Читать книгу Ночь призраков - Ксения Эшли - Страница 4

Дорогие читатели.

Наконец в моем расследовании наметилось долгожданное продвижение. Более того, оно приобретает форму настоящего кульминационного взрыва. Сегодня состоится долгожданный спиритический сеанс, на котором небезызвестная вам мадам Бланшар блеснет своими талантами, а ваша покорная слуга будет при этом присутствовать и лично проверит ее умения, а также слаженную работу помощников мадам в одурачивание наивных граждан.

Особенность этого представления матёрой актрисы по имени Рианнон перед доверчивыми людьми заключается в том, что, во-вторых, на нем будут присутствовать более пяти человек. Так как из-за долгого запоя медиума, пафосно именуемого "очищением", у мадам скопилось много нерешенных дел, то та собралась принять сразу нескольких своих клиентов, давно ожидающих своей очереди. А это значит, что какой бы талантливой ни была наша "медиум", ей будет крайне сложно сыграть свою роль перед стольким количеством зрителей, и она обязательно проколется.

А, во-первых, сегодня сеанс посетит представитель местной полиции. Они ведут расследование и надеются, что мадам Бланшар прольет свет на их плачевную ситуацию. Но, увы, даже такая маститая шарлатанка, как Рианнон, не сможет помочь добропорядочным копам. Ведь одно дело рассказывать сказки простым людям, а другое попытаться поймать опасного преступника…

В последнем Таня была особенно уверенна. Сидя сейчас на крохотной табуретке в углу комнаты и держа в руках блокнот и ручку, девушка не спускала глаз со стоявшей в центре мадам Бланшар.

За несколько дней, когда ее новоиспеченная хозяйка вернулась в форму и наконец организовала первый прием, Тане удалось окончательно исследовать дом и прийти к выводу, что его обитатели либо пользуются сверхновыми и сверхнезаметными приборами, либо действуют иными способами. Девушка склонялась ко второму варианту, и пришло время выяснить, какими.

Таня полагала, что Бернард и остальные в свободное от работы время тщательно изучают биографии тех, кто записывается на прием к их хозяйке. Кто что ест, кто с кем спит, и чем увлекается. В итоге, по мнению девушки, эти люди имеют настоящие досье на всех жителей Биксби и близлежащих городов. И когда приходит время выступать мадам Бланшар, та точно знает, что и кому говорить. А иначе, как они могли столько лет обманывать людей?

Например, приходит к ней безутешная вдова, недавно потерявшая любимого мужа, и спрашивает о том, как там ее любимый супруг на том свете поживает. А талантливая Рианнон грустно глядит вдове в глаза и заявляет, что ее дорогой Джордж, тот самый, у которого родинка на затылке и подагрическая левая нога, желает лишь того, чтобы его милая супружница не тосковала по нему и была счастлива. А в итоге слезливый финал, и медиум купается в зеленых банкнотах.

Но сегодня Рианнон ждет жестокое разоблачение. Таня перевела любопытный взгляд на Марка Ланкастера, стоявшего у окна и, скрестив руки на груди, хмуро глядящего вокруг. Девушка сама не поняла, как после неприятного инцидента в этой самой комнате несколько дней тому назад детектив согласился присутствовать на сегодняшнем сеансе. Конечно, репутация мадам Бланшар в его глазах была сильно подмочена, но, видимо, ситуация с расследованием в самом деле являлась тупиковой, раз он после долгих сомнений все же решил принять помощь Рианнон.

Мужчина собирался посмотреть на сеанс со стороны, а потом, если результаты его устроят, задать несколько вопросов медиуму. Таня спрятала довольную улыбку, представляя, как будет выкручиваться Рианнон. Даже с ее талантами ей не назвать имя маньяка.

Она подняла глаза и встретилась с немигающим взглядом серых глаз. Оказывается, Марк тоже наблюдает за ней. Таня невольно потупилась. Странно, ее удивляла необычная реакция своего тела на этого мужчину. Она видела его второй раз в жизни, но при появлении в доме детектива Ланкастера, опять небрежно одетого, и ведущего себя аналогично, девушка почувствовала странное томление в груди.

Подглядывая за ним украдкой, несмотря на полумрак комнаты, Таня страстно впитывала все новые детали внешности случайного знакомого: небольшой шрам у виска с правой стороны, золотистые волосы на груди, выглядывающие из-за ворота рубашки с расстегнутыми верхними пуговицами, три родинки в форме треугольника в районе между указательным и большим пальцами на левой руке. Судя по тем жадным взглядам, что бросали на детектива женщины в комнате, – которых помимо Тани и Рианнон насчитывалось аж три особи – девушка пришла к безапелляционному выводу, что мужчине не обязательно быть красивым. Достаточно обладать той притягательной мужской энергией, что исходила от Ланкастера.

Кстати, о женщинах. Так как мадам Бланшар решила устроить массовый сеанс, сегодня в комнате, кроме ее помощницы, дворецкого и детектива, присутствовали пять клиентов. И большинство из них были представительницы слабого пола. Ничего удивительного, по мнению Тани, ведь женщины всегда больше склонны ко всякого рода мистике.

Первая дама, которую за внешний вид девушка в своем блокноте окрестила "шваброй", Жаклин Келвин, женщина бальзаковского возраста, не по погоде тепло одетая, тощая и долговязая, в очках с двойными линзами. Таня быстро отнесла ее к группе "блаженных" – так она помечала людей, которые, на ее взгляд, являлись одним из ярых поклонников эзотерики – чудаковатые и легковерные.

Вторая женщина примерно того же возраста, что и Жаклин, по имени Флоренс О'Брайн, попала во вторую категорию Тани – "слёзки". Эти люди в недалеком прошлом пережили тяжелую потерю, связанную со смертью близких. Они легко поддавались чужому влиянию и готовы были отдать любые деньги тому, кто обещал им хотя бы еще одну, последнюю встречу с любимыми. Именно ради таких несчастных Таня и хотела написать свою статью.

Третья клиентка, некая Синди Клейпас, была лет на пять моложе самой девушки. Явно студентка, явно заинтересованная во всем этом ради какого-то известного только ей научного исследования. Может, получила задание в колледже. Таня определила ее в группу "любопытные" и не уделяла особого внимания.

Женский коллектив разрежала пара мужчин. Седой старикан, сварливый и брюзжащий, внешне напоминающий английского бульдога. Таня решила, что ему просто скучно на пенсии и от нечего делать мистер Шин – так звали гостя – пришел сюда, чтобы забросать Рианнон глупыми вопросами и едкими намеками на ее профнепригодность. Ни для медиума, ни для Тани старикан не был опасен. Напротив его фамилии девушка вывела "скептик-зануда".

А вот оставшийся клиент очень удивил журналистку, и что греха таить – привлек. Дориан Льюис, симпатичный брюнет среднего роста, с обаятельной улыбкой и живым взглядом сразу заинтересовал молодую журналистку. Он определенно не подходил ни под одну из разработанных ей категорий. Мужчина не был скучающим или любопытным зевакой, не выглядел сумасбродным, а в его глазах – весьма красивых, надо сказать – даже в самой их глубине, не пряталась боль. Он смотрел на все заинтересованно, но не одержимо, с легкой долей живого любопытства. Что привело сюда этого человека, пока Таня понять не могла, а оттого ее интерес к нему лишь возрастал.

И, кажется, он был взаимным. По крайней мере, если судить по тем взглядам, что мужчина бросал в ее сторону. В отличие от хмурого подглядывания за ней исподлобья со стороны детектива Ланкастера, глаза Дориана улыбались, едва девушке стоило посмотреть на него.

Таня перевела взгляд на Рианнон. Девушка ждала представления и получила его.

Медиум медленно прохаживалась вокруг стола, за которым сидели клиенты, разминая руки, то закрывала, то открывала глаза. Видимо, таким образом женщина пыталась показать, что настраивается на работу.

Сегодня она выглядела более и менее прилично. Неукротимые волосы были с трудом уложены с помощью лаков и других парикмахерских приспособлений в нечто похожее на нормальную прическу. Отек лица спал, а пудра и румяна превратили лицо женщины в конфетку. Одета Рианнон была в темно-синий сарафан с толстыми бретельками и серую водолазку. Таня даже подметила для себя, насколько красива мадам Бланшар, когда пребывает в трезвом состоянии.

– Итак, – чинно начала медиум, обращаясь к своим клиентам, – раз сегодня мы собрались в таком большом составе, предлагаю обойтись без прелюдий. Никаких наводящих вопросов с моей стороны, никаких реплик – с вашей. Пусть каждый из вас подумает над тем, ради чего он сюда пришел или ради кого. Попросите их прийти к вам, и они придут.

И все. Никаких лишних слов, нечленораздельных звуков, размахиваний руками, – Рианнон просто встала в центр комнаты и прикрыла глаза. Таня нахмурилась и перевела взгляд на Бернарда. Сейчас должно что-то произойти, и дворецкий обязан как-то проявить себя, чтобы повлиять на представление, ведь не зря же он присутствовал на сеансе. Но он, на удивление, даже бровью не повел и стоял по стойке "смирно".

Внезапно комната ожила.

Все началось с запахов – их изрядно прибавилось. Сначала в ноздри Тани ударил аромат детского мыла и легкого пота. Так пахли ребятишки после занятий спортом. При этом Флоренс-"слезки" испуганно взвизгнула и прикрыла рот рукой. Затем комнату наполнило множество других оттенков: аромат фиалковых духов с легкой ноткой бергамота, стойких запах конского навоза, нафталина, как из бабушкиного шкафа, и еще множество других – Таня не разобрала.

При этом все, сидевший за столом, так или иначе, реагировали на это. "Швабра" ошарашенно водила глазами словно хамелеон, старикан смущено заерзал на стуле и изрядно потел, студентка испуганно таращилась по сторонам, а взгляд "слезки" наполнился неподдельной горечью. Даже следивший за всем со стороны Ланкастер сильно хмурился. И лишь Бернард стоял словно мумия, никак не реагируя на происходящее.

Таня внимательно изучала стены комнаты. Там должны были открыться какие-нибудь выходы, из которых и шли все эти запахи. Но, увы, в кромешной тьме ничего не было видно.

Внезапно в углу заработал велотренажер, и сами по себе заиграли струны арфы. А вот это уже интересно. Губы Тани скривились в ухмылке. Чего доброго, сейчас откроется шкаф, а оттуда выглянет скелет и запоет гимн страны.

Но этого не произошло. Зато вдруг распахнулось окно, подняв вверх темные шторы, и внутрь ворвался быстрый поток воздуха и закружился по комнате. Рианнон распахнула глаза.

– Марси вздыхает и смеется, – заговорила женщина и посмотрела в сторону активно движущихся педалей. – Сказала, что уже тридцать лет не садилась на тренажер.

Таня удивленно отпрянула. Что она несет?

Но на удивление, ее слова произвели эффект на одного из клиентов. Старик-"бульдог" напрягся и как-то весь съежился, сразу уменьшившись в размере.

– Марси заявляет, – меж тем как ни в чем не бывало, продолжала Рианнон, – цитирую: Дональд Шин, ты старый болван! Зачем тебе понадобилось перерывать чердак моего дома в Болдуинз-Лейк? Ты бы еще в свинарке поискал старое завещание. Я сожгла его в камине еще в девяносто третьем, когда узнала, что ты сношаешься с этой уродиной Полли Эпкинс. Есть одно единственно верное, где я отдаю все свое состояние сиротам из Кохама. А ты теперь до конца дней перебивайся на гроши нищенской пенсии садовника.

– Ах ты, грязная сука!

Мистер Шин вскочил со своего места и, не обращая ни на кого внимания, гневно ткнул пальцем в велотренажер. Тот замедлил свое движение, а затем и вовсе остановился.

– Марси смеется… нет хохочет вам в лицо, – ответила медиум и посмотрела на старика, а затем ее носик брезгливо сморщился. – И она плюнула вам на голову.

Мистер Шин издал злой протяжный рык и потряс кулаками в воздухе. А потом, покрасневший и пристыженный, пулей вылетел из комнаты. Послышался громкий хлопок входной двери. Рианнон сердито поглядела ему вслед.

– Эй, вы не рассчитались! – Она перевела недовольный взгляд на дворецкого. – Говорила же, надо брать с них плату заранее.

Меж тем чудеса продолжались. Медиум тряхнула головой, и ее лицо внезапно смягчилось. Таня изумленно глядела на то, как изменилась ее хозяйка. Из хамоватой, резкой особы женщина преобразилась в нежную и кроткую. Каждая ее черточка разгладилась, а в глазах зажглась глубокая тоска.

– Не грусти, мама, – обратилась она к Флоренс, которая уже еле сдерживала слезы. Женщина, прижав платок ко рту, вздрагивала от беззвучных рыданий.

– Здесь хорошо, – нежно продолжала Рианнон, – тепло и светло. И здесь папа, он заботится обо мне.

У Тани мороз по коже прошел от этих слов. Видя, как страдает Флоренс О'Брайн, девушка в этот момент почти ненавидела мадам Бланшар. Догадавшись, что клиентка пришла поговорить с умершим ребенком, а беспринципная мошенница наживается на ее горе, в Тане вспыхнул праведный гнев. Все же она правильно сделала, что решила засадить мерзавку за решетку. Там ей самое место!

А в это время на столе ожила доска Уиджи. Ее деревянный указатель заходил в разные стороны, от буквы к букве, превращая их в слова и предложения. А так как доска для спиритических сеансов находилась в аккурат напротив Дориана Льюиса, Таня верно решила, что это действо обращено к нему. Мужчина тоже это понял, так как склонил голову и сурово наблюдал, что пишут ему призраки, созданные Рианнон. Его лицо напряглось, на скулах заходили желваки. Видимо, Дориана не очень радовало то, что он читал.

Истошный женский вопль отвлек девушку и заставил вздрогнуть. "Швабра" и студентка, уставившись искаженными от страха лицами в одну сторону, дружно кричали. Таня проследила за их взглядами и едва сама не присоединилась к общей панике. В углу у потолка парило в воздухе приведение. Эта была женщина или молодая девушка – Таня не разобрала, – бледная, почти прозрачная. Ее густые волосы развивались в разные стороны, платье колыхалось, а рот беззвучно двигался, словно неприкаянная душа хотела сказать что-то, но у нее ничего не получалось. Выкинув руку вперед, призрак ткнула указательным пальцем в одного из клиентов, сидевших за столом.

– Бернард! – послышался тревожный голос хозяйки.

Таня с трудом оторвалась от созерцания приведения и перевела удивленный взгляд на медиума. Браво, мадам Бланшар, это то, что она так хотела увидеть. Рианнон в деле. Но к ее большому изумлению, медиум не глядела на всех с чувством собственного достоинства и важности. Ее озабоченный взгляд был обращен в сторону "швабры" Жаклин, которая побелела словно мел и как-то странно покачивалась.

Дворецкий подскочил как раз вовремя. Он успел подхватить женщину на руки, перед тем, как та упала в обморок. Так вот зачем был нужен Бернард. И как это Рианнон все успевает: и шоу устраивать и следить за реакцией клиентов?

Дворецкий тем временем поднял Жаклин и, распахнув двери комнаты ногой, вынес женщину в гостиную и заботливо уложил на диван.

Таня, наконец, вспомнила про детектива Ланкастера и посмотрела на него. Марк стоял на том же месте и в той же позе. Но что-то изменилось в его хмуром лице. Он не отрывал от Рианнон долгого странного взгляда. Что было в его глазах: удивление, неверие, злость или, может, уважение? Увы, темнота скрывала от журналистки его чувства. Но дальше случилось то, что даже во мраке комнаты дало Тане возможность увидеть истинные эмоции детектива.

Медиум, словно прочитав ее мысли, обернулась к мужчине. Она склонила голову набок и открыла рот, но тот голос, что издала мадам Бланшар, ей не принадлежал. Он был звонким и певучим, подходившим больше юной девушке.

– О, Алехандро! Мой бедный Алехандро! Как вы могли с ним так поступить? Всем же известно, что мой брат и мухи не обидит. А вы довели его до самоубийства, и если он умрет, это будет на вашей совести, детектив! – в голосе слышались искреннее отчаяние и укоризна.

Марк оторвался от стены и с неподдельным изумлением уставился на Рианнон.

– Кто вы? – хрипло спросил он.

– Венди Торнтон! Двести восемьдесят пять Лонг-стрит, Биксби, округ Оклахома-Сити, – теперь голос просто сочился иронией. – Хотя уже нет. Теперь место моего обитания находится немножко ниже города – на местном кладбище!

В комнате послышались охи, вздохи и даже всхлипы. Так клиенты реагировали на происходившее здесь нечто. На впалых щеках Марка появились два красных пятна. Недоверие и изумление читались в его глазах. Венди, точнее, Рианнон снова обратилась к мужчине.

– Это все мерзавец Клэй Соумс виноват! Я говорила ему, что не люблю его, а он словно с катушек слетел.

Марк, справившись с первоначальной оторопью, постарался действовать как детектив:

– О ком идет речь? Кто этот Соумс?

– Наш сосед. Он с детства был таким, птиц морил, а когда вырос, вбил в свою дурную голову, что я должна принадлежать ему. – Рианнон поморщилась. – Все не могу забыть его руки на моей шее.

А вот руки Ланкастера непроизвольно сжались в кулаки. Таня прищурилась. Нет, нет, не может быть, чтобы этот человек… О, Боже! Она же ничего особенного не говорит! Как ты, такой разумный, рациональный, скептически настроенный, можешь принимать на веру все, что молвит эта женщина?! Девушке захотелось вскочить с места и хорошенько встряхнуть детектива. Опомнись, кричало ее сердце, она же обманывает тебя!

Но Рианнон, словно прочитав ее мысли, нанесла смертельный удар:

– Не веришь мне, – произнес звонкий голосок, – устрой в его доме обыск. Помнишь следы цепочки, что ваш патологоанатом обнаружил на моей шее? Так вот, мой кулон, что он сорвал в ту ночь и забрал себе, хранится в коробке из-под обуви в его комнате.

Воцарилась гнетущая тишина. Тане даже показалось, что она не дышит. Марк во все глаза смотрел на медиума, и молодая журналистка буквально чувствовала, как в его голове крутится сложный механизм осознания слов мадам Бланшар.

Внезапно женщина повела плечами и встряхнулась, будто пыталась что-то оттолкнуть от себя. Секунду спустя ее лицо приобрел знакомое недовольно-надменное выражение.

– Прочь из моего тела!

Женщина повернулась вбок и сердито рявкнула на кого-то, видимого только ей.

– Терпеть не могу, когда вы лезете в мое тело! И что с того, что ты хочешь говорить? Говори – я переведу!

Послышался глухой хлопок. Теперь уже студентка присоединилась к "швабре" и рухнула без сознания. Увы, Бернарда поблизости не оказалось, – он по-прежнему пытался привести в чувства Жаклин Келвин – поэтому некому было помочь девчонке. Призрак, паривший в воздухе, тоже исчез так же легко, как и появился. Глаза Марка прищурились, ноздри расширились, мышцы на лице напряглись, а во взгляде появилась уже знакомая Тане циничная горечь. Мужчина скривил рот, словно съел что-то кислое, и, не издав ни звука, оторвался от стены и размашистыми шагами покинул дом, громко хлопнув входной дверью.

Подбоченившись, Рианнон проводила полицейского долгим раздраженным взглядом.

– Конечно, можете не благодарить, – проворчала женщина. – Я же конченый альтруист и обожаю помогать людям!

Мадам Бланшар размяла шею и медленно потянулась.

– Ох, чего-то я устала сегодня.

***

Таня отрешенно смотрела в одну точку, кипя от злости. День, который должен был стать ее триумфом, закончился ничем. Мало того, что хитроумная мадам Бланшар не получила заслуженного наказания, так еще устроила такой спектакль перед большим количеством людей, что заслужила очередную волну любви от жителей Биксби.

– Эй, Таша, плесни-ка мне в стакан махито. А то у меня после сегодняшнего сеанса голова кругом.

Девушка медленно повернулась и одарила свою начальницу колючим взглядом. Рианнон развалилась на диване в своем кабинете, подложив под голову подушку, а ноги сложив на подлокотник, и потягивала трубку. Едкий табачный дым, казалось, пропитал стены комнаты. Таня сидела рядом на стуле, с досадой перебирая в уме события минувшего утра.

– Во-первых, меня зовут Та-ня! Ни Тина, ни Таша, ни Тара, а Таня! Хватит мне одного кретина, коверкавшего мое имя. Во-вторых, с вас достаточно "очищения".

Рианнон подняла две руки вверх, словно сдаваясь.

– О, о, о! Чё началось-то? Подумаешь, ошиблась. – В глазах женщины мелькнул любопытный огонек. – А кто это твое имя до меня коверкал? Бывший бой-френд?

Черт, Таня едва не выдала себя.

– Я же сказала – кретин, – как можно равнодушней произнесла она.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Бернард.

– В гостиной вас ожидает муж, мадам, – объявил он.

Таня озадаченно уставилась на хозяйку и заметила, как напряглось лицо женщины.

– Который? – озабоченно спросила та.

– Покойный, мадам, – бесстрастно ответил дворецкий и вышел.

Таня онемела, а вот Рианнон, наоборот, облегченно выдохнула.

– Слава Богу, – протянула женщина. – А то я уж подумала, что Жан Батист опять из психушки сбежал.

Мадам Бланшар медленно встала, поправила прическу и, не глядя на оторопевшую помощницу, направилась к двери.

– Вспомнишь про кретинов…, – бросила она на ходу и вышла.

Таня сидела несколько секунд с вытянутым лицом и хлопала глазами, а затем сердито поморщилась и покачала головой.

– Что, мадам Бланшар, – бросила она в сердцах, – представление еще не окончилось? Теперь вы решили устроить шоу лично для меня! Какая честь!

Девушка вскочила со стула и бегом направилась к двери. Что ж, если хозяйка желает показать спектакль для своей помощницы, та не будет лишать ее единственного зрителя.

Таня широко распахнула дверь, с надменной улыбкой ожидая увидеть вновь порхающих от стены к стене прозрачных призраков, но стала свидетелем необычной картины. На диване в гостиной сидел вполне нормальный коренастый, слегка приземистый мужчина, облаченный в бледно-бежевый костюм тройку, а на голове нахлобучена того же цвета шляпа. А Рианнон, склонившись над ним, бранила незваного гостя:

– Что за идиотские шутки, Бен? Кого хрена тебе все это понадобилось? – Она указала рукой на дверь. – Тебе не мешают стены проникать в дом.

– Ты же знаешь, Ри-Ри, что я приверженец старых традиций. Мне нравится входить в дом через дверь, когда твой Берни объявляет о моем визите, а ты чинно встречаешь меня в гостиной.

Рианнон сердито закатила глаза.

– Я знаю только, что Бернард ненавидит, когда его так называют, и что, когда тебе нужно, ты чихать хотел на традиции.

– Ты о случаях, когда я заглядывал в твою спальню пока, ты предавалась страсти с бывшим муженьком, этим картавым лягушатником? – хоть мужчина и изображал из себя виноватый вид, в его глазах не было раскаяния, скорее они горели усмешкой. – Кстати, как он там? Все еще лечится от "нервного расстройства"?

Рианнон побагровела.

– Он такой же "бывший муженек" как и ты…

– Но со мной ты не разводилась, Ри-Ри.

– Тебе повезло – ты умер раньше, чем я успела это сделать, – парировала женщина. – А то, что у Жана Бастита поехала крыша, частично виноват и ты, Бени. Нечего было пугать его своими появлениями.

Таня прочистила горло, привлекая внимание. Девушка скрестила руки на груди и склонила голову, наблюдая, как наигранно эти актеры замирают и, оторвавшись друг от друга, одновременно поворачивают головы в ее сторону. Ей захотелось принять участие в представление, разыгранном специально для нее, и она своего добилась.

Мужчина при ее появлении весь расцвел, он оглядел ее с ног до головы восхищенным взглядом темно-карих, почти угольных глаз и расплылся в дружелюбной улыбке. Таня подметила его нос картошкой, кустистые брови и большой пухлый рот. А вот на лице Рианнон не было радости. Если бы девушка не была уверена в актерских талантах хозяйки, подумала, что та совсем недовольна ее здесь появлением.

Мужчина всплеснул пухлыми руками с пальцами-обрубками и даже вскочил с дивана.

– О, Боже, Ри! Что это за чудесное создание?

Рианнон скорчила недовольную мину.

– Это моя новая помощница, Таня Сэвидж, – женщина специально подчеркнула ее имя, помня о сегодняшней беседе.

– Потрясающе, – мужчина не сводил с девушки восхищенного взгляда. – Будь моя воля, дорогая, я облобызал вашу ручку воль и поперек, но, увы, уже шестнадцать лет я лишен этого удовольствия.

Мадам Бланшар хмыкнула.

– Еще бы ты об этом почаще вспоминал, – едко подметила она и обратилась к Тане: – Знакомься, это мой первый муж Бенджамин Холмс.

– О, прошу, зовите меня Бен, – причмокивая большими губами, проговорил Бенджамин.

– Она никак не будет тебя звать, потому что с этого дня ты больше не появишься в моем доме, – ответила за Таню хозяйка.

Мужчина оторвался от созерцания девушки и послал бывшей жене лукавый взгляд.

– Ты, никак, ревнуешь, Ри?

– Если бы я тебя ревновала, – а поводов для этого всегда было предостаточно – ты умер бы намного раньше и не своей смертью, – отпарировала мадам Бланшар и снова обратилась к Тане: – Мой муж никогда в своей жизни не был мне верен. После смерти он особо не изменился. Поэтому будь осторожна, девочка. Держись от него подальше.

– О, Ри-Ри, ты разбиваешь мне сердце. – Мужчина театрально прижал руку к груди.

– С твоим сердцем все было в порядке. А вот печень следовало беречь, а не губить его алкогольными напитками.

Таня хотела намекнуть Рианнон, что той самой не мешает воспользоваться этим советом. Она с интересом наблюдала за любовной игрой бывших супругов. Между этими двумя явно что-то есть.

– На сегодня будут какие-нибудь распоряжения, мадам Бланшар, или я могу быть свободна до вечера? – спросила она елейным голосом. Будучи уверенной, что хозяйка, так умело разыгрывающая перед ней комедию, вряд ли отпустит своего зрителя.

Бенджамин скорчил кислую мину.

– Мадам Бланшар! Даже слух режет. Вот когда ты была миссис Холмс…

– Когда я была миссис Холмс, то делила своего мужа с другими женщинами и бутылкой, – язвительно вставила Рианнон и снова посмотрела на Таню: – Ты можешь быть свободна.

Девушка оторопела. Так просто? А как же представление?

– Ну что ты, Ри? Не будь такой злюкой. Пусть девочка посидит с нами.

Бенджамин, с упоением наблюдая за Таней, указал ей на диван. Девушка с радостью приняла его предложение. Пусть мадам Бланшар позлится. Сразу же видно, что бывший муж – если этот человек на самом деле им являлся – все еще волнует женщину. И Таня жаждала отомстить хозяйке и за утренний сеанс, и за нынешнюю комедию.

Промаршировав, она уселась на диван и сложила ногу на ногу, тем самым обнажая стройные ножки, которые и так сегодня не были скрыты под мини-юбкой. То, каким взглядом при этом посмотрел на нее Бенджамин, заставило девушку почувствовать себя экспонатом в музее. Мужчина искренне восхищался ею, с нескрываемым восторгом, отчего девушка ощущала небывалую гордость.

Фыркнув, Рианнон прошлепала вслед за Таней и села рядом с девушкой. Ее бывший муж занял место в кресле напротив.

– А что случилось с той, рыженькой? – спросил Бенджамин супругу.

Мадам Бланшар неподдельно задумалась.

– Эта та, что Лора? – переспросила она мужчину.

Бенджамин наигранно покачал головой.

– Это ж надо же, совсем не помнить своих сотрудников. Лора – блондинка, была самой хорошенькой из твоих девочек, и сейчас она в местной психиатрической клинике, проходит курс интенсивной терапии. А рыжую звали Анастейшей. Ее, как понимаю, и сменило это божественное творение.

Мужчина послал Тане воздушный поцелуй. Та ответила ему не искренней, но все же приветливой улыбкой.

– А-а, предыдущая, – Рианнон кивнула, а затем пожала плечами. – Понятия не имею. От нее было столько проблем, что я откровенно радовалась, когда однажды ночью она собрала свои манатки и смылась отсюда, даже не попросив расчет.

Таня мигнула. Ага, в ход пошло запугивание. Но со мной этот номер не пройдет, мадам. Словно прочитав ее мысли, Рианнон подметила:

– Но за Таню не беспокойся, она не из пугливых. Кастрировала быков на ферме. Это тебе намек, Бени, чтобы не распускал ручонки.

Тот снова наигранно прикрыл глаза и покачал головой.

– Что за пошлость, Ри?! Тебе прекрасно известно, что единственная мне доступная сейчас вещь – это созерцание. И уж ее-то я использую по полной, – и хотя слова были обращены к бывшей жене, своих очарованных глаз Бенджамин не отрывал от ее помощницы.

– Только делай это так, чтобы больше мои помощницы не убегали от меня с дикими криками.

Сейчас мужчина не стал театрально хлопать в ладоши, закатывать глаза или качать головой. Он откровенно любовался девушкой и потому не обратил внимания на очередную шпильку бывшей жены. А Таня, глядя на него проницательным взглядом бывалого журналиста, раздумывала, неужели у мадам Бланшар хватает дерзости устаивать такое, или она принимает помощницу за идиотку? Даже ежу понятно, что напротив них сидит живой человек. И дело даже не в том, что на этот раз привидение не белое или прозрачное. Отличить человека от… нечеловека не так уж сложно.

Неужто, Рианнон не боится, что Таня сейчас встанет и коснется ее бывшего мужа? Еще утреннее шоу куда ни шло, но это все границы переходит! Что тогда уважаемая медиум заявит, когда рука ее помощницы не пройдет сквозь нетленную душу, а упрется в живую плоть? Шутка, шутка, саечка за испуг?

– А вы в самом деле не пренебрегали столь деликатным делом… ну, лишать бычков их мужского начала? – любопытный вопрос и такой же взгляд Бенджамина вывели Таню из задумчивости.