Читать книгу Ночь призраков - Ксения Эшли - Страница 1

– Мой муж никогда в своей жизни не был мне верен.

После смерти он особо не изменился.

Рианнон Бланшар

Таня Сэвидж удивлено уставилась на пожухлый, выцветший рождественский венок, со сморщенными искусственными листочками, висевший на дверном крючке, раздумывая, то ли ее подводит зрение, то ли люди, живущие за этой красной металлической дверью… хм… большие оригиналы.

На дворе середина сентября. Этот венок определенно висит тут с прошлого года. Значит, никто не удосужился его снять? Первый сюрприз, ожидавший ее, когда девушка решилась на эту авантюру. Что же будет дальше?

Долго ждать не пришлось. Не успев окончательно осмыслить первую неожиданность, Таня тут же встретилась со следующей.

Та самая ярко-красная дверь распахнулась настежь, и девушка услышала такую отборную брань, которую даже грузчики в порту Нью-Йорка редко использовали. Затем показалась тоненькая спинка хрупкой женщины, которая, согнувшись пополам и тяжело дыша, пятилась назад. За ней следовала, только лицом вперед, другая женщина, при виде которой у Тани непроизвольно вытянулось лицо.

Эта была высокая брюнетка с волевым лицом и прической, которую нельзя было определить иначе как "вселенский шар". Складывалось впечатление, что дама носила на голове еще четыре головы – копна черных, курчавых волос окутывала лицо, словно темный нимб и каким-то невероятным образом крепко сидела на хозяйке, будто накрахмаленная. Но экстравагантной была не только прическа брюнетки.

Одета женщина была в атласный красноватый – под цвет двери дома – топ с толстыми бретельками, который, на удивление, хорошо на ней смотрелся, несмотря на то, что возраст дамы (а ей на вид было около сорока), не соответствовал такому одеянию. Топик плавно облегал высокую грудь и элегантно переходил в черную бархатную юбку до пола, явно купленную в магазине винтажных вещей.

Женщины волокли из дома еще одну даму, пребывавшую без сознания. Таня заметила, что ноша была грузной и объемной, порядка шестидесяти лет, со всклокоченными седыми волосами, явно заплаканным лицом, с размазанной по физиономии косметикой.

Не обращая внимания на Таню, женщины вытащили тело старухи на улицу и, переваливаясь как гусыни, прошагали к стоявшей рядом старой скамейке с обшарпанной краской. Брюнетка, определенно являющаяся хозяйкой пятившейся спутницы, отпуская всю дорогу закрученные ругательства, обратилась к запыхавшейся, покрасневшей от неподъемной ноши подчиненной:

– Клади ее сюда, Хелен! Чертова пердунья!

Кое-как добравшись до скамьи, женщины, поднатужившись и издав громкие стоны, взвалили старуху на лавку. Та продолжала оставаться без сознания и никак не отреагировала на такое неприменимое к ней отношение. Та, что звалась Хелен, тихонько постанывая, навалилась спиной на стену дома и вытерла тыльной стороной ладони взмокший лоб. Ее начальница, согнувшись пополам и ухватившись рукой за бок, глубоко хватала ртом воздух.

– Старая сука! – поморщившись, крикнула она и зло глянула на лежавшую на скамейке пожилую даму. – Как же ты достала. Так и дала бы ей коленом по жирному заду.

Она опустила руки на поясницу и, разогнувшись, стала активно ее массировать.

– Хелен! – видимо, решив вылить свой гнев на подчиненную, рявкнула женщина. – Чтобы отныне духу миссис Дэйкин не было в моем доме! Третий обморок за неделю!

Она снова перевела гневный взгляд на старуху.

– Какого хрена, спрашивается, просить вызвать дух покойного мужа, если при его виде ты растягиваешься на полу?! Мало того, что уже окончательно испортила мой любимый персидский ковер своими соплями, так еще и перед остальными клиентами меня опозорить может. Представляешь, что будет, если кто-нибудь увидит в моем холле валяющуюся почтенную даму? Да от посетителей след простынет!

Пронзительные глаза Тани мгновенно сощурились. И хотя журналистское чутье девушки моментально нащупало интересную тему, последние слова женщины только подтвердили ее догадки. Итак, перед ней легендарная Рианнон Бланшар – самый знаменитый в США медиум. Странно, девушка иначе представляла себе ту, что якобы вызывает духов. Почему "якобы"? Потому что Таня ни на секунду не верила, что кто-либо способен на такое. Эти шарлатаны, называющие себя посредниками между мирами живых и мертвых, лишь разыгрывают представление перед особо доверчивыми людьми, нагло обманывая их и обдирая как липку.

Именно поэтому Таня здесь – чтобы разоблачить одну из таких авантюристок… Точнее сказать, это ее последний шанс не остаться безработной. Девушка поморщилась, вспоминая события последней недели.

– Таня, тебе уже двадцать семь лет, ты окончила университет и, как мне известно, была лучшей на курсе. И мне искренне не понятно, как ты можешь писать подобный бред!

Ее босс, Данстон Грей, главный редактор журнала "Нью-Йорк Лайф", сжал в руке и брезгливо посмотрел на листы со статьей, которую Таня пять минут назад принесла ему в кабинет.

Их редакция, находившаяся на последнем этаже одной из высоток Нью-Йорка, выходила окнами на Метрополитен-опера. Хотя из маленького мутного окошка в угловой комнатушке в конце коридора едва ли можно было разглядеть эту знаменитую достопримечательность Большого Яблока.

– Но Данстон, – возмутилась Таня, но главный редактор резко ее оборвал:

– Мистер Грей, – уточнил мужчина. – Будь любезна, на работе соблюдай субординацию.

Таня сжала руки в кулаки, готовая вот-вот взорваться. "Мистер Грей" был всего на два года старше нее и, на минуточку, бывший сосед девушки, который вечно клянчил у ее отца масло для своего разбитого Харлей Дэвидсона, а в седьмом классе зажимал ее в школьной раздевалке. Но теперь он важная шишка, а она его подчиненная. Таня впилась ногтями в нежную кожу ладони, изо всех сил стараясь не съязвить.

– Мистер Грей, – с трудом выдавила она, заставляя голос не издавать иронии. – Это хорошая статья.

Мужчина глянул на нее прищуренным взглядом из-под квадратных очков.

– Вот именно, Таня, что хорошая. А нам надо бум! Наш журнал позиционирует себя как главный источник самых интересных новостей в округе. И каждая наша статья должна быть шедевром.

Таню передернуло от того, с каким пафосом Данстон это сказал. Девушке даже удалось не скривить рот в язвительной усмешке. Ее босс в самом деле полагал, что их второсортная газетенка может сравниться, например, с "Нью-Йокером". На секунду ей даже стало жалко мужчину. Ведь в отличие от нее он полностью отдавался своему любимому детищу, а не искал возможность сбежать в другой приличный журнал.

Но, увы, для Тани каждый день в пыльном непропорциональном кабинете казался адом на земле. И все только потому, что девушка объективно осознавала, что достойна намного большего. Если бы не болезнь отца, на четыре долгих года вырвавшая ее из привычной жизни, девушку, окончившую университет по специальности "журналистика" с отличием, ждала блестящая карьера. Еще на последних курсах аж четыре престижных издания (Таня даже боялась упоминать их названия, чтобы не вызвать в душе очередную волну горечи) предлагали ей место в своих редакциях.

Но внезапный тяжелый недуг, поразивший ее отца и сделавший из некогда крепкого мужчины немощного инвалида, навсегда лишил девушку возможности пополнить ряды молодых успешных журналистов. Таня отказалась от сиделки и лично взялась ухаживать за мистером Сэвиджем. Она была с отцом до самых последних дней. Мужчина буквально умер у нее на руках. Но, выплакав свою боль и решив вернуться на родное поприще, Таня вдруг поняла, что на журналистской арене города ей не осталось места. Максимум, что ей предлагали, были должности стажеров редакторов, а Таня хотела писать. Она грезила о настоящих репортерских расследованиях, а ей предлагали приносить пончики на завтрак к столам начальников.

Единственный, кто дал ей соответствующую должность в своем журнале, стал Данстон, бывший соседский мальчишка, теперь открывший собственное издание. И то с оговоркой: ради светлой памяти твоего отца. Таня решила: потерплю год – вполне необходимый срок, чтобы набраться опыта и найти достойную работу. Но год подходил к концу, а перспектив не намечалось. Данстон шпынял по каждому пустяку, так, что Таня уже начинала его ненавидеть. К тому же все его подначки, она подозревала, были лишь выплеском зависти, ведь в отличие от девушки, он не обладал талантом интересно излагать мысли.

– В последнее время ты меня совсем расстраиваешь, ТИнА, – едкий голос редактора вывел ее из раздумий, а заодно заставил забыть о случайной жалости к нему, спонтанно возникшей в ее душе. Данстон обожал специально коверкать ее имя, будто постоянно его забывал, хотя на самом деле помнил отлично. – Твои статьи просто жалко читать. Сплошной бухгалтерский отчет: цифры, даты, сухое описание событий, – нет изюминки.

Таня прикрыла глаза и стала про себя читать короткую молитву, чтобы ненароком не заехать Данстону кулаком в нос. Ничего-ничего, она еще потерпит. Главное, заявить о себе, показать миру, что она хороший журналист, и тогда отбоя от предложений не будет. Тане нужна суперстатья, которая прославит ее. Нужно написать нечто такое, что будет читать вся страна, чтобы все главные редакторы местных журналов вспомнили про Таню Сэвидж. Но пока мистер Грей, как специально, заставлял писать ее о всякой ерунде.

– А последнее твое "произведение" только курам на смех.

– Помнится, это ты… вы направили меня на эту ферму, провести журналистское расследование, так как ее хозяин стал жаловаться, будто у него тоннами куда-то пропадает навоз, – сквозь зубы прошипела девушка.

Данстон даже не смутился.

– Конечно, – кивнул он. – Направил. Потому, что я твой начальник и могу направлять тебя, куда пожелаю! Но это не я выяснил, что один из работников фермы страдает шизофренией и ворует навоз, так как "инопланетяне сообщили ему о скором конце света", и теперь ему нужно коровье дерьмо в качестве материала для бункера.

Лицо девушки пошло пятнами от гнева.

– Но это правда, – процедила она. – У парня серьезные проблемы с головой и…

Данстон махнул рукой, останавливая ее.

– Не хочу ничего слышать. – Он протянул ей смятые листы. – На, забирай свой бред и не приходи сюда больше с этой дрянью!

Он глянул в окно, словно о чем-то раздумывая.

– И, вообще, – добавил мужчина после паузы. – Ты меня, конечно, извини, но больше даже ради памяти твоего отца я не могу держать у себя бездарного журналиста.

Таня побледнела, словно почувствовал удар в солнечное сплетение. Данстон взглянул на нее и, видимо, сжалился.

– Ладно, даю тебе последний шанс. В твоем распоряжении месяц, рой землю, но найди мне такой материал, чтобы я был рад оставить тебя у себя.

В глазах у девушки потемнело от ужаса. Несмотря на избыток презрения к этому человеку, она вынуждена была принять его условия, валяться в ногах, умолять оставить ее в редакции, ведь если она вылетит еще и из "Нью-Йорк Лайфа", то определенно может поставить крест на своей карьере.

У нее остался один-единственный шанс. Все, пан или пропал. Данстон прав – ей необходим суперматериал, который позволит не только задержаться в гнилой газетенке, но и прославит девушку. Она судорожно искала тему для статьи. Ее взгляд лихорадочно блуждал по кабинету и случайно остановился на рекламном буклете, аккуратно лежавшем на столе начальника. Надпись на ярко-зеленой бумаге гласила: Легендарный медиум мадам Бланшар в Нью-Йорке в январе. Девушка нахмурилась. Данстон что, увлекается этой ерундой? Внезапно в ее голове возникла гениальная идея: она разоблачит эту лжемедиума, докажет всему миру, что знаменитая мадам Бланшар – типичная шарлатанка, а заодно утрет нос начальнику.

– Я напишу о ней. – Таня ткнула пальцем в рекламный буклет.

Главный редактор проследил за ее рукой и удивленно нахмурился.

– О Рианнон Бланшар? Зачем тебе это? Всем и так известно, что она профессионал в своем деле. Это вовсе не сенсация.

Таня с удовольствием подметила, с какой гордостью Данстон говорил об этой проходимке. Девушка порадуется, увидев его лицо, когда принесет материал о разоблачении шарлатанки.

– Я добуду доказательства, что эта женщина – типичная мошенница, и что все ее шоу с якобы вызыванием духов – не более чем постановочное действо.

Таня не сдержала улыбки, видя, как вытянулось лицо начальника.

– Ты с ума сошла, Таня? – крикнул он, забыв о том, что "не помнил", как ее зовут. – Имя Рианнон Бланшар известно всей стране. Она в самом деле настоящий медиум…

– Неужели? – девушка скептически посмотрела на начальника, заставив его покраснеть. Конечно, ему не хотелось показывать, что он увлекается эзотерикой и прочим бредом. Поэтому он быстро собрался и с деловитым видом отчеканил:

– Эта женщина за долгие годы работы заслужила к себе уважительное отношение.

– Многие серийные маньяки до поимки считались хорошими работниками и отличными семьянинами, – парировала Таня.

– При чем тут…

– Да при том. Я разоблачу эту мадам Бланшар и докажу, что никакой она не медиум.

Данстон задумался. С одной стороны, он искренне верил в возможность общаться с потусторонним миром и вызывать духов. Но, видя яркий блеск азарта, пылавший в глазах сотрудницы, он засомневался. Если Таня что-то вбивала себе в голову, – а он знал ее с детства – ее за уши не оттащишь. Эта девчонка – настоящая ищейка. У нее был нюх, она словно акула вгрызалась в жертву и терзала ее на части. И мужчина вынужден был отступить.

– Каким же образом ты собираешься это доказать? – с мнимым спокойствием спросил он.

– Я проникну к ней в дом под любым предлогом – могу, например, притвориться клиенткой – и все выясню.

Данстон был против этой затеи, но высказываться не стал, дабы не выдать своей увлеченности спиритическими сеансами. Ему даже немного польстила возможность того, что (если это, вообще, случится) разоблачение популярного лжемедиума состоится с помощью его журнала. И он дал согласие. Конечно, побурчал немного, изображая из себя начальника, но все же разрешение Таня получила, и процесс был запущен.

С досадой девушка узнала, что мадам Бланшар проживает не где-нибудь в столице, а в небольшом южном городке Биксби, штата Оклахома. Таня чуть не застонала, узнав, что активную жизнь большого города она должна променять на кукование в провинции.

Но следом поступили и хорошие новости. Спустя пару недель, словно ей наудачу, на сайте штата Оклахома появилось объявление, что уважаемый медиум Рианнон Бланшар ищет личную помощницу. Требования, предъявляемые к кандидаткам на должность, несведущему человеку могли показаться немного странными: крепкое здоровье и нервная система, непугливость, умение слушать и не перебивать, умение оказывать первую медицинскую помощь, быстро реагировать, когда это требуется, быть на посту двадцать четыре часа в сутки и практически без выходных, проживание на территории работодателя. Но для готовой ко всему Тани это объявление было на вес золота.

И вот теперь она стояла у старого двухэтажного коттеджа с облупившейся бежевой краской и годичным рождественским венком на двери. Странно, она почему-то полагала, что такая богатая особа, как Рианнон Бланшар, – а, судя по популярности, она гребла миллионы – должна жить в более роскошном доме.

Хотя сама медиум тоже выглядела иначе, чем в представлениях Тани. Вместо бесноватой тетки в черной мантии с длинными темными волосами, спадающими на лицо, как у утопленника, и костлявыми пальцами с закрученными ногтями, она оказалась бойкой женщиной бальзаковского возраста с кучерявым шаром на голове вместо прически, серыми проницательными глазами, пухлыми алыми губками, фигуркой, которой позавидовала бы Джей Ло, и крыла матом как портовый грузчик.

– Пусть валяется здесь! – слова Рианнон вернули Таню к реальности. – Лучше пусть увидят старуху тут, чем в моем доме.

Она стала растирать затекшие руки и только сейчас заметила девушку, одиноко стоявшую у двери. Женщина быстро окинула ее зорким взглядом, и Таня почувствовала, будто по ней прошлись пылесосом, втянув в себя всю информацию о девушке.

– Ты кто? – без обиняков спросила Рианнон и, приняв ее за очередного клиента, отчеканила: – У меня сегодня не назначено.

– Нет-нет, – моментально реагируя и входя в образ, произнесла Таня и достала из сумочки сложенный в четыре раза литок – распечатку объявления с сайта. – Я… эээ… вот…

Она тщательно подготовилась к этой встрече. Решив изобразить из себя скромную южанку-провинциалку, для которой честь и одновременно большая удача работать у медиума, девушка тщательно создала новый облик. Она слегка укоротила свои темно-русые волосы до плеч, выпрямив их и сделав простую прическу. Свои серо-зеленые глаза она подвела черным карандашом, посчитав, что именно так до сих пор красятся деревенские девушки. Нанесла румяна на немного впалые, от природы бледные щечки, а тонкие губки накрасила розовым блеском.

Одежду Таня тоже выбирала старательно. Она надела простую облегающую кофточку с короткими рукавами серого цвета, прошитую серебряными нитями, юбку-шатланку, нейлоновые колготки в сеточку, а на ноги надела тряпичные мокасины. Такой вид, как показалось девушке, произведет хорошее впечатление на будущую начальницу. Ведь, судя по объявлению, Рианнон была настоящим деспотом и желала иметь в подчинение тихую серую мышь, беспрекословно ее слушавшуюся.

Таня протянула листок медиуму и стыдливо потупилась.

– Я по объявлению, – словно сильно смущаясь, прошептала она.

И опять взгляд-"пылесос" внимательно прошелся по ней. И, к удивлению Тани, рот Рианнон недовольно скривился, а аккуратненький нос сморщился.

– Ты все время так одеваешься? – резко спросила женщина, чем повергла девушку в шок.

– Нет, – растерянно ответила та.

– Тогда пошли, – она кивнула в сторону двери и зашагала вперед. Хелен последовала за ней, даже не взглянув на по-прежнему находящуюся без сознания миссис Дэйкин.

Таня немного помялась на месте, удивленно глядя на вошедших в дом женщин, а затем последовала за ними, прикрыв за собой красную дверь.

Внутри коттедж оказался таким же дряхлым, как и снаружи. Гостиная напоминала декорированный склеп: кругом темнота из-за зашторенных окон; посреди зала стоял бордовый диван времен королевы Виктории с бархатной обивкой, которая облупилась в нескольких местах и протерлась в центре; смятые прохудившиеся подушки валялись в хаотичном порядке, а одна из них, вообще, лежала на полу; мебель была старая и неухоженная. Таня, быстро оглядевшись, заметила пыль в углах, паутины у потолка, вырванную с проводами розетку в стене.

Определенно, предположила девушка, это антураж для наивных клиентов. Она вообще полагала, что попадет в ведьмовское гнездо, а не в неопрятное жилище. Интересно, когда здесь последний раз убирались?

Проницательный взгляд журналиста тут же подметил курительную трубку с рассыпанным табаком на крохотном столике у дивана, и наполовину опустошенную бутылочку янтарной жидкости, – видимо, виски.

Девушка продолжала мяться в коридоре, не зная, что делать дальше. Хозяйка дома, потянувшись, прошлепала к дивану и села поперек, навалившись на спинку. Хелен медленно поднялась по деревянной, слегка шатающейся лестнице на второй этаж, а ей навстречу вышел долговязый мужчина около пятидесяти лет во фраке и бабочке. Он встал на верхней ступени, слегка держась рукой за перила, и внимательно оглядел Таню. Он был словно статуя: прямой и недвижимый. Его лицо, немного вытянутое и горделивое, напоминало железную маску, так как не выдавало никаких эмоций. Легкая седина запорошила редкие волосы, и согласно возрасту на лбу и возле глаз пролегли морщины.

– Бернард, – обратилась к нему Рианнон. – Твоя спина по-прежнему болит? Сегодня мне пришлось выносить эту нервозную калошу на пару с Хелен.

– Да, мадам, – протянул Бернард. – Сожалею, мадам.

Рианнон закинула ногу на ногу и приподняла одну бровь, бесстыдно уставившись на Таню.

– Кто эта мисс, мадам? – спросил мужчина, как предположила Таня, дворецкий.

– Возможно, моя будущая помощница, – ответила женщина, не спуская глаз с девушки.

Бернард окинул ее беглым взглядом.

– Каково твое мнение? – поинтересовалось у дворецкого мадам Бланшар.

– Слишком бледная, мадам. Страдает малокровием. Частые головокружения, кровь из носа, – слабовата, мадам.

– Думаешь?

Они обсуждали ее, будто Таня была лошадью на ярмарке, словно ее вообще здесь не было.

Бернард кивнул.

– Продержится от силы неделю.

– Как предыдущая?

– Нет, та сбежала через три дня.

– Это у нее случилось заикание?

– У второй, мадам, – пояснил дворецкий, будто обсуждая погоду. – Предыдущую сразил тик глаза, – проговорил он и удалился.

Они издеваются над ней, догадалась Таня. Она уже давно предположила, что мадам Бланшар не работает в одиночку. Чтобы устраивать шоу со спецэффектами, якобы вызывая духов, а на самом деле демонстрировать маскарад с переодеванием, трясущимися стенами, жуткими стонами и летающими "призраками", нужен не один человек. В нашем современном мире, благодаря информационным технологиям это не составит большого труда. Пока медиум театрально размахивает руками перед клиентами, за стеной кто-то создает антураж, нажимая на кнопки. Но чтобы все прошло удачно, нужен крепкий налаженный коллектив. Хелен и Бернард явно преданы своей хозяйке и определенно являются частью команды шарлатанов. А сейчас они решили попугать наивную кандидатку. Девушка проглотила рвущиеся наружу возмущения. Ей позарез нужна эта работа.

– Вы ошибаетесь! – запальчиво воскликнула она. – Я очень крепкая. Я выросла на ферме, пила парное молоко, саморучно кастрировала быков, летом помогала работникам косить траву. Я довольно сильная и легко справлюсь с любой, даже очень тяжелой работой.

– Кастрировала быков? – В глазах Рианнон зажегся любопытный огонек. – А вот это уже интересно.

Она потерла переносицу.

– Тахикардией не страдаешь?

Таня покачала головой. Рианнон вздохнула, словно скучая, и тут до девушки дошло, что она изначально все сделала неправильно. Такая экстравагантная женщина не потерпит рядом с собой серую мышь. Чтобы у нее работать, ей нужно быть собой.

– Чай или кофе по утрам? – внезапно спросила мадам Бланшар.

И Таня честно призналась:

– Ром.

Пухлые губы медиума растянулись в улыбке.

– Этого здесь будет в достатке. И готовься к тому, что завтрак может начаться совсем внезапно.

Означали ли ее слова, что у Тани совсем не будет сна ночами, девушка не поняла. Да и какое это имело сейчас значение, ведь ее, кажется, приняли?!

– Как зовут?

– Таня.

– Сочувствую. Бывает и хуже, – после некоторых раздумий выдала Рианнон.

Девушка мигнула. Ей не послышалось, нет?

– Ты веришь в призраков? – но очередной вопрос мадам Бланшар тем не менее застал Таню врасплох.

Она поняла, что от ее ответа зависит, будет ли она работать здесь или нет. Но вопреки всему девушка сказала правду:

– Нет.

Улыбка Рианнон стала шире.

– Добро пожаловать в мой дом.