Читать книгу Путь. Современная повесть - Ксения Личная - Страница 5

Василий ехал мимо деревень и лесов, поселков и полей. Все было темное, едва отличимое от общей черной массы. Он ехал и думал: как бы лучше поступить, какое решение найти. Хотя он догадывался, что правильного и справедливого решения для всех сторон просто нет.

Василий, где было возможно, старался ехать быстрее. Надеялся добраться до их нового дома, пока Лена спит.

Да, их новый дом. Лена все правильно поняла, не до конца, конечно, но поняла правильно. Василий оформил новый дом на них двоих, поровну. Он слишком чувствовал огромную вину перед ней, и не мог поступить иначе, хотя деньги вкладывал только свои.

В принципе Василий Васильевич Канарейкин был честным и порядочным человеком, насколько это возможно быть честным в современном мире, чтобы не прослыть «идиотом». В меру, так сказать. Конечно, он не убивал, не грабил, не обижал «маленьких», даже не прелюбодействовал и не желал зла ближнему. Еще он никогда и ни при каком случае не нарушал правила дорожного движения, что было, конечно, несколько не по-русски, но грело его сердце несказанно. Ведь этим он отличался от всех своих знакомых, чем очень гордился сам перед собой, считая себя немного лучше других. Правда, втайне от других, не афишируя свое такое странноватое превосходство. Пожалуй, если бы он об этом и говорил, то никто бы и не оценил. Так что тайна эта была одновременно и вынужденная. Но что касается остального, он мало отличался от других.

Вот, например, если для ведения дел необходимо было соврать или приукрасить настоящее положение дел, он так и делал. Если для того, чтобы заключить важный договор, нужно было прикрыть глаза на некоторые несоответствия с законом, или помочь кому-то прикрыть глаза, он делал все зависящее от него, чтобы договор был подписан. Если он опаздывал на очень важную встречу, а матери нужно было, к примеру, взять талончик к врачу, он придумывал любую отмазку, чтобы не стоять в очереди. Он пользовался всеми выгодами своего положения, так называемыми «связями», лишь благодаря которым можно было получить что-то стоящее: от приема у хорошего врача до госзаказа. Кстати говоря, его положение и «связи» сыграли не последнюю роль в оформлении документов на их новый дом. Это получилось у него всего за месяц.

До поворота на деревню, в которой был куплен дом, оставалось около двадцати километров. Он уже тихонько начинал радоваться, но тут проснулась Лена.

Сначала она не поняла, где находится, но потом, опомнившись, забарабанила по двери, требуя немедленно остановить машину. Муж не повиновался, за что услышал из ее уст многочисленные ругательства в свой адрес, самое мягкое из которых значилось «тварь последняя», при этом место их нового жительства было названо глушью, а его «БМВ» – клеткой. Все это буквально выплевывалось, щедро украшалось матом, визгом, а потом и рыданием.

Василий сначала пытался делать вид, что ничего не слышит и, молча, сносил оскорбления. Но когда Лена схватила его за волосы и стала неистово за них дергать, машину повело не туда. Василий испугавшись, что дело закончится аварией, затормозил у обочины и повернулся к жене. Но той уже было не до него: она яростно дергала ручку двери, пытаясь вырваться наружу. Лена явно была в истерике, а он не знал, как ее успокоить. Набравшись с силами и глубоко вздохнув, Василий с силой обнял и прижал к себе жену. Она сражалась, как загнанный зверь. Он попробовал ее поцеловать, на что она с силой укусила его за губу.

– Ага, так тебе и надо! – бросила Лена, увидав, как на его нижней губе выступает кровь. И быстро, пока Василий не опомнился, открыла наконец-то дверь и побежала в лес, нависавший черной глыбой над дорогой.

– Лена! – крикнул Василий. – Подожди! Не уходи!

Нно она, не оглядываясь, летела сквозь березы и ели вглубь леса. Муж бросился за ней, но, спохватившись, что не закрыл машину, вернулся. Достал из бардачка фонарик, закрыл двери и пошел на поиски жены.