Читать книгу Как стать героем - Кристофер Хили - Страница 3

Фредерик не всегда был таким рохлей. Бывали времена, когда он рассчитывал стать настоящим героем. Только, похоже, судьба распорядилась иначе.

С той минуты, как принц Фредерик появился на свет – после чего его немедленно поместили в колыбельку, застеленную нежно шелестящими пеленками из чистого шелка, – у него началась безмятежная жизнь. Будучи наследником престола весьма богатой и процветающей Гармонии, он вырос в окружении армии слуг, которые баловали его, как только могли. Когда малютка учился ползать, его снабдили наколенниками из ягнячьей шерсти, дабы он не натер нежную детскую кожу. Когда он желал поиграть в прятки, дворецкие и камердинеры прятались в самых очевидных местах – за перышком, под салфеточкой, – чтобы мальчик не перетрудился. Чего бы ни пожелал юный Фредерик, все подносили ему на серебряном блюдечке с голубой каемочкой. Буквально.

За это от Фредерика требовалось только одно – вести жизнь настоящего аристократа. Ему позволялось посещать сколько угодно поэтических чтений, балов и званых обедов с двенадцатью переменами блюд. И при этом запрещалось заниматься любыми сколько-нибудь, даже теоретически, опасными делами. Отец Фредерика король Уилберфорс придавал очень большое значение внешнему виду – ему невыносима была сама мысль о том, что его плоть и кровь осыплют насмешками, как, например, его прапрадедушку короля Карла Ветряночного. «Ни шрамика, ни синяка, ни прыщика» – таков был девиз короля Уилберфорса. Вот почему он пошел на крайние меры, чтобы оградить своего сына от малейшей царапины. Он даже распорядился, чтобы Фредерику заранее тупили все карандаши.

Рис. 2. Принц ФРЕДЕРИК

В раннем детстве Фредерик был только рад, что не надо участвовать в развлечениях вроде залезания на деревья (растянутые щиколотки!), походов (ядовитые растения!) и вышивания (острые иголки!). Король Уилберфорс так красноречиво распространялся об этих опасностях, что Фредерик твердо усвоил его предостережения.

Однако в возрасте семи лет Фредерик поддался соблазну совершить отважный подвиг. Он находился в личной классной комнате и учился выводить свое имя затейливыми завитушками, но тут в конце коридора послышался шум и гвалт, и гувернер был вынужден прервать урок. Фредерик вместе с гувернером отправился к воротам дворца, где уже собралась толпа слуг поглазеть на заезжего рыцаря.

Старый воин, усталый и потрепанный после недавней битвы с драконом, добрел до дворца в поисках пищи и ночлега. Король пригласил его зайти. Фредерик впервые в жизни видел рыцаря (по правде говоря, даже те, о ком он читал в книжках, были довольно скучные – любимая сказка на ночь у принца Фредерика называлась «Сэр Бертрам Утонченный и поиски волшебной десертной ложечки»). Все недолгое время, которое рыцарь гостил во дворце, Фредерик ходил за ним по пятам как зачарованный и слушал его рассказы о сражениях с великанами, войнах с гоблинами и погонях за разбойниками. Фредерик никогда не видел, чтобы у человека были такие глаза. Он прямо чувствовал, как жаждет рыцарь увлекательных приключений, как рвется в бой. Рыцарь обожал авантюры примерно так же, как Фредерик – творожные кексы.

Вечером, когда рыцарь отправился восвояси, Фредерик спросил отца, нельзя ли ему брать уроки мечного боя. Король с улыбкой отмахнулся:

– Мальчик мой, мечи очень острые. А мне нужно, чтобы у моего сына оба уха были на месте.

Юный Фредерик не дал себя обескуражить. Назавтра он попросил у отца разрешения заняться вместо мечного боя рукопашным. Король Уилберфорс покачал головой:

– Фредерик, ты, что называется, деликатного сложения. Оглянуться не успеешь, как тебе сломают спину.

На следующий день Фредерик предложил записаться в турнирную команду.

– Это еще опаснее мечей и борьбы! – заявил король, неодобрительно хмыкнув. – Из тебя мигом сделают сосиску на палочке!

– Стрельба из лука? – спросил Фредерик.

– Глаза. Риск, что их выбьют, – не сдавался король.

– Боевые искусства?

– Кости. Риск, что их сломают.

– Альпинизм?

– Сломанные глаза. Выбитые кости.

К выходным король Уилберфорс положительно потерял терпение. Нужно было немедленно положить конец авантюрным мечтам Фредерика. Король решил заманить принца в ловушку.

– Отец, можно, я займусь спелеологией? – взволнованно спросил Фредерик.

– Лазить по пещерам?! Ты упадешь в бездонную расселину! – взревел король. Но тут же заговорил другим тоном: – Если хочешь, можешь дрессировать животных.

– Правда?! – Фредерик даже оторопел от неожиданности и ужасно обрадовался. – Диких тоже можно? А не только хомячков и золотых рыбок?

Король кивнул.

– Ты не боишься, что меня съедят? – уточнил Фредерик.

– Боюсь, разумеется, но раз ты так твердо намерен рисковать жизнью, я, пожалуй, не стану тебе мешать, – ответил король обманчиво ласковым голосом.

На следующий день Фредерика, сердце у которого так и трепыхалось, провели по извилистому коридору подвала на склад, где все старые доспехи, запасные скипетры и сундуки с младенческими одежками, из которых принц давно вырос, разгребли к стенам и освободили посередине место для огромной клетки. Кто же был в клетке? Правильно: там метался свирепый тигр. Едва зверь увидел юного принца, как испустил грозный рык.

– Ух ты, я и не знал, что мы начнем с такого крупного животного, – проговорил Фредерик, отваги у которого за последнюю минуту заметно поубавилось.

– Готовы, ваше высочество? – спросил укротитель.

И не успел Фредерик кивнуть, как укротитель отодвинул засов и дверь клетки распахнулась. Укротитель что-то быстро сказал тигру, и зверюга выскочила и ринулась на Фредерика.

Фредерик вскрикнул и бросился бежать. Огромный тигр – в три раза больше его самого – кинулся в погоню. Фредерик метался между сундуками, полными потемневших от времени кубков и расстроенных лютней, – он искал, где спрятаться.

– Почему вы его не остановите? – крикнул он укротителю.

– Не могу, – отвечал укротитель. – Это же дикое животное. Отец предупреждал вас, что это опасно.

Фредерик нырнул под массивный деревянный стол, но тигр отбросил стол, словно пушинку от одуванчика. Фредерик на четвереньках отполз в сторону, однако вскоре уперся в рулоны ковров. Деваться было некуда. По щекам у Фредерика текли слезы, и он вскрикнул, увидев над собой разинутую пасть.

Когда тигр схватил Фредерика, бедный принц от испуга не сразу понял, что зубов у зверя нет. Огромный кот бережно принес обмякшего рыдающего мальчика обратно к клетке и положил его на пол – этому трюку его обучали долго и старательно. Это был не обыкновенный тигр, а Эль-Полоссо, кроткая и одаренная звезда цирка братьев Джуллико. Братья Джуллико славились своим устрашающим, однако совершенно безопасным номером: укротитель напихивал Эль-Полоссо в пасть троих, четверых, а то и пятерых младенцев из числа зрителей, а потом давал зверю команду выплюнуть малышей прямо на руки матерям. Детишки почти всегда приземлялись именно на те колени, на которые надо.

Лишь через несколько секунд Фредерик сообразил, что его не съели. Именно в этот момент вошел его отец. Фредерик бросился ему в объятия и спрятал мокрое лицо в королевском одеянии.

– Ну, видишь? – спросил король. – Теперь ты понимаешь, почему я тебе не разрешал?..

За спиной у Фредерика он показал укротителю поднятый большой палец.

План короля Уилберфорса себя оправдал. История с тигром произвела такое неизгладимое впечатление на неокрепшую психику принца, что он и думать забыл об отважных подвигах. «Прав был папа, – думал он. – Я не создан для таких опасных приключений».

С тех пор Фредериком овладел страх. Даже сказка про сэра Бертрама Утонченного казалась ему несколько жутковатой.

Тогда принц бросил все силы на уроки этикета, подбор стильных нарядов и в целом на то, чтобы стать именно таким принцем, каким хотел его видеть отец. И Фредерик, между прочим, достиг в этом немалых успехов. Более того – ему это нравилось. Он гордился умением всегда сохранять превосходную осанку, составлять изысканные букеты и безупречно танцевать фокстрот.

Прошло более десяти лет, прежде чем в голову Фредерику закралась мысль о приключениях. Это произошло, когда во дворце состоялся большой бал, на котором, как рассчитывали придворные, принц должен был найти себе невесту (за ворота дворца он не выходил ни разу в жизни, так что другого случая познакомиться с девушкой ему не представлялось). Тем вечером среди десятков элегантных дам внимание Фредерика сразу же привлекла одна девушка – и не только потому, что она была красива и изысканно одета. Нет, у нее была еще одна черта – лихой и бесшабашный блеск в глазах. До сих пор Фредерик видел такой взгляд лишь однажды – у того рыцаря, много-много лет назад.

Фредерик с таинственной незнакомкой вдоволь натанцевались. Однако в полночь она, не проронив ни слова, куда-то убежала.

– Папа, мне надо найти эту девушку, – настаивал Фредерик, который внезапно ожил и снова почувствовал себя примерно как в семь лет.

– Сынок, ты никогда не выходил за ворота дворца, – предостерегающим тоном отвечал король. – А вдруг там тигры?!

Фредерик втянул голову в плечи. Эпизод с тигром и вправду сыграл с ним дурную шутку.

Однако сдаваться принц не собирался.

Он поручил своему наперснику камердинеру Реджинальду разыскать таинственную незнакомку. Оказалось, что Элла – так ее звали – вообще не знатного происхождения, а просто грязнуля-служанка на черной работе. Однако ее биография – в особенности то, как она сговорилась с одной доброй феей и при помощи волшебства обвела вокруг пальца злую мачеху и сестриц, – весьма заинтересовала Фредерика (правда, он от души надеялся, что иметь дело с родственничками будущей невесты ему не придется).

Когда принц сообщил отцу, что намерен жениться на Элле, король от неожиданности поперхнулся.

– Мне казалось, я нашел на тебя управу, но, видимо, нет, – нахмурился король. – Неужели ты так ничего и не понял? Мезальянс повредит твоей репутации куда сильнее, чем шрам или сломанные руки-ноги!

До сих пор Фредерик был убежден, что король установил такие строгие правила, поскольку опасался за безопасность сына. Однако теперь ему стало ясно, что дело не совсем в этом. И тогда Фредерик впервые в жизни восстал против воли отца.

– Я тебе не подданный, – твердо сказал он. – Ну, то есть, строго говоря, подданный, раз ты король. Но сердцем моим ты не правишь. Мое сердце жаждет Эллы. А поскольку ты не приводишь ее сюда, чтобы она была со мной, я сам пойду за ней. Мне все равно, какие опасности таятся за дворцовыми воротами. Если надо, ради нее я и тигра оседлаю!

Честно говоря, Фредерик холодел от одной мысли, что придется отправиться во внешний мир. Он не представлял себе, как осуществить свои угрозы, если отец вдруг воспротивится. К счастью, король от неожиданности уступил.

Так Элла переселилась во дворец. Они с Фредериком были официально помолвлены и собирались пожениться, а жители королевства пересказывали друг другу историю о том, как их познакомило волшебство. Не прошло и нескольких дней, как менестрели получили в свое распоряжение новый хит и разнесли этот сюжет по сопредельным государствам. Популярная версия кончалась хорошо – Прекрасный Принц женился на Золушке, и они жили долго и счастливо, – однако у настоящих Эллы с Фредериком все пошло не так гладко.

* * *

Как ни огорчительно, разлучила влюбленных именно лихая и бесшабашная натура Эллы – та самая ее черта, которая особенно нравилась Фредерику. Злая мачеха сделала Эллу пленницей в собственном доме и заставляла ее с утра до ночи трудиться не покладая рук, например цементировать щели или отмывать присохший между зубьями вилок майонез. За работой бедняжка Элла мечтала о лучшей жизни. Она представляла себе, как скачет на верблюде по пустыне и ищет волшебные лампы в древних храмах, как взбирается на заоблачные горные вершины и играет там в кошки-мышки с правителями неведомых королевств. Элла искренне верила, что в будущем возможно что угодно.

Когда Элла на балу повстречала Фредерика, это была кульминация напряженного дня, полного интриг и волшебства, – вот Элла и вообразила, будто это начало новой жизни, состоящей из одних приключений. Однако жизнь с Фредериком оказалась совсем не такой, как она ожидала.

Фредерик любил поспать по утрам. Иногда – до обеда. После чего битый час одевался и прихорашивался, чтобы соответствовать отцовским требованиям. Каждый день к тому времени, как Элла наконец могла увидеть своего жениха, она была более чем готова к чему-нибудь увлекательному. А Фредерик предлагал ей исключительно тихие радости вроде пикников, концертов или разглядывания каких-то картин.

Поймите меня правильно, все это Элле очень нравилось – по крайней мере первые несколько дней. Но к четырнадцатому пикнику она заподозрила, что больше никаких интересных занятий ей во дворце не светит. Незыблемый распорядок дня, к сожалению, заставил ее снова почувствовать себя пленницей. И вот в одно прекрасное утро Элла решила откровенно поговорить с Фредериком о том, что ей нужно.

В то утро Фредерик, как всегда, заспался. Когда он наконец встал, то пятнадцать минут (для него это было очень немного) обшаривал шкаф, битком набитый ультрамодными костюмами, и в конце концов остановился на белоснежном мундире, украшенном золотым шитьем и эполетами с бахромой. Еще пять минут он посвятил приглаживанию коротких светло-каштановых волос. К несчастью, несколько прядей упорно не желали улечься на место – вот почему принц и прибегнул к обычному в минуты досады спасительному средству:

– Реджинальд!

Не прошло и нескольких секунд, как в спальне принца возник высокий статный человек с негустыми напомаженными усами.

– Да, ваше высочество, – произнес он напряженным, под стать прямой спине, голосом.

– Доброе утро, Реджинальд, – сказал Фредерик. – Будьте добры, помогите уложить волосы.

– Разумеется, ваше высочество, – ответил Реджинальд, взял серебряную щетку и принялся приглаживать шевелюру принца.

– Спасибо, Реджинальд, – сказал Фредерик. – Я сейчас увижусь с Эллой, поэтому хочу выглядеть как можно лучше.

– Разумеется, ваше высочество.

– Пожалуй, сделаю ей сюрприз, попрошу повара принести ей завтрак в постель.

Реджинальд помолчал.

– Я положительно уверен, ваше высочество, что юная госпожа уже позавтракала.

– Тьфу, – пробурчал принц. – Ну вот, опять. Давно ли она встала?

– Часа три тому назад, – ответил Реджинальд.

– Три часа! Я же просил разбудить меня, когда Элла проснется!

– Сожалею, ваше высочество, – сочувственно произнес Реджинальд. – Вы же знаете, я всегда рад вам помочь. Однако король строго-настрого запретил тревожить ваш утренний сон.

Фредерик вскочил и отмахнулся от серебряной щетки:

– Отец запретил вам меня будить?! Он хочет разлучить нас с Эллой.

Он бросился за дверь спальни, потом вернулся – глянуть в зеркало и проверить, в порядке ли прическа, – а потом со всех ног побежал по коридору искать свою нареченную.

Рис. 3. ЭЛЛА

* * *

В спальне Эллы не оказалось, поэтому Фредерик поспешил в сад. Он приостановился понюхать розовый бутон и тут услышал приближающийся стук копыт. Оглянулся через плечо и увидел, что прямо на него, перепрыгивая шпалеры, галопом несется могучая белая лошадь. Принц хотел было отскочить, но золотая бахрома его эполета зацепилась за шипы.

Фредерик отчаянно дергал за рукав, и тут всадник, точнее, всадница резко осадила лошадь и подняла ее на дыбы. Элла смотрела на Фредерика сверху вниз и смеялась. Платье на ней было синенькое и самое что ни на есть простое, а волосы растрепались от быстрой езды. Крепкое спортивное сложение и яркий здоровый румянец резко контрастировали с узкими плечами и интересной бледностью Фредерика.

– Надеюсь, ты не с утра тут торчишь, – сказала Элла, и если она и шутила, то не совсем.

– Нет-нет, только сейчас зацепился, – ответил Фредерик, вздохнув с облегчением. – Ты не слезешь и не поможешь мне?

Элла соскользнула с седла, потрепала лошадь по носу и потянулась распутать кисти.

– Говорила я тебе, от этих эполетов одни неудобства, – сказала она.

– Такие сейчас носят самые элегантные аристократы, – весело возразил Фредерик.

Он отряхнул мундир, подбоченился и выпятил грудь, чтобы продемонстрировать наряд. Принц нарочно дурачился – он хотел посмешить Эллу. Это у него получилось.

– Симпатично, – хихикнула Элла. – Вот бы разок увидеть тебя верхом, – намекнула она, снова погладив розовый нос своей кобылы.

– Да-да, вид у меня был бы самый что ни на есть геройский, – кивнул Фредерик. – Жаль, у меня аллергия на конский волос. – Никакой аллергии у него, конечно, не было, просто он боялся упасть.

– Ах, какое огорчение, – вздохнула Элла.

– А я не знал, что ты ездишь верхом, – заметил Фредерик. – Если учесть, что мачеха держала тебя под замком, вряд ли ты находила время для конного спорта.

– Не находила, – согласилась Элла. – Научилась за последний месяц у Карла, твоего старшего конюха. Я обычно тренируюсь по утрам, пока ты… гм… пока ты спишь.

Фредерик тут же сменил тему:

– Ты слышала балладу, которую сложил о тебе бард Грошпер? Мне, признаться, не понравилось, что он назвал тебя Золушкой. В этом слове есть что-то грязное, неприбранное…

– Ну и что? – пожала плечами Элла. – Я несколько лет ходила грязная и неприбранная. Вечно была перемазана в золе, потому что чистила печки, – понятно, откуда такое прозвище.

– Кстати, о прозвищах, – продолжал Фредерик. – Ты заметила, что меня в балладе назвали «Прекрасный Принц»? А настоящее мое имя даже не упоминается. Все решат, будто я тот же самый принц, что и из баллады про Спящую красавицу или Рапунцель. – Он окликнул проходившего мимо слугу: – Извините, любезнейший. Не могли бы вы позвать сюда Грошпера Сладкоречивого? Передайте ему, что принц и госпожа Элла хотели бы послушать в его исполнении «Балладу о Золушке».

– К сожалению, ваше высочество, господина Грошпера сейчас не найти, – ответил слуга. – Его уже несколько дней никто не видел. Во дворце только об этом и болтают, по правде говоря, мы считали, вам уже об этом известно. Никто не знает, где искать королевского барда.

– Что ж, теперь понятно, почему мне уже несколько дней не поют колыбельных, – задумчиво проговорил Фредерик.

– Фредерик, а вдруг с Грошпером случилось что-то ужасное? – воскликнула Золушка с излишним для такого случая воодушевлением. – Надо все разузнать! Пойдем, пойдем скорее! Надо выяснить, кто видел его последним. Начнем с привратников…

– О, я уверен, ничего необычного с ним не произошло, – поспешно перебил ее Фредерик. Ему было трудно представить, что во дворце произошло преступление, и еще труднее – что он будет его расследовать. – Должно быть, он уехал на какую-нибудь бардовскую конференцию – из тех, где обсуждают, сколько именно перьев должно быть у менестреля на шляпе и все такое прочее. Не огорчайся – если Грошпера во дворце нет, музыку все равно можно послушать. Я пошлю за…

– Фредерик, при чем тут музыка?! – поразилась Элла и сделала глубокий вдох. – Помнишь, мы только что говорили о том, что я провела детство в четырех стенах?

Фредерик кивнул.

– А теперь я свободна и хочу набраться впечатлений. Выяснить, на что я способна. Так вот, если мы не собираемся расследовать, куда подевался Грошпер, чем мы займемся сегодня? – спросила она. – Хоть какое-нибудь приключение можно устроить?

– Приключение? Хорошо. – Фредерик тщательно взвесил все варианты. – Славный денек. Тепло, солнечно. Пожалуй, пикник…

Элла поникла:

– Фредерик, я совсем другое имела в виду.

Фредерик вытаращился на нее, словно потерявшийся крольчонок.

– Я слышала, в городе появилась труппа бродячих акробатов. Хочешь, пригласим их сюда, пусть поучат нас кувыркаться? – спросила Элла.

– Было бы хорошо, но у меня хронический подвывих щиколотки… – У Фредерика не было никакого хронического подвывиха щиколотки.

– Может, клад поищем? – просияла Элла. – В кухне ходят слухи, что прежний камердинер твоего отца спрятал в подземных ходах под дворцом мешок ворованного золота. Вдруг мы его найдем?

– Нет, мне нельзя опускаться ниже уровня почвы. Ты себе не представляешь, какой у меня от сырости разыграется синусит. – Никакого синусита от сырости у Фредерика отродясь не бывало.

– Тогда покатаемся на лодке по озеру.

– Я не умею плавать. – Истинная правда.

Элла поджала губы.

– Фредерик, а что нам вообще можно?! Прости, если это невежливо, но мне скучно!

– Давай устроим пикник, но по-новому, – с надеждой предложил Фредерик. – У нас будет обед с меню для завтрака. Яйца пашот, круассаны. Нам нужна встряска!

Элла вернулась к лошади и запрыгнула в седло.

– Ладно, заказывай свой пикник, – сказала она ничего не выражающим тоном. – А я пока еще немного покатаюсь.

– Отлично. – Фредерик помахал ей рукой. – Я буду тут, никуда не уйду.

– Ничуть не сомневаюсь, – отозвалась Элла. – У тебя это замечательно получается.

И ускакала.

* * *

Примерно через час Фредерик сидел на лужайке возле дворца (не просто так, конечно, а на тщательно расстеленном пледе: он же не хотел испачкать зеленью белоснежные брюки) и ждал обед и невесту. Появился лакей и поставил перед Фредериком поднос с деликатесами.

– Ваше высочество, вам записка, – сказал лакей и с поклоном отступил.

Фредерик обнаружил между вазочкой с нарезанным грейпфрутом и тарелочкой с шоколадными вафлями сложенный листок бумаги. Он взял записку – и внезапно его кольнуло неприятное предчувствие.

Мой славный, добрый Фредерик!

Мне совсем не хотелось так с тобой поступать, но, надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, что я не могла здесь оставаться. По-моему, жизнь во дворце тебя вполне устраивает. Я не могу превратить тебя в человека, которому нравится лазить по горам, грести в лодке по бурным рекам, изучать древние руины. Все это тебе не по душе – ничего страшного. Ты чувствуешь себя не в своей тарелке. А своя тарелка для тебя – собственно своя тарелка.

А мне этого мало.

Когда ты упомянул балладу о Рапунцель, я сразу задумалась. Принц, о котором там поется, хотел спасти Рапунцель, но в результате Рапунцель сама его спасла.

Так вот, я хочу быть как она. И отправляюсь ее разыскивать. Мне кажется, мы с Рапунцель – это сила. Думаю, мы с ней в два счета отыщем Грошпера. И даже если он отыщется на унылой занудной конференции, как ты и предполагал, кто знает, какие приключения ждут нас по пути?

Фредерик, ты очень милый, я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Знаешь, тот вечер на балу был самым романтичным в моей жизни.

С наилучшими пожеланиями,

Элла

Фредерик уронил записку на пустую тарелку. «Самый романтичный вечер в ее жизни, да? – подумал он. – Не слишком-то много, когда это говорит девушка, которая обычно проводила вечера за выковыриванием дохлых пауков из щелей между половицами. „С наилучшими пожеланиями“! Будто благодарит человека, которого наняла собаку выгуливать!»

Аппетит у Фредерика пропал начисто.

– Реджинальд!

* * *

– Я правда такой скучный?

Фредерик вернулся в свою спальню и сидел понурясь на краю постели, застеленной кашемировым покрывалом, а Реджинальд, по своему обыкновению прямой как палка, стоял рядом и неуклюже гладил принца по голове.

– Не огорчайтесь так, ваше высочество, – говорил камердинер. – Не думаю, чтобы графиня Беллсвортская сочла вас скучным. Помните, как она радовалась, когда вы научили ее танцевать ча-ча-ча? Сэр, у вас столько поклонниц!

– Да, – скорбно отвечал Фредерик, – только вот Элла, похоже, не из их числа!

– Думается, госпожа Элла предпочитает иной образ жизни, нежели тот, который вы можете предложить ей здесь, во дворце, – заметил Реджинальд.

– Яйца пашот! Какой же я дурак! – Фредерик хлопнул себя по лбу.

– Ваше высочество, на свете есть и другие женщины.

– Мне другие не нужны! Мне нужна Элла! Реджинальд, как вы думаете, что мне делать? Только будьте со мной откровенны, не надо говорить мне то, что от вас хотел бы услышать мой отец!

Реджинальд обдумал эту просьбу. Он служил принцу с тех пор, когда Фредерик был еще совсем крошкой. И никогда не гордился своим воспитанником так, как в тот момент, когда юноша пошел наперекор чересчур заботливому отцу. Пожалуй, Фредерику в жизни пригодится такой веселый и бесстрашный человек, как Элла.

– Не дайте ей уйти, – посоветовал Реджинальд, отбросив чопорность, даже голос у него зазвучал более или менее непринужденно.

– Ну и ну! – Фредерик ахнул. – Да вы, я вижу, стали меньше ростом на два дюйма!

– При чем здесь я? – ответил Реджинальд. – Вы слышали, что я сказал? Шевелитесь! Отправляйтесь вслед за Эллой!

– Как же? – растерялся Фредерик, который все не мог прийти в себя: его камердинер внезапно заговорил как нормальный человек.

– Посадим вас на лошадь. Карл научит вас самому главному. Вам не надо становиться лучшим конником на свете, достаточно, чтобы вы могли передвигаться. Держитесь больших дорог, и все будет хорошо.

– Но…

– Фредерик, я понимаю, вам страшно. Но послушайте моего совета: преодолейте страх. Элле нужен человек, который любит приключения не меньше ее самой. Настоящий герой.

– Тогда мне не на что рассчитывать. – Фредерик надулся. – Я умею одеваться с фантастическим вкусом. У меня выдающийся талант к каллиграфии. С ролью принца я справляюсь неплохо, но герой из меня прескверный.

Реджинальд посмотрел ему в глаза:

– Все же где-то у вас таится запас храбрости. Разыщите его. Догоните Эллу, куда бы она ни отправилась. А там посмотрите, что будет. Может, ей понравится уже то, что вы покинули дворец.

– Отец меня ни за что не отпустит.

– Мы ему не скажем.

– Рано или поздно он заметит, что меня нет. И пошлет за мной своих людей.

– Я отправлю их не в ту сторону.

– Нет, я все же сомневаюсь. Это так опасно.

– В вас говорит отцовское воспитание, – возразил Реджинальд. – Послушайте, вы отправляетесь в путь не только ради Эллы, но и ради того мальчугана, который когда-то хотел испытать все на свете.

– Вы имеете в виду моего кузена Лоренса? Он сломал ногу, когда пытался полететь на восковых крыльях.

Реджинальд серьезно поглядел на него:

– Фредерик, вы свою мать не помните, а я помню. И знаю, чего бы она от вас хотела.

Фредерик поднялся:

– Хорошо, я отправляюсь.

– Вот это я понимаю, – кивнул Реджинальд.

Фредерик решительно шагнул за дверь. Секунду спустя он решительно шагнул обратно.

– Переоденусь, пожалуй, во что-нибудь более подходящее для верховой прогулки, – сказал он.

Реджинальд обнял его за плечи.

– Ничего более подходящего для верховой прогулки у вас в гардеробе нет, – улыбнулся он. – Пойдемте, провожу вас в конюшню.

* * *

На следующее утро, после нескольких часов интенсивных тайных тренировок, принц Фредерик выехал за ворота дворца верхом на смирной кобыле, а Реджинальд и конюх Карл махали ему на прощание. Ехал принц, зажмурившись и судорожно обняв кобылу за шею. Тут его осенило.

– Постойте! – крикнул он Реджинальду. – Я не знаю, куда ехать!

– В записке Эллы сказано, что она собирается отыскать ту девушку по имени Рапунцель, – отвечал Реджинальд. – Лентяи-барды никогда толком не указывают место действия своих баллад. Однако, судя по тяжеловесным рифмам, я убежден, что «Баллада о Рапунцель» принадлежит перу Лейфа Лирика, барда из Штурмхагена. М-да. Когда человека зовут Лейф Лирик, ожидаешь от него чего-то получше, чем строчки: «А волосы длинны-длинны, отнюдь не коротки, не то что у уклейки, а также у трески». В общем, я бы начал со Штурмхагена. Вам прямо на юг.

– Штурмхаген! Говорят, там полным-полно нежити! – ужаснулся Фредерик. Он уже перестал жмуриться, и глаза у него становились круглее с каждой секундой.

– Скачите быстрее, – посоветовал конюх Карл. – Если повезет, догоните госпожу Эллу еще до границы.

– Я быстро не могу! – ответил Фредерик. – Мне вперед и то трудно!

– Пока что у вас все получается! – крикнул Реджинальд. – Крепитесь!

Фредерик еще крепче стиснул шею кобылы, пытаясь представить себе, во что, собственно, ввязался. Не пройдет и двадцати четырех часов, как он попадет в грозу и пожалеет, что вышел за порог. Спустя неделю ему предстоит трястись от страха, завидев тень разъяренного великана. Еще через неделю он окажется в «Коренастом кабанчике». А пока что Прекрасный Принц держит путь в Штурмхаген.