Читать книгу Подружка - Крытя - Страница 2

Закончить музыкальную школу в своём родном городе у Лизы не получилось, потому что вся её семья переехала в Москву. Седьмой, а значит завершающий год обучения она должна была провести в новой школе, с новыми преподавателями и одногруппниками. Ей предстояло посещать разные занятия, включая специальность по классу фортепиано, сольфеджио, хор и музыкальную литературу. Таким образом, как минимум три дня в неделю она была занята после уроков в основной школе. Но Лизу это особенно не беспокоило. За всё время обучения в музыкальной школе она привыкла совмещать обе школы и научилась не разрываться между ними, уделяя одинаковое внимание обеим.

В первую неделю сентября, в один солнечный осенний день, в среду, когда больше хотелось прогуляться, чем идти на дополнительные занятия, Лиза с мамой, не торопясь подошли к остановке, сели в автобус номер сорок три и примерно полчаса добирались до новой музыкальной школы. Она расположилась в ветхом пятиэтажном здании, служившим прежде общеобразовательной школой. По всему периметру школы возвышался чёрный металлический решётчатый забор. Облезлый фасад здания требовал немедленного ремонта, ступени при входе протоптались. Глядя на эту разруху, Лиза подумала, что так обычно и бывало – ненужные здания отдают для подобного дополнительного образования. Та же участь когда-то постигла её старую музыкальную школу.

На первом этаже разместилась художественная школа, в окнах которой без труда можно было разглядеть несколько хорошо освещённых просторных помещений, обильно заставленных стульями и мольбертами. Многочисленные работы будущих художников украшали светлые стены уютного творческого пространства. У учащихся как раз проходило занятие, они старательно выводили замысловатые образы на холсте.

Лиза с мамой прошла мимо главного входа в здание и они продолжили движение куда-то в бок. Оказывается, главный вход выделили художественной школе. На крыльце под зелёным козырьком стояла небольшая группка ребят. Рябята о чём-то шутили, смеялись и активно жестикулировали руками. Наверное, их занятие уже закончилось и они собирались идти домой. Лиза немного позавидовала этим счастливчикам.

Сбоку здания был ещё один вход, но такой невзрачный, что, если бы не информационная табличка, криво прикреплённая к стене возле двери, то разобраться, что это какое-то учреждение было бы невозможно. Скорее, это напоминало чёрный ход.

Мама Лизы – женщина весьма полного телосложения, поэтому они медленно поднимались по лестнице, окрашенной по краям бордовой краской. Добравшись до четвёртого этажа, мама сильно устала. Быстрым движением руки она откинула с глаз свои тёмные короткие кудряшки и, чтобы немного отдышаться, остановилась, опираясь на деревянный поручень металлических перил, выкрашенных в такой же неприятный грязно-бордовый цвет. Лиза встала рядом и с интересом разглядывала стены. Глазами она натыкалась на объявления то о продаже скрипки, то об услугах мастера по настройке пианино, либо о дополнительных занятиях или проводимых вскоре конкурсах.

Дверь с грохотом распахнулась, чуть не сбив Лизу с ног. Вышли две девушки, они о чём-то таинственно шептались и улыбались, быстро промчались вниз по лестнице и хлопнули входной дверью. Лиза грустно вздохнула, ей сегодня совсем не хотелось идти в музыкальную школу, тем более снова нужно было к кому-то привыкать. Лиза придержала дверь для своей мамы и они направились к директору школы.

Кабинет директора оказался рядом со входом на этаж, справа, но мама с Лизой запутались и сначала ушли в другую сторону, но им вовремя указали верный путь. Директор школы, а по совместительству преподаватель фортепиано, Евдокия Ивановна, Лизе сразу не понравилась. Женщина улыбалась, но улыбка её не выражала доброжелательности. Хитро прищурившись, она оценивающе разглядывала маму с дочкой. На её коротких кудрях прослеживались многочисленные следы краски для волос, видимо, затеняющей седину и естественный цвет, из-за чего волосы казались какими-то грязно-коричневыми.

Как только директор узнала, что Лиза считалась одной из лучших учениц в своей предыдущей музыкальной школе, она сразу предложила ей свои услуги – быть её преподавателем по фортепиано. Видимо, Евдокия Ивановна считала, что с Лизой не будет проблем, так как не нужно тратить время, обучая её чему-то, она итак всё умеет. Таким образом, директор сможет лишний раз похвастаться, присуждая чужие заслуги, что она выпускает из под своего руководства лучших из лучших учеников. Позже Лиза узнала от других учащихся об этой интересной особенности своего нового преподавателя.

Евдокия Ивановна, как она сама выразилась, определила Лизу к лучшим преподавателям школы. Девушке даже стало неловко из-за такого внимания к своей персоне, поэтому она сидела тихо, лишь изредка кратко отвечая на разные вопросы директора. Когда все дела были улажены и мама с дочкой покинули кабинет директора, Лиза с радостью выдохнула.

– Ну и как тебе здесь? – Поинтересовалась мама, ласково приобняв за плечи дочку. Обе они были невысокого роста, но мама чуть выше.

Лиза беззаботно пожала плечами и ответила:

– Посмотрим.

В этот день у Лизы не было занятий в музыкальной школе и со свободной душой они отправились обратно домой. Мама приготовила вкусный ужин и семья провела этот вечер вместе: папа, мама и Лиза.

В пятницу у Лизы было запланировано первое занятие по фортепиано с Евдокией Ивановной. Перед этим девушка даже успела зайти домой за нотами и немного перекусила. Лиза не испытывала симпатии к Евдокие Ивановне, но в глубине души надеялась, что её преподаватель только кажется ведьмой.

Лиза вовремя приехала и примерно через сорок минут от начала занятия, играя очередную гамму, Евдокия Ивановна неожиданно опрокинула крышку пианино. Крышка чуть не попала по рукам Лизы, но девушка успела убрать руки с клавиатуры. Такого она не ожидала! Ей что не понравилось как она играет? Лиза не могла вымолвить ни слова. Она сидела, уставившись перед собой в одну точку. Для неё это был шок.

Наконец, Лиза пошевелила пальцами и поняла, что всё впорядке. Евдокия Ивановна стояла рядом, но в её глазах не было ни капли сожаления, а лишь одно сплошное ехидство.

– Ну хватит уже играть гаммы! – Властно сказала она и с умным видом отошла и села за письменный стол. – На сегодня занятие окончено. В следующий раз подготовься лучше. – И грозно пошевелила указательным пальцем правой руки, в которой, к тому же, была зажата шариковая ручка. Она одновременно ещё что-то умудрялась записывать в толстом синем журнале!

Лиза разглядела ногти преподавателя и поняла, что Евдокия Ивановна уже давно не играет на пианино, потому что с такими длинными и острыми как у кошки ногтями, это просто невозможно сделать. Картину дополнял кроваво-красный лак на ногтях, угрожающе поблёскивающий от света ламп в кабинете.

Девушка быстро покидала вещи в рюкзак и выскочила из кабинета. Её очень напрягло произошедшее. Всю дорогу домой она только об этом и думала. Даже решила перейти учиться к другому преподавателю, более лояльному.

– Как прошло первое занятие? – Спросила мама.

– Нормально, – ответила Лиза, решив не делиться своими переживаниями о случившемся, по крайней мере, в этот раз. А вдруг Евдокия Ивановна исправится?

За выходные Лиза успокоилась и уже без содрагания вспоминала о своём неудачном первом занятии в новой музыкальной школе. Кроме того, что ей приходилось привыкать к своему новому классу в основной школе, так ещё и в музыкальной школе приходилось делать то же самое. Лиза радовалась, что она учится только в десятом классе и выпускной класс в музыкальной школе не совпал с выпускным в основной школе. Но это было как преимуществом так и недостатком. Лиза знала, что, например, в группе по сольфеджио она будет старше практически всех учеников, потому что поступила в музыкальную школу только в девять лет, а не в семь-восемь как остальные. Из-за этого Лиза волновалась и долго не могла заснуть в ночь на понедельник.

В понедельник, отучившись шесть уроков, Лиза ненадолго забежала домой за нотной тетрадью и заодно выложила из рюкзака тяжёлые ненужные учебники и тетради. Она так торопилась на занятие, что чуть не упала в дверях автобуса. Другой-то автобус нужно было ждать минут пятнадцать. А вдруг пробка? Девушка запыхалась от быстрого бега, глазами нашла в автобусе свободное место и плюхнулась на него из всех оставшихся сил.

Лиза успела вовремя. Группа, состоящая из одних девочек, как раз просачивалась в кабинет по сольфеджио. Слева от входа в кабинет учащихся встречал блестящий чёрный рояль, занимающий большую часть пространства, отведённого для занятий. Плакат с квинтовым кругом на стене у рояля служил визуализацией родства мажорно-минорных тональностей. У окна, оформленного воздушными светло-зелёными гардинами, уютно пристроился учительский стол. Позади стола к стене прикреплена чёрная чистая доска с нанесённым на её поверхность нотным станом. На полочке, прикреплённой к доске, лежали кусочки мела и влажная губка. Под потолком возвышались портреты великих музыкантов: Чайковского, Бетховена, Глинки, Прокофьева и других. Они молча следили за успехами и провалами учащихся. Справа от доски, у стены при входе, поместился массивный деревянный шкаф со стеклянными дверями, на полках которого застыли разнообразные ветхие книги и музыкальные сборники.

Лиза вошла последней и, робко прижимая к груди нотную тетрадь, не знала куда сесть. Вдруг она увидела как кто-то машет ей рукой, явно призывая сесть рядом. Лиза улыбнулась в ответ и направилась ко второму и последнему ряду у стены, состоящему из сдвинутых вплотную друг к другу обычных парт. Она аккуратно пробралась в середину ряда.

Класс был небольшим по численности, всего семь человек. И все они свободно разместились на двух длинных рядах со скамейками. Лизе показалось, что стулья были бы удобнее, по крайнем мере, для тех, кто сидит в первом ряду. Она же всегда могла облокотиться спиной о стену.

Осмотревшись, Лиза поняла, что она может быть здесь не самая старшая. Некоторые девочки казались ей старше её самой, старше пятнадцати лет. Она положила новую нотную тетрадь на стол и раскрыла её на первой странице, достала карандаш и ластик. Незнакомая девочка, которая пригласила Лизу сесть рядом, но после этого постоянно вертелась в разные стороны, не умолкая ни на минуту и общаясь со своими подругами, наконец, обратила на неё своё внимание.

– Привет! Как тебя зовут? – Развернулась к ней незнакомка.

– Лиза. А тебя как?

Девочка выпучила свои большие карие глаза и громко сказала:

– И меня тоже Лиза!

– Здорово. – Весело ответила Лиза, а про себя подумала, что, наверно, её новой знакомой не часто встречались люди с таким же именем как у неё самой, поэтому она так удивилась. – Это что все ученики?

– Почти… Здесь кое-кого нет, но может и не будет. – Новая знакомая пожала плечами и тряхнула головой, её чёрные прямые волосы разлетелись по плечам.

В кабинет вошла женщина в строгом сером брючном костюме и бледно-жёлтом платке на шее, завязанным опрятным узелком. Она не старалась скрыть седину своих коротких чёрных волос, чистых и опрятно уложенных в каре. Женщина одела очки и поприветствовала класс. Увидев новое лицо в классе, она вспомнила про Лизу.

– Да… У нас новенькая. Вы, наверно, уже познакомились? – Лиза встала, взгляды всех учащихся устремились на неё. – Елизавета Виноградова. – И преподаватель указала рукой на девушку. – А меня зовут Лидия Михайловна. – Она жестом показала, что девушка может сесть.

Когда Лиза села на место, вторая Лиза ей тихонько заметила:

– Да уж, теперь нас будут путать.

На занятии они повторяли то, что было пройдено ранее, постоянно что-нибудь записывали в нотную тетрадь и пели. В этот день Лизу также ждало занятие в хоре. В своей прошлой музыкальной школе она не ходила на хор, предпочитая другие занятия, но здесь решила попробовать.

Преподаватель позвала Лизу, чтобы проверить в какую группу по голосу её определить. Спев некоторую последовательность нот и, наконец, дойдя до предела своих певческих возможностей, преподаватель остановила девушку. Её определили ко второму сопрано. Голос Лизы, действительно, можно назвать высоким, но не настолько звонким. Скорее, у неё был голос среднего звучания – ни высокий, ни резкий, а спокойный и тихий.

Те, у кого второе сопрано сидели на самых верхних рядах. Лиза обрадовалась этому, так как петь особо не любила. Ей хотелось забиться куда-нибудь подальше и не привлекать к себе внимание. Лиза заметила, что в классе почти не было мальчиков. Лишь два человека в альтах, сидевших на нижних рядах через проход от неё. В этом возрасте у мальчиков ломается голос, поэтому эти двое несчастных обычно просто сидели и молчали. Но иногда даже они что-то мычали себе под нос, тогда преподаватель останавливала пение и все начинали петь с самого начала.

На хоре Лиза также встретила новых подруг. На всех последующих занятиях они обычно сидели наверху и постоянно о чём-то болтали, не прислушиваясь к тому, что говорит преподаватель. Когда преподаватель замечала их болтовню, то тут же пыталась её прекратить грозным замечанием или взглядом, но через несколько минут девушки снова продолжали болтать.

После первого занятия в хоре она возвращалась домой в небольшой компании. Оказывается, её новой подруге Елизавете нужно было ехать домой в ту же сторону, что и ей самой, только выходить на две остановки раньше. По пути они много разговаривали. Из этого разговора Лиза узнала, что её новой знакомой тринадцать лет, но в декабре исполнится четырнадцать. Что скоро их ждёт ежегодный конкурс хоров, на который ей совсем не хотелось ехать. И что она дальше ни в коем случае не хотела поступать в музыкальное училище. Её новая знакомая собиралась учиться на врача.