Читать книгу После того, как ты скажешь прости (Связанные узами прошлого) - Ксения Альбертовна Никитина - Страница 2

Неаполь, 1930 год

Близнецы Дариен и Эдриен Галл сидели в большой медной ванне, пока их бабушка Одри вычесывала вшей из их светло-русых волос. В комнате висел тяжелый запах керосина, а мальчики то и дело морщились, да кривились.

– Ваша мать совершенно не следит за вами! И где вы только умудрились подцепить их? – ворчала она, журя любознательных мальчишек, что сошлись с местной шпаной. Как же их тянуло к бедняцкой жизни низов. Не отводишь! Одри могла только качать головой – грязная кровь, данная им от матери, брала своё.

Поливая их из кувшина, старушка причитала: – У вас красивые волосы, мои мальчики. Мягкие и густые. Жаль, до чего светлые, впрямь как у вашей мамаши. А если бы вы начали есть баранину и свинину, то они стали бы ещё и блестящими! – нахваливая внуков, она расплывалась в нежной улыбке.

Близнецы переглянулись.

– Бабушка, но свинья ведь неблагодарное животное! – заметил Эдриен.

– И неблагородное! Даже в сказках она всегда вредит! – поддержал брата Дариен.

Одри посмеялась: – И что я в самом деле, старая? Поиграйте здесь немного, а я попрошу прислугу принести еще воды, чтобы вам двоим было чем ополоснуться. А то вода в ванной такая грязнючая, что палку ставь – и то не упадет!

Сеньора Галл вышла из комнаты и отправилась на кухню, чтобы приготовить чай для внуков, бросив прислуге принести ещё чистой воды. Кинув взгляд на часы в гостиной, Одри покачала головой. Бедные детеныши, чья мать шатается по своим делам и совершенно не беспокоится о сыновьях.

Лоренцо Галл встал в пороге уборной, закатывая рукава рубашки, морща нос от едкого запаха керосина. Его пятилетние сыновья стояли в ванной с поднятыми руками, пока экономка Бруно поочерёдно вытирала их полотенцем.

– Папа! – воскликнули они одновременно и одноголосо. – Папа!

Лоренцо кивнул пожилой экономке, набросившей на плечи мальчиков общее огромное полотенце, что она может быть свободна.

– Спасибо.

Он подошел и крепко обнял сыновей, получше завернув их в махровую мягкую ткань.

– Вы собрались спалить оружейный завод? – спросил Лоренцо, усаживая близнецов к себе на колени, вытирая бегущие капельки воды с их шей и лиц, – Почему так пахнет керосином?

Эдриен пожал плечами: – Мы поймали блох.

– Или вшей. – неуверенно добавил Дариен.

Лоренцо рассмеялся и поцеловал сыновей в щеки.

– Учитывая, что вы целыми днями водитесь с «низами»…

Мальчики виновато заулыбались.

– Так, вы уже почистили зубки перед сном?

Близнецы вскочили с колен отца и рванули к раковине, чтобы хорошенько набелить щётки зубным порошком и отправить их в рот.

Лоренцо повесил полотенце и возвысился над сыновьями, сравнивая их в отражении зеркала, расстегивая ворот белой рубашки. Близнецы были среднего для пятилеток роста, русоволосые и сероглазые. Кожа у них была светлой, едва ли пригретая на итальянском солнышке. А глаза красивые и большие, широко расставленные с постоянным прихмуром. Припухлые губы часто растягивались в кривой ухмылке, придавая тонкости и лукавости образу. Единственным различием между ними было то, что Дариен был чуть худее брата, черты его были более точеными, в то время как у Эдриена были чуть округлыми и менее правильными.

Лоренцо обожал их одинаково и постоянно болтал о своих сыновьях, описывая тем, кто их ещё не видел: какие они умные и затейливые сорванцы. Само явление близнецов было чем-то сверхъестественным и вызывало любопытство даже у гангстеров.

«Настоящие мужчины растут!» – уверял окружающих Лоренцо, «Прокладывают свой путь к становлению, чтобы в будущем заменить отца на посту главного мафиози и разбить не одно женское сердце.»

Сразу после их рождения Лоренцо не упустил возможности похвастаться величиной пенисов малюток. Эти штучки, утверждал он, у мальчиков были приличного размера, так что их папке никогда не придётся краснеть за сыновей.

– Пап, а правда что летом мы в Лондон поедем? – с любопытством спросил Дариен.

Лоренцо, подтверждая, кивнул: – Правда, – и близнецы запрыгали на радостях.

– На большом круизном лайнере? – допрашивали они отца.

Он согласно подмигнул, снимая с плеч рубашку, швыряя её в плетеную бельевую корзину.

– Всё так… – тянул Лоренцо, жестикулируя правой рукой, – И не поедете, а поплывете по широким волнам. Приплывете вы с мамой только после меня, и телеграммы, – закончил он разъяснение, проходя в спальню, смежную с ванной комнатой.

Близнецы внимательно выслушали отца и поочерёдно выплюнули в раковину мятную смесь.

Лоренцо опустился на одну из детских кроватей и вздохнул, прикрыв глаза тыльной стороной ладоней. До отплытия оставалось десять часов, а Сара ещё не вернулась, чтобы попрощаться с ним. Через пару дней он будет в Лондоне и, разорвав на куски банду Этана Ламара, наконец, сможет спокойно вздохнуть и привезти семью, да продолжить вести бизнес без в край обнаглевших ирландцев.

Близнецы, соревнуясь, вылетели из уборной уже в одинаковых пижамах, запрыгивая на отца. Лоренцо был настолько загружен своими переживаниями, что не сразу заметил скачущих на нем сорванцов. У него было плохое предчувствие, но он отмел меланхолию, поднимая глаза на мальчиков.

– П-а-а-а-п, – канючили они поочерёдно, – А п-а-а-а-п…

– Смотри, что я сегодня нарисовал! – Дариен первым протянул отцу альбом для рисования, демонстрируя самолет.

– А зачем тебе эти татуировки, пап? – спросил Эдриен, обводя линии подкожных чернил, что также имели место на шее и груди, – Что они значат, я забыл?

Дариен впихивал отцу альбом, а Эдриен допрашивал отца, слушая в сотый раз явление нательных рисунков, перебиваемых похвалой в адрес брата.

– Какие-то крылья у этих красавцев широкие. – Лоренцо с изучающим видом крутил поочерёдно то в одной, то в другой руке детское творчество, вынося вердикт, повергший войну.

Мальчики стали яростно спорить, чей самолет получился лучше. Лоренцо краем уха слушал их спор, рассматривал рисунки и всё думал о Саре. А дети ластились, как котята, и рычали друг на друга, как два волчонка, обделенные вниманием и Лоренцо поклялся что, разобравшись с делами, будет проводить дома как можно больше дней в компании жены и детей.

***

Закончив танцевальное выступление на сцене небольшого закрытого заведения, который устраивал еженедельный показ первых порнографических картин исключительно для «высшего» общества, сеньора Мария-Тереза Паче поклонилась мужской публике, что от всего сердца рукоплескала ей.

Девушка показала себя не менее откровенно, чем дамы с кинопленки. Крупный мужчина, сидящий перед самим возвышением, достал кошелек и бросил на сцену ворох купюр. Остальные, не желая отставать от него, сделали то же самое.

Мария-Тереза спустилась по маленьким ступеням, выставив правую руку для равновесия, как чья-то пухлая ладонь легла на ее руку. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Маурицио Дзанетти – местным бандитом и её постоянным клиентом.

– Здравствуй, красавица.

Девушка выдернула руку и сказала: – Здравствуйте, сеньор Дзанетти.

Спустившись, она прошла через холл и скрылась в боковой комнатке. Там. стянув перчатки, она устало опустила их на стол и рухнула в кресло. Вдруг дверь открылась, и Маурицио Дзанетти просунул голову в комнату. Его тонкие усы над верхней губой вызывали у неё отвращение.

Мария-Тереза попятилась.

– Откуда ты знаешь мое имя, дорогая? – вкрадчиво спросил Дзанетти.

– Вы трахаете меня по сорок минут без перерыва, – не задумываясь ответила она. – Не каждый день мне попадаются такие рекордсмены.

Дзанетти мгновенно протрезвел, когда до него дошел смысл её слов.

– Ты заразила меня триппером? Ты, дрянь? – Его голос был полон раздражения.

Едва она открыла рот, чтобы ответить ему, как он схватил ее за руку:

– Где твоя хозяйка? Она здесь? Отвечай мне, грязная блядь, где эта стерва, что подсунула мне подгнивший товар?

Мария-Тереза высвободилась и потерла руку.

– Еще тронете меня хоть раз, сеньор…

В комнату вошел Серафино Стефани, темнокожий, достаточно крепкий юноша, услышав чужой голос за дверью гримерки.

– Думаю, вам лучше оставить эту молодую леди в покое, сеньор. Пойдемте со мной.

Он решительно взял Дзанетти за локоть, не дождавшись его согласия, и вывел из комнаты. Мария-Тереза провожала их взглядом, закусив губу. Как он попал сюда? Сеньора Галл уж точно не приглашала его.

Она еще раз потерла руку в том месте, где мужчина прикасался к ней и задумчиво отпила вина.

А на Маурицио Дзанетти вновь навалилось опьянение. Он почувствовал безразличие ко всему окружающему. Здешние женщины были недостаточно хороши для него.

Между тем Серафино протащил его по коридору и втолкнул в кабинет Сары Галл. Впервые за долгие две недели они встретились лицом к лицу.

Сара приветственно поднялась, и они уставились друг на друга. Ей казалось, будто Маурицио начинает расти прямо на её глазах. Он стоял, возвышаясь над ней, и пристально смотрел в её голубые глаза.

– Английская потаскуха заправляет грязными шлюхами, да?

Серафино с удивлением наблюдал за происходящим: между этими двумя людьми словно пробежал электрический разряд.

Сара, облизнув нижнюю губу, гордо вышла из-за стола. Ступая по сияющему полу высотой каблуков, устрашающий цокот блестящих туфель нарушил повисшую паузу. Сидящий на ней юбочный костюм придавал женской силы и стойкости, чтобы противостоять таким типам, как он. Поправив завитые светлые локоны, касающихся плеч, Сара причмокнула губами, распределяя слегка скатавшуюся на губах помаду.

– Если я потаскуха, Маурицио, то кто тогда ты? Я даже не понимаю, что ты здесь делаешь. Такие дома посещают только настоящие мужики.

Сказав это, Сара присела на край стола и сложила на груди руки. Она выглядела замечательно и очень своенравно.

– Я прикончу тебя, Сара Галл! Тебя, дешёвку!

Теперь Сара рассмеялась, обнажив белые и ровные зубы, обводя их кончиком языка. Весь её страх перед ним испарился, когда она поняла, какой Маурицио на самом деле непроходимый глупец.

Ее смех привел мужчину в ярость. Сара, как он думал, была виновницей его венерических проблем, причиной мятежа его жены, ведь это был её джентльменский клуб.

Маурицио замахнулся, но Сара схватила со стола одну из тяжелых пепельниц:

– Я размозжу тебе башку без всякого сожаления, даже несмотря на то, что ты кузен моего мужа! Какой-то там в заднице пятый мосол. Рудимент. Подумай хорошенько, прежде чем угрожать мне, потому что сейчас меня не запугать! Я тебе не девочка…

Маурицио якобы спохватился.

– Тебе не привыкать раскраивать головы, Сара Галл! Все в Италии знают, что ты намеренно убила свою сестру!

Сара, казалось, намертво закостенела в эту секунду. От сказанного в её адрес глаза моментально наполнились массивными пленками из слёз, а лицо приобрело мучительный вид, словно кто-то ковырнул плохо зажившую рану. С немыслимым трудом Сара громко рассмеялась, и этот смех был ледяным, заставившим Дзанетти окончательно потерять голову. Девушка стихла, также внезапно, как и начала смеяться, и перевела велящий взгляд на лицо помощника, чтобы он убрал этого мужчину с глаз её долой.

Серафино навалился на Маурицио раньше, чем тот успел начать борьбу, и заломил ему руки за спину.

Подойдя, в один рывок Сара схватила гостя за волосы и посмотрела ему в лицо, оттянув кожу лба.

– Пошел вон, понял меня? Ты похоже даже не догадываешься, на что я сейчас способна. – Сара перевела взгляд на Серафино и строго распорядилась: – Вышвырни его. Немедля!

Серафино потащил Дзанетти к двери и тот злободневно оглянулся на Сару, попав сказанным в цель. От этой мести ему стало легче. Он попытался поставить на место женское существо, от которого крупно пострадал. Мужчина не смог выплюнуть её внутреннюю силу и был вынужден сглотнуть.

– Ну-ка, ты, на выход! Нам здесь такие типы не нужны.