Читать книгу Миссия «накорми» или Как боги ошибаются - Ксения Болотина - Страница 3

– Прости, – с опаской, присел Марен на единственный отмытый мной стул. – Ну я же не знал, что это ты! – раздраженно воскликнул, не видя от меня хоть какой-то реакции.

– А кто тут еще может быть, кроме меня?! – обернулась с желанием его прибить, но немного зависла, впервые увидев его без шлема, или как там называется та часть красной кожи, что он натягивает на свою голову?

Совсем не красавец: резкие, с налетом суровости черты лица, еще и тяжелый квадратный подбородок. Темные волосы и брови, черные или темно-коричневые, рассмотреть не очень получалось, бледного света луны было недостаточно для более детального рассматривания мужчины. Зато шрам, начинающийся на лбу, пересекающий глаз и щеку, разглядеть удалось хорошо. Он был неровным и широким, такое не пропустишь, даже если захочешь. Стоило только подумать, каким образом он его получил, как меня тут же передернуло от ужаса. Такой широкий и бугристый, похожий на росчерк острого когтя…

«Наверное, было больно», – естественно, я не сказала этого вслух, зато снова передернулась и поморщилась. Слишком уж буйной у меня всегда была фантазия.

– Не стоит морщиться, – раздраженно буркнул мужчина и поднялся на ноги. – Если бы не недоразумение, произошедшее во дворе, меня бы тут уже не было. Меня не будет несколько дней, и это все, что я могу сейчастебе оставить, – выложил он небольшую кучку разноцветных полупрозрачных кубиков на стол. – Больше добыть не удалось, – скривился от досады и резко ломанулся на выход.

Аха, кто бы еще его отпустил! Смотрите, какие мы нежные и обидчивые! Схватилась обеими руками за его ладонь, а ногами уперлась в пол, надеясь его хоть немного затормозить.

– Да стой же ты! – пропыхтела, сдувая с лица упавшую прядь. – А кто мне будет объяснять, как этими кубиками пользоваться? Я же ни-че-го не зна-юуу! – потерла ушибленный нос, которым впечаталась в резко остановившегося Марена. – И вообще, я тоже  хочу махать руками, как ты, чтобы р-раз – и дыма в доме нет, два – и дымоход прочищен, три – и простынь снова на мне и чистая!

Залилась румянцем, вспомнив о том, как Марен свалил меня на землю, по пути стянув с меня простыню, а я подумала, что это один из облизывающихся на меня мужиков пробрался ко мне, и… ну и заехала что есть силы коленом, да по самому дорогому, что может быть у мужика.

После мы, конечно, со всем разобрались. Марен понял, что это я, а не неведомый враг в белых одеждах, а я поняла, что больше на меня никто покушаться не будет, так как стонал мой нападающий очень даже знакомым голосом моего краснокожего спасителя.

– Совсем не знаешь, как использовать? – задал Марен мне не самый умный вопрос, при этом он старался повернуться так, чтобы я не видела его шрама.

– Совсем, – кивнула я мужчине и решительно потянула его к столу, на котором едва заметно светились кубики. – Мне все равно на твой шрам, а морщилась от того, что представила, как тебе было больно, – просто и спокойно объяснила красненькому свое поведение.

Поверит – хорошо, нет – его проблемы. Пусть ходит и нянчит свои комплексы.

Марен перестал прятаться, и все время, пока объяснял мне, как пользоваться кубиками, внимательно следил за выражением моего лица. Не удержавшись, несколько раз ему подмигнула и один раз даже язык показала. Знаю, ребячество, зато он так смешно округлил свои темные глаза!

– Давай еще раз, – устало вздохнул Марен. – Красный куб – это спальное место, сжимаешь его в ладони, пускаешь маленький импульс силы и резко бросаешь на пол.

Следуя простым инструкциям, уже раз десятый: беру в руку красный куб, сжимаю его в ладони и… ничего! По полу раз за разом катится брошенный мной куб.

– Невероятно, – шипел сквозь зубы красненький и смотрелна меня как на полную бездарность.

– Нет у меня этой вашей магии, – повторилав который раз и тяжело вздохнула.

– Магия есть у всех! – в который раз отмахнулся от меня Марен. – С кубами могут справиться даже те, у кого этой силы лишь крохотная искра! Давай еще раз, – упрямо сжал губы и подал мне белый куб насыщения. – Кладешь в рот, маленький импульс силы, жуешь и глотаешь.

С тоской посмотрела на белый куб, сейчас ведь опять обслюнявлю, и хорошо, если зубы об него не сломаю.

– Я лучше как-нибудь сама, – отодвинула от себя эти странные кубики и потянулась к абрикосу. – Как привыкла, – с удовольствием вгрызлась в оранжевый сочный плод и принялась жевать безо всяких там импульсов и страха сломать зубы.

– Они непригодны для еды, – осуждающе посмотрел на меня красненький и выхватил у меня из рук надкусанный плод. – Сейчас тебе станет очень плохо, – взглянул на меня сочувственно.

Я тоже посмотрела на него с жалостью в глазах. Это ж кто на них бедных так обиделся, что целая нация  живет за счет кубиков, созданных непонятно из чего. И ведь они на все случаи жизни!

Красный – спальное место, белый – еда, голубой – вода, желтый – душ и чистка зубов в одном, зеленый – очищение одежды.

– Не будет, – заявила с полной уверенностью и схватила грушу, ибо до абрикоса не дотянулась.

Откусила и снова лишилась своей еды, а Марен смотрел на меня с такой жалостью, что мне саму себя жалко стало… почему-то…

– Прости меня, – нервно поджал губы и взъерошил пятерней свои чуть длинноватые волосы. – Я должен был лучше о тебе заботиться, должен был раньше тебя накормить и напоить. А теперь из-за моей безответственности ты страдаешь от жажды и голода, – неожиданно принялся он посыпать свою голову пеплом, в переносном смысле, конечно.

Сидела, смотрелана то, как убиваетсямужик, и думала о том, что зря ведь убивается, не все у меня так плохо.

– Да не страдаю я ни от чего, – фыркнула и снова потянулась к фруктам. – Весь день их лопаю, и ничего, до сих пор живая! – заявила и, схватив абрикос, сразу же смачно от него откусила. – И только попробуй у меня его забрать! Я тогда пойду по темноте в сад, чтобы нарвать еще, и точно шею себе сверну в каких-нибудь кустах.

Смотрю на мужика – сидит, не шелохнется, только дышит и глазами хлопает. А нет, вон, у него щека задергалась и уголок левого глаза. Нервный совсем, неудивительно! Я б тоже на всех рычала и кидалась, если бы меня одними кубиками кормили всю жизнь.

– Весь день ела? – в какой-то момент отмер красненький.

– Аха, – кивнула головой. – И абрикосы, – указала на оранжевый плод, который он отобрал у меня первым. – И груши, и даже яблоки. А вон в том горшке вода. Намучилась, правда, пока откопала нормальную яму, но куда ж без воды?

Марен с опаской подтянул к себе горшок с водой и, приоткрыв крышечку, завис.

– Чистая, – прошептал потрясенно и засунул в горшок свою пятерню. – Мокрая, – улыбнулся во весь рот, да так светло и радостно, что я не смогла не улыбнуться в ответ. – Холодная.

– И ее даже можно пить, – подсказала радостному мужику и даже глазом не успела моргнуть, как он вынул пальцы из воды и принялся их обсасывать.

Вот тут-то я и прибалдела. Они не то что не знают, как добывать воду и еду, они не знают, как их есть и пить! А ведь тот мальчишка тоже держал в руках горшок с водой и восхищался ее видом до тех пор, пока не увидел, как я пью.

Бедные мужики, ну, по крайней мере, я видела пока что только мужчин. И вот как их теперь оставить без помощи? А, меж тем, кто бы мне помог… Значит, будем помогать друг другу.

– Погоди ты, – отобрала у Марена горшок с водой и направилась на выход. – Пошли, наберем чистой, и я покажу, как надо ее пить.

Дойдя до открытой настежь двери, обернулась и едва не расхохоталась. Марен все так же сидел на своем месте, только смотрел на меня с такой вселенской обидой и тоской, что я, не удержавшись, весело фыркнула и, попытавшись скрыть смех, мужик же, обидится еще, резко развернулась к нему спиной, но моя нога соскользнула со ступеньки, и я опасно накренилась. Уже приготовилась к полету и болезненному приземлению, как меня ловко подхватили на руки, прижали к уже знакомой широкой груди и посмотрели как на неразумного ребенка.

Если честно, то такой уверенный в своем превосходстве и силе Марен, нравился мне куда больше того потерянного и обиженного.

– Спасибо, – расплылась в улыбке. – Ты снова меня спас, – скрыть восторг в своем голосе мне не удалось, и это поставило красненького в тупик, заставив его вновь нахмуриться и задумчиво посмотреть на меня.

А я что? Я молчу, улыбаюсь и откровенно наслаждаюсь его объятиями. Этого не объяснить, но, думаю, женщины сейчас поймут меня и мой восторг. Рядом со мной симпатичный мне мужчина, воин, высокий, опасный, но такой трогательно-заботливый и, несомненно, сильный. И вот этот идеал мужчины, не напрягаясь, не ыкая, не экая, ни пыхтя от натуги, стоит и спокойно держит на руках мою совсем не худую тушку. Блеск, и так приятно, что хочется зарыться пальцами в его темные волосы и посильнее прижаться к широкой груди, правда, перед этим не мешало бы содрать эту красную броню, которая мешала почувствовать тепло его тела.

– Как его починить? – выдернул меня из мечтаний грустный голос Марена.

Не успела и рта раскрыть, как он, продолжая держать мою тушку на руках, присел на корточки и усадил меня на свое колено. Все, я окончательно была покорена этим мужчиной.

Пока я снова летала в облаках и капала слюной на красненького, он одной рукой придерживал меня, неодобрительно косясь на длину моего одеяния, второй пытался собрать черепки от разбитого горшка.

– Не надо его чинить, – ответила я на заданный ранее вопрос. – Да и не сможешь, разве что склеить, но это муторно, ненадежно и неосуществимо. Клея нет, – развела руками в ответ на вопросительный взгляд мужчины. – Отпускай меня, – качнула ногами, – пойду, достану другой горшок.

– Куда пойдешь? Где достанешь? – в Марене тут же включился воин и защитник. – Кто тебе его дал и что взял взамен?

– Туда пойду, – ткнула пальцем на дверной проем. – Возьму в шкафу, рядом с которым ты сидел, – решила пояснять ему в порядке заданных вопросов. – Никто не давал, сама нашла, сама отмыла. Следовательно, никому ничего не должна.

Мужчина смерил меня недоверчивым взглядом и поставил на ноги. Снова улыбнулась красненькому, на этот раз восхитившись его ростом и, развернувшись, запнулась за порог.

И снова знакомые руки и уже привычный, осуждающий взгляд.

– Темно же, – пожала плечами, стараясь оправдать свою неуклюжесть. – Не видно толком ничего.

Марек нахмурил брови, поджал губы, и кажется, что в его глазах пылает серебристый огонь, но это всего лишь иллюзия, игра холодного света луны, что сейчас освещает его суровые черты лица.

– Стой, – отдал мне команду и соединил ладони, под которыми разгорелось белое свечение. – Держи, – медленно развел руки и протянул мне короткую, тонкую, светящуюся палочку.

Несмело притронулась к светящейся палочке одним пальцем. Умом понимала, что красненький не хочет причинить мне вреда, но глаза видели раскаленный добела прут железа. Шумно выдохнула, поняв, что не чувствую от светящейся палочки жара, и куда более смелее сжала ее всеми пальцами.

– Спасибо, – снова поблагодарила Марена за заботу и уже смело пошла доставать горшок, так как палочка давала достаточно света, чтобы осветить всю комнату, а не только нужный мне шкаф.

Марен кивнул головой, принимая благодарность, и последовал за мной шаг в шаг. Он просто смотрел, никак не комментируя мои действия и в этот раз не пытаясь ничего выхватить из моих рук.

Достав горшок, закрыла шкаф и молча пошла навыход, спустилась по ступеням и, идя по хорошо протоптанной тропинке, еще б ей не протоптаться, весь день туда-сюдаходила, добрела к своей глубокой луже.

– Собственно, вот, – обернулась и смутилась под пристальным взглядом мужчины. – Сейчас отмою, – приподняла горшок, – и сможешь попить.

Марен снова кивнул и перевел свой взгляд на воду в роднике, а я задалась вопросом: насколько хорошо он видит в темноте?

– Посветишь мне? – протянула ему светящуюся палочку. – Мне нужны обе руки. Только свети так, чтобы мне было видно горшок, – прошу, когда Марен забирает у меня свой длинный фонарь.

Пока мыла горшок, заметила, что становится все светлей и светлей, а когда подняла голову, ахнула от восхищения. Прямо над моей головой, в воздухе, висели четыре светящихся палочки. Марен стоял чуть в стороне и с каким-то благоговением смотрел на меня, не отрывая глаз.

Пожала плечами, зачерпнула горшком немного воды и, повернувшись к красненькому, сделала несколько глотков напоказ, после чего протянула горшок Марену. Тот взял его трясущимися руками и повторил вслед за мной, а я запоздало подумала о том, что, наверное, стоило набрать новой воды и только после этого протягивать горшок мужчине, а, впрочем, судя по его стону блаженства и довольному лицу, он совсем не против пить со мной с одной посуды.

– Богиня, – посмотрел на меня влюбленными глазами, такими же смотрел на меня и парнишка, которого я повстречала чуть ранее у забора, и он тоже обозвал меня богиней.

– Не богиня я, – буркнула, смутившись от бросаемых на меня взглядов, и, забрав горшок из рук Марена, зачерпнула воды. – Снимай свои фонарики, и пошли в дом, будешь мне рассказывать, как вы докатились до такой жизни, что голодаете при изобилии продуктов и возможности их добыть.

Красненький снял светящиеся палочки одним взмахом руки, две погасил, две подвесил над моей головой, и те всю дорогу плыли за мной по воздуху. Я изредка на них косилась, но понять, как все это работает, даже не пыталась. А стоило мне ступить за порог, как палочки разлетелись по разным углам, таким образом освещая всю комнату достаточно ярко, чтобы не было темных углов. Мне даже как-то  стало более теплее, и появилась надежда, что мне удастся устроиться в этом мире, желательно, рядом с этим мужчиной.

Поставила воду на стол рядом с откусанным мной абрикосом, на который хмуро смотрел Марен. Взяла фрукт и медленно поднесла его к своему рту, красненький ощутимо напрягся, но хоть не стал вновь выхватывать еду у меня из рук.

– Почему ты решил, что мне станет плохо после того, как я съем абрикос? – села на сооруженную мной кровать, указав Марену на единственный отмытый стул.

– Мы все пытались есть то, что растет на этой планете, и всем было очень плохо. Кому-то меньше, кому-то больше.

Я примерно догадывалась, что с ними всеми происходило, но не была полностью в этом уверена.

– Ты можешь осветить магией темноту, но не можешь с помощью этой магии понять, что вам можно есть, а что нельзя? – нет, ну бред же, согласитесь?

После моего вопроса Манен смутился и, судя по поджатым губам, не особо хотел развивать эту тему, но, глянув на горшок с водой, все же ответил.

– Наша магия указывала нам, что съедобно, а что нет, но что бы мы ни съели, нам не подходило, и, перепробовав все, мы поняли, что для нас тут нету ничего пригодного, что мы могли бы использовать для насыщения. На этой планете наша магия стала неисправной, и ее очень трудно использовать.

– Кто-то умер от местной еды? – задала очередной вопрос, у меня оставался еще один, и я буду уверенна в своих выводах.

– Умерли от нехватки еды, – ответил совсем тихо. – И продолжают умирать.

Мне стало жутко от понимания того, что прямо сейчас кто-то из этих людей умирает от голода, а я сижу и бездействую.

Подняв на Марена решительный взгляд, принялась выпытывать из него всю нужную мне информацию. С его слов выходило следующее:

Попали они на эту планету примерно восемь месяцев назад и до сих пор не встретили разумных существ, кроме меня. Магия здесь толком не работает, а если работает, то ее слишком сложно использовать. Пригодной еды нет, вода плохая, зверье по большей части – агрессивные хищники.

На мой вопрос: зачем тогда они сюда прилетели и почему не улетели, поняв, что им тут не выжить? Марен отвечал неохотно, но все же ответил.

Свою планету они уничтожили, высосали из нее все, что только было можно, а когда поняли, что натворили, стало слишком поздно. День за днем их дом разрушался, пока не погиб окончательно. Все, кто мог, спаслись, погрузившись на корабли, и отбыли на поиски нового дома. Очень долго они не могли найти ничего пригодного, и в какой-то момент у них стало заканчиваться топливо. Корабль Марена одним из первых был вынужден совершить экстренную посадку, а ближайшая планета с нужной атмосферой была только эта. Поначалу они обрадовались изобилию зеленых растений, а потом поняли, что еда непригодна, а местные обитатели неразумны и агрессивны. Все, что они могли на данный момент – это продвигаться дальше, тесня хищников в надежде на встречу с разумными, которые помогут Марену и его народу, но чуда до сих пор не случилось.

Еще немного потрясла красненького и узнала, что все строения, которые я сегодня увидела, дело не их рук, они уже были тут, когда Марен и его люди прогнали отсюда хищников. Пришлось признаться самой себе, что все же я переместилась в другой мир, пусть и очень похожий на родную Землю. Вопрос только в том, куда делись все те, кто строил и жил в этих домах?

– Ты можешь нам помочь? – Марен смотрел на меня с надеждой, что  отражалась  в его темных глазах.

– Я постараюсь, – согласилась, очень надеясь, что не ошиблась со своими выводами, и местная еда вполне подходит этим горемыкам, им только надо привыкать к ней постепенно после их непонятных кубиков.

Это все я и попыталась объяснить Марену. Тот слушал меня внимательно и смотрел недоверчиво, особенно когда я принялась втолковывать ему то, что я вовсе не богиня, и еда после моих рук остается точно такой, какой они ее пробовали раньше, и да, им так же будет плохо, если они налопаются от пуза, но я знаю, как это исправить.

Марен на мою пламенную речь только глазами хлопнул, а под конец кивнул головой, да, мол, верю, что исправишь, и с совершенно серьезным лицом подвел итог:

– Богиня.

Закатила глаза, но спорить с мужчиной не стала, хотят называть меня богиней? Да пожалуйста! Им же хуже…

Заваливаясь на свой душистый матрас, натянула на себя простынку и мысленно потерла руки, представив, как завтра разойдусь. Они у меня все побегают, чтоб покушать, все равно без дела под забором стоят!

– Что ты делаешь? – спросил Марен, навалившись грудью на стол и внимательно за мной наблюдая.

– Ложусь спать, – широко зевнула и перевернулась на другой бок, спиной к мужчине. – Устала я что-то за этот бесконечный день. Спокойной ночи, – пожелала мужчине и получила в ответ пожелание темных снов.

Спрашивать, почему темных, не стала, уже медленно проваливаясь в сон, и только один глаз приоткрыла, когда послышался тихий хлопок. Марен замахнулся, бросил красный кубик, а на пол приземлилась продолговатая капсула серого цвета, в которую красненький и полез. Решила, что это, скорее всего, его спальное место, но утром надо будет уточнить. С этой мыслью провалилась в сон,грезы мои действительно были темные, точнее, черные, а если еще точнее, то я так упахалась, что мне попросту ничего не снилось.