Читать книгу Земные Боги. Через Небо - Ксандра Силантье - Страница 5

О людях невозможно знать всего. Это убеждение подтверждалось неоднократно наблюдением. В старом двухэтажном доме напротив было четыре квартиры, но жили там не семьи. Лишь те, которым больше некуда уйти. Отчасти это правда. Они боялись выйти из привычных бегов-кругов. Боялись крутить жизнь по-новому.

В квартире на втором этаже проживали японский военный с маленьким сыном, который постоянно плакал. Удивительнее было то, что прошло столько тысяч лет, а национальности остались, несмотря на смешения и политику свободной любви, которые в один момент прекратились из-за генетической дисгармонии. И тот самый откат всех популо-баз, или расовых строёв и гаплотипов к строю наших предков, которые ни на йоту не были примитивными, как когда-то нам «втирали», оказался единственным вариантом с более благополучным будущим.

Вне дома капитан был крайне жесток. Однажды, возвращаясь поздно вечером, он подвергся нападению. Но что это значит для военного – лишь тренировка. Он «усыпил» троих всего несколькими движениями, казалось, даже не коснувшись их. Эх, кровь белых айнов- сАМУРАев, вечно звучащая в наших генах… Он не рассекал воздух, все было наоборот, его будто подталкивало, и с каждым движением всё более походило на изящный танец. Каждое движение, мастерски отточенное, не могло оставить равнодушным.

Песня мести под окном спящего сына. Было ли это наказанием для них? Необходимая потребность израсходовать накопившуюся накипевшую ярость? Или выражение натуры? Был ли он жесток? Мог ли поступить иначе? Ответами на вопросы были «да», но всегда есть «но». И это «но» – обстоятельства: кто-случайно или специально кого-то задел, а другой не снёс этого. И завязалась ссора, закончившая чью-то жизнь… и ещё миллион вариантов исхода…

И здесь же всплывает – или ты, или тебя. Кто-то скажет – самооборона. Но она предполагает лишь обезвредить противника.

Жестокости во имя возмездия нет оправдания, когда жертва становится палачом. Насилие, рождающее насилие, рождает войну.

После он отряхнулся, заметив меня, посмотрел в глаза. А в них – ни человеческого, ни животного. Во взгляде, то ли светящемся в темноте, то ли тускневшем среди фонарей, присутствовала концентрация. Я понял, что передо мной. Машина. Возбудимый раздражитель, отзывающийся на малейшие эмоциональные колебания. Что-то будоражащее и, может, хищное, что кричит о природе. Я был неправ, его кровь и нутро не пело, он был просто роботом. Ещё один парадокс.

Миллисекунды хватило, чтобы разговор глаз закончился пониманием. Точным и холодным. Важно, что излучали его глаза. Как виртуозно танцевал движениями, он так же виртуозно распоряжался своими немыми высказываниями. Зачем наблюдал за ними, может, чтобы не потерять последнее и общее, или, чтобы не забыть, кто я? Убийца? Зверь? Мститель? Думаю, на протяжении всей нашей жизни мы облачаемся и обличаемся во многие амплуа. Шаги, как капли, выбивали раздумья. В лабиринте я не нашёл ответа.

Вторая квартира была кусочком другого мира, настолько лишенного прекрасного, и отчаянно пытавшегося видеть то самое прекрасное в окружающем.

Парню было около шестнадцати, это 42. Его квартира – преодоление его же страхов. Везде, именно везде, висели зеркала. Так много, что казалось – он просто нарцисс. Но всё было до ужаса по-другому. Он очень любил цветы. Это наследственное. Никуда не ходил, да и передвигаться толком не мог. Иногда кажется, что молчаливые люди постоянно думают, но этот оказался не из их числа. Выражение лица трогало пустотой – атрофированность мыслительной и, наверное, эмоциональной жизни.

Почти всегда его лицо оставалось таким. Когда появлялась ожидаемая, но неожиданная она, в нём ничего не менялось, – меняла она. Она вживляла в него раздумья и жизнь. Только она вдыхала живость в пустое. Ещё один театр абсурда. Она вызывала у него радость, но и не вызывала: на какие-то миги – шорох эмоций на лице, а потом лишь бездонная тьма холода.

Как-то вечером, когда он сидел у окна, вопрос: как и что случилось, – даже не встряхнул его. Ни голос, ни взгляд, ни прикосновения к ней не давали никаких пояснений о его чувствах. Неужели еще одна машина? Нет. Не машина. Человек-мимикрия. Человек – смерть мимике. В нём собрано столько вариантов различных ответов многих людей на тот или иной случай, что этот человек-нонсенс всегда оставлял в недоумении. Сначала думал, что его суть смыло другими ролями, но нет. Он нашёл себя в других. Но где был сам? Неглубоко. Он не был спрятан. Он был стёрт. Каждое слово его рассказа было кирпичиком и рисовало воспоминания настолько реально, что вместо него в воспоминаниях жил я…

Утро. То утро для него не считалось роковым. Да и что в детстве значат слова «рок» и «судьба»? Всё, что, оказывается, за пределами острова детства – взрослое, а значит, думать об этом не имеет смысла. После цветных снов день казался новым сном. Реальным. Но этот оказался кошмаром. Котёнок, привлекший внимание, был так красив по детским представлениям, что парень тут же вскочил с кровати, не восприняв темноту в глазах от гипоксии, подбежал к подоконнику в своей комнате и схватил рыжий комочек. В этот момент он перестал себя ощущать. Будто его тело уже ему не принадлежало, что, по сути, так и есть. Короткий промежуток, когда бежал к родителям в спальню, сменился острой болью и тупым хрустом костей и еще чего-то. Лицо приземлилось в осколки от будильника, которые мать оставила разбитым на полу недавно утром, даже не подумав, что с кем-то может что-то произойти.

Не было маленькой осторожности. Были лишь большие последствия…

Хруст «чего-то ещё» принадлежал маленькому, уже мертвому рыжему комочку. Желанное затмило все области обзора – безопасность, самообладание. Наверное, это его последние сильные эмоции.

Интонация была однотонной. Словно история чья-то. Ни малейшего шанса понять, что испытывает на самом деле. Что же было его стеной? Он защищался чужим. Но почему? Потому что никогда не узнает, каково это – проживать чужие обиды-беды. Никогда не узнает этого. Значит, это идеально накроет все его трещины, живые и требующие сил для восстановления.

Разрыв тазобедренной артерии привёл к анемии. Раздробление костей малого таза повлекло за собой инвалидность, иначе это называлось «дефективная особенность». И самое главное – осколки. Он не потерял зрение, а приобрёл шрамы. Шрамы на лице, шее.

Зеркала помогали видеть новую красоту, как бы это абсурдно ни звучало. Любой забыл бы слово «зеркало», а он повесил их на стенах, потолке и даже пол был зеркальным. Смотрел не на себя, а на то, с чем поделать ничего не мог. Вот почему он перестал думать. Вот почему его лицо не говорило больше.

Зачем нам нужен кто-то? Чтобы не потеряться. Не потеряться среди ролей, лиц, соблазнов, голосов. Не потеряться в себе… Чтобы нас придерживали или вытаскивали из себя.

Так же и эта девушка вылавливала его из прошлого. Всегда есть кто-то, жертвующий собой и отдающий свою сущность. Но любовь ли это, когда ты даешь себя поглотить другому? Счастлив ли оттого, что растворяешься в другом, а другой поглощает, и после времени не узнаешь себя, и кто ты? И как всё получилось?

Отдаёшься с безграничным чувством, окунаешься в счастье-забытье, а вынырнув – остаёшься один.

Самое дорогое не стоит самого дорогого. Самое дорогое не стоит дорого. Самое дорогое – и есть цена.

Третья квартира – воплощение эгоизма, и в то же время ошибочной любви к себе. Почему ошибочной? Если лень вплетена в мышление, значит, любви места нет. Лень обездвиживает даже сильное, и она – смерть бессмертию. Лень – не кислота. Лень – вода, точащая камень. И к чему в итоге она приведёт? К распаду, потому что та инертность, которую она несёт, не может служить прогрессом. И самое уничтожающее её свойство – она становится навыком, который взламывает все системы человека и верховодит им. Вот почему так много спящих было в предыдущие времена. Люди научились лени. Они понимали происходящее, но сил изменить свои привычки не было. Лень —кровь, текущая по артериям сознания. Видимые пределы, загораживающие выходы. Лень – вязкие пути. Лень – магнит.

Брат и сестра, больше связанные собственными неполноценностями в виде себялюбия, чем генами. Дело даже не в пренебрежении, а в том, что бездумные действия ранили близкого, что существенно хуже, чем наказание себя собственными руками.

Насколько же нужно быть безразличным и убитоспящим, что расплата предстоит не тебе, а тому, кто с тобой? Значит, ты настолько не слышишь эфиров мира, что отвечать за тебя будут другие…

Однажды мне довелось увидеть подтверждение этим словам. Опять же окна. Очень широкие. Трудно не заметить, что у стоящей перед окном кровати сломана ножка. Однако, зайдя в комнату, парень лишь махнул рукой и плюхнулся на кровать. Ножка скрипнула, как дверь в сказке, и голова парня дважды поздоровалась с батареей.

После чего он уснул. Неизвестно – навсегда или на долгий сон под названием «кома». Шанс был. Иногда тот заветный шанс, в который нужно вгрызаться так, будто это твои последние в жизни горячие пирожки. Для кого-то она бывает спасительна, а тот, кто пренебрегает – расплачивается.

Систему не обойти. Как всё жестоко?!! Нет, всё так, как если бы на улице ливень, а вы не взяли зонт. Всё складывается из мелочей. Пазл судьбы состоит из мелких смысловых картинок с зашифрованными инструкциями и простыми действиями. Зачем эти поучения, зачем какие-то примеры?

Сильнейший не выживает, а проходит больше остальных. Кажется, что шанс будет всегда. Это так. Не всегда у шанса именно тот исход, какой нужен или необходим.

Оставшаяся четвёртая комната вмещала художников-аллергиков. До слёз смешно. Аллергики. Их день начинался с конвульсий, так же и заканчивался. Их проклятием стала не болезнь. Их сын умер во сне. задохнувшись от кашля… Иногда люди страдают не из-за халатности. Проклятие, как и у многих других, – невежество. Они просто не знали!

А от их непросвещённости умерла их плоть.

В мыслях столько шума, который превращает всё в мусор. Они не услышат главного. Они не слушают себя. И, может быть, разучились слышать.

А теперь пробежимся по этажам и огласим вердикт.

В первой квартире ребёнок плакал из-за голубей на чердаке, не потому что боялся, все дело в маленьких паразитах, которых они переносят. А отец даже и не думал об этом. Третья квартира попадала под сильнейшие излучение волн от высоковольтных линий. Но не думаю, что это послужило причиной семейных несчастий. Ничто не оправдывает холодность отношения к чему-либо.

Теперь самое интересное – вторая квартира. У парня не было ни на что жалоб. Его уже «наградили». Он разводил цветы, что ему оставил отец. И вот оно. В четвёртой квартире у всех была аллергия на пыльцу. А из-за ветра она разносилась прямо к ним в носы.

Финал: все карты на столе, из рукавов тоже Бедные? Нет. Плата жильцам этого дома за то, что никто из них ничего не знал ни о соседях, ни о себе. Плата в несколько жизней. А они так и не узнают, отчего. Не могущество природы, а людская отрешённость – вот что сделало их такими маленькими и беспомощными. С людьми перестали разговаривать, как натура, так и их физика. Потому что они сами перестали слышать мир вокруг. И эгоизм, эготизм, эгоцентризм стояли во главе их пирамиды Маслоу.

Кто не услышит, будет наказан. У тех, кто слышит и не воспринимает, страдают ещё и близкие. А тот, кто не слышит и не слушает, – больше не продолжается на всех уровнях.