Читать книгу Маленьких все обидеть норовят! - Ксения Баштовая, Виктория Иванова - Страница 2

Солнце ярко светило, раскаляя землю и камни. Горячий воздух дрожал прозрачным маревом, немного искажая очертания предметов. На плоском валуне у дороги, блаженно прищурив глаза, грелась желто-коричневая цаппа. Неожиданно она вздрогнула, ощутив колебание почвы, и опрометью метнулась в сторону. И едва успела. Через мгновение после того, как шустрая зверушка покинула облюбованное место, туда же с силой опустилась когтистая пятипалая лапа грона. Угольно-черный боевой зверь появился из-за поворота и неподвижно застыл на самом краю обрыва.

Честно говоря, выхода с Перевала я ждал с каким-то лихорадочным нетерпением, поэтому невольно теребил грона и на поворот к спуску вылетел первым. Мне просто было любопытно, чем же Светлые земли отличаются от Темных. Хоть официальная граница до недавних пор находилась гораздо восточнее, неофициальной считался именно Хребет. За ним, по версии светлых, начинались земли темных. Вернее, теперь уже начинаются. И нечего было меня так злить! И отца тоже.

Задумавшись об отце, я невольно вспомнил недавние события.

Как я, разозлившись на всех и вся за то, что меня считают чересчур маленьким, сбежал из дома, направившись в Магическую межрасовую школу. И ладно бы просто сбежал! Так нет, сын повелителя Темной империи, Диран ас’Аргал гар’Тарркхан, не мог уйти просто так. Он взял с собою, вроде как за компанию, команду светлых героев, которые, пробравшись в замок отца за дико нужным им артефактом – «Сердцем Дракона», уже не один день «пылились» в подземельях замка.

Путешествие не задалось с первой же минуты. Светлые смотрели на меня как на врага народа. Ну конечно! Темный, злобный, страшный… А когда еще узнали, что я сын Темного Властелина, так вообще… А то, что я дал клятву (впрочем, как и они), что тихо-мирно дойдем до пункта назначения (для них это Затерянный Храм, для меня школа) и разбежимся, как-то забылось. Да и спас я их во время этого похода пару раз…

Честно говоря, я предполагал, что в дороге у нас не будет проблем. Ага, как же! Мало того что обнаружилась неблагоприятная политическая ситуация в Мореании (туда сразу же отправился мой брат, Гилберт), так еще и мне (кстати, не прошедшему Посвящения!) пришлось перевоплощаться во Властелина… Для начала – частично. А уж потом, когда добрались до Храма…

Страшная была битва. Я помню ее отрывочно, слишком уж силен был запал боя. И не знаю, смог бы я не сойти с ума, если бы не помощь моего меча – Ал’Дзаура и глоток крови Шамита – оборотня и вора, одного из тех, кого я вывел из отцовских подземелий. А с недавних пор он стал считаться еще и моим будущим родственником – мой брат Гилберт решил жениться на его сестре Лерсе…

Одевшись в шатре, я выскочил наружу и сощурился от яркого, бьющего в глаза солнечного света. Потом, немного привыкнув, огляделся вокруг… И понял, что чудеса только начинаются. Практически вся не такая уж маленькая поляна перед Храмом была заставлена ровными рядами армейских шатров. В центре лагеря возвышался черный шатер Властелина, вокруг которого на высоких флагштоках реяли знамена. Так… кроме родителя и братьев, а также пары представителей старшей знати там было не менее пяти сотен солдат. В том числе и личная гвардия Темного Властелина…

А вот выстроившиеся с другой стороны поляны серебристо-зеленые флаги явно принадлежали эльфам. Та-а-ак… Похоже, я что-то пропустил.

«И не говори. Но не переживай, догонят и напомнят!» Спасибо, ободрил! Гневно фыркнув в ответ на ехидный смешок внутреннего голоса (мне проще называть его именно так, а не вспоминать каждый раз об одушевленном мече), я решительным шагом направился к шатру отца. Чем раньше я выслушаю все, что мне захотят сказать, тем меньше они успеют придумать.

Мое временное обиталище стояло чуть в стороне, у самого края леса, и, для того чтобы добраться до середины лагеря, мне пришлось поплутать меж растяжек, костров, оружейных треног и прочих препятствий. Как ни странно, вокруг было пустынно, словно всех солдат отправили куда-то. По всей видимости – назад по дороге. Именно оттуда доносился невнятный гул. Я подумал, что идут какие-то работы. Например, раскопки у Храма.

Не особо задумываясь о таких пустяках, я размашистым шагом подошел к цели своего не столь длинного, но изобилующего опасностями путешествия. Стоявшие на страже воины вытаращились, словно увидали диковинку какую. А потому я смог беспрепятственно нырнуть за полог, попав, как ни странно, в самый центр разгоревшейся дискуссии. Да уж… Казалось, они тут без меня развлекаются по полной!

Отец, сверкая алыми глазами, тихо, но с едва сдерживаемым рыком выяснял у незнакомого мне эльфа, кто такой Влариэль и где теперь его искать.

– Этот нардхаров длинноухий мне за сына ответит! – донеслось до меня.

Так… этот эльф в Храме – как там его? – Влариэль, кажется, что, успел Гила зацепить?! Или Тери? Хотя нет, Тери там, кажется, не было. Ну все, он не жилец… Таким разозленным я отца еще не видел. Он находился буквально в шаге от перевоплощения! Лицо хоть и оставалось человеческим, но черты так заострились, что рисунок чешуи уже почти проступал на коже. Да и мама… Нежная, всегда чуть усмехающаяся (даже когда таскала нас с братьями за уши), сейчас сидела, плотно сжав губы и нахмурив брови. Застывший холодный взгляд миндалевидных глаз не предвещал ничего хорошего. Похоже, этому эльфу-предателю придется очень и очень несладко!

Я осторожно застыл на пороге, прислушиваясь к спору. Тихо сидевшие за столом остальные мои спутники, кроме клирички Аматы, мрачно разглядывали массивный стол. Шамит даже иногда сжимал край, словно надеясь отломить часть. Гном ожесточенно стискивал подлокотники высокого кресла, хмуро изучая тяжелую столешницу. Видать, уже получил нахлобучку за все хорошее, так как борода подгорного жителя едва не стояла дыбом. Амата и Элиа притулились в дальнем уголочке. Даже Вангар и Тайма осунулись, похудели. Ну вот что тут у них произошло?! Хотя… если придираться, то начальник группы ответственен за все. Но только касаемо своей команды. А если пострадал Гил, то Вангар-то тут совсем не виноват! И за предательство остроухого ответственности не несет. Мало ли кого могли использовать втемную? Я вон тоже один раз… э-э-э-э… нет, не буду об этом!

Эльфийка отсутствующим взглядом скользнула по общей части шатра, отгороженной от так называемых «личных апартаментов» тяжелым бархатным пологом. Ее абсолютно не волновало, что присутствовавший там ее соплеменник (судя по пышному одеянию, не из последних в Дубраве) вел себя так, будто был давно знаком с моим отцом. Более того, на ее глазах происходило вопиющее нарушение этикета, поскольку Темный Властелин (он же мой отец) в забывчивости стал называть этого самого эльфа просто Миром, а тот его – Аргалом, а то и просто Ари. Та-а-ак… Надо думать, под кроватью нашей семейки от толстых и жирных мархангов не протолкнуться. Это когда папочка успел завести такое близкое знакомство с эльфийскими правящими домами, а?

Аэлин, конечно, намекала на светлые корни моей мамы… Но не настолько же!

– Да мне плевать! – неожиданно рявкнул отец.

От резкого возгласа я непроизвольно шарахнулся вбок и задел одну из подставок под «светляков», освещавших внутреннее убранство помещения. С громким звоном та повалилась на землю.

– Я же запретил! – рыкнул папа, резко разворачиваясь ко мне, и удивленно застыл.

Остальные тоже повернули головы на звук, и вокруг повисла тишина. Судя по вытянувшимся лицам как светлых, так и темных, им, наверное, сам Доргий явился. Так, если я не хочу огрести за все и сразу…

– Пап, мам, извините, я не хотел! – Не важно, что именно я не хотел, потом разберемся. – Вы не переживайте, со мной все в порядке, но в школу я все же поеду! – пока никто не успел опомниться, выпалил я и застыл, упрямо вскинув подбородок.

– Ди? – Мама поднялась с места и, словно не веря собственным глазам, уставилась на меня, а затем сделала робкий шаг вперед. – Это действительно ты?

Я на всякий случай тщательно оглядел и ощупал себя с головы до ног. Так, уши нормального размера, нос на лице один, руки две, ноги две, хвоста не видно. Чего это они?

– Конечно, может, я не вовремя? – осторожно осведомился я, глядя, как начинают меняться лица всех присутствующих. В этот момент на них ясно проступало желание придушить одного молодого Властелина.

– Ди! – как-то заполошно вскрикнув, мать повисла у меня на шее, заставив сделать шаг назад.

– Диран!

Плавный шаг в сторону и назад, чтобы увернуться от увесистого отцовского подзатыльника и отгородиться все еще не отпустившей меня мамой от сверкавшего глазами отца. Малодушно? А вы с разгневанным Властелином встречались, нет? – Той эре, что ж ты творишь, мерк’херрас тамиирин?!

Я все же выбрался из жарких материнских объятий, дождался чисто символического отцовского подзатыльника и быстро упрочнил ребра. Папочка руками может спокойно согнуть мириновый брус. Так что обниматься с ним нужно очень и очень осторожно. Взгляды светлой команды красноречиво намекали, что стоит нам только покинуть сие высокое собрание…

– Что случилось? – быстро поинтересовался я. – Что-то с Гилом?

– С Гилом? – недоуменно сморгнул отец. – Да нет, с ним все в порядке…

– Мы думали, что потеряли тебя… – тихо всхлипнула мама.

Что?! Разве было непонятно, что я просто в обмороке? Что за чушь!

«Никакая это не чушь, – неожиданно серьезно отозвался Ал’Дзаур, – ты действительно был мертв. Не знаю, как и что это было, но у тебя даже сердце не билось». Ы?! А как же я тогда… проснулся?! «Ну… У каждого Посвящение свое…» М-да, вот посвятили так уж посвятили!

Пока я разговаривал с мечом, отец пристально разглядывал меня, не спрашивая и не вмешиваясь. Видимо, или Гил рассказал ему об Ал’Дзауре, или он сам его увидел. Во всяком случае, когда я виновато посмотрел на него, глаза Темного Властелина уже сменили алый цвет на привычный черный. Он крепко обнял меня за плечи:

– Добро пожаловать, Властелин Диран ас’Аргал гар’Тарркхан.

– Нир Линс’Шергашхт элларс мин, – автоматически ответил я общепринятой фразой. И только теперь до меня окончательно дошло, что я стал настоящим Властелином. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Приятными и не очень.

– Светлого солнца, Властелин Диран ас’Аргал гар’Тарркхан, – прервало мои размышления приветствие эльфа. А потом улыбка в сторону: – Ты можешь гордиться своим сыном, Ари.

– Непременно, Мир, – хмыкнул отец и, видя мое откровенное недоумение, посмеиваясь, произнес: – Сынок, позволь представить тебе Миритиля ли’Аринкуэля, князя эльфов, Светлого Владыку и… твоего дядю.

Я чуть на пол не сел… Владыка эльфов – мой дядя?! Я тут с ними со всеми скоро с ума сойду…

– Чи… чистого неба, Вла… дядя, – заикаясь, все же выдавил я.

Князь откровенно усмехнулся и посмотрел на отца.

– Ну если все принцы живы, вернемся к первоначальному плану? – ровно, словно ничего и не произошло, осведомился он.

– Да, – коротко кивнул отец, не отпуская моего плеча. Значит, со мной еще не закончили… ой, и отчего это мне сразу так наружу захотелось?..

Коротко поклонившись, князь вышел из шатра. За ним, подстегиваемые нетерпеливыми взглядами отца, потянулись и мои спутники. Только Вангар, выходя, сказал:

– Диран, мы будем рады видеть тебя сегодня у нашего костра!

«Приходите на поминки», – чуть было не ляпнул в ответ я.

Наконец в палатке остались только мы. Но ненадолго. Через пару мгновений послышался шум крыльев, глухой удар о землю (Пинька прилетел? А куда он улетал? Боги, сколько же пропустил!), торопливые шаги – и в шатер буквально вбежали Теренс с Гилбертом. При виде меня они оба взвыли и бросились навстречу, вытянув руки. Явно не обниматься!

Той эре! Придушат же, как котенка! И то исключительно по доброте душевной.

Я панически дернулся назад, выскользнул из-под руки отца… Меч появился сам. «Ой, у ребенка ножик! – ехидно хихикнул голос в голове. – Порежется сейчас!» Знаешь, не смешно!

Тарк мархар! Да что же это такое, откуда только эта железяка взялась?! Еще я перед братьями мечом не махал! «Гм, забавно. А ведь это не я сделал…» Ал’Дзаур исчез, теперь уже исключительно по моему желанию. Но вот только не нравится мне это самоуправство что-то, ой не нравится… Ладно, не будем думать об этом сегодня, подумаю об этом… ну например, завтра. Если дадут.

Братья резко остановились и посмотрели на меня с каким-то отстраненно-безразличным интересом.

– Ты смотри, действительно вырос… – протянул Тери.

– И меч держать научился… Клинок от эфеса отличает! – согласился Гил. – У, маленькая зараза! – И братья, дружно шагнув вперед, заключили меня в объятия.

– На себя бы посмотрели! – Мне хоть всего семнадцать, но ростом я уже не отстаю от братцев. А когда вырасту окончательно – явно догоню отца. – Тоже мне, малявку нашли.

– Смотри, а против «заразы» возражать не стал! – ехидно пихнул Тери Гила.

– Ага, с фактами не поспоришь! – вернул тычок Гил.

– Ладно, пообнимались – и хватит, – оборвал отец нашу перебранку, – идите все к столу.

Мигом насторожившись, я опасливо опустился на стул. Отец, как всегда, занял место во главе стола. И все внимательно уставились на меня. Но в ответ получили не менее пристальный взгляд. Играть в гляделки я могу очень долго.

Молчание прервалось серьезным и весьма озабоченным голосом отца:

– Ди, а тебе очень нужно ехать в эту школу?..

– Да. – Главное – отвечать четко и уверенно. А то сейчас ка-а-ак переубедят… Чем-нибудь тяжелым.

– Дело даже не в том, что она находится в Светлых землях… – Странно, но впервые папа разговаривал со мной не как с ребенком, а как с равным. Ну… почти. Нотки беспокойства то и дело проскальзывали в его голосе. – Ты уже не принц, пойми! Ты самый настоящий Властелин! Хоть пока еще только физически. И в то же время ты еще ничего не знаешь и не умеешь.

Это да, это проблема. Сам же недавно распинался перед светлыми, какие мы, Властелины, страшные и ужасные. Если необученные. И тут же сам стал таким… Ну и что теперь делать? Домой в Кардмор возвращаться, что ли? Ага, щас! После всех тех приключений, что нам выпали, снова в четыре стены? Ни-за-что! Пусть едва не ушел за Грань, но ведь не ушел же! А что касается обучения…

Деда, а деда? Не оставишь внучонка в своей опытности и мудрости?

«Прх, кхе-кхе, что?! Ты это мне? Тарк мархар, чуть не поперхнулся из-за тебя. Конечно, не оставлю, куда ж я денусь…» Ну вот, теперь у меня есть и личный учитель.

– У меня уже есть учитель, – ответил я, коснувшись пальцами рукояти меча.

Отец пристально посмотрел мне в глаза и чуть заметно кивнул. Мама с беспокойством взглянула на меня, но от реплик воздерживалась. Да, говорить «Ты еще маленький» Властелину, уже носящему корону… ну неубедительно как-то. Гил тайком, из-под стола показал мне кулак, напоминая о своем предостережении на тему нанесения урона чести семьи. Теренс смотрел на меня как-то странно, словно порываясь что-то спросить, но не при всех. Кажется, я уже догадываюсь, о чем он хотел бы узнать. Но помолчу, помолчу. Пока.

– Хорошо, – неожиданно кивнул отец, – вот только учти, что за сдачей экзаменов обычно следует торжественное мероприятие по случаю принятия в школу. И там должны будут присутствовать твои родственники. Может, и Мир заглянет… По старой памяти.

Ой, той эре… Это будет самое знаменательное поступление за всю историю учебного заведения! Надо же, два властителя во всей красе! Надеюсь, свиту они с собой не потащат?

– Нет, за дверью оставим, – хихикнула мама, и я понял, что последнюю фразу невольно произнес вслух.

– Ну ладно, посмеялись – и хватит, – стал серьезным папа. – Диран, вечером будет большой праздник, все-таки не каждый день мой сын становится Властелином. Я надеюсь, ты не сбежишь до начала веселья?

Понятно. Поминок не получилось – так отметим это событие! Не пропадать же еде. И отец все верно рассчитал. Интерес узнать, а как же это все принято отмечать, удержит меня в лагере вернее мириновых цепей. В самом деле, первый праздник (не считая дней рождения) в мою честь!

Кивнув, я быстро вылетел на воздух, пока никто не вспомнил еще чего-нибудь. Мне же надо и со светлыми поздороваться…

Найти костер, вокруг которого расположилась команда, особого труда не составило. Но прежде чем направиться к своим спутникам, я переоделся. Официальный наряд – это, конечно, красиво, но обязывает и вести себя соответственно. А делать все с самого начала, видя в глазах друзей страх, мне совсем не хотелось.

Так что я проворно сбросил тяжелую одежду и облачился в привычный походный костюм: темные брюки, нижнюю сорочку, плотную верхнюю рубаху, опять же темных тонов, черную кожаную куртку и сапоги в тон. Плащ я надевать не стал, мешать только будет. А вот с короной возникли проблемы. Она же не снимается! Вообще! И что мне теперь, сверкать ею на все Светлые земли? Вот это маскировка… Хоть действительно за Хребет не выезжай!

«Урок номер один, малыш. Не пытайся ее снять. Просто представь, что ее нет…» Мм? Да? Всего лишь? Я пристально уставился в сотканное из теней зеркало, аккуратно стирая витой обруч на голове собственного изображения. В виски словно иголками кольнуло, заставив невольно зажмуриться.

Когда снова взглянул на себя, короны на голове уже не было. Она хоть вернется теперь или я окончательно ее… того? «Ты окончательно ее того, только если сам того! – сварливо отозвался голос. – И послали же боги ученичка… Где твои манеры, Властелин?!» И послали же боги предка… «Язва!» Так есть же в кого уродиться!

Молчаливая перепалка закончилась. Голос то ли не нашел, что ответить (это вряд ли), то ли решил меня просто временно игнорировать. А я радостно побежал к светлым. Здороваться. А заодно и выяснить, какого… марграна некоторые рыжие лезут куда не просят.

Встреча вышла на редкость дружественной, если не считать пары попыток задушить меня под видом радостных объятий и поставленных в спешке синяков. Но поговорить нам так и не дали, да я не расстроился – дорога нам предстояла дальняя, так что наговориться еще успеем! Потом я сбегал на дальнее пастбище к Триму. Тот уже носился кругами, почуяв мое пробуждение. Грон тоже изменился. Костяной гребень на шее и корона из рогов, раньше бывшие коричневато-серого цвета, стали антрацитово-черными, в тон шкуре. Несколько чешуек на лбу – темно-зелеными, словно это не чешуя, а тонкие изумрудные пластинки.

От избытка чувств «зверек» едва не вывалял меня в пыли. Пришлось поплясать, уходя от копыт, хвоста и рогов. А то знаю я его… Ему только позволь! Но нашу забаву прервал запыхавшийся вестовой от отца. Я потребовался, чтобы помочь в организации праздника. А конкретно, мне предстояло носиться между ним и Миритилем, передавая пожелания и мелкие подарки. Хотя они могли прекрасно обойтись и без меня. Можно подумать, колдовать разучились… Ой, не надо только ля-ля про несовместимость темной и светлой магии! Как-то ж без меня обходились, пока я в чувство не пришел!

Как только стало смеркаться, все разбрелись по шатрам переодеваться. Опять в официальную одежду. А потом мы все вместе пошли отмечать…

Действо происходило на широкой, просторной, способной вместить всех желающих каменной площадке, находящейся неподалеку от дороги, ведущей к Храму. Будто специально богами созданной. В центре площадки был сооружен круг из отложенных для костра поленьев. Эльфы и темные, пришедшие на этот праздник, сперва четко держались неписаных границ, а потом перемешались.

Все было уже заранее расписано, но многого я попросту не знал. Вообще, в мои обязанности входило с первой звездой одним махом зажечь кольцо костров. Так что, пока вокруг царила суматоха, я быстренько пробежался вокруг дров, ставя на них неактивные пока что метки, чтобы потом единым движением «включить» заклинание. Ал’Дзаур тоже терялся в догадках. В его бытность таких праздников не устраивали.

Наконец темнота стала густой, и над горным пиком появилась белоснежная отметина звезды, а вслед за этим над собравшимися поплыла музыка. Сначала робкая, чуть слышная, но постепенно она набрала мощь, и тогда… Повинуясь кивку отца, я взмахнул рукой, и в небо полыхнули трехфутовые столбы огня. Мелодия резко изменилась. Теперь она состояла практически из одних ударных и низких, рычащих звуков.

Впервые я слышал такие мотивы. Резкие, агрессивные. От них хотелось двигаться, они подчиняли, звали и манили. Чуть покачиваясь в такт, я следил, как отец прямо сквозь огонь шагнул в круг. В его руке, словно по волшебству, возник меч, и они вместе с клинком заплясали под звучащий все громче рокот. Свист вспарываемого лезвием воздуха стал еще одним инструментом, вплетающим свою партию в общую мелодию.

В какой-то момент папа застыл, резко вскинул меч вверх и требовательно глянул на меня. Плохо осознавая, что делаю, я одним прыжком перемахнул негаснущий огонь и, отбросив плащ в сторону, рванул к нему. Шаг, поворот, уход, выпад. Прыжок, удар, блок, разворот. Странный, ни на что не похожий то ли танец, то ли бой, подчиняющийся жесткому ритму. Танец огня на лезвии клинка, танец огня в глазах отца, танец теней за кругом костров. Шаг, низкая стойка, «Крыло дракона», «Падающий лист», «Звезда полуночи», хлопок крыльями… В какой момент мы обернулись полностью – кто знает?

Взмывшие вверх, к ночному небу, струи огня – двойное «Огненное кольцо» – и застыть, замереть, потому что тягучая мелодия явно не твоя. Кто-то еще в круге. Мы рады, мы приветствуем. Шаг в сторону, вскинутые мечи и гортанный крик. Нет, не боевой вопль – просто приветствие. Ушедший куда-то вниз рокот барабанов, не прекратившийся, нет. Мягкое течение воды… да, сейчас надо именно так. Перетечь из одной стойки в другую, пропустив мимо легкое дуновение чужого движения. Языки огня почти лежат на углях, но это ничего. Достаточно всего мига, чтобы они вновь взвились в бешеном танце… Снова перекат – и вскинуть крылья. Положить мечи на горизонт, отвести одну руку назад. И не защищаюсь, и не нападаю – я просто знаю, что ты здесь… Повернуться, перехватить лезвием назад, принять на руки почти невесомое тело, пахнущее так знакомо… Мама. Мягко присесть, напрячь крылья, резко распрямиться, в прыжке выбрасывая руки вверх. Летать можно и без крыльев. Отец подхватит. По-другому не бывает… Последнее тихое дуновение – и рокот возвращается, заставляя клыкасто улыбнуться ночному небу. Языки огня дрогнули, забеспокоились, угли предупреждающе налились багровым светом и выстрелили вверх мощными столбами пламени. Р-рау! Воздух взвыл, рассеченный разом тремя мечами, и крылья мощно ударили, бросая тело в новый виток безумной пляски…

Праздник. Новый Властелин… Не думал, что я – многоликий, вор, изгнанник – буду так… завороженно наблюдать за этим танцем… Стоять, не отрывая взгляда, чувствовать, как сердце бьется в такт с музыкой…

– Ну-у-у… – раздалось рядом, – это нечестно! Я тоже так хочу-у-у… Тери вот тоже облизывается…

Я оглянулся и увидел стоявшего рядом принца Гилберта (родственничка нового, тарк мархар…), с тоской и пламенным желанием наблюдавшего за бешеной пляской внутри круга. Он посмотрел на меня и снова обиженно протянул:

– Ну почему Ди?..

– Наверное, богам понравился, – пожал плечами я. Чем больше узнаю эту семейку, тем меньше удивляюсь всякому отсутствию осторожности у Дирана.

А по губам принца вдруг пробежала усмешка:

– Ну что, за нового Властелина, дай Доргий ему долгих лет? – В руках Гила сами собой появились фляга и бокал. Он плеснул часть содержимого сосуда в чашу и протянул ее мне.

– За Властелина, – кивнул я, принимая «подарок». Сделал одновременно с новым родственничком большой глоток (тот, насмешливо косясь на меня, отхлебнул прямо из фляги) – и чуть не выплюнул все назад. Это оказался ядреный гномий самопляс…

Теперь я знаю, что пьют Властелины! А говорят: вино, ликеры…

Ой, у меня завтра голова болеть бу-у-дет… Принц, ухмыльнувшись, сделал новый глоток.

М-да… Воспоминания, воспоминания. Как отбрыкивался от каравана вещей, которые мне собрала мама. Она, наверное, и замок карманных размеров мне б всучила, если бы я согласился взять. А так путешествие продолжилось с тем же набором самого необходимого, что и в начале. Правда, перед отъездом отец отвел меня в сторонку и тихо намекнул, чтобы о столах и их содержимом я молчал, иначе он не посмотрит, что я уже Властелин, и всыплет мне. Да ладно, я никогда не был трепачом, так что… Кстати, Гила отец все же поймал, провел чистку в кабинете, но свернутых заклинаний не обнаружил. Живем!

А пока вернемся к землям, я же из-за них остановился.

Да… что до Перевала, что после – одно и то же. Обидно. Похоже, разница между Светлыми и Темными землями только в названии. Хотя… может, это только в начале, дальше оно виднее будет?

– Ди, ты там что, памятником решил стать?

Рыжий, я помню, что ты здесь, помню! Только помолчи пару секунд, а? Мне бы только коснуться каблуками боков застывшего Трима, посылая грона в галоп, и нагнать уже почти успевших спуститься вниз спутников.

Боги, как я устал за прошедший день! Вымотался так, словно с утра мешки разгружал или, что намного хуже, с начальником гвардии Кардмора Гойром тренировался. Хочется просто-напросто лечь, закрыть глаза и ни о чем не думать.

– А почему у эльфов такие странные имена? – вдруг сонно поинтересовалась Элиа.

Я некоторое время молчал, надеясь, что это она общается сама с собой, но девушка вновь повторила вопрос, при этом пристально глядя на меня. Так что ничего не оставалось, кроме как начать тихим, чуть заунывным голосом:

– Испокон веков в старших именах эльфов классически используются частицы «эль» либо «иль». В последнее время стало возможным употребление имени с «аль» либо «ель». – Хотя, как по мне, сосны соснами. Или дубы дубами. – Согласно правилам этикета, принятого в Светлых землях и Дубраве, – продолжил я, – круг общения каждого эльфа можно условно разделить на следующие группы. Первая: лица незнакомые либо малознакомые. Данные существа при обращении к представителю Светлого дома должны использовать полное имя – Аэлиниэль, Миритиль. Вторая группа: лица близко знакомые либо друзья. При обращении они могут использовать имя представителя Светлого дома без данной частицы – Мирит, Аэлин. Выделяется также третья группа: близкие друзья либо родственники. При общении в данной группе необходимо еще большее сокращение используемого имени – Мир, Лин. Это так называемое личное имя, свойственное именно этому эльфу. Необходимо отметить, что при допуске в третью группу невозможно использование имени с классической частицей. В случае если близкий друг либо родственник называет эльфа полным именем, например «Мирноэль», это может быть расценено как оскорбление.

– Я-асно, – сладко зевнула Элиа, – а откуда вы это знаете, милорд?

Мне не оставалось ничего, кроме как выругаться сквозь зубы. Ну вот сколько ей можно повторять, что меня зовут Диран, а не «милорд»? Приказать, что ли? Согласно Уложению она обязана мне подчиняться… Тихий смешок: «Чем больше повторишь, тем лучше, малыш! А что касается – кто кому должен подчиняться…» У-у-у-у! Ну вот сговорились они все, что ли? Одна «милордом» обзывает, другой – «малышом»! Я не маленький. Я уже самый настоящий Властелин, вот! «Малыш, я помню, можешь не повторять!» Я и не сомневался, что все здесь это помнят!

– В книге прочел, – буркнул я. – И повторяю в последний раз! Я не «милорд»!

Девушка смущенно опустила глаза.

«В книге, говоришь? Вот только звучит это так, словно ты не рассказываешь, а по памяти цитируешь. Можно подумать, ты эту книгу раз сто прочел!»

Хе! Как будто это было иначе! Когда перед тобой ребром ставится вопрос о том, что прямо сейчас необходимо пойти и тренироваться, тренироваться, тренироваться… Лучше я книжечки почитаю! Это Гил у нас на всю голову мечом стукнутый, может по сто пятьдесят раз повторять какое-нибудь парирование квартой или терцией, а я мальчик непоседливый, мне через энное время после начала занятий все наскучивать начинает. Тогда можно от Гойра с его фехтованием потихоньку улизнуть. А Гилберт… О, он как-то в полном вооружении часов пять без передыху какой-то железякой махал (сейчас и не вспомню чем, то ли клеймором[1], то ли эстоком[2]). И это просто так, для тренировки!

При воспоминании о Гилберте губы невольно расползлись в улыбке. Когда брат уже улетал, я, улучив момент, чтоб поблизости от жениха с невестой не было Шамита, сообщил, обращаясь преимущественно к Лерсе:

– Кстати, я все-таки не советую выходить за него замуж – изменит в первую же брачную ночь. – И пока Гилберт, краем уха услышавший мою речь, переваривал услышанное, затарабанил: – Либо с Пиней отправится летать, либо с какой-нибудь железякой – фехтовать! – А потом увернулся от тяжелого подзатыльника и со смехом рванул в сторону.

– Ну вот что мне с ним делать, а? – страдальчески протянул Второй Рыцарь Ночи. – Нет, точно прибью когда-нибудь!

– Руки коротки! – фыркнул я.

Размечтался. Мне даже Тери ничем подобным не угрожает, хотя должен бы, должен… Особенно после того, как я его невесте на палец перстень надел. Он, может, еще бы пару годиков до официального предложения потянул, а так… Свадьба, и никаких гвоздей!

Кстати, братец все же отловил меня и спросил: откуда это одна неизвестная мне девушка знает очень известного ему Ди? На что я, невинно похлопав ресницами, сообщил, что помог девушке найти одну безделушку. Так, и упоминания не заслуживает! Хи-хи, точно. Говорить о Хранителе не стоит, а то еще папа заинтересуется: а куда это делся Хранитель его старшего сыночка? Вообще, я думал над тем, стоит ли сказать Тери о… слегка странном… поведении его невесты, но потом решил, что не надо. Хранитель и без того с заклятием справится, так зачем брату нервы портить?

Страдальческий вздох: «Ну честное слово, ребенок!» А ты сомневался? «Разумеется, нет! Ребенком был, ребенком и останешься!» Ой-ой-ой! И чья бы лейна мычала! Конечно, тебе легко говорить – ребенок, а я даже ответить ничего не могу! Вот бы встретиться, чтоб не как голос неизвестно откуда, уж я бы тогда все разъяснил насчет ребенка! Скептическая усмешка: «Ну-ну…»

О боги, но как же все-таки хочется спа-а-ать…

Знакомая темнота сероватой пеленой окутывала мир. Здесь пустынно, спокойно и как-то… ровно, тихо. Никто не нападет. Вот только…

– Зачем я здесь?

Ответ пришел откуда-то из-за спины:

– Ты ведь сам хотел поговорить. Или уже передумал?

– Хотел, – легко согласился я, поворачиваясь на звук и продолжая разглядывать сероватую муть, – но все равно я тебя не вижу! Покажись! Как ты выглядишь? Или выглядел семьдесят веков назад…

В голосе отвечающего прорезалась неуверенность:

– А… может, не стоит?

– Почему? – удивился я. – Покажись! Что такого в твоем облике? Властелина я, что ли, никогда не видел? Так в зеркало посмотрюсь!

Тихий смешок:

– Учти, я насчет зеркала ничего не говорил!

Темнота медленно начала рассеиваться, и из полумрака выступила худощавая человеческая фигура…

– Ну, малыш, доволен?

В костюме по моде неизвестно какой давности, тощий, с длинными черными встрепанными волосами, непослушно рассыпавшимися по плечам, и… моим лицом. Вернее, не моим, а таким, каким оно могло бы стать лет через сорок – пятьдесят, если взять за основу жизнь Властелина. Или пятнадцать – двадцать, если ориентироваться на обычного человека. Лишь глаза не зеленые, а синие. И безумно старые.

Кривая усмешка:

– Ну? Налюбовался, малыш?

– Но… Как? Почему?..

Он пожал плечами:

– Маргул его знает! Встречу еще раз – обязательно спрошу.

– А… Как к тебе все-таки обращаться? Ал…

– Зачем?! Меня зовут Дариэн, – и прямой взгляд, – будем знакомы!

– Аг-га, – выдохнул я, пожимая протянутую руку, – то есть… все рассказанное в легендах – правда?!

Ироничный взгляд.

– Практически.

– Но… Как это все было? Ну на самом деле?..

Дариэн прищурился:

– О чем ты?

– О мече, о части души. Как ты вообще пошел на такое?!

Он задумался на мгновение, а потом, словно решившись, сделал шаг вперед:

– Закрой глаза. Я покажу.

Я опасливо попятился назад.

– Э, а может, не стоит? – После вечера воспоминаний Шамита я начал весьма недоверчиво относиться к подобным «показам». Мне и одного раза хватило!

– Не бойся, – хмыкнул он, – такого, как с оборотнем, не будет.

– Э-э-эй! – переполошился я. – А про рыжика ты откуда знаешь?!

– Я поражаюсь тебе, малыш! – Дариэн рассмеялся. – Как вызвать меч – это ты знаешь, как общаться мысленно – тоже, а то, что мы с тобой, по сути, единое целое, что сейчас твои воспоминания – это и мои, не знаешь. Пора тобой серьезно заняться. Ну ладно, не бойся. Просто закрой глаза и дай руку.

Я на некоторое время замер, а потом резко, боясь передумать, протянул руку Дариэну. Наши ладони встретились, и в тот же миг перед глазами вспыхнул яркий свет. Все закружилось сумасшедшей каруселью…

Серые глаза Тийлы были полны тревоги.

– Дар, неужели это правда?! Я слышала, Мирн обмолвился, но… Ты собираешься уничтожить Царицу Ночь? Дар, одумайся! Всех твоих способностей не хватит, чтобы победить ее!

Я попытался выдавить улыбку:

– Тийла, я уверен, все будет в порядке! Просто поверь мне, ладно?

Ее губы были солеными от слез…

Комната пуста. Посередине кровать с балдахином. Рядом – туалетный столик, уставленный различными кремами и лосьонами. На полу мягкий ковер, глушащий шаги… Тихий скрип двери. Рвануться вперед и с размаху вонзить кинжал в спину, спрятанную под черным балахоном… Но, прежде чем я успеваю пошевелиться, она разворачивается… Мощный магический удар отшвыривает меня к стене.

Все тело пронзила острая боль, из глаз сами брызнули слезы, с уголка рта потекла тонкая струйка крови. А в следующий миг сама тьма, взглянув из-под капюшона, провела кончиками пальцев по моей щеке, ласково шепнув:

– Красивый мальчик… – А потом резко бросила ворвавшейся страже. – В пыточную его!

Взмах крылом, поворот, меч пронзает чье-то тело. Каждое движение как отработанное па в танце. Поворот, короткое заклинание стекает по острию клинка. Взмах, удар хвостом… Враг! Смерть! Убить!

Легкое прикосновение к плечу и мягкий шепот:

– Успокойся, мой рыцарь. Бой уже окончен…

Воздух с трудом пробивается сквозь стиснутые зубы. Алая пелена медленно расступается перед глазами. Сердце колотится как бешеное, чудом не разламывая грудную клетку.

Полыхают дома, подожженные каким-то особо ретивым орком. Между ними мечутся гоблины-мародеры, вытаскивая на улицу домашнюю утварь и вырывая друг у друга из лап хозяйские ценности. Под ногами хлюпает кровь. А на земле лежит, уставившись безжизненным взглядом в ночное небо, молодая сероглазая девушка…

Сердце пропускает удар. Застывший под коркой безразличия разум вздрагивает от узнавания. Медленно, словно пробуждаясь ото сна, со дна, казалось бы, навек потерянной души поднимается обжигающий гнев, щедро приправленный ядовитой ненавистью. Полыхнувшее пламя этой смеси выдавливает единственную каплю влаги из сухих глаз. Последнюю.

Тийла… Милая моя… Боги, как же так…

С губ сорвался хриплый полувой-полустон, а остановившийся взгляд уловил темный балахон на одном из холмов.

Бушующий под кажущимся безразличием разъедающий волю ураган обрел свою цель! Тихо хрустнув, осыпались оковы послушания. Ты забрала у меня смысл жизни, но ты мне его и дала…

Лицо обожгла короткая хлесткая пощечина:

– Очнись! Забыл?! Ты – не я! Очнись!

Ночной пейзаж рассеялся мрачным дымком, а я вдруг понял, что нахожусь все в той же мрачной пелене, где до этого общался с Дариэном. А вот и он, собственно. Стоит рядом, тревожно смотрит в глаза.

– Очухался? Или еще раз… помочь?

– Спасибо, – мрачно буркнул я, потирая горящую щеку, – я уже в порядке.

– Хвала богам… – Дариэн опустил глаза. – Извини. Не думал, что воспоминания окажутся настолько яркими. Тебя начало затягивать…

Угу. То-то, я смотрю, настроение такое, что хоть сейчас иди и вешайся. Вот только чего это я один страдать должен?! Хай и прапрапрапра… в общем, понятно… дедушка угрызениями совести помучается!

– У тебя веревка и мыло есть? – сладко поинтересовался я у Дариэна. И прежде чем тот успел хоть что-то ответить, пояснил: – Помоюсь – и в горы!

– Малыш, извини. Я действительно полагал, что… – тяжелый вздох, – …забыл смерть Тийлы. Не думал, что воспоминания будут настолько живыми. Знал бы – на словах рассказал!

Ага, как говорится: «Знал бы, чем пахнет, лоем бы тещу угостил!»

– А… что было потом? – выдавил я, чувствуя, что если помолчу еще пару секунд, то на меня вновь обрушится та волна страха, горечи и ненависти, что клубилась в воспоминаниях Дариэна.

Да… воспоминания, может быть, и не мои, но отчего у меня перед внутренним взором до сих пор стоит остановившийся взгляд серых глаз? Отчего рука машинально ищет несуществующий меч? Я бы! Да за такое… Если раньше Царица Ночь была для меня кем-то или чем-то абстрактным, несуществующим, то теперь… Теперь она стала врагом вполне конкретным, осязаемым. Не прощу. Никогда.

Дариэн грустно улыбнулся и тихо заговорил, прикрыв глаза:

– А что там может быть? Месть. Желание уничтожить тех, кто повинен в том, что ты стал чудовищем. Мирноэля. Царицу Ночь. Себя. Всех. И можно лишь выковать клинок, который будет обладать частью твоей души и в разгар боя, когда кровавая пелена затмевает взор, остановит руку… – Сизовато-черный туман завертелся за спиной Дариэна, образуя мягкое кресло. Тот осторожно сел, запрокинул голову на спинку: – А потом… Потом ссора с Мирном, попытка создать собственный дом, смерть на поле боя… – Я, не глядя, тоже опустился в кресло. Откуда оно взялось, не задумывался. – И знаешь, Диран, это так… странно. Когда ты осознаешь, что рядом есть частица тебя, пусть даже ты сейчас находишься не в том же теле, что она, а привязан к клинку… А потом раз – и все! Есть только ты. И чья-то чужая рука, пусть даже это рука сына, искренне скорбящего из-за твоей смерти, берет клинок, к которому ты теперь привязан до скончания веков. И теперь ты мечтаешь лишь о том, чтобы это все когда-нибудь закончилось и ты бы получил возможность уйти за Грань… А, ладно! – Дариэн одним прыжком взвился на ноги. – Забудь, малыш! Ал’Дзаур никогда не обманет тебя, так что… Иди спи. Завтра, как обычно, будет трудный день.

Последние слова потонули в тяжелой пелене полумрака.

Я мотнул головой, просыпаясь, покосился на Шамита, беспокойной тенью мечущегося вокруг лагеря. А потом вскинул голову к небесам и быстро, боясь передумать, зашептал в темноту:

– Клянусь непроизносимым именем Мира и его Сущностью, что найду способ отпустить твою душу, Дариэн гар’Тарркхан! Сказано!

Небеса ответили переливом падающей звезды, а мысли откликнулись тихим яростным шепотом: «Идиот!!! Одной клятвы Мира мало, да?!»

Криво усмехнувшись, я поудобнее устроился на плаще и погрузился в глубокий сон… Однако интересно, если у него был сын, значит, замена Тийле нашлась? «А вот моя личная жизнь всяких там недоучек не касается!»

И после этого кто-то говорит о единстве воспоминаний?!

Я сплю редко. Хотя нет, не так. К Ал’Дзауру, мечу, выкованному около семи тысяч лет назад (плюс-минус сто лет, так и быть, считать не будем), я привязан очень тесно, уйти от него невозможно никак. Вот уж точно, насмешка судьбы (или кривой оскал?): стремиться к тому, чтобы меч никто не мог уничтожить, и… самому стать заложником своих способностей…

В любом случае, человеческого тела у меня сейчас нет. Куча достоинств и куча недостатков. Смотря что чем считать. В любом случае, спать мне теперь уже не хочется. Лишь иногда наступает короткое забытье. Провал. Пустота. И каждый раз можно лишь надеяться на то, что это окажется последним шагом за Грань, и… вновь приходить в себя в этой гнетущей темноте. Хотя, надо отдать должное, в последний раз меня разбудили весьма оригинально. Это ж надо придумать – найти адептов Хаоса! Да их еще маргул знает сколько лет назад уничтожили! По крайней мере я на это надеялся.

А тут… Сон пришел неожиданно. Сон, чересчур яркий и живой в своей неправдоподобности. Длинный широкий коридор. На серых стенах горят поддерживаемые магией факелы. В нишах примостились рыцарские доспехи. Я медленно шагаю вперед. Шагаю, боясь повернуть голову и увидеть, что иду не один. Летучая мышь, срываясь из-под потолка, порхает подле меня и, чудом не задевая мои волосы, делает круг почета вокруг моего спутника. Вернее, спутницы.

– Так и будешь молчать, Дар? – Голос, раздающийся из-под капюшона, совершенно не изменился. Все такой же мягкий, обволакивающий.

Я медленно поворачиваю голову. Тьма, расцвеченная золотыми вспышками звезд, в упор смотрит на меня, и я вновь чувствую себя семнадцатилетним мальчишкой, пробравшимся в замок и считающим, что нет ничего страшнее смерти. Ошибался, оказывается…

Мой голос ровен и деловит. Как всегда при разговорах с ней.

– А о чем вы хотите поговорить, миледи?

Она вздыхает:

– Ах, Дариэн, Дариэн… Если бы ты знал, – в ее голосе прорезаются игривые нотки, – как плохо я сплю в последнее время! Вот недавно. У меня создалось такое впечатление, что кто-то звал меня, но, прежде чем я проснулась, он замолчал, сорвав голос!

Она останавливается, поворачивается ко мне, медленно проводит кончиками пальцев по моей щеке:

– Представляешь? – А вслед за этим тонкие острые ногти изо всей силы впиваются мне в лицо.

Я отдергиваюсь и… просыпаюсь. Снова в кромешной темноте. Ведь это был всего лишь сон, правда? Но почему тогда так ноет щека?

Меня потрясли за плечо. Резко подскочив, я стал озираться по сторонам:

– А? Что?! – Черный меч сам появился в руке.

– Тихо ты! – шикнул на меня Шамит. – Просыпайся давай! Только не ори, спят же все.

– В чем дело? – гораздо тише, но не менее раздраженно поинтересовался я.

– Стража сейчас твоя! – фыркнул оборотень. – Или ты до самой школы собираешься спокойненько спать?

Н-ну? И кто тут жаловался, что ему не доверяют? А рыжик между тем продолжил:

– Через два часа разбудишь Аэлиниэль.

Забавно. Вот ведь невооруженным глазом видно, что эльфийка для Шамита больше, чем просто друг, а он упорно зовет ее полным именем! Ну не идиот ли? Хотя… кто этих оборотней поймет? Особенно рыжих. Вечно у них все… через левую пятку да об дерево с размаху!

В общем, мне ничего не оставалось, кроме как заступить на дежурство. Вот только… Я не могу понять, откуда на клинке Ал’Дзаура, возле самого эфеса, взялись четыре тонкие алые полосы, похожие на налившиеся кровью царапины? Дариэн мне голову снимет за порчу фамильного оружия.

Как оказалось, ночная стража очень подходит для размышлений. Все, что от меня требовалось, так это попросить Трима посторожить, а самому поставить на всякий случай пару сторожевых заклинаний с не слишком болезненным предупреждением и уютно расположиться у костра. Проанализировать все, что произошло, я так и не успел, надо наверстать, пока выдался спокойный момент.

А обдумать нужно было многое. Во-первых, некоторые интересные подробности жизни моего далекого предка. А во-вторых, странные сны, которые мне начали сниться. Кажется, всего ничего, два пункта, но над каждым из них стоит поломать голову! Да и не только ее…

Царица Ночь. Как считается – наша покровительница и госпожа. Считается. Но уже давно не является. Еще во времена сына Дариэна (хотя, в свете открывающихся фактов, вполне возможно, что намного раньше) было решено навсегда уйти из-под ее власти. А потом произошел забавный казус. Много лет Властелины являлись для темных кем-то вроде смертных богов. И вот однажды, в каком-то споре, у представителя старшей знати спросили: какому богу он поклоняется? На что получили весьма конкретный ответ: «Над нами только Властелин!» А когда паломник из интереса задал тот же вопрос Темному Властелину, то в ответ услышал спокойное: «Над нами только небо…»

Мы уже давно живем по неписаному кодексу, отвечая за все проступки только перед собой и своей семьей и никому не прощая обид, будь то барон, граф, герцог, король, император или даже бог. На ум невольно приходит история жизни Сэммиша ас’Ильтэса. Слишком давно все это было, чтобы по первому же зову склониться перед Царицей, будь она хоть трижды нашим создателем. Да и тут можно поспорить.

Согласно мифам, все живые существа Орраша – творения Доргия. А она только извратила, усилила, скрестила. Вот именно, что скрестила и усилила… Где-то я прочел такую красивую и безжалостную фразу: «Властелин – это просто идеальное орудие убийства». Да, собственно говоря, мне плевать на то, чем Царица Ночь является! Над нами только небо, и больше никого! Никого и никогда. Так что пусть эта миледи эл’таррес мик’шеварт грек’тер ик’валлах шевтаар со своими желаниями и требованиями! Семь тысяч лет Властелины правят империей, не допуская и малейшего посягательства на свои земли и родственников! И если она думает, что я так спокойно прощу эти странные сны…

Не прощу! И мне плевать на тех маргулов под кроватью, что наверняка связаны с разрешением оборотням остаться на территории Темной империи! Сделанного сотни лет назад не вернешь. Возможно, мой предок, соглашаясь на присутствие многоликих, знал об особенностях их крови и просто-напросто рассчитывал найти легкий способ становиться Властелином до срока… Что ж, пусть будет так! Я не ведаю, чем он руководствовался, но семья и ее благополучие для нас – главное. А сейчас можно лишь жить… Жить по законам чести и долга.

Светлые считают Темных Властелинов злобными, ужасными и кровожадными существами, не знающими ни пощады, ни снисхождения. И честно говоря, после всего узнанного мне и впрямь захотелось быть именно таким. Впервые за всю свою не слишком длинную жизнь я ощутил желание убить кого-то. Не то мимолетное раздражение, которое очень быстро проходит, стоит только хорошенько съездить по носу или подстроить каверзу, а самое настоящее, холодное и беспристрастное.

Мы – темные и прощать оскорбление своей семьи не умеем. Никому. Слышишь, Дариэн гар’Тарркхан, никому!

На чуть выдвинутом из ножен темном полотне меча тускло блеснул алый отсвет костра и зеленоватый всполох глаз Властелина…

«Сидишь, да? Лодырничаешь? А кто будет учиться?» Чему? – не понял я. Да и голос Дара после довольно тяжких размышлений чуть не опрокинул меня с бревна.

«Как это – чему? В ученики кто набивался? Давай, пора работать!» У-у-у-у!! Ладно, рассказывай, чего делать? ЧТО?!

Ночь прошла быстро и насыщенно. Ни одна зверушка в округе не пискнула, опасаясь незваных гостей, нахально расположившихся у самого чистого ручья в округе. С тем, что эти самые нахалы еще и с головой не дружили, я так думаю, никто из местных обитателей и не спорил. Иначе с чего бы это один из них треть ночи проскакал по полянке, как какое-нибудь странное животное? Хорошо хоть, что никто не проснулся. А то не знаю, как бы мне пришлось объяснять свое диковинное поведение.

Первым делом Дариэн решил обучить меня контролировать свое тело и разум как вместе, так и по отдельности. Для чего я все свое дежурство прыгал по каменному пятачку самым невероятным образом, при этом быстро в уме отвечая на каверзные вопросы предка. В случае если не выполню переворот или не отвечу на вопрос – следовал довольно болезненный магический удар от Ал’Дзаура. А потом еще дополнительный синяк от падения… Да я даже во время обитания в Кардморе столько мечом за один день не махал! И только перед самым концом моей смены Дар сжалился и соизволил довести до моего сведения, что если я буду и дальше так стараться, то, может быть, пока доеду до школы, толк из меня выйдет. Ой, спасибо! Ой, утешил! Конечно, толк выйдет, а что тогда останется? Бестолочь?

Сдав стражу Аэлиниэль, я, с чувством выполненного долга и осознанием принятого решения, растянулся на плаще, провалившись в сон без сновидений, из которого выбрался только утром, когда какая-то нахальная пичуга решила пискнуть прямо у меня над ухом. Да еще противно так… Пришлось вставать, нехотя потягиваясь и зевая во все зубы. Кстати, улыбаться теперь мне нужно поменьше. Хоть я и выгляжу как человек, но после Посвящения клыки у меня стали чуть длиннее. Если не приглядываться – заметно не слишком сильно, но лучше не рисковать.

Так вот, зевнув, я поплелся умываться в ручейке. А он же, зараза эдакая, с гор течет! Х-холод-днющ-щий! Бр-р-р! Попрыгав на бережку «для сугреву», как говорят жители Хребта, я бодрым шагом направился к костру, над которым источали заманчивые запахи разогретые на нем птички съедобной наружности. Явно упакованные вчера мамой с праздничного стола. Вот и подкрепимся! Честно говоря, я не понимаю светлых… Зачем каждый раз собирать хворост, разводить костер, когда можно один раз запулить «Огненным шаром»? Но… Здесь же они главные! В смысле, она. Аэлин.

Предвкушающе клацнув зубами, я быстро устроился у костра. А то с них станется заявить мне, что кто не успел, тот опоздал. И что ж мне тогда? Голодать?! Птички закончились на удивление быстро. Вопросов задавать никто не стал, да и с чего бы эти самые вопросы могли появиться? Никто ж не видел, как я тут бешеным козлом скакал!

Быстро свернув лагерь и затушив костер, мы направились дальше по тропе. По рассказам Шамита, уже ездившего этой дорогой, в самом ее конце нас ждал небольшой вольный городок со странным для меня названием Оштавал. Хм, и за что его так?

Громкий детский плач разнесся над горами так неожиданно, что даже я подскочил. Неизвестный ребенок рыдал во весь голос, с чувством, со всеми положенными в подобной ситуации завываниями и всхлипываниями. В общем, от души. Естественно, в стороне мы остаться не могли. Точнее, в стороне не могла остаться Аэлиниэль. За ней на звук тут же рванулся рыжик, ну а нам с Элиа ничего не оставалось, как последовать за остальными.

Ребенок был обнаружен за ближайшей скалой. Вот только что это был за ребенок? Ярко-синяя кожа, глаза насыщенного золотого цвета с кошачьими вертикальными зрачками, волосы, черной паклей торчащие в разные стороны, и тело, покрытое множеством мелких, с дюйм величиной, шипов. Одежда на этом странном существе была изодрана в клочья, перепачкана в каменной пыли, и, судя по тому, как этот ребятенок упорно вытирал рукавом лицо (а точнее, размазывал по нему грязь), это было только начало.

– Великий Воконр! – тихо выдохнул Шамит. – Это же демон!

– Ну вот, почему сразу Воконр?! – обидчиво заканючил кто-то сбоку.

Я медленно повернулся – на дальнем камне сидел, мрачно уставившись на Шмита, другой бог – Михшул… И почему мне это все так не нравится?

– Я тут помогаю, работаю! А он сразу: Воконр, Воконр… Ну ладно, рыжик, ладно, я тебе это припомню! – И южный покровитель воровства растаял в воздухе. Странно, но, похоже, никто, кроме меня, его не заметил.

– Ну и что? – неожиданно взвилась Элиа. – Это в первую очередь ребенок!

Эльфийка тоже пристально посмотрела на рыжего, отчего тот сразу утратил весь боевой задор и неопределенно пожал плечами, мол, вам надо – вы с ним и возитесь.

М-да… Проблема! Причем большая, несмотря на свои размеры. Похоже, на мне все же где-то висит проклятие. Или на команде светлых. Ибо такого таланта собирать оригинальные неприятности у меня раньше не было. Только создавать… Вот это – пожалуйста! От всей широты души, в любом количестве и качестве. А также любых размеров. Но оказаться в качестве адресата этих неприятностей… Что-то мне все это не нравится. Очень.

Только меня, как всегда, никто не спрашивал. Женская часть нашей компании развила бурную деятельность по обеспечению дитяти «достойных условий». Сначала его успокоили, погладили по головке и принялись искать ему потребную одежду. Под этим лозунгом у Шамита была реквизирована завалявшаяся в сумке шкурка какой-то не особо крупной зверюшки (дабы дитятко не замерзло), Элиа щедро поделилась штанами, а меня захотели лишить последней рубахи. Пришлось сурово сдвинуть брови и заявить, что в моей одежке демоненок просто утонет и потеряется. Может, я и не особо крупный, но длинный – это точно. Так что рубашку пришлось искать в сумке у эльфийки, а я получил в свою копилку очередной возмущенный взгляд оборотня. Если бы они переводились в деньги, я уже был бы богаче всех купцов Южного Харнора!

Далее перед ребенком весело запрыгали, покивали в ответ на его «Я заблудился-а-а!!! Да-а-амой ха-а-чу-у!» и бодренько решили, что оставлять здесь этого малыша все-таки нельзя. Вот вывезем из гор, а потом…

Что «потом», я так и не понял. Но пока предавался размышлениям, ребенка, упакованного наподобие тючка, водрузили на лошадь Элиа, и мы не спеша (Куда несетесь?! Дите растрясете!) отправились в дальнейшее путешествие…

М-да… Не было печали, так завели марханга…

Теперь наш путь протекал куда как интереснее. Завернутый в ткань малыш, поименованный, как оказалось, Так’ошем, успокоился, аккуратненько размазал грязь и слезы по лицу и стал активно общаться с окружающими. Его совершенно не беспокоило то, что темная сидела к нему спиной. Выпутавшись из пожертвованной ему одежды и дотянувшись до длинных косичек, он устроил игру в лошадку. Элиа кривилась, но стоически терпела, а на особо резких рывках еще и ржала, подражая персонажу игры, в честь которой названа. Лошадь девушки удивленно оборачивалась, а мой Трим фыркал самым непристойным образом. Будь его воля, он бы сейчас тоже ржал. Но совсем по другой причине…

Эльфийка, стараясь отвлечь малыша от этого занятия, вытащила из сумки какую-то блестящую висюльку и предложила ее в качестве игрушки. Ребенок согласился и принял подношение. Теперь «лошадку» постегивал еще и «кнут»… Шамит сдавленно всхрюкнул и зажал себе рот обеими руками. Темная краснела, но со смирением, достойным великомучеников, выносила все игры Так’оша. Боги, ну и имя! Будет Ташем.

Наконец, сжалившись над Элиа, я грозно насупился и тихо рявкнул:

– А ну прекратить!

Вздрогнули и застыли по стойке «смирно» все, включая и моего собственного грона (Трим – так тот вообще с задранной для шага ногой). М-да… Властелинствую понемногу…

Не отвлекаясь на постороннее, я сумрачно посмотрел на малыша, сверкнув зеленоватой искрой в глазах, и внушительно произнес первое, что пришло в голову:

– Таш, будешь баловаться – эльфам отдам!

Ребенок присмирел и даже немного втянул голову в плечи, виновато пробормотав:

– Я больше не бу-у-ду-у-у… Не надо меня к эльфам…

– А чем тебе эльфы так не нравятся? – Аэлиниэль недоуменно вскинула брови.

– Они страшные! Рога – во! Зубы – во! – При этом малыш разводил ручки так широко, как только мог. – С большими глазами, хвостом… А еще они детей маленьких, которые не слушаются, похищают – и едят! – Под конец речи, совсем потерявшись, Таш зарылся в куртку на спине темной.

Честно, я пытался. Изо всех сил старался не расхохотаться. Увы, не получилось.

Согнувшись пополам, я уткнулся лицом в холку Трима и залился громким смехом. Из глаз аж слезы брызнули! Нет, это надо же! Детей демонов эльфами пугают! Нет, я так не могу… А описание? Мра-а-а-а-ак!!! Если судить по нему, то Властелины самые что ни на есть эльфийские длинноухие!

Шамит тоже пытался честно сохранить невозмутимое выражение лица, но это ему удавалось не просто плохо – кошмарно! Глядя на гримасничанье оборотня, я еще сильнее закатывался, бросив поводья и вцепившись в луку седла, чтобы не упасть. Аэлин возмущенно фыркнула и демонстративно отвернулась. Ничего, это-то я переживу. Пусть лучше сердится, чем не обращает ни на что внимания. А то апатия светлой мне очень и очень не нравилась. Неправильно это было.

А сейчас наконец нормально себя ведет! В чувство хоть впервые после посещения Храма пришла. Вот до чего этот Влариэль довел!

«Неужели беспокойство за других взыграло?» Да нет, за собственную шкуру беспокоюсь. Они же тут дома, и если эльфийка не углядит вовремя врагов… Откуда мне знать, что у них тут считается враждебностью, а что – знаком наивысшего доверия?!

«Ну-ну… Я вроде как поверил…» Ой, и кто бы говорил!

Дальнейший путь протекал куда живее. Ташу было интересно практически все, начиная от камней под ногами и заканчивая облаками на небе. От его постоянных «почему» да «зачем» даже мне уже становилось плохо. Не знаю, как наша женская часть еще не запечатала ему рот, чтобы хоть немного поспал. Кстати… Воровато поглядев по сторонам и убедившись, что на меня никто не смотрит, я сложил пальцы в «Покрывало сна» и тихо подул в сторону ребенка. Запнувшись на полуслове, тот широко зевнул, потер кулачком глаз, уткнулся темной в спину и сладко засопел.

Команда настороженно замерла, даже боясь дышать. Пару минут сосредоточенно послушала сопение малыша и облегченно вздохнула. Но тоже тихо-тихо.

– Хвала всем богам! – прошептал Шамит. – Он заткнулся…

– А поименовать?! – справа от меня возмущенно всхлипнула пустота голосом Михшула.

У него что, комплекс какой-то?!

– А я всегда говорил! Эти мелкие божки такие ревнивые! – согласился откуда-то слева голос Воконра. – То ли дело мы! Великие, могучие и скромные!..

К’ен тершттха! Мало мне личной шизофрении в лице глубоко любимого прапра… дедушки, так еще и божественные голоса теперь… Я повешусь! Вот выедем из гор, найду дерево побольше, пораскидистей – и повешусь! «Ой, внучек, а я как раз веревочку подобрал… Мыла пока нет, не взыщи…» У-у-у-у-у!!!

Аэлин укоризненно покосилась на рыжего, но промолчала. Видимо, еще пару часов подряд работать бесплатным гидом и нянькой ей уже не хотелось. Несмотря на всю хваленую эльфийскую сдержанность и невозмутимость. Элиа же вообще замерла подобно статуе, боясь пошевелить даже головой.

– Да не переживайте вы так, – в полный голос высказался я. На меня тут же дружно зашикали и зашипели. Причем с таким азартом, словно я потревожил гнездовище змей. – Не проснется он. Во всяком случае, в ближайшие три-четыре часа его даже землетрясением не разбудишь.

– Твои проделки? – покосился на меня оборотень, стараясь выдать признательный взгляд за недоверчивый.

– Ага, – гордо кивнул я.

– А сразу не мог?! – взвился рыжий.

– Не-а… – потянулся в седле я, прикидывая: может, и мне подремать?..

– Почему? – вступила в разговор эльфийка, искоса поглядывая на сладко сопевшего малыша.

– Выдержку вам тренировал! – показал им язык и пришпорил Трима, оставив за спиной возмущенные вопли.

Похоже, это путешествие начинает мне нравиться!

Часа через четыре езды под палящим солнцем по каньонам и ущельям душа настоятельно потребовала отдыха. И чем больше, тем лучше. Вон, уж на что гроны выносливые животные, так даже Трим то и дело оборачивался ко мне, намекая, что неплохо бы устроить привал. А я что? Я двумя руками «за»! И крыльями, и хвостом, и… Ой, что-то мне от солнца мысли странные в голову лезут!

Еще один поворот – и перед нами раскинулась зеленая просторная долина, в центре которой, словно лой на тарелке, лежал небольшой городок. Почему лой? Да вот запах от этого городка шел… Специфический! Грон фыркнул и яростно потерся носом о мой сапог. Да, тут явно не вино делают… А если и вино, то я такое никогда пить не стану! Оборотень, с его тонким нюхом, вообще задержал дыхание, но вскоре мужественно развернул плечи и с гордым видом победителя чудовищ направил коня вниз по дороге. Эльфийка с темной последовали за ним. Как ни странно, но они ничего не ощутили или просто не показали виду. Я же плелся в самом конце процессии. Ну не хотелось мне туда заезжать, не хотелось! От таких запахов ничего хорошего не жди. И как я угадал?..

На въезде в город всех путешественников заставили спешиться. Привратник долго и нудно допытывался, кто, куда и зачем едет, какого ляда мы здесь забыли и не пойти ли нам куда подальше. Затем столько же времени внимательно ощупывал сумки, едва ли в зубы к лошадям не полез. Вот бы Трим ему обра-адовался! Как минимум без ушей бы оставил! На счастье, по поводу нашего внешнего облика особо не привязывались – умненький и благоразумненький мальчик Диран додумался набросить на Трима и Таша морок, скрывавший их истинный облик.

Конечно, ничто не может длиться вечно. Так что, в конце концов, промариновав около получаса бедных-несчастных странников (объяснять, кто это, надеюсь, не надо?), нас все-таки впустили в город, содрав «чисто символическую» плату. По серебряной монете с морды лица да по пять медных с морды коня…

Въехав на территорию сего поселения, я задержался, оглядываясь по сторонам и надеясь, что вот тут-то наконец увижу эту самую разницу между Темными и Светлыми землями. Но пока ничего, кроме противного запаха, не находил. Вернее, запах перекрывал все остальное.

Команда только успела пройти с десяток шагов вдоль по улице, как впереди раздался какой-то гомон, громкий вскрик, шум падения двух тел. Потом все как-то на мгновение стихло… А вслед за этим воздух распорол отчаянный визг, плавно переходящий в дикий вопль: «Люди-и-и! Помоги-и-ите-э-э! О-о-оборо-о-оте-э-энь!!!» И чего орать? Оборотень – ну и что с того? Зачем так орать? Чай, не диковина какая… кусучая.

Пока я недоуменно хлопал ресницами, вокруг рыжика, замершего подле какой-то девицы неопрятной наружности (она, собственно, и верещала), завертелась толпа, скрутила и потащила его куда-то в глубь городка.

– Это как понимать? – тихо осведомился я.

– Видимо, здесь оборотни сродни государственным преступникам, – обеспокоенно ответила мне Элиа, быстро пересаживая сопящего малыша вперед и явно готовясь к схватке.

– Чем это ему грозит? – Теперь я требовательно смотрел на Аэлин.

Поэтому пришлось ответить именно ей:

– Казнью. На Судной площади…

– Но… Э-э… Судить-то его будут?!

– Какой судить?! – взвилась эльфийка. – Сейчас казнят без разговоров!

Невеселый смешок: «Вот за это я и люблю светлых! Совершил что-то? Через две минуты уже на плахе! И никаких тебе «темных» проволочек, типа допросов свидетелей, речей присяжных поверенных…»

– Элиа! Берешь наших верховых животных – и на южную окраину. Ждешь нас там и прикрываешь отход. – Ага, куда же я тебя потащу? С ребенком-то? – Аэлин, за мной, быстро!

Темная вскинулась, но я грозно глянул на нее, и ей пришлось подчиниться. М-да, иногда клятва очень даже хорошая вещь.

Не то чтобы мне Шамит сильно и нужен… Нет, он, конечно, меня спас, и даже кровью своей напоил (га-а-а-дость!), но… Сделал он это по собственной инициативе, так что… Единственным оправданием моей заботы может быть то, что Гил же мне бошку за своего нового родственничка открутит и скажет, что так и было!

Все, убедил себя? Чудненько!

Я с трудом проталкивался сквозь толпу, запрудившую площадь. Кэрк’хаан!! Да расступитесь же вы! Рыжика же сейчас… Что тут у них с оборотнями делают? На костер? Веревка? Топор? Т’кере! Можно подумать, на Судную площадь выбралось все население этого всеми богами забытого городка!

– Ну почему забытого? – сладко мурлыкнул кто-то сбоку. – Я все-о-о помню!

Резко обернувшись на звук, я увидал рядом Михшула, задумчиво похлопывающего по ладони кадуцеем. Горбоносый кинул на меня короткий взгляд и ухмыльнулся:

– А особенно помню, как некий рыжий оборотень, окончательно обнаглев, взывал к Воконру, хотя в тот момент вам покровительствовал я! А потом еще и…

Не думая ни о чем, я рванулся вперед и вцепился в воротник рубахи чернявого (как ни странно, сейчас он был одет подобно самому обычному горожанину), встряхнул пару раз и, зло ощерившись, уставился ему в глаза:

– Так это твои проделки?! Так вот теперь слушай сюда, божественная твоя морда! Откуда ему знать, кто, когда и кому покровительствует?! Да в этой сумасшедшей компании светлых он единственный вор! Или ты нарочно хочешь уничтожить всех тех, кто тебе поклоняется?!

Бог задумчиво посмотрел на пропоровшие его одежду черные когти и осторожно выпутался из моих рук:

– М-да, неувязочка вышла… Ладно-ладно, парниша, расслабься… Вытащим мы сейчас твоего рыжика! Зуб даю! – А потом окинул взглядом толпу: – Слушай, вон та блондинистая эльфийка ведь с вами?

Я нашел взглядом Аэлиниэль, отчаянно пробивающуюся к помосту, на который уже вывели рыжика, и, не понимая, чего хочет бог, кивнул:

– Н-ну… Вообще-то да, а что?

На губах Михшула заиграла плутовская улыбка. Потерев ладони, бог воровства пропел:

– Отличный расклад получается. Прямо-таки балладный!

И направился к страже.

Хоть никто, наверное, кроме меня, и не видел бога воровства, но толпа покорно расступалась перед ним, пропуская его вперед. Вот уж точно неисповедимы пути богов! Одного особо нерасторопного мужика, мешавшего пройти, Михшул от души огрел кадуцеем по голове (мужик замер, ошарашенно замотав головой), бросив на ходу:

– Благословляю тебя, сын мой! Иди и не греши боль… ой, не та опера! Ну займись, в общем, чем-нибудь! Попутешествуй, что ли?.. Только как можно дальше!

Мужика как ветром сдуло.

Гм, меня терзают смутные сомнения… А меня так кадуцеем по голове в Кардморе никто не… в смысле не благословлял? А то чего-то оч-чень похоже.

– А надо? – вкрадчиво поинтересовалась пустота рядом голосом Воконра. – А то я могу!

Как-то и не сомневаюсь.

Мотнув головой, я отыскал взглядом Михшула. Бог воровства между тем уже добрался до Аэлиниэль и сейчас что-то быстро втолковывал ей на ухо. Судя по отсутствующему взгляду эльфийки, та совершенно не замечала горбоносого, но внезапно бледность начала отступать с ее лица и девушка стала еще увереннее проталкиваться вперед.

Ой, и почему мне все это так не нравится?..

Жизнь – дорога. Где-то ровная и гладкая, где-то в выбоинах и колдобинах.

Жизнь – дорога. Но живущий – не просто путник.

Многоликие долгие века были изгнанниками. Вот и боги у нас такие же… Мама как-то всплакнула – неправильные… Говорят, за Гранью Миров живет Вестенбур, его даже богом трудно назвать, он просто делает колеса. Обычные колеса, деревянные, со множеством спиц. Сделает он колесо да толкнет катиться его вперед по дороге жизни… И каждое колесо – чья-то судьба.

Сделано пол-оборота – оказался наверху, сыплется на тебя счастье, удача, богатство… Что ценил в жизни – то и получишь.

Еще пол-оборота – и ты на земле, тяжелый обод, к которому привязан, вдавливает в грязь… И ждут тогда тебя предательство, обида и нищета…

Пол-оборота – горе. Пол-оборота – счастье. Пол-оборота – жизнь. Пол-оборота – смерть…

Побежало мое колесо по дороге, сделало пол-оборота, взметнуло душу вверх, к самым небесам – Лерса жива! Жива, жива! Снова и снова можно повторять…

Но крутится колесо дальше. Заканчивается оборот, хрустят кости под тяжелым ободом – и мчится по улице чей-то взбесившийся конь, шарахаются в разные стороны напуганные люди, а одна девчонка, хрупкая, чем-то неуловимым похожая на Лерсу, замирает на дороге…

Инстинкты зверя, затаившегося в человеческом теле, срабатывают сами – спешиться и отбросить в сторону ненужные поводья я успел раньше, чем задуматься. Потом – метнуться вперед, ладонь сомкнулась на узком запястье… Резкий рывок.

Мы катимся по земле. Конь мчится дальше… Все кончено.

Я медленно сажусь, глотая воздух, – нельзя так резко позволять зверю командовать телом: все плывет и качается, глаза никак не перестроятся и даже запястья на мгновение утончились, покрывшись короткой рыжей шерстью…

А с лица спасенной девушки все не пропадает страх, глаза медленно округляются, словно она только сейчас поняла, что происходит…

– А-а-а-а-а! Оборотень! Люди, спасите, оборотень!!! – Она отчаянно вырывается из моих рук.

Толпа закружила, поволокла куда-то вперед, мелькнуло на мгновение испуганное лицо Аэлиниэль, я встретился взглядом с удивленными глазами Дирана… Людская масса тащила, пинала, кружила в чудовищном водовороте, мелькали дома…

И тонкая, почти невесомая нефрэйная веревка, обхватив запястья, обжигает руки. Воспоминания обрывчаты. Все кружится бешеным калейдоскопом. Площадь. Эшафот, на который заталкивают меня. Какой-то мужчина в длинной синей мантии встряхивает свитком с тяжелой сургучной печатью.

Толпа шумит, колышется… Пробивается вперед Ли… Аэлиниэль. Даже в мыслях нельзя назвать ее ласково. Кто она и кто я? Светлая графиня и оборотень без роду-племени…

Нефрэйная веревка жжет запястья, не давая перекинуться. Слова судьи доносятся как сквозь толстый слой кэйнсы.

– …Обвиняется в том… в присутствии свидетелей… оборотень… порождение Тьмы… приговаривается… через отсечение головы… Обжалованию не подлежит… Палач…

И отчаянные глаза Аэлиниэль, рвущейся к эшафоту…

Прощай. Просто прощай. Я не сказал, не осмелился, да и теперь уже вряд ли скажу о своих чувствах… Прощай. Прости.

Душа – как выжженное пепелище. Прокатилось колесо, да, видно, кончилась его дорога. Но Аэлиниэль вдруг буквально взлетает по скрипучим ступеням. Золотые волосы растрепались, и голос звенит, разносясь над площадью:

– Един закон для вольных земель Аларии! И гласит он: «Приговоренный к смертной казни будет помилован, если невинная дева согласится взять его в законные мужья!» – И прямой взгляд глаза в глаза: – Я, Аэлиниэль Элиштас ли’Тайренкиль, беру тебя в мужья, Шамит О’Нэриис!

Мертвая тишина теплым одеялом окутала площадь. Комок застрял в горле, царапая и мешая говорить. И нет никого и ничего… Только ее глаза. Можно лишь шептать, сбивчиво повторяя:

– Лин, не надо! Не надо, прошу! Не ломай свою судьбу. Ты найдешь себе другого! Лучше, умнее…

Ее тонкие пальцы коснулись моих губ, останавливая и призывая молчать. Тихий шепот прозвучал громче крика:

– Какой же ты все-таки глупый, Шем…

Сумасшедший дом. Нет, они точно все того-этого… Пересчитали все отроги Хребта собственной головой, начиная с самого высокого пика! Это… Это же просто эпидемия какая-то! Заразная. Сперва Тери, потом Гил, теперь вот рыжий с остроухой…

Спешите видеть, дорогие граждане! Дурдом на выезде!

Рядом всхлипнула какая-то горожанка, растроганно вытирая слезы засаленным фартуком:

– Такая молодая! И такой необдуманный шаг!

Мир сошел с ума, а я и не заметил…

Отступление первое, слегка вопросительное

Полноводная Орита берет свое начало у подножия Таркских гор, медленно течет по полям Такалии, заглядывает в низменности Кайсна и впадает в Сию – самое большое из Хорских озер. По пути забегает Орита и к Таркриму: показывается близ западных стен города и вновь мчится вперед. Чуть поодаль от основного русла, в самом Таркриме, расположилась старица, поддерживаемая добрым десятком подземных ключей, так что его жители при любой, даже самой страшной осаде не останутся без воды.

На берегах же самой Ориты кого только не встретишь…

Высокая черноволосая девушка в бирюзовом платье под цвет глаз окинула мрачным взором берег реки и, подобрав среди ошлифованной водами гальки мелкий камушек, с силой запустила его по водной глади. Невесть как попавший на берег осколок вулканического стекла, отполированный волнами, резво заскакал по воде. Девушка проводила взглядом оставляемые им «блинчики» и задушевно сообщила окружающей природе:

– Кхартэлье илл’яртанга тх’ин!

Фраза, произнесенная Ее Высочеством Марикой иc’Аргал гар’Тарркхан, была составлена по всем правилам классического старотемного и представляла собой столь виртуозно построенную и, мягко говоря, неприличную конструкцию, что не всякий толмач рискнул бы перевести сие выражение на всеобщий, беспокоясь за собственный моральный облик. И это вполне объяснимо.

А потому раздавшийся из-за спины девушки вопрос прозвучал как минимум глупо:

– Прекрасная принцесса не в духе? – Ну а как максимум издевательски.

– Какая догадливость! – фыркнула, не оборачиваясь, Марика.

– А то ж! – легко согласился нежданный собеседник. – Вот только я не могу понять, чем это вызвано.

После этих слов принцесса решила повернуться к говорившему. За ее спиной, ярдах в трех от реки, рос огромный дуб. Одна из ветвей, расположенная на высоте четырех человеческих ростов, протянулась к самой воде, и именно на ней сидел, откинувшись назад и опершись спиной о ствол, молодой парень. Темноволосый, тонкокостный, одну ногу он согнул в колене, уперев в ветвь, вторую же беззаботно свесил, – «качая маргула», как говорят крестьяне.

Марика окинула любопытствующего взглядом и фыркнула:

– Тем, что мне это все надоело!

Парень заломил бровь, ожидая продолжения, и, так и не дождавшись, вздохнул:

– Но ведь вы так ничего и не объяснили, прекрасная принцесса!

– Кей ас’Гойр гар’Ашхайт! – перебила его девушка. – Я сотню раз вам говорила! Не смейте называть меня принцессой! В конце концов, у меня есть имя! Тем более еще и на «вы»… Придумал тоже!

Парень тихо вздохнул, а затем вдруг сладко потянулся и… спрыгнул с дерева, не обращая никакого внимания на огромную высоту. Чуть присев, приземлился на ноги и, усмехнувшись, направился к принцессе:

– А разве что-нибудь изменится, если я, как в детстве, буду звать тебя просто Марикой?

– Изменится! – упрямо возразила она. – Думаешь, одному Дирану надоело, что его постоянно называют «Вашим Высочеством»?! Так он хотя бы сбежать может!

Кей медленно опустился на землю, осторожно коснулся ладонью воды:

– А ты?

Марика отвела взгляд:

– А что я?! Ди вообще сбежал, Тери и Гил уехали, путешествуют, а я… За последние несколько лет я выезжала из Кардмора всего один раз! И то лишь потому, что смогла убедить маму, что если с Тери или Гилом что-то случилось при взятии Гирана, то мой дар целительницы, необычный для темной, может помочь. Видите ли, тогда Тери и Гилу могла грозить опасность, а сейчас, на территории Темной империи, ничего случиться не может… Кей, я торчу здесь! Знаешь, как мне это все надоело?!

Парень, задумчиво и словно не слыша жалоб собеседницы, побултыхал пальцами в воде, а потом вдруг неожиданно вскинул голову. На лице проскользнула плутовская усмешка:

– Марик, но ведь у всех есть проблемы! Давай, я тоже тебе пожалуюсь? – И прежде чем девушка успела хоть что-то сказать, Кей крайне ненатурально заголосил: – Вот у меня – отец уехал, мама… Ну ладно, мама ничего, но сестры! Сестры – это ж просто кошмар! Ты представить не можешь, как это ужасно, когда ты оборотень, а родные сестры – темные! Ты ведь знаешь, в случае брака между истинным оборотнем и представителем иной расы ребенок рождается либо многоликим, как один родитель, либо темным, светлым, эльфом… как другой. Унаследовать те и другие способности попросту невозможно. Так ведь и Лура, и Стия, и Кира – не оборотни! Они меня уже достали, честное слово! Ладно, Кира – она моя двойняшка, это еще можно пережить! Но Стия! Или Лура! Замучили они меня, просто слов нет! – Кей на мгновение замолчал, прерывая поток жалоб, а потом как ни в чем не бывало поинтересовался: – Ну как? Прониклась моими бедами и невзгодами? Или мне продолжить?

– Кей, ты неисправим!

– Жизнь заставляет, – хохотнул он, плеснув ей в лицо водою, а потом, рассмеявшись, резко дернулся в сторону и увернулся от отделившегося с поверхности реки водяного шара…

Император Благоземья задумчиво затарабанил пальцами по столешнице. План, четкий, точный, выверенный до малейшего движения и жеста, рухнул в один миг! И из-за кого?! Из-за какого-то эльфа! А ведь все было так прекрасно продумано! Темная империя, раздираемая гражданской войной. Светлые земли, где государства попросту не доверяют друг другу, подозревая всех и каждого в сговоре с темными. Вызов и последующее изгнание Царицы Ночи – кто, как не темные, мог это сделать? Война, в которой сцепятся темные и светлые… И четкие, точные удары армии Благоземья.

Обескровленная Алария должна была пасть к ногам Благоземья, а весь Орраш – объединиться под властью одного человека (Влариэля можно было просто не брать в расчет – его брак с Рениной вряд ли продлится дольше года).

И вдруг все рушится как карточный домик, задетый неловкой рукой! И из-за кого?! Из-за этого же Влариэля! Ну вот как этот маргулов эльф мог позволить Властелину прийти в Затерянный Храм?! Ведь именно там семь тысяч лет назад была вызва… э… слишком грубо, пожалуй, лучше – приглашена… Вот именно, приглашена в этот мир Царица Ночь. Все должно было повториться, как мелодия по точно написанной партитуре. Теперь же… Теперь в Затерянный Храм пришли не только темные, но и светлые, а значит, не получится, просто физически не получится стравить их. Хотя…

Пустой кувшин, неловко задетый Влариэлем, покатился по полу. Эльф уже прикончил в одиночку пару сосудов и начинал третий, но хмель упорно отказывался брать графа ли’Алиристиаля. Все! Жизнь кончена! Можно со спокойной совестью идти и вешаться! Кузина несомненно сообщила князю, кто пытался открыть проход за Грань. А раз так – дорога в Дубраву закрыта. Да и Гэлерму не нужен зять-неудачник… Все кончено! Боги, но почему?!

Почему Криста двадцать с лишним лет назад выбрала какого-то темного, отказав собрату?! Ему! Графу ли’Алиристиалю! А сама-то? Полукровка! Нет, конечно, по матери она двоюродная сестра нынешнего князя, но ее отец-то – обычный человек! Даже без особых способностей в светлой магии!

Почему вся слава достается Мириту? Почему кто-то получает все, а ты ничего?! Почему, почему, почему-у-у?!

– Ты упоминал имя Гойр. Кто он? – разорвал тяжелые размышления эльфа голос императора Благоземья.

– Что? – Влариэль не сразу понял, что обращаются к нему. Гэлерму пришлось еще раз повторить вопрос, и лишь тогда эльф ответил: – Гойр? Начальник личной гвардии Аргала гар’Тарркхана – Темного Властелина…

– Он женат?

– Аргал?! – Вино медленно, но верно давало о себе знать. – Ах, Гойр… Кажется, да.

– Отлично! – Лицо Гэлерма эл д’Ар исказила усмешка-оскал. – Найди мне образцы почерка Темного Властелина.

– Зачем?

– Если ты хочешь, чтобы наш договор оставался в силе, делай, что говорят!

– Но… Где я возьму?

– Где хочешь! – взорвался император. – Подписанные указы, личные письма, что угодно! Найди и принеси!

Стальная пустыня считалась гиблым местом. Около семидесяти веков назад пришла в мир Орраша Царица Ночь. Первыми удар ее армии приняли на себя земли графа Кортэйла. Ныне там лишь ветер перебирает барханы, появившиеся на месте великих городов да цветущих садов. Хоть прошло много лет со времен Раскола, но мало кто отваживается заходить в эти места. Вьется, бесится и кружится песок под ударами раскаленного сильного ветра, вонзаются песчинки острыми кинжалами в кожу, оставляя крохотные оспинки. И если темные могут еще хоть что-то противопоставить буйству стихии, укрепив кожу, то светлые… Редко кто рискует пересечь, а то и просто зайти в Стальную пустыню.

Впрочем, ту парочку, что сейчас шагала по пустыне в сопровождении увешанного заполненными клетками сторха – вьючного животного, похожего на огромного, защищенного зеленой чешуей-броней слизня, – коренного жителя этих земель, это не останавливало. В Стальной пустыне, крайне недружелюбной к разумным обитателям Аларийского материка, могли существовать лишь такие животные, каких в других местах не найдешь.

Настало время, когда богачи по обе стороны Западных гор заинтересовались чудными представителями здешней фауны. У них вошло в моду держать забавных, хотя порой и опасных животных в личном зверинце. Ну а спрос всегда рождает предложение. И поспешили в гиблый край отряды браконьеров-контрабандистов. Многие погибали, не выдержав буйства стихий, не пережив внезапных нападений кростов, дэйвнов и мармаров, но прочих искателей приключений это не останавливало. Вот и сейчас…

Пожалуй, нынешний отряд был одним из самых странных. Как уже говорилось, путешественников было всего двое. Но его необычность заключалась не в этом. «Пустынные волки», как сами себя называли искатели приключений, часто работали двойками. Удивляло именно то, кто входил в эту двойку. Слишком уж разными они были…

Но, как известно, противоположности притягиваются. И раз уж плутовке Онсилле – богине судьбы захотелось свести их… Почему бы и нет?

Нира, девятнадцатилетняя изящная девушка, остановилась, вскинув руку, и в тот же момент мужчина, покрытый бронзовой чешуей темный, ведущий в поводу сторха, замер, отпустив повод и выхватив меч. Кто-то из далеких предков его компаньонки был эльфом, так что девушка обладала зачатками магии духа. Конечно, на полноценного Стража она не тянула, но почувствовать чье-то присутствие под толстым слоем песка могла. И можно только молиться, чтобы этим кем-то не оказался крост – жуткий песчаный полоз, душащий своих жертв.

Но сражаться темному воину не пришлось, девушка отрицательно махнула рукой (за время общения между компаньонами выработалась своя система знаков) и, опустившись на колени, принялась разгребать один из барханов. Воин замер рядом, приготовившись в случае чего отразить нападение. В правой руке был меч, в левой – плотный хвост «Ночной плети». Не особо опасное заклинание, но зверя, решившего подзакусить, отогнать можно.

Может, пошутила Онсилла, а может, решила поиздеваться, сведя вместе Рона гар’Тшхена – отлученного рыцаря и Ниру Эртис – девчонку-полукровку из трущоб Скилса. Может… Но они сработались. И сейчас были одной из лучших команд, занимающихся подобным делом.

Девушка копала долго, а Рон даже не мог ей помочь, видя, как острые песчинки режут и рвут плотную ткань перчаток. Когда-то, еще в самом начале их совместной работы, он попытался помочь раскопщице: отложил меч… и через несколько мгновений чудом сумел отразить нападение возжелавшего крови дэйвна, материализовавшегося в воздухе. Только тонкий шрам, пересекший левую бровь, остался как напоминание. Правила просты: каждый должен заниматься своим делом. Воин – защищает, искательница – ищет. Иначе следующего визита в Стальную пустыню может просто не быть.

Наконец, девушка на кого-то наткнулась. Еще несколько движений – и на свет божий появилось странное существо: маленькое, с длинным хвостом и огромной пастью, наполненной мелкими острыми зубками. Животное скорчилось в неопрятный комок, туго обвившись вышеупомянутым хвостом, – похоже, его попросту засыпала песком нескончаемая буря. Находка была бережно помещена в отдельную клетку, и, так как больше засовывать трофеи было некуда, «пустынные волки» направились прочь. Лишь приблизившись к границам Стальной пустыни, когда можно было открыть рот, не опасаясь наглотаться песка, Рон поинтересовался:

– Зачем ты его взяла?

Девушка удивленно покосилась на него:

– Продадим на Каифтской ярмарке.

Мужчина бросил короткий взгляд на зверька, по-прежнему не подававшего признаков жизни, и сплюнул:

– Ярмарка только через три дня. Оно подохнет раньше.

– Ну и что? – фыркнула Нира. – Все равно внакладе не останемся, все клетки заполнены…