Читать книгу Другая сторона - Ксения Николаевна Шефер - Страница 5

Генриетта покинула кабинет отца и отправилась к телефону, чтобы позвонить Софии – своей единственной подруге.

Она была из бедной семьи, и многие считали, что их дружба строится на меркантильности и жадности. Но ни один из сплетников не знал, через что пришлось пройти девушкам. Родители Софы считали Генриетту "избалованной фифой" и всячески преграждали дорогу их дружбе. Однажды, они выбросили платье Софии, которое Гера подарила ей на день рождения. Девушка долго не могла прийти в себя после такого поступка, но все же попросила Геру дарить что-то «менее заметное».

Юная Волкова стояла около тумбы с домашним телефоном и подбирала нужные слова. Как сообщить подруге такие новости? От них она явно не начнет плясать от радости.

– «Как же сложно врать близким!» – с раздражением подумала девушка.

Но делать было нечего. Сегодня или завтра, София все узнает. Пусть лучше от нее, чем от ее родителей! Это казалось сродни предательству. Дрожащей рукой она набрала цифры и нажала на кнопку "вызов". Послышались длинные гудки, и вскоре раздался звонкий голосок подруги.

– Алло! Кто это?

– Алло! Совёнок, это Гера! – Как можно радостнее ответила девушка.

– Герка! Наконец-то ты позвонила! Я уже начала переживать за тебя, думала, что-то случилось! – она начала тараторить, но Гера остановила её, не дав подруге даже шанса отвлечь себя.

– Соф, мне нужно тебе кое-что сказать… – она тяжело вздохнула. Слова будто обрели вес и тяжело давили на грудь. – В общем, после моего дня рождения я стану вместе с родителями управлять семейным бизнесом, для этого нам придется уехать… Очень далеко… – она замялась, собираясь с мыслями. – Мне придется бросить школу, – девушка зажмурилась, чтобы не дать вырваться наружу эмоциям и прикусила нижнюю губу.

– Это обязательно? – послышался голос.

– К сожалению, да, – огорчила подругу Генриетта.

Минуту спустя в трубке послышались всхлипы Софии.

В груди вдруг стало в два раза больнее, будто Гера сама виновата во всем, что происходит. Неужели подруга не понимает, что ее саму не радует такая перспектива? Что ей и самой не так легко даются эти слова? Генриетта не заметила струящихся по щекам потоков.

После пары минут молчания София смогла говорить, но слезы не переставали бежать по ее щекам. Гера это точно знала. Ее ранимая подруга будет плакать еще около часа, пока не выплачет все слезы в своем худеньком тельце. А на утро будет старательно замазывать следы горя дешевой косметикой, которую покупают ей родители.

– Но почему нужно уезжать? Как я без тебя теперь буду… Совсем одна? Надеюсь, ты будешь приезжать к нам? Мы будем общаться? – ее голос дрожал. Генриетта изо всех сил держалась, чтобы не разрыдаться, но на другом конце провода было слышно, как тяжело ей это дается.

Их последняя встреча была так давно. Еще в школе. Когда не было всех этих проблем и жизнь казалась беззаботной. Когда не было тайн и переживаний, когда не приходилось врать любимым людям.

– Софа, конечно я буду тебя навещать, я буду тебе звонить. Правда… – она сделала паузу. – Тут какие-то проблемы со связью, поэтому мы будем созваниваться с тобой с домашнего телефона. Прости, что так получилось, если бы я могла, я бы осталась в Питере, но родители уже всё решили за меня. Мне нужно понять, как устроен наш бизнес и вникнуть в суть, а ещё… – девушка хотела рассказать о том, что сегодня узнала, но вовремя осеклась. – Да ещё куча всяких дел. Я расскажу тебе все, как только смогу, обещаю.

Еще какое-то время девушки поболтали о жизни, вспомнили прошлое и обсудили последние новости в их городе. За разговорами Гера и не заметила, как пролетел час. Ей уже нужно было спускаться к обеду, с минуты на минуту за ней должны были зайти.

Попрощавшись с Софией, Гера побежала к себе, чтобы переодеться. Настроения выбирать наряд не было, и она надела обычный брючный комбинезон чёрного цвета. Покрутившись у зеркала и оценив свое одеяние, она бросила небрежное "траурно" и поплелась к столу.

Родители уже ожидали дочь в большой комнате со светлыми стенами и мраморным чёрным полом. Она предназначалась для проведения банкетных вечеров и приёма разного рода гостей. Один из таких вечеров Волковы запомнили надолго. Папин коллега, который изрядно напился в тот день, разгромил зал так, что на его восстановление ушла большая часть сбережений семьи. После этого инцидента, Роман решил, что подобные встречи лучше проводить вне стен их замка, по крайней мере, за погром виновник будет расплачиваться самостоятельно.

Генриетта спустилась и присоединилась к трапезе. Роман и Виктория, с присущей им грациозностью, продолжали обедать. Перед девушкой лежало серебряное блюдо, на котором были две маленькие фарфоровые тарелочки: в одной был суп из морепродуктов, в другой лежал легкий овощной салат. Аппетита у девушки не было, поэтому она решила немного отодвинуть завесу тайн.

– Мам, я хотела спросить о письмах, которые сегодня утром принес Чарльз, – не поднимая взгляда от тарелки, спросила Гера. Она ковыряла свой салат вилкой, как будто там могли находиться ответы на все её вопросы.

Вопрос дочери заставил Викторию врасплох. Она даже перестала жевать и чуть не поперхнулась.

– Ах, ты о графе Темницком, – с улыбкой ответила Виктория. – Как бы это тебе сказать… В общем, он мой брат, то есть твой дядя.

Генриетта так и застыла с раскрытым ртом, в недоумении переводя взгляд то на мать, то на отца. Она прекрасно помнила рассказы родителей о том, что у них нет родственников, что все они или погибли, или пропали без вести. Собственно, как и мамин брат…

– Это уже интересно. – Отойдя от шока проговорила Генриетта. – Раз уж разговор зашёл о родственниках, я хочу знать всех, кто мне ими является, – ее внимание отвлек силуэт у входа. Она искоса поглядывала на тёмную фигуру, пытаясь разглядеть его черты. Заметив странный взгляд дочери, Роман поднял руку вверх и сделал жест, как бы приглашая незваного гостя войти. Он даже поднялся со стула, чтобы познакомить пришедшего с дочерью.

– Знакомься, дорогая, это Людвиг – наш верный слуга. Таких как он называют тенями, но Людвигу больше нравится, когда его зовут по имени. Он не умеет говорить, но зато он отлично владеет телепатией, так что, чтобы с ним общаться, слова даже не нужны! Он удивительное создание! – отец восхищался им так, будто создал его своими руками.

На том месте, где по всем законам мироздания должен находиться человек, была лишь черная туманная масса, всеми чертами похожая на мужчину. Он стоял, а вернее парил над полом, едва касаясь его кончиками полупрозрачных ступней.

– А как он здесь оказался? – спросила Гера, не прекращая рассматривать незнакомца.

– О! Это ужасная история… – Роман вмиг помрачнел и поглядел на гостя. – С твоего позволения, Людвиг, я посвящу в неё свою дочь?

Тёмный силуэт слегка кивнул в знак согласия. Он был чёрным, но сквозь него можно было видеть все, как через мутное стекло. От него пахло затхлостью и пылью, вызывая в душе ощущение какого-то горя.

– Когда-то Людвиг был обычным мальчиком, – начал свой рассказ Роман. – Его родители были нашими соседями в Петербурге, очень богатыми и влиятельными людьми. К сожалению, именно такие семьи чаще всего посещает горе. И семья Людвига тому не исключение. В одну из роковых ночей родители умерли от разрыва сердца, их нашли уже под утро, на лицах их застыли гримасы ужаса, а глаза пылали страхом. В комнате, где их обнаружили, были найдены следы от огромной грязной лапы, а стены увешивали разодранные острыми когтями обои. Люди списали это всё на чью-то неумелую шутку, которая обернулась ужасны исходом. Но лишь в нашем мире известно, что это было. Когда бедный мальчик узнал о трагедии, он не смог с этим жить и сбросился с крыши двадцатиэтажного дома. Один из вампиров не смог пройти мимо и перенёс труп мальчика сюда. Уже здесь он перевоплотился в тень. Все, кто уходит из жизни по своей воле, нарушая ход судьбы, в нашем мире становятся такими, как Людвиг. Когда они с его спасителем переместились сюда, мальчик не знал, что делать и куда идти, так как остался совершенно один, а мы великодушно согласились принять его в нашу семью за небольшую услугу: теперь Людвиг присматривает за нашим замком в Рендорне, как Чарльз в Петербурге.

Генриетта сидела и молчала. Правильнее всего сейчас было выразить свои соболезнования, но она была так шокирована, что, казалось, будто это выше её физических возможностей. В голове до сих пор стояла картинка комнаты с разобранными на стенах обоями и двумя трупами с гримасами ужаса.

– Ну что ж! Не будем о грустном, я прекрасно вижу ваши смешанные чувства, которые вызвала у вас моя история. Всё, что произошло, уже не изменить. Я предлагаю вам вернуться к обеду и продолжить семейный разговор. И еще раз извините меня, что я появился так не вовремя. – Голос был мягким и бархатистым, его тембр засел в самую душу, занял свое место в сердце. Генриетта не могла понять, откуда доносился звук, словно источник был в самой голове с начала ее жизни. Он не пугал своим присутствием, наоборот вселял умиротворение и спокойствие.

Когда черная фигура Людвига начала ускользать, девушка поняла, кому принадлежал голос. Она проводила Людвига взглядом и подумала о том, что было бы неплохо узнать приятного незнакомца поближе.

– У нас ещё много времени, чтобы познакомиться, Генриетта, – ответил Людвиг, скрываясь за поворотом.

Генриетта резко отвернула голову от силуэта и вспомнила, что отец говорил о телепатии их гостя. Красное лицо девушки ещё долго сияло от смущения. Никому не удавалось до этого дня так быстро вогнать её в краску.

Чтобы хоть как-то спасти ситуацию, Генриетта решила перевести разговор в другое русло.

– Ты так и не рассказала мне о Темницком, – обращаясь к матери, напомнила девушка. И зал наполнил звонкий смех супругов Волковых. Но было в этом смехе что-то неискреннее.