая взгляд на небо, когда вспоминали об этом.

Они проехали больше двадцати миль по сияющему снегу. В какой-то момент низко над ними пролетел самолет, но они были уверены, что их не заметили. Они ехали по реке до тех пор, пока не закончился лед, после чего им пришлось продолжать путь по правому берегу до того места, где через реку был перекинут железобетонный мост.

Через какое-то время их нагнали Дрозд и остальные. Маленький отряд остановился, и Бетти с Сигом отправились разузнать, что к чему.

Бетти рассказала Сигу, что они получат взамен ящиков холщовые мешки, набитые английскими и канадскими деньгами, которые можно обменять на американские купоны по ценам черного рынка. Или просто использовать – многие с радостью берут банкноты с изображением королевы. Бенджи сказал, что они заработают по триста долларов каждый. Бетти и Сиг прикинули, что этого хватит, чтобы снарядиться в путь. И еще можно было рассчитывать на дополнительную сумму, которую Бетти должна была получить от своего заказчика.

Замаскировав снегоходы, они направились пешком к дороге, укрываясь за деревьями, стараясь по возможности идти по старому снегу, где корка наста была достаточно толстая и не ломалась под ногами. Бетти держала «калашников» наготове, повесив на плечо на самодельном ремне. У Сига в ножнах лежал нож Конга, а за пояс был засунут старый револьвер, который ему одолжил Бенджи. Сталь была холодной.

Они поднялись ползком на насыпь, откуда можно было видеть то, что происходило на дороге.

Шум двигателя, работающего на холостых оборотах, они услышали до того, как увидели машину. Бетти трижды нажала на кнопку фонарика, и машина в ответ помигала фарами. Это был старый синий микроавтобус, без окон в задней части.

– Пошли! – сказала Бетти, выводя Сига из зарослей на дорогу.

Обернувшись к реке, она крикнула сойкой.

Двухполосный мост был огорожен по обеим сторонам невысоким бетонным парапетом. Снега не было – лишь кое-где ледяные проплешины и грязный наст на откосах. Сквозь шум двигателя микроавтобуса слышался плеск холодной воды, протекающей под мостом. Сиг посмотрел влево, стараясь разглядеть в зарослях ребят. Тут водитель включил фары, ослепив Бетти и Сига. Сиг зажмурился. Водитель проехал вперед, после чего сдал задом. Другой мужчина открыл изнутри двери грузового отсека.

– Привет, девочка! – сказал он, спрыгивая на асфальт.

Разглядеть его лицо в темноте было трудно. Он был в очках и бейсболке, в черной куртке, рабочих штанах и сапогах.

Внутри грузового отсека вспыхнул свет. Сиг увидел два холщовых мешка, как и говорила Бетти.

– Привет, Пит! – сказала Бетти. – Они будут здесь через минуту.

– Им нужно поторопиться, твою мать! – пробормотал Пит, сбрасывая мешки на асфальт.

Они упали с глухим стуком. Сиг явственно представил себе их содержимое.

– А для меня что-нибудь есть? – спросила Бетти.

– Ну да, конечно, – сказал Пит. – Держи.

Пошарив в грузовом отсеке, он достал что-то и бросил это Бетти. Пластиковый пакет. Достав из пакета две маленькие пластмассовые коробочки, Бетти убрала их в карман куртки и застегнула его на молнию. После чего протянула пакет Сигу. Внутри лежало что-то твердое, размером с книгу.

– Два маленьких мне, один большой тебе, – улыбнулась Бетти.

Сиг посмотрел сквозь прозрачный пластик. Это была видеокассета. «Послания из Лемурии». Сиг засунул кассету за пояс.

Выбравшись из кабины, водитель остановился перед открытой дверью. В лунном свете блеснул иссиня-черный автомат у него в руках. Такому оружию позавидовали бы многие полицейские. Водитель был в черном пуховике, волосы у него были забраны в хвостик. По виду он был азиат, быть может, представитель коренных народов Севера.

– Здравствуй, Сумасшедшая Бетти! – сказал водитель. – Кто твой приятель?

– Тебе необязательно это знать, Ник, – ответила Бетти.

Она снова свистнула, подзывая Дрозда и ребят.

Сиг оглянулся на лес позади, с той стороны моста. Он что-то почувствовал, как будто за ними наблюдала сова.

– Похож на твой талисман из средней школы, – недобро ухмыльнулся водитель.

– Нет, это не он, и у нас нет талисмана, – строго ответила Бетти. – Ребята, какие у вас сегодня проблемы?

– До сих пор не пришли в себя после общения с твоим боссом, – сказал Пит.

– У меня никакого босса нет, – сказала Бетти. – Быть может, есть у Дрозда.

Послышался стук, затем показались ребята, несущие ящики через лес по склону холма. Они несли их на плече, как носят лодки, по четыре человека на ящик.

– Эй, они притащили себе гробы! – усмехнулся водитель.

– Заткнись, Ник! – отрезал Пит.

– Мы определенно принесли много смерти, – сказал Дрозд, похлопав по ящику свободной рукой.

Водитель окинул контрабандистов оценивающим взглядом. Двое парней, которых захватил с собой Дрозд, были еще моложе Сига.

– У тебя сегодня одни практиканты, дядя Дрозд, – заметил водитель.

– Ты ведь не услышал, как они подошли, правильно? – сказал Дрозд.

Они поставили ящики на асфальт. Судя по грохоту, стальные короба были еще тяжелее, чем казались с виду.

Пожав плечами, водитель переложил автомат в другую руку.

Дрозд и Щитомордник направились к мешкам.

Сиг снова поискал взглядом сову.

Вместо этого он увидел в лесу свет. Фары приближающейся машины. Затем еще фары, с другой стороны.

Сиг выхватил револьвер, который ему дали.

– Подонки! – воскликнул Дрозд.

Дрозд и его ребята схватились за оружие. Сиг выстрелил первым, во вторую машину.

Ночные птицы бесшумно разлетелись прочь. Мост озарился выстрелами, трещавшими одновременно с пяти сторон.

Щитомордник и остальные ребята ожесточенно отстреливались, но это было безнадежно: целиться в слепящий свет фар и тени, находясь под перекрестным огнем. Сиг выстрелил в тех, кто сидел в микроавтобусе, но его уложили раньше.

Первая пуля показалась ему шершнем, который проник в глубь его тела и там взорвался.

Вторая пуля оказалась еще хуже.

Какофония выстрелов затихла, сменившись стонами и голосами людей, выкрикивающих друг другу приказы.

Сиг пополз к Бетти, неподвижно застывшей в десяти шагах от него. Он увидел, как к ней подошел бритый наголо Холм.

– Долбаные козлы, вы нарушили правила, – бросил он. – Разозлили тех, на кого мы работаем. Заставили нас делать то, что не доставляет никакой радости.

Холм навел пистолет на Бетти и всадил пулю ей в голову.

– Снимите это на видео, – приказал он.

Тут Холм заметил смотрящего на него Сига. Сиг вытащил нож. Холм ударил его ногой в лицо, затем в то место, куда попала пуля, и у Сига перед глазами все стало белым.

11

Сиг очнулся, упав в ледяную воду. Холод сдавил ему грудь. Жадно глотнув воздух, Сиг увидел труп Дрозда, висящий под мостом, раздетый, с вырезанным на спине предостережением, похожим на логотип какой-то корпорации.

Он увидел, как с моста сбросили еще один труп, и ощутил разбежавшиеся от него по воде волны.

Сиг увидел, что Холм смотрит на него. Он нырнул и поплыл, насколько хватало сил.

Холод затруднял дыхание, но зато помогал терпеть боль.

Затем холод овладел им, белыми щупальцами увлекая в непроницаемый мрак.

12

Когда Сиг пришел в себя, было уже светло. Он лежал на холодном сыром берегу, свернувшись в позе эмбриона.

Он потерял толстовку и одну кроссовку. Он ощупал свой живот. Ему показалось, футболка приклеилась к внутренностям слоем замерзшей грязи. Нога ощущалась так, словно на ней лежал здоровенный камень, но когда Сиг прикоснулся к ней, то нащупал только липкую слизь. Во рту стоял привкус крови. Два передних зуба шатались. На пояснице вздулась какая-то шишка. Потрогав ее, Сиг понял, что это видеокассета, засунутая за пояс.

Его вырвало, кровью и кофе; было такое чувство, будто все его внутренние органы пытаются выбраться наружу.

Сиг сжался в тугой клубок. Его трясло, дрожь никак не проходила.

Через час он пополз.

Сиг карабкался вверх по берегу, пробираясь через снег, смешанный с опавшей листвой и грязью. Наконец он добрался до гравийной дороги. Он не знал, куда ведет эта дорога, не знал даже, в какой стране он находится.

Сиг выполз на середину дороги, борясь со сном и ожидая, что вот-вот слетятся стервятники, и, как ему показалось, после бесконечно долгого ожидания, но на самом деле практически сразу же появился грузовик. Сиг услышал его издалека, попытался усесться; он запомнил голос водителя и хруст гравия под колесами, пока лежал на полу, а машина ехала так долго, что он заснул.

Сиг проснулся ненадолго, когда его осматривали люди в белых халатах, затем опять, когда он лежал в кровати и с ним разговаривали две пожилые женщины и один пожилой мужчина. Они очень терпеливо задавали вопросы, но у него не было ответов.