Читать книгу Зоревый край - Ксения Петрова - Страница 3

Нападало вишни в цветочный подол —

Ромашки раскрыли объятья.

Ромашки цвели в июльской пыли

И в стареньком мамином платье.

Петляла оса. Косила коса

Забытые с детства делянки.

И я побегу, чтоб там, на лугу,

Свободу встречать спозаранку.

Звенит в голове июльский звонок,

Приветливы встречные рощи.

А ноги – не те, и голос несмел.

Обратно дорога не проще…

И бочка стоит, и много воды,

Да вот – не испить, не умыться.

Давно это было. Как будто давно.

Но хочет ли повториться?..

А небо звенит в июльский звонок

И жалует ласточками сини.

Я так молода, я так молода,

Так где же июльские силы?

Совсем не та в июле птичья песня,

И соловей замолк к Петрову дню.

А на покосах удивительно и просто

Ложатся звуки в свежую стерню.

Находчивые парни и девчата,

А вместе с ними бабы, мужики

С размахом и на удивленье птахам

Запели, да с косой вперегонки.

Затихли. Перекурят это дело.

И не заметишь, как опять в строю.

Устанут, если петь не перестанут.

Ну, добре, на вечёрке допоют.

Не птицы, чтобы во́ поле резвиться —

Работа не позволит и словца.

А всё же мне дороже и дороже

Находчивые русские сердца.

Медленная картина:

Солнце по своду неба.

Мальчик родился в полдень,

В месяц ржаного хлеба.

Мальчик родился в поле,

Мальчик родился в боли.

После была истома,

Полный подол соломы.

Грудь пригубил хворобый,

В сон разморило поле.

Полдень. Но спали оба

С получаса́, не боле.

С волею матерь встала,

Тень указует север.

Видно, пора настала

Рожь отделить и плевел.

К дому придётся ехать

С по́том разноголовых.

Каплет святое млеко

С грубых сосцов вишнёвых.

Плачется первородный —

Мальчик устал от сплетен.

Этот параграф летний —

Светел он и бессмертен.

Лугом, не тронутым жадностью,

Там, где растут одуванчики,

Ветер купается в радости,

В радости.

Нет ни обид, ни напраслины

Там, где растут одуванчики.

Ветер купается в радости,

Воздухом мажется масляным.

Сердцем, не тронутым злобою,

Там, где растут одуванчики,

Настой луговой он испробовал,

Пробовал.

Ветер встречается с Вечностью,

Где одуванчик летает.

Вскормленное на млечности,

Грешности сердце не знает.

Принята летняя заповедь —

Солнцеголовое правило.

Там, где росли одуванчики,

Сердце свой след оставило…

Я полоскала небо в речке,

Плела венок из старых снов.

Гадала на огарке свечки,

Лечила крылья мотыльков.

Босыми пятками колола

Жнивьё по скошенным полям.

По лоскутку я от подола

Дарила стройным тополям.

Кукушке песнью колыбельной

Я отпускала тяжкий грех.

Ломоть бросали мне отдельный

За мой убогий, кроткий смех.

Я из тумана пряжу пряла,

Пила цветочный лимонад.

И спелым яблоком упала

В чужой неплодоносный сад…

Я удивлялась и молилась

На Божьи чудеса вокруг.

В миру я не снискала милость,

Как сотни сотен Божьих слуг.

Ну как не прелесть —

листвы шелест,

травы шёпот,

ежей топот.

Такой и́зык

душе близок.

Грибной – сверху,

а гриб – снизу.

А где лес-то?

А вон лес-то.

Ай да берёзка!

Ай да невеста!

Идём дальше,

идём тише.

И там ветер

колы-колышет.

В лесу вкусно,

в лесу ходко.

Грибной сверху —

моя погодка!

Простая трава. Простые цветы.

Бубенчик в зелёной дали.

Эти запомни простые черты

Непокорённой земли.

В дар летнему дню и важной пчеле

Сердце своё поднеси.

Всякое было на русском селе,

Только свечей не гаси.

Обида – не грех, если на тех,

Кто очага не крестил,

Но:

Простила трава, простили цветы.

А значит, и ты отпусти…

Это поле во ржи.

Расскажи, расскажи!

По своим же следам

мне судьбу проложи.

Это поле полей,

это жизни зерно.

Погляди, как сидит —

прорастает оно!

А колосья шумят —

колыбельный напев.

Это поле живёт,

всю Россию пригрев.

И краюшка моя,

и краюшка твоя

из одних закромов —

кладовая «семья».

Это поле во ржи…

И дорога бежит

через радуги мост,

ждать Успения и пост.

Это поле во ржи

и святых васильках

на ладонях лежит,

на усталых руках…

Потеряло лето дудочку.

Вот и славно, хорошо.

Одичала наша улочка —

Дождь пошёл.

Побежали да под горочку

Ручейки да ручейки.

Одолжите грусти горсточку

Да тоски.

А пока – теряю голову

Да танцую под дождём.

Понесло меня, весёлого.

Эх, живём!

Ухну филином всезнающим

Да под горку – кувырком.

Осень встречу я играючи,

Под хмельком.

Сосчитаю все осиночки,

Обречённые сгореть.

Пожую хвою – остиночки —

Поговеть.

Я в траве припрятал дудочку,

Никому не говори.

Ну-ка, лето, – под остудочку,

Раз, два, три!..

Уходило лето праздное.

Вот и славно, хорошо.

Стала улочка несвязная —

Дождь пошёл.

Мокрый свежий день.

Яблоками пахнет.

Будем говорить?

Нет уж. Помолчим.

Яблонь спелых тень,

Падалица чахнет.

Солнце после гроз

Видит сад иным.

Солнце после гроз —

Пронзительное око.

Солнце после гроз

Прозрачней и честней.

Голову склоня,

Сад усталый, мокрый

Прядает послушно

Прядями ветвей.

Солнце говорит:

«Отвыкай от лета».

Солнце говорит:

«Вечно не живут».

Скорый листопад —

Верная примета:

Листики-стихи

С веток упорхнут.

Скользкая трава,

Предвкушая осень,

Жёстче и острей

Стала под косой.

Летняя канва —

Иван-чая проседь —

Спорит с запоздавшей

Молодой осой.

Солнце напослед

Золотило травы,

Солнце напослед

Берегло осу.

Это, дед, видать,

Последняя отава.

Хочешь, я тебе

Кваса принесу?..

К осени лучи

Солнышка ослабнут.

У лихой версты

Взя́та жизнь взаймы.

Задержались мы

У покорных яблонь.

У немой черты

Задержались мы.

Яблочный пирог —

Вовремя поспели!

Жадно поглощаем

Сдобный аромат.

Август тишиной