Читать книгу Amadeus - Ксения Каплунская - Страница 2

Деус складывает чуть замерзнувшие крылья за спиной, руки в молитвенном жесте и склоняет голову перед их божеством. Соломон, огромный синий дракон, смотрит на него с икон своим пронзительным взглядом сапфировых глаз и наверняка ощущает лживость его молитвы, но темнокрылый и не ждет, что его действительно услышат и поймут. Он небрежно произносит заученные с детства слова и, кинув последний взгляд на всеобщего Бога, гордо удаляется из церкви, сопровождаемый жалобным взглядом синего дракона – представителя святого рода, закованного в цепи далекого и, по его мнению, не такого уж божественного отца.

На улице действительно холодно и темно, хотя прошло всего лишь полчаса с того момента, как темнокрылый зашел в здание богослужения. Брюнет опаляет горячим дыханием руки, прячет их в карманы и быстро бредет в сторону дома. Зима – довольно неприятное для него время года. Темнеет непривычно рано, ночью даже под двумя одеялами настигает неприятный холод, а коли решишься выполнить ежемесячный ритуал любого верующего дракона – полет на собственных крыльях, длящийся не менее суток, – мало того, что помрешь, так еще и труп твой ой как нескоро найдут. В общем говоря, это было то самое время, когда приходилось отсиживаться дома, приглашать к себе в гости всех, кто еще заинтересован в общении с тобой, заваривать им чай, скучать и греться у камина. Или же устраивать вписки. За счет многих неприятных последствий вечеринок, устраиваемых в юношестве, Деус вот уже лет эдак 15—20 предпочитает первый вариант второму.

Остановившись на светофоре, темнокрылый вытряхивает из пачки сигарету и, подпалив ее собственным дыханием, с удовольствием затягивается. Неизвестно зачем созданный наркотик – ни вреда, ни пользы практически никому не приносит, но зависимость вызывает ужасную. И как он умудрился, насмотревшись на «крутых парней» в старшей школе, увлечься курением, он не понимает до сих пор. Даже не пытается.

Деус переходит дорогу под зеленым светом и, пройдя пару дворов, подходит к цветастой многоэтажке. Граффити, побитые окна первых этажей, приглушенная музыка из чьей-то квартиры. Открывает подъезд, пешком поднимается на 17 этаж и переступает порог собственного дома.

Темно, пусто, зато шумно – даже при выключенном телевизоре квартира наполнена звуками, доносящимися с улицы: то гопота очередные разборки устроит, то какие-то старые знакомые при неожиданной встрече разовьют философский разговор. Это лучше, чем в центре города, – там то и дело юнцы демонстрируют свои магические способности, сжигают дома, поют во всю глотку заклинания собственного сочинения (так и хочется кинуть этим недомагам диски с нормальной рок-музыкой), прославляют кто Соломона, кто Морского Дракона; краснокрылые, конечно же, проживающие в элитных больших квартирах и зачастую по соседству друг с другом, спорят, кто из них более достоин королевского красного оперения, темнокрылые ругаются с темными драконами, пытаясь доказать, что на самом деле имеют общего предка, а некоторые вообще прославляют русалок, пытаясь убедить народ, что создание семей с ними – самое правильное, что может прийти в голову крылатого.

Деус вспоминает свою жизнь в тесной однокомнатной квартире в центре города и с облегчением понимает, что не зря переехал на окраину. Разувшись и стянув с тела куртку, а с крыльев – защитный кожаный покров, из-за которого его иногда принимают за дракона, – проходит на кухню. Ставит турку с кофе на плиту, проверяет холодильник на наличие молока и тихо выругивается. Чувствуется безмерная скука. Конечно, можно было бы залить ее вином хорошей выдержки, хранящимся в шкафу, но отчего-то он отвергает этот вариант и звонит по знакомому номеру.

Спустя несколько гудков из телефона слышится томный женский голос.

– Здравствуй, котенок. Соскучился?

Парень не может сдержаться от презрительного выражение лица. «Да простит меня Соломон – уже третий век, как знакомы, а все еще блевать тянет от таких вот слов.»

– Можно и так сказать. Приезжай. Если захочешь кого-то взять с собой – бери. Только будь хорошей девочкой, предупреди крылатого, что у нас будет оргия.

Собеседница фальшиво смеется.

– Ох, ты все такой же душка, прямо как при нашей первой встрече. Хорошо, зайка, скоро буду.

Деус устало откидывается на спинку стула. Да, в разговоре Лилия умела вызвать отвращение, но более чем восполняла этот недостаток в постели, что было проверенно темнокрылым лично далеко не раз. Да и матерью она была намного более хорошей, чем он – отцом, что тоже было проверенно на бедном Лильяме. Тряхнув головой, Деус отогоняет «семейные» мысли. Если он продолжит думать, сравнивать себя с другими…

Спустя полчаса тишина прерывается ввалившейся в квартиру альбиноской в компании темного дракона, зажавшего тлеющую сигарету в зубах. В руке у парня пакет, в котором что-то подозрительно звенит.

– Да простит нам Соломон грехи наши! – пьяно-радостно восклицает Лилия, приникая губами к бутылке рома и проходя в квартиру прямо в обуви.

Дракон откашливается, что-то бубнит себе под нос. Разувшись, он проходит в квартиру следом за девушкой и громко проговаривает:

– Да простит Соломон.

Деус достает из ящика пепельницу, подкуривает сигарету, достает из манящего пакета бутылку виски и, сделав затяжку, по старой привычке выдыхает:

– Да простит Соломон то, что не должен прощать…