Читать книгу Свидание у Средиземного моря - Ксения Беленкова - Страница 1

Глава 1
Дрейдл

Оглавление

Бабушка всегда называла его «дрейдл»[1], а мама просто – «волчок». Для Ани же эта деревянная игрушка была настоящим талисманом. С детства она любила запустить старинную вертушку и наблюдать, как незнакомые буквы мелькают, сливаясь в необыкновенный узор. Кубик крутился, впиваясь в пол острым углом, а сверху торчала удобная палочка. Игрушку легко было засунуть в карман и развлекаться потом где угодно: на подоконнике в детской поликлинике или прямо на школьной банкетке, между уроками. И уже потом бабушка рассказала Ане, что несут в себе знаки, впечатанные в бока волчка. Буква «Гимел» была похожа на лебедя и означала победу. На другом боку дрейдла красовалась «Хей», напоминающая русскую «п». Хей сулила половину выигрыша. Похожая на запятую закорючка «Нун» показывала «ничего». И последняя, самая коварная буква «Шин», требовала штрафа. Эту «Шин» Аня особенно не любила: она походила на маленького паука, который, кажется, вот-вот готов был сползти с деревянного бока волчка, чтобы еще долго бегать по полу.

И вот сейчас Аня больше всего боялась, что волчок упадет пауком вверх – тогда от поездки не жди ничего хорошего. Она сидела в аэропорту и развлекала себя, запуская любимую игрушку, а вокруг суетились люди: совершенно незнакомые, непонятные. Впервые Аня оказалась совсем одна среди чужаков. И теперь родители были там – в России, а она уже здесь – практически за границей, в зоне «дьюти фри». Вокруг пахло парфюмом и шоколадом. Это был дух перемен, он заставлял нервничать. А совсем рядом, за широким стеклом, шевелились брюхастые самолеты. Они казались неповоротливыми и лишь потом, когда отъезжали вдаль, становились похожими на ласточек, что легко отрывали свои маленькие тела и поднимались в воздух. Но в эту минуту Аню больше всего занимал заведенный дрейдл и крутящиеся на нем буквы. Бабушка говорила, что они сливаются в надпись на идиш: «Великое чудо случилось там». Речь шла о чуде, произошедшем давным-давно на Святой земле. Туда-то Аня и направлялась – она летела в Израиль.

Волчок почти замер, но в последний миг неловко накренился и упал с покатого сиденья прямо на пол. Какой-то малыш тут же пнул его ногой, и дрейдл покатился по залу, шныряя между разноцветными ботинками. Аня гналась за ним, расталкивая нагруженных хрустящими пакетами женщин и озабоченно изучающих витрины мужчин. Но вдруг игрушка вовсе пропала из вида! Любимая вещица, без которой Аня уже давно не выходила из дома, потерялась в этом царстве суеты и чемоданов. Хотелось плакать, немедленно повернуть назад и забыть обо всех полетах, путешествиях и новых знакомствах. Аня корила себя за то, что ввязалась в эту историю: а все из-за какого-то странного типа, с которым познакомилась в Сети! Схватив рюкзак и дорожную сумку, Аня решительно повернула обратно, но тут объявили посадку на рейс. Народ стал толкать ее со всех сторон, хвостатая очередь уже шелестела билетами, желая поскорее забраться в самолет.

– Девушка, вы идете? – шипел кто-то на ухо.

– Проходите, проходите…

– Вы стоите или где?

Все вокруг кружилось, Аня перестала понимать, где находится и что здесь собственно происходит…

Когда она впервые сказала домашним, что на весенние каникулы хочет поехать к тетке в Израиль, все удивились.

– С чего вдруг такое рвение? – не понимал папа.

– Дело нечисто, – ехидничала мама.

Аня старалась отмалчиваться, твердила лишь одно, что просто хочет отдохнуть у тети, с которой давно не виделась. Пообщаться с братом и сестрами, узнать далекую землю Израиля. Родители улыбались, а бабушка удовлетворенно кивала.

– Аннушка, умница! Давно тебе пора навестить нашу Машеньку, – говорила она.

Тетя Маша с семьей переехала жить в Тель-Авив, когда Ане было всего лишь одиннадцать, и вот уже четыре года, как она не видела своих любимых родственников. Бабушка же летала к старшей дочери чуть ли не каждый год, а уезжая в Израиль, всегда пугала, что не вернется вовсе. Тогда мама делала страшное лицо, а папа лишь хитро потирал ладони. Поэтому бабушка всегда возвращалась, наверное, из чувства противоречия.

В семье к новости об Анином намерении на весенние каникулы полететь в Израиль отнеслись хоть и настороженно, но с пониманием. И лишь она одна знала об истинной причине своего рвения. Всему виною был он – сетевой незнакомец. Парень, который занимал все ее мысли вот уже полгода. Еще с сентября, когда случайно нашел Аню на одном из сайтов в Интернете. Завязалась переписка, они даже общались по скайпу. Вот только загадочный друг всегда будто специально усаживался против света, отчего Аня могла гадать о его внешности лишь по форме ушей. Любопытству не было предела, но уже через месяц общения она понимала одно – ей решительно все равно, как выглядит друг. Лишь бы вылезал вечерами в Сеть, лишь бы развлекал ее своими шутками, рассказывал о прочитанных книгах, делился любимой музыкой, рекомендовал фильмы. Мальчишка под забавным ником «Самый Цимес» незаметно стал частью ее жизни: наверное, одним из ближайших друзей, который всегда был рядом – стоит лишь выйти в Интернет. Как только Цимес узнал, что Анина тетка живет совсем неподалеку от него, в центре Тель-Авива, сразу стал уговаривать подругу приехать в Израиль. Он обещал долгие прогулки, занимательные экскурсии, знакомство с местной кухней, музыкой, даже намекал, что пройдется с ней по лучшим молодежным магазинам. Еще с Нового года Цимес звал Аню провести каникулы на Святой земле. Но бросить семью в этот праздник детства, единения, светящейся елки и тазов оливье Аня никак не могла. Променять пушистые снега и праздничную иллюминацию Москвы на дождливую зиму Израиля совсем не хотелось. Да и кто бы отпустил ее из дома в те редкие десять дней, когда вся семья была в сборе: папа с мамой не пропадали на работе, а бабушка все время суетилась у плиты, и ей просто необходима была помощь внучки. Хотя бы для того, чтобы переключать телевизионные каналы, пока бабуля месит тесто для пирогов.

Вот весной другое дело: в мартовские каникулы Аня обычно бесцельно шаталась с друзьями по дворам, поздно возвращалась домой, ведь наутро не нужно спозаранку топать в школу. Такие каникулы – лишняя нервотрепка для трудящихся родителей, когда дочь целые дни напролет предоставлена себе и ее не засадишь за уроки, чтобы удержать дома. Так что в Израиль ее снаряжали даже с некоторым азартом и удовлетворением: там хоть будет под присмотром. Аня же до глубокой ночи мечтала, как встретит наконец своего сетевого друга – неужели это случится?..

Еще час назад, проскочив паспортный контроль, Аня была полна решимости и мечтала только о хорошем. И что дернуло ее в зале ожидания достать из кармана старинный бабушкин дрейдл? По привычке Аня хотела задать ему вопрос: как пройдет поездка, что ждет ее впереди? Быть может, выпавшая буква «Гимел» посулит удачу, а вдруг выползет противная «Шин» – тогда надо готовиться к поражению. И вот теперь ее волчок, не дав никаких ответов, затерялся где-то в аэропорту. Аня не знала, что пугает ее больше – неизвестность, невозможность задать игрушке новые вопросы или же понимание, что она лишилась вещицы, которую всегда считала своим талисманом. Очередь на посадку несла ее куда-то, и вот уже улыбчивая девушка выдергивала из дрожащих Аниных рук билет на самолет.

– Проходите, не бойтесь! – ворковала она.

И Аня ступила на трап. Путь назад был отрезан.

В салоне самолета оказалось очень шумно, все распихивали ручную кладь, искали нужные места, где-то сыпали вопросами дети, откуда-то доносилось стариковское ворчание. Аня упала на свое кресло и закрыла глаза. Ей не было страшно перед полетом, она вовсе не боялась воздуха и того, как железная птица рассекает крыльями поля облаков. Аня любила летать. Вот только сейчас все было не так, как раньше. Будто вместе с волчком ушла уверенность в завтрашнем дне, и полет уже не казался безопасным, а предстоящие каникулы – счастливыми и радостными. Умом Аня прекрасно осознавала: все это лишь суеверия, но с чувствами ничего поделать не могла – ей было очень грустно и неуютно. Будто она пыталась открыть замок без ключа.

– Боишься? – спросил кто-то сбоку.

Аня открыла глаза. Рядом уверенно уселся какой-то взрослый юноша. Разговаривать с кем-либо сейчас совсем не хотелось, она лишь пожала плечами и отвернулась к окну.

– До Израиля всего четыре часа, время быстро пролетит, – шутил сосед.

– Мне не страшно, – прошипела Аня.

Парень улыбнулся, а потом почему-то показал ей свой широченный кулак. Он поднес его прямо к носу и затем, все еще улыбаясь, разжал ладонь.

– Твое? – спросил он.

На ладони лежал волчок. Аня не поверила своим глазам.

– Мое! Мое! – выкрикнула она. – Откуда он у тебя?

– Видел, как ты играла с ним в зале ожидания. А потом нашел на полу.

Аня схватила волчок и спрятала поглубже в карман.

– Спасибо! Спасибо большое, – только и повторяла она.

– Удачи, – подмигнул юноша.

А затем встал и отправился куда-то в хвост самолета, а на его место тут же плюхнулся какой-то тощий и смурной тип.

– Ну наконец-то, – бурчал он. – Думал, никогда не наговоритесь.

Аня свернула себе шею, но парня уже нигде не было видно, он будто испарился. Зато в кармане привычно лежал дрейдл, и вера в лучшее постепенно возвращалась. Самолет оторвал свои колеса от земли, все затаили дыхание – небо ползло за окнами тяжелое и густое…

Аня летела над облаками, мечтая о встрече с другом. Сколько раз она прокручивала в голове разные варианты этого знакомства! А вдруг таинственный Цимес окажется совершенным уродом, и Аня не сможет скрыть разочарования? Или же наоборот – незнакомец покорит ее своим обаянием? И ей не захочется больше расставаться с ним. Рука привычно потянулась к карману, в котором смирно полеживал дрейдл, но в последний момент Аня передумала – будь что будет! Гадать стало страшновато. Пришлось убеждать себя, что внешность – вещь совершенно незначительная. Пусть Цимес окажется тугим и квадратным, как перьевая подушка. Или же сушеным, точно суповой опенок. Длинноносым, горбатым, даже хромым – Аня будет рада любому! И где-то в глубине души поселилось уважение к себе за такую немыслимую отвагу.

Летел самолет, летели часы. И вот машина пошла на снижение. Постепенно облака рассеялись, Святая земля сияла внизу, как горящая множеством огней новогодняя елка посреди темной ночи. И лишь опустившись еще ниже, Аня смогла разглядеть сквозь тьму, как мягкое море лижет огненные еловые ветви. Вода легко колыхалась, шла рябью, подпирая столицу Израиля – обвитый неоновой сетью Тель-Авив. Город буквально лежал на берегу: длинный, яркий, незнакомый.

В аэропорту Аню встречал дядя Лева. И вот странная штука: за четыре года из крупного коренастого брюнета он превратился в невысокого лысеющего толстяка, что суетился теперь вокруг Ани, улыбаясь и потирая высокий лоб. Макушку его прикрывала забавная круглая вязаная шапочка – наверное, грела лысину. Для сохранности по бокам шапочка была пришпилена к остаткам волос женскими заколками, все это выглядело довольно уморительно.

– А когда мы уезжали, ты же вот такусенькая была!

Дядя Лева стучал себя ребром ладони по груди и при этом забавно приподнимался на носочки, чтобы расцеловать племянницу в щеки. Аня тоже смущенно улыбалась и проходилась губами по шершавым дядиным скулам. Запах его остался прежним – знакомым и родным: за последние годы дядя не изменил своему любимому одеколону «Фаренгейт». Аня крутила головой, разглядывая помещение аэропорта. Здесь было очень светло и просторно. А люди выглядели совсем маленькими посреди белых стен и высоких колонн. Тогда как в Москве казалось, что толпа огромна и занимает пространство до самого потолка. И вдруг за одной из колонн будто бы мелькнул тот самый юноша, что подобрал потерянный Аней волчок. Она подняла руку, хотела помахать ему, но тот уже скрылся из виду.

– Кто-то знакомый? – удивился дядя.

– Скорее незнакомый, – смутилась Аня и опустила руку.

Быть может, она обозналась.

– Пошли скорее! – дядя Лева схватился за Анину сумку. – Дома тебя все уже заждались.

На улице оказалось необыкновенно хорошо. Конечно, Аня знала, что весна в Израиле ранняя, но все равно удивилась тому, как близко притаились теплые дни – всего лишь в нескольких часах лета. В эту минуту Москву еще укрывали снега, конец марта выдался морозным, здесь же весна хозяйничала вовсю. Аня вдыхала другой, заграничный март и почему-то думала об Интернете, надеясь, что он здесь все тот же. Такой же быстрый и доступный, как дома. Только бы ее подпустили к компьютеру! Аня готовила Цимесу сюрприз, до последнего умалчивая о том, что билеты в Израиль уже куплены. И вот она здесь – ходит по улицам Тель-Авива.

– А знаешь, что означает название нашего города? – прервал Анины размышления дядя.

– Нет, – призналась она.

– Холм весны, – сказал дядя. – Так что ты к нам очень вовремя.

– Дядь Лева, а зачем вам эта шапочка? – невпопад спросила Аня.

Дядя засмеялся, и морщинки поплыли по его лицу – глубокие, добрые.

– Это кипа – традиционный еврейский головной убор, – сказал он. – Не видела, что ли, раньше?

Аня не могла припомнить такого.

– Покрывая макушку, я показываю, что есть мудрость повыше хранящейся в моей голове. – Дядя наклонился, демонстрируя свою вязаную кипу во всей красе. – Ну, поехали, тебя ждет еще много интересного!

Машина тронулась с места, и мимо полетели широколистые пальмы. Дорога неслась вдаль между ярких фонарей, висящая в темноте, словно сказочная тропа. Голова у Ани шла кругом: быть может, от свежего воздуха или же от дорожной тряски. А вероятно, из-за первых впечатлений и еще больше – от ожидания чего-то нового, неведомого. Сердце колотилось как сумасшедшее, щеки горели – все начиналось здесь. И Аня не знала, хочет ли удержать этот миг накануне перемен или же торопит время, мечтая о грядущем. Дядя поглядывал на нее, кивал и почему-то продолжал улыбаться. Хотя Аня думала, что мысли его где-то далеко: быть может, он вспоминал свой первый день в Израиле. Или же окунулся в свою молодость: время, когда не устаешь удивляться и все еще впереди. Будущее кажется бесконечным, а каждая новая минута – далекой…

1

Четырехгранный волчок, с которым, согласно традиции, дети играют во время еврейского праздника Ханука.

Свидание у Средиземного моря

Подняться наверх