Читать книгу Ладья Авалона - Ксения Данилина - Страница 2

Они обнаружили себя на придорожном отшибе, поросшем можжевельником. По ясному голубому небу плыли пышные белые облака, солнце припекало совсем по-летнему. В ветвях раскидистого каштана курлыкала горлинка. Сергей неуклюже стянул с худощавых женских плеч пальто и задумчиво протянул:

– Ну и куда нам теперь?

– Полагаю, туда, – Артур так же скинул курточку и недовольно кивнул головой на полускрытый кустарником знак, обозначающий населенный пункт, говоривший, что они находятся у Солнечногорска.

Они прошлись вдоль дороги, и их глазам открылись плавный изгиб побережья, ярусами поднимающиеся по крутым склонам улочки с рядами привлекательных ухоженных домиков и гостиниц и вереница горных хребтов, поднимающихся все выше друг над другом и тающих в синеватой дымке. Налетевший теплый ветерок пахнул морем. Вика невольно улыбнулась, предвкушая прогулки по пляжу, негу отдыха в послеполуденные часы и пьянящее волнение курортной жизни. Но затем она заметила озадаченную физиономию Сергея, который даже миловидному личику Гвен сумел придать знакомую насупленность и топорность, и скривившееся лицо Артура, будто проглотившего жабу, и ее приподнятое настроение развеялось. Накатило беспокойство перед музыкальными инструментами, о которых они и понятия не имели, унылая обуза намечающегося самоубийства какого-то неудачника… По мере того, как они шли, сличая маршрут по брошюрке, оказавшейся в кармане предусмотрительной контрабасистки, напряжение и недовольство росли. Наконец, у Артура не выдержали нервы и он принялся возмущаться вслух.

– Нет, я не понимаю, – злился он, – что это за идиотские опыты? Они там, наверху, что – состязаются в том, кто придумает самую дебильную ситуацию, чтобы над нами стебаться?

– Блин, ну чего ты начал?.. – замычал было Сергей, но был напористо остановлен Кривошапкиным:

– Нет, ну ты посмотри на себя – ты же баба!

– Я тебя удивлю, – обиделся Лавров, – но ты же тоже баба!

– Они хотят, чтобы мы тут мир спасали, – не слушая того, ярился Артур, – в виде то старушек, – Вика, шедшая впереди с брошюркой, только тихо ухмыльнулась, – то в виде детей, то как чокнутые девки… Нет бы нормально все это организовать – поставить базы, наладить обеспечение деньгами, снаряжением – чо вечно пешкодралом? Хотя бы тела эти принадлежали бы серьезным людям! Ты вот себе представляешь, ну чо мы должны делать, чтобы втереть мозги этому… Михалычу? Подлечь под него втроем? Почему не трое серьезных людей, со связями, возможностями, которые реально что-то могут!?

– У тебя что – ПМС? – осадила его ворчливо Вика.

– Да не, он всегда такой, – хихикнул Сергей.

– Ну хотя бы… – Артур раздосадованно вздохнул, – почему бы не дать нам тела настоящих рокеров? – он сделал жест, будто кладет руки на высокий мотоциклетный руль. – Чтобы все девки были наши! Настоящая музыка! Это же драйв! Это успех! А что из себя представляют… как их? – он изобразил туповатую гримасу на симпатичном личике Эовин и наигранно-неприязненным тоном проквакал. – «Ладья Авалона!» Нет бы что-то крут-тое! – и, уже немного расслабившись, кривляясь всем телом, он пропел. – Аай стэнд элоооун[1]…»

Хоть голосок виолончелистки был нежным и приятным, Кривошапкин, видимо, никогда при жизни не пел, и Вика, скривившись, полуобернулась к нему с раздраженным замечанием:

– Эй, пою здесь я!

Городок, куда они приехали, был не очень велик по площади, но довольно оживлен. Если прибрежные улицы были преимущественно заняты отелями, магазинами и кафе, то в глубине все больше говорило об обыденной жизни – они миновали небольшой строительный рынок, офисы, где на крылечках неспешно курили сотрудники. В глубине дворов виднелись школа и детский сад. Люди, встречавшиеся навстречу троице, с интересом оглядывали их, парни оборачивались, женщины криво косились и только одна маленькая девочка громко запищала «мама, смотри – принцессы!». Вика, польщенно улыбнувшись, мысленно заметила себе, что первым делом надо переодеться в менее броскую одежду, чем вечерние платья. Зачем Светлый их так вырядил? Чтобы они прониклись неизбежностью своей скорбной участи марионеток?

Пререкаясь по мелочам, они пересекли по мосту полноводную по весне и довольно бурную речку, поднялись по вырубленным ступенькам на узкую пешеходную улочку, обсаженную кипарисом, и оказались прямо перед гостиницей «Солнечный берег» – небольшим трехэтажным домом, утопающим в цветущих рододендронах, с открытой террасой, где виднелись столики.

– Чертов берег… – отдуваясь после подъема, ныл Артур. – Даже не третья линия!

А Сергей и Вика с детским изумлением глядели назад, на головокружительный простор, раскидывающийся внизу – бесконечная стальная ширь сверкающего на солнце моря, как гигантское блюдо, дуга каменистого длинного пляжа. Мощеная камнем набережная, по обе стороны которой тянулись японские акации с розовыми метелками. Группа пляжных кафе и баров с выключенными вывесками. Совсем рядом, покачиваясь в воздухе, медленно проплыла большая серая чайка.

Они позвонили в домофон на калитке, и им открыла приветливая полная женщина в цветной косынке и переднике с маками.

– О, а вот и вы, – заворковала она глубоким приятным голосом. – А багаж ваш вчера привезли, в номере дожидается, – она повела их внутрь, попутно объясняя. – Налево столовая, но, пока сезон не начался, мы не готовим, но вы можете пользоваться кухней сами – там есть все, что нужно, – Сергей закусил губу, будучи в ужасе от этой затеи и надеясь, что Артур не станет жидиться на полноценные обеды в кафе. – Репетировать можете на веранде или вот там, – она указала куда-то вглубь внутреннего двора рукой, – Там флигелек небольшой, но все лучше, чем, если соседи по номерам будут жаловаться, – она понимающе развела руками, будто и сама знала, как не любят «музыкальных» жильцы. Когда она сказала это, Вика внезапно с испугом осознала, что инструмент-то придется двигать? Она слабо представляла, как это можно сделать – контрабас хоть и очень большая штука, но его вроде носят в… сундуке? Чехле? Ну, носят как гитару или скрипку. А вот арфа? Ее как? На тележке катать? Да они же и втроем ее не поднимут! Сердце у нее так и упало, но она успела порадоваться хотя бы тому, что их номер был на первом этаже.

Номер оказался двумя комнатами, одна из которых была предусмотрительно отведена под спальню – здесь стояли три односпальные кровати, аккуратно застеленные персикового цвета покрывалами, вместительный шкаф и туалетный столик. В другой, с большим эркерным окном, стоял стол с плетеными стульями и тумба с телевизором. Здесь же посредине на ворсистом ковре громоздился весь их багаж – куча чемоданов, а в стороне стояли три похожие на туристические рюкзаки толстые объемные сумки, в которых, несомненно, приехал инструмент. Женщина, показав все в номере, оставила ключи и ушла, и троица начала неловко осваиваться. Артур обнаружил, что чемоданы аккуратно подписаны несмываемым маркером и, вытащив из кучи два, принадлежавших Эовин, принялся, едко комментируя, искать в них туалетные принадлежности и более современную и неброскую одежду. Все его замечания лишь подчеркивали то, как ему недостает бытовых мелочей и что потребности тела все еще значат для него очень многое и остаются единственным источником удовольствия. Разыскав нужное, он с веселым свистом скрылся в ванной и зажурчал душем. Сергей же и Вика приблизились к сумкам и несколько раз осторожно обошли их, не зная, как подступиться, будто инструменты кусались. Наконец, Вика решилась и расстегнула молнию – сразу же пахнуло незнакомыми насыщенными запахами – пряным глубоким ароматом дерева, едкими нотками чего-то столярного. В глубине что-то витиеватое поблескивало лаком, как великолепный, но скрытный зверек, замерший в тени.