Читать книгу Академия Измиран. Леди-артефактор и опальный князь - Ксения Никонова - Страница 2

Это была уже третья магическая академия, куда пытались пристроить меня любящие родители! На первые две я даже посмотреть не успела, как мамуля с тётей Фил их забраковали.

– Она нам не подходит! – сообщили мне оба раза, когда я спрашивала о причинах. Хотя скорее всего это моя кандидатура была отвергнута приёмными комиссиями.

Академия Измиран была признана приемлемой для младшей дочери древнего аристократического рода, но как меня в неё устроили, так и осталось загадкой. Как и то, почему бы мне не поискать вуз по гражданской специальности, не связанной с магией. В конце концов, от пяти до семи процентов населения вообще не владеют никакими магическими умениями, и не особо страдают от этого. Были бы деньги, купишь любые магические услуги.

С моими пятью единицами я входила в самую большую прослойку общества – те, у кого зачатки магии всё же были, но не сумели развиться во что-то значимое.

Вообще я собиралась в дизайнеры. Красота форм, гармония цвета – вот что меня привлекало. В своей комнате я давно навела красоту по собственной системе, и мамуле нравилось! Она даже обещала допустить мои шаловливые ручонки до гостиной, если я поступлю в Императорскую академию искусств. Мамуля практичная особа, наверняка прочила меня в придворные дизайнеры. Ей бы не заржавело устроить это, при её-то хватке. А также папулиных деньгах и семейных связях, чего уж скромничать.

И вдруг за две недели до старта приёмной кампании мамуля совершила резкий разворот, переобулась буквально в воздухе и выступила единым фронтом с папочкой.

– Эйлин, ты поступаешь в магакадемию! – заявила она.

– Что?! – возопила я. – С чего вдруг?

Поглядев на решительные лица родителей, я поняла, что это не шутка, и опустилась в кресло, как и подобает благовоспитанной девице.

– Я вас слушаю.

Вот так. Сама скромность и покорность, как завещали нам предки.

– Понимаешь, Эйли, меня ждёт новое назначение, – начал па. – И нам с мамой придётся уехать. Минимум на год.

Так.

– А причём тут магакадемия? – не дала я сбить себя с толку.

– Нам необходимо быть уверенными, что с тобой всё в порядке. Понимаешь, дорогая?

– Не очень. Чем вам не угодила Императорская академия искусств?

– Ты знаешь, я с самого начала был не в восторге от твоего решения. Весь этот бомонд и распущенность вовсе не подходящая среда для молодой девушки из хорошей семьи. А если нас не будет рядом, то и вовсе.

– Поэтому вы решили, что с моими пятью единицами мне самое место в магакадемии? – опустив очи долу, чтобы никто не заметил в них яростных огоньков, уточнила я.

Громкие скандалы в нашем семействе не приняты. Особенно, когда оба родителя превосходят меня по всем статьям во много раз. Получать ментальный подзатыльник, это, знаете ли, неприятно. Я знаю. Они тоже это знают и прибегают к крайним мерам лишь в особых случаях. Вооружённый нейтралитет. Тем более, па врождённый дипломат, он уверен, что любой спор возможно урегулировать, не прибегая к военным действиям. Сейчас он разложит мне всё по полочкам и так представит ситуацию, что я должна буду вприпрыжку бежать в академию магии.

Меня интересовало одно – что они собираются делать с моими пресловутыми пятью единицами? Входной порог магической академии – двадцать, если мне не изменяет память. Кузина Милли об этом говорила. Она узнавала ещё в прошлом году. Сама она отложила поступление на год по причине отсутствия средств. Но и в этом ситуация мало изменилась. Что станет с кузиной, если меня пропихнут туда, куда сама она с запасом проходит по требованиям, но не имеет средств на этакую роскошь, я даже представить не могу.

На удивление, па не стал расписывать все прелести магических вузов, лишь коротко, рублеными фразами обрисовал принципы обучения, и почему так важно мне туда попасть. Если в двух словах – есть шанс развить мои пять единиц во что-то более существенное. И я буду под присмотром. Чьим, позвольте узнать?

– С тобой поступает Милли. Мы оплатим её обучение.

Милли?! Кузина будет учиться! Больше слов не требовалось, я уже была согласна. Не так уж мне и хотелось в дизайнеры, если совсем уж честно. Просто это было единственное, что у меня хоть как-то получалось. Я уже говорила, что папа прирождённый дипломат?

Оставшийся месяц до отъезда родителей мы посвятили поиску компромиссного варианта, который устроил бы всех – меня, родителей, Милли и преподавателей, которым предстояло возиться с такой бездарью, как я. Нас огорошили, что жить студенты обязаны в кампусе, закрытая территория, никаких исключений.

Казарменные порядки какие-то. Ма и па, узнав об этом, мечтательно улыбнулись и сказали, что учёба в магакадемии была лучшим временем в их жизни. Как-то слабо верится.

И вот мы явились в назначенный день, нагруженные багажом, пока не знаний, но совершенно необходимых всякой приличной девушке вещей, вроде родовых артефактов, а нам с порога заявили, что это противоречит правилам, и придётся это добро конфисковать на время обучения. Заберёте через пять лет.

На мой возмущённый вопль охранник меланхолично ответил:

– Не положено.

– Но это родовые артефакты! Очень ценные!

– Ничего с ними не сделается. Полежат в хранилище.

Мужчина пришлёпнул ладонью мой волшебный чемодан, и тот поехал в сторону вереницы таких же чемоданов, которые неотвратимо отдалялись от своих владельцев.

И что теперь делать? Вся надежда была на эти милые моему сердцу вещицы, которые могли компенсировать бездарность владелицы. И фамильный серебряный тазик. И то, что в нём заключено!

Шархот проклятый!

– Сударь! Верните кузине её имущество, – с акульей улыбкой вступила Милли, пуская в ход чары подчинения. Мне моих пяти единиц ни за что бы не хватило, чтобы засечь выброс магии, но, зная сестрицу, нетрудно догадаться, что она применила чары.

Я затаила дыхание.

Амбал слегка покачнулся, взгляд его осоловел… чтобы через секунду взметнуть шквальным ветром локоны Милли.

– Не шали! – прогремело под каменными сводами. – Сказано, не положено! Проходите, не задерживайте очередь.

Вот это силища! Если у них такие на входе дежурят, что же за преподаватели нас ждут!

Я испуганно втянула голову в плечи и дёрнула Милли за рукав. Сестрица так и стояла столбом, даже не сдвинувшись с места.

– Идём, Милли. Милли?

Я помахала перед глазами кузины, но та не отреагировала.

– Что вы с ней сделали?

Охранник кашлянул и звонко щёлкнул пальцами. Милли наконец отмерла и заторможено двинулась на выход.

– Да не сюда, – уже по-настоящему испугалась я, разворачивая её в сторону лестниц.

Сестра так и пошла по прямой, так что мне пришлось навьючивать на себя наш багаж, благо мои сумки похудели после ревизии на добрый пуд. Что я теперь буду делать? Моя единственная надежда пошла прахом, не лучше ли честно отчислиться, пока не нахваталась позора на глазах всей академии?

– Вот ещё! – вдруг чётко и громко сказала Милли. – Мы вернём твои артефакты. И бабулин серебряный тазик!

– Милли, ты в порядке? – с тревогой заглянула я ей в лицо. – Что он с тобой сделал?

– Вот крысюк! Он меня зеркалом шарахнул! Как это возможно? Ну он ещё пожалеет! Я его запомнила!

– Не надо, ты что! Нас выгонят!

– Не бойся, я сделаю так, что никто не догадается, чьих рук это дело.

– Милли, очнись! Мы ещё даже до комнаты не добрались!

– Комната подождёт! Надо срочно спасать твои артефакты! Ты же понимаешь, что будет, если бабуля обнаружит, что её тазик отправили на склад.

– Ужас! Нельзя этого допустить!

– Вот-вот.

Мы добрались до общежития и закрылись в комнате, но вместо распаковки багажа приступили к нарушению устава.

Милли принялась колдовать и давать мне ценные указания.

– Я сейчас отслежу, куда они уволокли наше добро и пробью туда небольшое отверстие. Попробую достать. Сиди тихо, не мешай.

От оглушительного звона, который донёсся из прорехи, мы подпрыгнули. Милли заполошно перечеркнула телепорт, и звон прекратился.

– Нас засекли?! – дрогнул мой голос.

– Не думаю, – уверено ответила кузина. – Наверняка нет. Сейчас помощнее попробуем импульс.

– Ты с ума сошла? Тебе мало того, что мы уже напоролись на сигнализацию? Если узнают, что мы в первый же день нарушили устав, нас без жалости выпрут. Меня точно, ты может отделаешься выговором.

– Бабуля, Эйли! Бабулю нельзя там бросать. Что она может учинить среди склада артефактов, страшно вообразить.

Да, бабуля без присмотра – это катастрофа!

Ко второму разу Милли подготовилась серьёзнее. Поставила заглушку, защитила дополнительно уши. Из разреза ткани мира ей прилетел удар, который меня бы уложил в постель. Милли только попятилась и потёрла лоб.

– Ну это уже ни в какие рамки! – раззадорилась сестрица и принялась мерить шагами нашу гостиную. – Пожалуй, стоит туда наведаться целиком.

– Очнись, Милли, добром это не кончится.

– На этот раз всё получится. Укрывающие маски наденем. Главное – не высовывайся вперёд меня, по моей команде хватай тазик, и бежим!

Стоило нам пересечь границу телепорта, как неприятности обступили двух наивных девиц тесной толпой. Нас ждали! И ладно бы какой-то очередной амбал. Но это был… не может быть!

Во рту у меня пересохло, а волоски на руках встали дыбом.

Я знаю, кто это. Великий, выдающийся, самый молодой и талантливый. Обласканный императорской фамилией, кавалер десятка орденов и медалей, в том числе высшей награды империи – Ордена Сияния. Красавец и сердцеед. Мой кумир с детства – Князь Тойво Реннель.

Выходец из низов, который взлетел благодаря выдающемуся магическому потенциалу. Он стал героем пробоя двенадцатого года, был приближен ко двору и стал любимцем женщин и репортёров. Пять лет назад он внезапно пропал с экранов и подмостков, его имя перестали упоминать в приличном обществе.

В те дни я подслушала разговор родителей за закрытыми дверями, в чём мне здорово помогло старое зеркало в маменькином будуаре. Со старыми вещами у меня всегда были особые отношения. Родители обсуждали слухи о какой-то тёмной истории с принцессой.

– Слушай новость дня: говорят, князя Реннеля застукали в спальне принцессы, – причёсывая блестящие локоны, начала маменька.

– Чушь! – сердито фыркнул отец.

– Думаешь? А чем же тогда объяснить гнев императора?

– Да кто тебе это сказал?

– Твоя кузина. Пересказывала придворные сплетни. При дворе шепчутся, что князь Реннель лишён всех званий и регалий и навечно выслан из столицы на окраину империи.

– Меньше слушай кузину. С князем какая-то тёмная история. Ты же знаешь, он дружен с принцем…

Отец замолк, быстро приблизился к зеркалу вплотную и подозрительно рассматривал его.

– Любовь моя, это зеркало всегда такое тёмное?

Ой! Я спешно стёрла следы прослушки, так что дальше не узнала. Что случилось с Тойво Реннелем, осталось под покровом тайны.

И вот он, тот, кем восхищалась столица и прочила ему блестящее будущее, стоит и рассматривает меня как экзотическую лягушку, которую ему предстоит препарировать.

У меня будто ноги приросли к месту, до того зудело заговорить с ним, задать тысячу вопросов, чтобы убедиться, что мои глаза меня не подводят, и это действительно тот, о ком я пять лет грезила и напрасно искала хоть какую-то информацию.

Его портрет с обложки журнала «Время магии» был надёжно упрятан в моей шкатулке, которую кстати, тоже конфисковали. Никто не догадывался, до какой степени дошло моё восхищение перед этим человеком. Пресветлая богиня, письмо! В той шкатулке лежит моё неотправленное письмо, которое я по своей глупости и наивности написала ему в тринадцать лет, да так и не выбросила. Мне нужна моя шкатулка! Пусть меня отчислят, но если вскроют мою шкатулку! Такого позора я не перенесу!

И тут моя ожившая мечта приблизилась на критическое расстояние, так что стало невозможно больше ни о чём думать, только о его невообразимых завораживающих глазах, и коснулась моего лица. Он! Он меня погладил по щеке, нежно и трепетно. Я сейчас умру.

– Что вы делаете? – не помня себя от огромного распирающего детского восторга, закричала я.

Ох, эта его кривая улыбка!

– А на что это похоже?

Его ответ вернул меня с небес. Да я же в маске. Он моего лица не видит, вместо него неясное серое нечто, что идеально подходит для того, чтобы не быть узнанной. И он… он надо мной издевается!

– Вы известный дамский угодник! – холодно отчеканила я, сразу припомнив все слухи, что ходили о нём. И ту историю с принцессой.

Сказала и прикусила язык. Но было поздно. Реннель определил во мне урождённую аристократку. Плохо. Очень плохо. Нельзя, чтобы нас вычислили. Это меня погубит. Где там бабуля, почему она молчит? Давно пора делать ноги. Я потом, на досуге подумаю об этой встрече, а сейчас – бежать!

Что? Представиться ему? Он же это не всерьёз? Даже без учёта обстоятельств, в которых мы находимся, я не должна представляться мужчине первой. Хоть и знаю о нём почти всё.

Когда бабулин тазик легонько завибрировал в моих руках, я искренне обрадовалась. Ну наконец-то. Я уж думала, они с Милли так и бросят меня на произвол судьбы.

Князь попытался меня задержать. Ах, это так ми… что он делает?! Он меня поцеловал! Я точно не доживу до ночи!