Читать книгу Вася-волк - Ксения Андреевна Кабочкина - Страница 5

Прошло семь лет. Анри исполнился двадцать два, Васе и Жаку – по пятнадцать. Впрочем, Жаклин теперь никак нельзя было назвать Жаком. Она превратилась из нескладной худышки в прелестную стройную девушку. Мальчишки тоже выросли, возмужали. Их подруга по-прежнему жила на дереве, а они все так же тайком от родителей и слуг бегали к ее домику.

Жак все больше нравилась Васе. Он мог часами наблюдать, как она тренируется в стрельбе из лука по шишкам, как разжигает костер и варит уху или борщ, как молчит, улыбаясь своим мыслям… Помогал ей нарезать лук, потереть морковь. Его сердце сладостно замирало каждый раз, когда ее лапка случайно задевала его рукав. «Как же так? – думал он, – Я – волк, а она – рысь. – Как же это получается?». Он почти не ел и плохо спал по ночам, думал о ней. А что Жаклин? Она привыкла считать его другом, и не подозревала о Васиных мучениях или просто не хотела их замечать. Не знала, как он пытался сочинять стихи и как у него ничего не получалось. Не ведала о его сладостных снах, в которых они гуляют рука об руку, головокружительно вальсируют и в изнеможении падают в луговые цветы, заливаясь звонким смехом.

Однажды, поняв, что больше не может молчать, Вася все рассказал Анри.

– Я знаю, – спокойно улыбнулся брат.

– Как? Откуда?

– Когда кто-то влюблен, это сразу видно…

– Да?

– Но раз уж ты сам начал, позволю себе дать совет. Если она тебе нравится, подари ей что-нибудь.

– Что? – растерялся Вася.

– Например, цветы. Девушки это любят, поверь.

– Но… Но Жак – не обыкновенная девушка, Анри! Как я это сделаю?

– Очень просто. Возьми самые красивые розы из нашего сада. Подойди к ней, держа букет за спиной, скажи, что у нее красивые глаза, улыбка, волосы, да, в конце концов, что она, Жаклин, самая красивая девушка на свете…

– Нет! – воскликнул Вася и стал пунцовым, как свекла. – Я не смогу…

– Дурашек, – вздохнул Анри. – Ну, тогда скажи о чем-нибудь постороннем, например, какая сегодня прекрасная погода.

– Ну, – успокоился Вася, – а потом?

– А потом все равно придется сказать, что Жаклин – красавица, такая же, как эти самые розы, что ты ей даришь, а может, и еще красивее… Станешь на одно колено… Помнишь, как в детстве перед Бэлой, когда мы спасли ее от Зовель?

– Но… Бэла – это просто Бэла. А Жак – это… это…

– Не Жак, а Жаклин, – сухо оборвал старший брат. – Жак – это пацаненок в юбке, а Жаклин – прекрасная принцесса, которая кое-кого свела с ума.

– Я не смогу, – выдохнул Вася.

– Тогда ты – знаешь кто? Трусливая тухлятина. Вот.

Старший брат демонстративно отвернулся. И это было невыносимо.

– Что? Кто я? – набычился Вася, сжав кулаки.

– Если не попытаешься признаться ей сейчас, то не сделаешь этого никогда. Понял? Так и останешься тухлой труслятиной… То есть трусливой тухлятиной.

– Ну… ладно, – сквозь зубы процедил Вася.

Но одно непредвиденное обстоятельство все-таки помешало ему это сделать.

***

Мэри гуляла в саду, когда вдруг увидела идущего по аллее взволнованного Васю. Мэри окликнула сына.

– Что с тобой, мой дружок? Кто-нибудь обидел?

– Нет, мама.

– С Анри не поладил?

– Нет, не в Анри дело.

Мэри внимательно посмотрела на сына и вдруг поняла.

– Ты влюбился, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала она.

Вася вздохнул, искоса посмотрел на доброе лицо Мэри:

– Догадалась?

– Да. Удачи тебе, Васенька.

Вася улыбнулся, будто камень свалился с души. Оказывается, все совсем просто. Подумаешь – цветы подарить. Раз – и готово. Вдруг раздался страшный грохот, будто где-то неподалеку выстрелила пушка.

– Вася, берегись, – крикнула Мэри и с силой оттолкнула его, так, что он упал.

– Мама, ты что…

Вася не договорил. Где-то совсем рядом снова громыхнуло, на этот раз оглушительно. Взрывной волной Мэри сбило с ног, отбросило в сторону. Мальчика запорошило взорванной землей. Когда Вася открыл глаза, стояла тишина. Жуткая тишина, какой не бывает на свете. Неподалеку лежала Мэри, неподвижно, в луже крови, неудобно подвернув руку, неестественно вывернув ногу.

– Мама! – закричал Вася и не услышал собственного крика.

Вокруг по-прежнему стояла жуткая тишина. А он все кричал, кричал и не слышал. Ни себя, ни Анри, который бежал к месту взрыва, размахивая длинными лапами и широко, как рыба, разевая рот. Не слышал он и Франсуа, который потеряв весь свой аристократизм, ползал в пыли рядом с женой, прижимал к груди ее голову, целовал в закрытые веки, в пульсирующую жилку на виске…

***

Мэри в полузабытьи лежала на кровати. Вася сидел рядом, держал ее за лапку. Слух уже вернулся к нему, и мальчик с тревогой прислушивался к тяжелому дыханию матери. Пришел доктор, жестом попросил мальчика выйти.

В коридоре уже стояли Анри и Франсуа. Вася бросился к ним. Старший брат крепко сжал Васино плечо, а Франсуа отвернулся. Вышел доктор. Мужчины окружили его.

– Как она? – спросил Франсуа, его голос дрожал.

Доктор медлил с ответом. Анри тронул его за локоть, доктор отпрянул.

– Ну же, – Анри попытался поймать взгляд доктора, но сделать это ему не удалось: доктор тщательно рассматривал носки своих туфель.

– Ни чем не смогу помочь, – наконец пробормотал он. – Ровным счетом, ни чем.

Он виновато взглянул на Франсуа:

– Медицина бессильна.

И быстро ретировался к выходу.

У Васи затряслись плечи. Анри обнял брата:

– Держись, дружок, ты же мужчина.

– Это… я… виноват, – стиснув зубы, стонал Вася. – Я… виноват…

И тут страшный вопль взорвал тишину, повторившись многократным эхом в глубине высоких залов:

– Мэри-и-и-и-и!…

Мальчики вбежали в комнату матери. Около кровати, упав на колени у изголовья жены, почти по-волчьи выл Франсуа. Мэри не дышала, ее лапка безжизненно свесилась с ложа, кудрявые волосы золотым облаком рассыпались по подушке и груди.

Анри и Вася тихо подошли. Вася хотел прикоснуться к челу матери, но Франсуа вскочил и больно ударил волчонка по лапе:

– Не трогай, – сквозь зубы процедил он…

– Почему?

– Убийца! – продолжал рычать Франсуа, наступая на него. – Она умерла из-за тебя!!!

– Что ты такое говоришь, отец! – вступился за брата Анри, но граф оттолкнул сына и нанес волчонку удар в челюсть.

Послышался деликатный стук в дверь, в проеме показалась довольная морда Зовель – гувернантка, конечно же, все видела, и не могла скрыть своих чувств.

– Прошу прощения, хозяин, – пряча улыбку, сказала она, – но Вас по неотложному делу желает видеть этот молодой человек.

Она пошире открыла дверь, представив взору растрепанных мужчин курчавого подростка лет пятнадцати, одетого в военную форму.