Читать книгу Скажи мне «нет» - Ксюша Лесникова - Страница 5

*Кира*

Моё следующее после памятной продажи картины утро прошло в привычной домашней рутине, а вот ближе к обеду в домофон неожиданно и настойчиво позвонили.

Я отставила в сторону турку, в которой только что собиралась варить себе кофе, и потопала в прихожую, попутно гадая, кого там могло принести ко мне в такое время, да ещё и воскресенье.

Хотя, наверняка сейчас окажется, что это очередные, забывчивые после бурной ночи соседи, просящие открыть дверь, чтобы попасть в подъезд, так как забыли или потеряли ключи, либо же какой-нибудь рекламщик, предлагающий свою продукцию по баснословным скидкам. Ну или самая обычная, плановая проверка счетчиков, или газового оборудования.

– Кира Андреевна? – раздался немного искаженный динамиком домофона голос, стоило мне только нажать на кнопку.

– Да, это я, – ответила несколько удивленно.

– Вам доставка. Примете?

– Какая доставка? Я ничего не заказывала, – моё удивление стало ещё сильнее.

– Кондитерская Сливочный Ирис, набор премиальных десертов в количестве десяти штук. Заказ оформлен на имя Азаровой Киры Андреевны, оплачен картой через сайт при подтверждении заказа, – шустро отрапортовал курьер на той стороне провода.

Я моргнула, на минуту задумавшись. Моргнула ещё раз.

– Так вы будете получать заказ? – вновь вывел меня из задумчивости курьер.

– А, да– да, конечно. Проходите, открываю, – я нажала маленькую кнопочку и распахнула входную дверь, дожидаясь, пока доставщик поднимется на нужный этаж.

Учитывая, что номер квартиры он у меня не спросил, я сделала вывод, что и эта информация ему известна.

Приняв у молодого улыбчивого парня увесистую коробку, перетянутую лентой и с логотипом самой популярной среди ценителей десертов кондитерской, и расписавшись в бланке получения, я вернулась в квартиру.

Поставила коробку на стол, оглядела со всех сторон, провела пальцем по глянцевой упаковочной бумаге. Задумалась.

Имя моё курьер назвал без ошибок, номер телефона и адрес на бланке получения были написаны тоже верно… интересно, кто же это такой щедрый, чтобы заказывать наборы сладостей из самой дорогой сети кондитерских?

Да там один только круассан стоит столько же, сколько весь мой набор продуктов на неделю. Нет, я никогда не жаловалась на отсутствие средств. Денег с заказов вполне хватало, чтобы обеспечивать себе достаточно комфортный уровень жизни, и всё же… считала подобную роскошь неоправданной.

Я уже было собралась набрать Таню, чтобы поделиться с ней этим странным происшествием, а заодно поинтересоваться, нет ли у нее предположений касательно личности отправителя…

И тут вдруг заметила вложенный сверху под ленту маленький листок бумаги цвета кофе с молоком.

Не раздумывая, взяла, развернула и вчиталась в одну единственную строчку, написанную прямыми, резкими буквами.

«Думаю, к чаю это подойдёт гораздо лучше, чем яблоки». Точка.

Коротко, лаконично, и совершенно не оставляет сомнений в том, кто именно прислал мне эту коробку.

Сразу вспомнился вчерашний день. Мужчина, который совершенно не соответствовал моим представлениям о нём, мои гостеприимные попытки угостить его чаем. Ответные с его стороны – пригласить меня на кофе. Внезапное чувство протеста и приступ собственного упрямства, буквально подтолкнувшие меня без раздумий отказаться от его предложения. Пальцы, скользнувшие по моим волосам. Его сбившееся на миг дыхание и такой странный взгляд.

А ещё, какое-то смутное, необъяснимое чувство тревоги внутри.

Пожалуй, я лишь сейчас, впервые за сутки решила проанализировать собственные ощущения.

Решила и… запнулась. Потому что это оказалось сложнее, чем я рассчитывала. Мои ощущения были странными.

Мужчина, посетивший меня вчера, несомненно, был красив. Как художник, я не могла этого не отметить. Пожалуй, он обладал именно той внешностью, которая приковывает к себе взгляд, заставляя рассматривать вновь и вновь, заставляя восхищаться. Его лицо было идеально симметричным, впрочем, как и у его младшей сестры, практически линейно правильным.

Когда я представляла его образ у себя в голове, то он определенно был похож на Софию. Именно так, как и должны быть похожи братья с сестрами. Когда же я увидела его на пороге своей квартиры, то сначала и вовсе подумала, что ошиблась, и к Корсаровым этот мужчина не имеет ни малейшего отношения.

Однако же потом, когда стало очевидно, кто именно находится передо мной, незначительные мелкие детали всё же оказались различимы. Да, Дамир был похож на свою младшую сестру. Вернее… это она была на него похожа. Очень смутно, отдаленно, прищуром глаз, разлетом бровей и этими широкими скулами. Только вот лицо Софии всегда было умиротворенным, спокойным, а на губах играла милая, вежливая улыбка.

Выражение же лица Дамира вообще было невозможно понять. Он словно цеплял на себя каменную маску и наблюдал из-под нее за окружающим его миром с ледяным равнодушием.

И только глаза его продолжали меня притягивать. Завораживающее сосредоточие красок. Оттенок, который практически никогда не встречается в природе. Переливы от цвета спелых оливок до горчичного и болотного.

Даже сейчас, спустя практически сутки, я всё еще продолжала помнить его глаза. И то странное, необъяснимое нечто, которое скользило в них и которое я никак не могла понять.

А ещё, он пах лесом. Потрясающе невероятно и совершенно необъяснимо.

Но вот его приглашение, сделанное с таким лицом, словно он мне одолжение оказывал… И ни тени улыбки при этом. Едва ощутимая угроза, волной разошедшаяся от него в тот момент, когда он понял, что я отказалась. И голос, пробирающий до мурашек.

«Отказываешься?», – так тихо и угрожающе, что волоски на всём теле встают дыбом.

Прямые губы, властное лицо, холод во взгляде. А теперь вот ещё эта фраза про яблоки… Словно упрекнул меня, честное слово. Конечно, по нему сразу было видно, что он не простой смертный. А учитывая, одежду от каких брендов он носит и какие на его руке были часы… Что ж.

– Вы уж простите, милостивый господин, мы премиальных десертов у себя дома не держим! И вообще, у нас, знаете ли, быть может фрукторианство в почете. Да, Персик? А вы тут свои булки присылаете, – вдруг неожиданно даже для самой себя зло пробубнила я.

Кот, который всё это время крутился на кухне у моих ног, издал многозначительное и протяжное «мяу-у-у», напоминая, что премиальные десерты и фрукты – это вообще-то хорошо, но не мешало бы животинку и чем-нибудь посущественнее накормить.

– Иди сюда, обжора, – я вздохнула, вытаскивая из холодильника пакетик влажного кошачьего корма, надорвала упаковку и выложила мясные кусочки в кошачью миску.

Персик удовлетворенно замурчал, уплетая лакомство, а я вернулась всё к той же коробке. Дернула атласную ленту, перетягивающую упаковку, откинула крышку и скептически осмотрела ровный ряд эклеров с самыми разными вкусами, и точно такой же ряд круассанов с разнообразной начинкой.

Вздохнула. Ну и вот куда мне столько сладкого?

Разве что Персику скармливать, да только боюсь, не оценит он по достоинству премиальных сладостей.

Подумав несколько минут, я всё же взяла телефон, отыскала среди контактов нужны мне номер и написала лишь одно предложение:

«Спасибо за десерты, но это было лишним».

Меня ожидаемо проигнорировали, хотя сообщение обозначилось как прочитанное спустя буквально пару минут. Что ж, и на том спасибо.

Да и вообще, подаренные сладости девушку, вроде как, еще ни к чему не обязывают… так что, пытаться с фанатичной настойчивостью вернуть коробку я точно не стану. И ломать себе голову над вопросом, почему господин Корсаров вдруг решил начать меня подкармливать – тоже.

Не буду, я сказала! Прислал десерты, и прислал десерты, будем считать, что это действительно такой знак вежливой благодарности за успешную вчерашнюю «сделку» с картиной.

Примирившись с такими мыслями, я закрыла коробку, вернув ленту на место. Скормлю половину эклеров Тане. Она у меня та еще сладкоежка. Как раз сегодня не с пустыми руками в гости приеду.

С собственной сестрой мы, к большому своему стыду, виделись крайне редко. Ввиду катастрофической нехватки свободного времени и у меня, и у неё, встречаться чаще всего приходилось где-нибудь в центре города, пересекаясь в крохотных кофейнях или даже просто в маленьких сквериках и парках, и практически всегда на бегу.

А полноценно сходить друг к другу в гости получалось лишь на выходных, и то, если на меня не сваливался очередной заказ, а у Тани не было дополнительных уроков по репетиторству.

Сегодня же как раз выдалось то редкое воскресенье, когда мы обе были полностью свободны.

Поэтому, сходив в душ, приведя себя в порядок, одевшись и прихватив со стола ту самую коробку с эклерами и круассанами, я вышла из дома.

Погода стояла солнечная, но не жаркая. Юное и яркое майское солнце мягкими лучами гладило кроны деревьев, тротуары и фасады зданий. Грело тепло и ласково. Я довольно сощурила, наблюдая, как скользят по асфальту тени от ветвей и листьев, а потом потопала в сторону ближайшей остановки.

– Ого-о-о, – встретила меня удивленным возгласом Таня, как только я переступила порог её квартирки-студии на третьем этаже девятиэтажки на восточной окраине столицы, и вручила ей многострадальную коробку сладостей.

Боюсь, эклеры и круассаны всё же несколько утратили свой первозданный вид за то время, пока тряслись вместе со мной на автобусе, а потом и в вагоне метро. Ну да ничего, главное, чтобы съедобно было.

– Ты что, ограбила кондитерскую? – вновь подозрительно сощурилась Таня, разглядев логотип Сливочного Ириса на коробке.

– Нет, – буркнула, скидывая кроссовки и проходя на кухню, – комплимент от удовлетворенного заказчика, – припомнила я произнесенную самим же мужчиной формулировку.

– Даже та-а-а-ак. Какие у тебя, однако, обходительные и вежливые заказчики.

– Да просто не то слово! – ядовито подтвердила я, вспоминая этого самого вежливого и обходительного, – слушай, кофе хотя бы угостишь, или так и будем моих заказчиков обсуждать? И вообще, у самой-то как дела?

Следующие несколько часов мы пили кофе, попутно дегустируя десерты из коробки. Стоит отметить, что по вкусу те действительно оказались выше всяких похвал. Пожалуй, даже стоили тех денег, что за них требовали. Ну, ладно, вру. Половину от указанной суммы.

– Кстати, завтра начинаю новую работу, – решила всё же поделиться с сестрой новостью я, – мы уже созвонились с заказчицей, обсудили всё. Буду расписывать часть помещения в её квартире.

– Ух ты, здорово! Потом покажешь фотки. А что за заказчица?

– Да у меня там вообще со всем этим делом такая интересная история вышла…

Я вкратце пересказала Тане события последних дней. Упомянула знакомство в кофейне, старшего брата Софии и продажу картины.

– Обалдеть у тебя приключения, – Таня в очередной раз потянулась за уже третьим по счету круассаном, на этот раз фисташковым.

И куда в неё только помещается?

А потом посмотрела на меня со странным, хитрым выражением.

– И все же, Кирюх, что там с тем самым, особо вежливым? Не в честь же купленной им же самим картины он тебе такие подарки присылает. У вас что-то намечается?

«Кирюхой» меня называла только Таня, да ещё пара наших особо близких знакомых. Это было старое, детское прозвище, данное мне ещё отцом. Кажется, он называл меня так потому, что в свои пять-шесть лет я была настоящим сорванцом, не хуже уличных мальчишек. Вечно куда-то лезла, что-то ломала, разбивала и крушила.

«Родилась бы ты мальчиком, точно бы назвали Кириллом. А так – Кира, Кирюха, мой маленький тайфун».

Последнее тоже было детским прозвищем. Отец вообще очень часто придумывал кучу забавных слов. А ещё, он до какого-то исступленного безумия любил меня и Таню.

Хотя, пожалуй, Таню больше любила именно мама. Мы и в детстве были такими. «Мамина дочка» и «папина дочка». Сорвиголова Кирюха, маленький, дикий, южный тайфун, и спокойная, рассудительная Танюта, как ласково именовала старшую дочь наша мама.

Только вот время идёт, а детские воспоминания сейчас вызывают лишь глухую тоску и маетное, болезненно-тянущее чувство внутри из-за того, что то время уже никогда больше не повторится.

Родители ушли навсегда, а мы вот, остались. Сорвиголова Кирюха, и темноглазая, умная, невероятно чувственная и красивая Танюта.

Только изменились очень. Мы обе. Слишком многое пришлось пережить.

Но я всегда знала, что у меня есть она – моя сестра. А она знала, что у неё есть я. Наверное, это старшим детям всегда положено заботиться о младших. Но, у нас, вот, всё получилось, наоборот. Это я всегда держала Таню «на плаву», не давала отчаяться, не позволяла сдаться.

Время шло, каждый из нас пытался строить свою собственную, личную жизнь независимо друг от друга.

Но вот эти еженедельные встречи были для нас маленьким порталом в прошлое. Когда мы сидели, на её кухне, или на моей, пили чай, делились новостями, смеялись, шутили – мы обе чувствовали, что можем хотя бы самыми кончиками пальцев дотянуться до былого прошлого.

До того прошлого, в котором когда-то у нас была семья, огромный дом в окружении стрельчатых кипарисов на берегу теплого южного моря, любящие родители и… детство.

А ещё, становилось совершенно плевать на то, что мы с Таней на самом-то деле друг другу… не родные.

Я помешала ложечкой остывший кофе, снова возвращаясь в реальность и к последнему заданному сестрой вопросу.

– Ой, нет, надеюсь, не намечается и не наметится. Ты же знаешь, как я ко всему этому отношусь, – я состроила многозначительную гримасу, а Таня рассмеялась.

– Ну, тогда за нас! Сильных и ммм… независимых, – она подняла свою чашку, – пусть мы будем все из себя такие самостоятельные, а мужчины дарят нам подарки и круассаны, – сестра вытащила из коробки еще один.

Теперь уже пришла очередь прыснуть от смеха мне.

– Лопнешь! – предупредила, отсмеявшись.

– И не надейся. Это ты у нас никогда ничего не ешь. Увы, я на подобные подвиги пока не способна. Ну что, еще кофе? И переместимся в комнату.

– Ты же знаешь, о таком меня можно даже не спрашивать, – я передала Тани свою, уже пустою, чашку, в которой она принялась замешивать очередную порцию нашего общего напитка-наркотика, а потом, довольная и счастливая, блаженно прикрыла глаза.

И всё же, воскресенье сегодня получилось замечательным.