Читать книгу Жуткая история. Кот - Ксения Горькая - Страница 8

Ту-дум.

Удары сердца – сначала слабые и спотыкающиеся, но постепенно выравнивающиеся в стабильный ритм.

Хёну прижимался и слушал его, боясь сдвинуться даже на дюйм. Грудь тяжело и медленно поднималась с каждым вдохом. Он зажмурился – слезы текли к виску и терялись в черной ткани футболки Кая.

Жив.

Тело Хёну содрогалось от кашля и сдавленных всхлипов. Глупый страх требовал слышать его сердце, но логика говорила, что ему и так трудно дышать, поэтому он поднялся. Только когда увидел их переплетенные пальцы, он осознал, что больше не чувствует и не поглощает его энергию.

Похоже, силы инкуба тоже послали его нахрен. Ну и поделом.

Он рассеянно поправил волосы, разметавшиеся по лбу Кая, и погладил его по голове. Ну что ж, кажется, он уже натворил достаточно.

Хёну аккуратно приподнял Кая со своих колен, придерживая голову, и уложил на пол. Потом подумал еще немного, снял кофту и, свернув ее, подложил ему под голову на манер подушки. Несколько минут он просидел, прислонившись к стене и глядя на парня, лежащего напротив. Его жизнь оказалась такой хрупкой. Он убил его так легко. Хёну не обманывался, не думал, что все, слава богу, обошлось. Потому что точно знал, что не обошлось. Кай был мертв. Минуту или две.

Он не смог остановиться.

Взглянув на него в последний раз, он, пошатываясь, поднялся, держась за стену, дошел до двери и надавил на ручку – та поддалась, и в лицо сразу ударил холодный ночной воздух. Хотелось проверить Кая – в самый последний раз, но Хёну понимал, что просто тянет время. Поэтому он понурил голову и, не оборачиваясь, едва слышно произнес:

– Живи долго. Надеюсь, мы больше не встретимся.

Он шел к трассе по обочине узкой подъездной дорожки. Было сыро и зябко, время перед рассветом – всегда самое холодное. Пару раз он останавливался из-за приступов кашля и сплевывал кровь себе под ноги: похоже, его тело не было рассчитано на такие фокусы. Когда он дошел до трассы, понемногу начало светать, и он заметил, что правый рукав рубашки измазан в крови, видимо, он вытер им губы и даже не заметил.

Супер. И какой шанс поймать попутку в таком виде? Немного подумав, он закатал рукав. Получилось неплохо – стало еще холоднее, но хоть крови не было видно.

Машин в сторону города не было, похоже, было еще слишком рано, и он решил пока идти так. Стоять на месте все равно было хуже.

Жаль, что у него нет телефона и наушников – с ними он бы мог дойти до города хоть пешком. Он точно знал, что бы он поставил сейчас. Он промычал несколько нот и украдкой оглянулся.

Да ладно, тут все равно никого нет.

Он откашлялся и тихо запел:

– If we reach up as the waters climb in us. The hardest parts[10]…

Шаг понемногу подстраивался под ритм песни. Казалось, он почти слышит мелодичные аккорды клавишных. В сторону города на огромной скорости пронеслась машина. Он даже не услышал ее приближение. Идиот.

Тихий голос почему-то ломался, и иногда ему не хватало воздуха, но он все равно негромко напевал себе под нос. Хотя со стороны, наверное, звучало паршиво. Он спел очередную строчку и замолчал. Кто выбирает такие песни в дорогу? Под нее же только в окно смотреть и плакать, в самом деле. Но все равно рассеянно продолжил петь.

Хёну закашлялся и согнулся пополам.

– Блядство, – сплюнув кровь на землю, он вытер рот ладонью.

– Простите, вам нужна помощь?

Он обернулся. На него обеспокоенно смотрела ухоженная женщина примерно одного возраста с его мамой. За ее спиной у обочины был припаркован серый «Форд».

Он уважительно поклонился и принялся вдохновенно врать:

– Здравствуйте. Простите за беспокойство, и спасибо, что не проехали мимо. Я остановился на заправке неподалеку отсюда, – он неопределенно махнул рукой, – и мне не посчастливилось встретить какую-то пьяную компанию… в общем, меня избили и забрали ключи от машины. Я иду уже довольно долго, но вы – первая, кто остановился. Если вас не затруднит, не могли бы вы подбросить меня до города?

Женщина в ужасе прикрыла рот рукой:

– Господи, конечно, – она подозвала его и открыла пассажирскую дверь. – Скорей садитесь в машину. Куда вам нужно?

Он немного подумал и назвал адрес родителей. Все-таки в таком виде борец с преступностью из него получится бы не очень.

Пока они ехали, женщина рассказывала, как у ее мужа однажды угнали машину и сколько бумажной волокиты им пришлось преодолеть, чтобы просто подать заявление об угоне. Она дала массу советов, которые Хёну, само собой, пропустил мимо ушей, кивая с понимающим лицом. Время от времени в горле начинало першить, но он сдерживался изо всех сил и проглатывал кровь.

В перерывах между ее болтовней он думал о том, как объяснить родителям свое отсутствие и текущее состояние. Если его подсчеты верны – его не было по меньшей мере четверо суток. Будет вполне обоснованный скандал, мама будет плакать, а отец – смотреть с укором. Хёну вздохнул. Они же наверняка вызывали полицию и искали его с собаками. Черт.

Несмотря ни на что, душу грела простая мысль – он был уверен в том, что после всех скандалов и заслуженного нагоняя за потрепанные нервы и пропущенный экзамен его все равно примут обратно и простят. Его семья была замечательной, Хёну всегда был благодарен за таких понимающих родителей.

Его также волновала мысль о том, что, скорее всего, остаться с ними он не сможет. С его силами происходит непонятно что, и он не собирается никому больше вредить, так что как минимум какое-то время стоит где-то перекантоваться. Если он, конечно, не выхаркает свои легкие еще по дороге.

Женщина высадила его прямо у ворот его дома, сердечно пожелала вернуть несуществующую машину и по закону наказать несуществующих негодяев, а Хёну в ответ вполне искренне поблагодарил ее и поклонился. Когда автомобиль скрылся за поворотом, он все еще стоял и смотрел на ворота своего родного дома, собираясь с духом.

Ну что ж, перед смертью не надышишься. Он снова прокашлялся и выплюнул кровь, чтобы не пугать потом родителей, и нажал на круглую кнопку звонка.

Очень долго никакого ответа не было – слишком долго для семьи, в которой разыскивают ребенка. Но когда Хёну позвонил второй раз, дверь открыли почти сразу же.

Только бы папа, мама сразу же начнет плакать – Хёну на секунду зажмурился. Однако дверь открыла именно мама. Она была в своем любимом светло-зеленом платье с белым кружевом. Он каждый раз восхищался тому, какая она красивая. Вопреки ожиданиям она встретила его широкой улыбкой. Давно она так не улыбалась. Хёну виновато протянул:

– Привет, ма-ам.

Она несколько раз моргнула.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь?

На секунду он подвис.

– Мам, я вернулся. Простите, что так пропал, я…

– Извините, молодой человек, но почему вы называете меня мамой? – она не злилась, наоборот, смотрела встревоженно.

Это что, такой розыгрыш за то, что он вот так исчез? Как-то жестко.

– Вы с папой решили меня так проучить? Я знаю, что виноват, но мне уже становится не по себе.

– Дорогой, подойди сюда, – она крикнула куда-то в глубь двора, и через несколько секунд к ним подошел отец в очках с толстыми стеклами и книгой под мышкой и поприветствовал Хёну.

– Представляешь, этот мальчик говорит, что мы его родители, – она обеспокоенно смотрела на мужа.

– Молодой человек, мы абсолютно уверены, что у нас никогда не было детей. Мы бы рады, но бог не дал, – он приобнял маму за плечо в знак поддержки.

Осознание ситуации приходило постепенно. Это не розыгрыш, они бы не стали так шутить. Тогда что? Колдовство? А как же все его вещи и его комната? Там ведь куча фото и видео с его дней рождения, школьного выпускного, семейного отдыха. Если он сможет им это показать, они вспомнят. Они обязательно вспомнят. Надо только как-то попасть в комнату.

Он потер переносицу и припал к стене, сокрушенно прикрыв глаза. Актер без «Оскара».

– О боже, это опять случилось, да? Пожалуйста, простите, у меня прогрессирующее психическое расстройство, и я страдаю провалами в памяти. Иногда я забываю, куда я шел, и потом не могу понять, где я. Пристаю вот так к незнакомым людям, – он поклонился, – еще раз извините, за мной обычно приглядывает мой брат, но, должно быть, я его где-то потерял. Кстати, вы не подскажете мне, где я? Я позвоню ему, и он приедет за мной.

– О, – глаза мамы наполнились сочувствием, – это ужасно. Не переживайте, вы совсем не доставили нам хлопот. – Она назвала адрес, который и так был известен Хёну, и он принялся картинно хлопать себя по карманам брюк.

– Неужели я потерял телефон? Вот черт, а брат ведь совсем недавно мне его подарил, – он опустил уголки губ, – вечно от меня одни проблемы.

– Ничего страшного, уверена, он не рассердится! Вот, позвоните с моего, – она протянула свою старенькую раскладушку, которую отказывалась менять на смартфон уже несколько лет.

Хёну благодарно взял телефон и случайно коснулся ее руки. На секунду он испугался, но почти сразу понял, что ничего не произошло. Он больше не поглощал энергию. Что ж, может, так даже лучше.

Первым делом он залез в контакты. Его номера там не было. В сообщениях – тоже ни одного от него. Впрочем, это ничего не доказывало, подчистить это – раз плюнуть.

– Все в порядке? – отец заметил, что он слишком долго ковыряется в телефоне и никому не звонит.

– Да, конечно, просто я давно не видел такую модель, у меня когда-то была такая, очень надежная, – он поднял большой палец вверх, и мама расплылась в улыбке, посмотрев на отца с выражением «А я говорила!»

Была у этой модели проблемка – по совместительству достоинство, из-за которой ее и любила мама. Динамик у нее был отменный. Даже если разговор не был выведен на спикер, все окружающие все равно слышали его полностью.

Хёну нужен был какой-то номер, где трубку точно не возьмут, тогда они, возможно, пригласят его войти и предложат позвонить минут через десять. Проблема была в том, что он не знал наизусть ни одного номера. Зачем, когда у тебя есть контакты в телефоне?

Он не знал наизусть ни одного номера.

Кроме своего.