Читать книгу Город шепчущих теней - Курт ЛЕВИ - Страница 2

Спину нещадно ломило и любая попытка согнуться вызывала на лице болезненную гримасу. Так, конечно, бывало и раньше, но в этот раз боль стала нестерпимой. Длинная четырнадцати часовая смена, а сразу за ней еще и ещё одна.

– Блин, ещё немного и ноги можно протянуть, – я выгнула спину и со стоном попыталась сделать несколько простых упражнений.

«Это всё Тамарка виновата», – подумала я, приспичило ей «заболеть» в самый разгар туристического сезона. Ведь прекрасно знает, что начальство тут никогда не возьмет человека на подмену. Куда проще заставить остальных отработать дополнительные часы даже не потрудившись поднять зарплату. Теперь же, оставалось только бессильно злиться. В отличие от меня, Тамара уже успела со всеми перезнакомиться. Я мрачно хохотнула. Или, как говорили в моём маленьком городке, переженихаться. Благо, что стыда у неё, чуть меньше чем у самки крольчихи.

Выпрямившись я посмотрела в висевшее на стене зеркало. Оттуда глядела смуглая, невысокая рыжеволосая девушка лет двадцати пяти, с темными мешками под большими и усталыми светло-карими глазами. Я немного повертела голову.

– Блин, – на лице появилась парочка небольших, пока едва заметных морщинок, появившихся за месяц каторжной работы.

– Куда ты поедешь, ещё недавно охала надо мной мать собирая единственную дочь в дорогу. Женечка, кто тебя там ждет? Ни семьи, ни друзей! Всё чужое совсем. А если кто обидит?

– Ну мама! Не на край света еду. Заработаю и вернусь. Будет на что вам с отцом ремонт сделать. А я на парикмахера выучусь, может даже своё ателье открою. Нам главное сейчас денег собрать. Ты хоть знаешь сколько в Израиле платят? За год-полтора управлюсь и вернусь.

– «Дура, какая же всё-таки была дура». Я всхлипнула и бросила в зеркало грязную тряпку которую держала в руках. – Не слушала мать, а теперь…

Неприятности начались с самого прилета, когда меня и несколько других девушек встретил в аэропорту совершенно гнусный тип по имени Валерий. В микроавтобусе, он без лишних слов дал понять, что мы, со своими рабскими визами – последняя спица в колеснице. И если захотим покачать права, то можем делать это прямо здесь, недалеко от самолета. Потому как, если что, сразу выкинут из страны.

– У нас тут везде друзья, – говорил он неприятно улыбаясь и поблескивая дорогими солнцезащитными очками. – Одно слово, и вы уже валите назад по своим гадюшникам. Работайте и благодарите, что мы вам вообще что-то даём. Он ещё раз внимательно осмотрел собравшихся в автобусе женщин поочерёдно обшаривая взглядом наши фигуры пока не остановился на мне.

– Хотя можем и договориться. Зарплату поднимем, комната получше будет.

Он похотливо скользнул глазами по обтянутой тонкой водолазкой груди. В этот момент водитель просигналил и что-то недовольно сказал ему на иврите. Валерий раздраженно помахал руками, но вылез из салона и сел на переднее сидение. Обернулся вполоборота и неприятно засмеявшись скомандовал. – Всё. Поехали в ваш дворец!

Путь из аэропорта занял не больше часа и наконец автобус остановился на какой-то маленькой забитой мусором и разрисованной граффити улочке. В нос ударила вонь сгнивших мясных отходов и мочи.

– Выходите, чего расселись. Вам тут не за это платить будут.

Он указал в сторону маленькой, с разбитыми окнами двери, за которой начиналась бетонная лестница с оставшимися кое-где следами красивого кафеля. На втором этаже начинался длинный коридор с обшарпанными стенами и ряд одинаковых, унылых железных дверей.

– Ну вот и пришли, располагайтесь, ваши высочества! Валера опять ощерился в своей неприятной улыбке. Ваши номера с пятого по седьмой. Каждая комната на троих. Ключей два, если потеряете – вычту с зарплаты! Работать начинаете завтра, в отеле на выезде с вашего тупичка. Чтобы в пять все были там и очень советую не опаздывать. Одежду вам на месте выдадут, потом за неё рассчитаетесь…

Он подошел поближе и я, стараясь чтобы на лице не появилось выражения брезгливости отодвинулась за спины других девушек. Валера заржал и быстро раздал ключи.

– Всё, по комнатам. Кыш, кыш! Мы только успели повернуться как раздался звук звонкого шлепка по джинсам. Тамара, высокая блондинка с полным лицом и ярко накрашенными губами взвизгнула, хотя мне показалось, что крик был фальшивый, рассчитанный скорее на публику.

Тамару я знала еще со школы. Человеком она была неплохим, но при этом хитрым и очень расчетливым. Именно Тамара нашла это злополучное объявление. Высокие заработки, лёгкая работа, дружный коллектив, помощь с жильем, опыт не требуется и самое главное – официальное приглашение.

Знала же, чувствовала глубоко в душе, что бесплатный сыр только в мышеловке. За короткое время руки успели огрубеть от постоянной химии. Ныли ноги и спина, а усталость приросла словно панцирь. Кроме нас в гостинице трудились еще человек двадцать таких же бедолаг и несколько арабских женщин, которые толком ничего не делали, лениво помахивали тряпками и смотрели на остальных свысока. Им хорошо платили и я никогда не слышала, чтобы на них, в отличие от нас, кто-то орал.

Но даже и тогда, я до последнего старалась найти во всем что-то хорошее. Впрочем, розовые очки продержались недолго. Точнее – до первой выплаты.

– Что это. Чуть не плача протянула я Валере свой зарплатный лист. Тут какая-то ошибка! На бумаге сплошь исписанной цифрами и словами на непонятном языке, совершенно ничего нельзя было разобрать. Но жирные итоговые цифры внизу я поняла сразу. Ровно в три раза меньше чем я рассчитывала.

– Нам не это обещали!

– Не это? А что вам обещали? – Валера заулыбался показывая белоснежные зубы. У нас – всё как в аптеке. Честно и по нормам. За жильё платить надо? Надо. Адвокат вас, нелегалов, тоже не за здрасьте обслуживает. За билет сюда заплатили? Заплатили. Еду в гостинице получаете? Получаете.

– Да какую еду, вы же нас объедками кормите, которые повара обычно выкидывают! И билет столько не стоил, я ещё перед вылетом цены узнавала. Девчонки, ну что вы молчите? Я обернулась к остальным и застыла. Они смущенно переминались с ноги на ногу и опустив глаза смотрели в пол.

– Ну вооот, – протянул он злобно. – Всех всё устраивает, а эта, глянь ка, принцесса нашлась. Не нравится – могу до аэропорта проводить. У нас тут просто. Хочешь работать – работай. Нет – до свидания. Плакать не будем.

Он оглядел растерянных девчонок. – Ну и хорошо. Идите на смену. Тут вам не курорт. Точнее курорт – но не для вас. Валера громко заржал и вышел из раздевалки.

– Сволочь, какая же он сволочь. Надя, бывшая медсестра с Украины заплакала. – Мы же тут живем как рабы. Даже выйти погулять толком не дают. Мне маме больной надо денег отправить, как я теперь ей помогу? Она снова громко всхлипнула и начала переодеваться.

– Вы как хотите, а я пойду к директору. Нельзя ему это спускать, он же нас потом вообще за людей держать перестанет!

– Подожди. Тамара быстро убрала свой листок в карман. – Представляешь хоть, кто тут главный?

Я покачала головой. – А какая разница?

Тамара понизила голос.

– Его Мустафа зовут. Я тут познакомилась кое с кем. Говорят, он зверь каких поискать и окружение себе такое же подобрал. Ты не смотри, Валера из них еще самый приличный. Мне с той смены шепнули, что он уже несколько девчонок… Она запнулась. В общем, даже думать забудь, что к нему пойти хочешь. Вот Валера…

– Что-то ты своего Валеру стала слишком часто выгораживать. Я подошла вплотную к подруге и уставилась ей в глаза. И с чего это свою ведомость быстро спрятала. Мы все друг-другу показали.

Услышав разговор другие девушки подвинулись поближе.

– Ну давай, показывай. Чего встала-то.

Тамара отвела глаза и стала нервно разминать пальцы. – Нечего там смотреть. Почти как у всех.

– Да неужели? Давай сюда!

Я протянула руку и она с огромной неохотой отдала мне документ.

– У тебя же почти на тысячу шекелей больше чему у всех, хотя я уже давно твои смены делаю!

Тамара стыдливо отвернулась, но потом поборов смущение сказала. – Я же тебе говорила. Будь с Валерой поласковее. Сейчас бы и у тебя дела лучше пошли. Вы же все упираетесь… Тут оно так всё устроено. Если «дружишь» – значит и деньги будут.

Я брезгливо отдала смятый листок. – Это теперь «дружить» называется?!

– Да и вообще, иди к чёрту! Завтра же с директором поговорю, – гордо отвернувшись я принялась снимать свитер.

День выдался ужасным. «Хотя, разве они не все такие», – хмыкнула я про себя. Судя по всему мстительный Валера не простил выходку в раздевалке и договорился со старшим смены. Весь день мне поручали самую чёрную и тяжелую работу, а номера которые я убирала были загажены до такой степени, что казалось, там пировало стадо свиней. Еле дотерпев до конца и переодевшись я направилась в соседний маленький корпус, где по словам работников, располагался кабинет Мустафы.

 ***

Небольшая калитка ведущая в заброшенный сад приоткрылась и из нее вышел мужчина одетый в пурпурную старомодную накидку испещрённую слабо светящимися красными рунами. Он прошептал несколько слов и коснулся фигурной шишечки украшавшей ворота. Сталь на несколько секунд засветилась неприятным багровым светом, а руны на плаще потускнели. Вышедший, достал из недр одежды небольшой, с два спичечных коробка куб и внимательно посмотрел на пятно, которое принялось медленно кружить по своей оси. Как будто не веря глазам, он потряс его и огляделся вокруг, словно бы не понимая где оказался. Его взгляд упал на фонарь, высокие, горящие вдалеке тысячами огоньков небоскрёбы и наконец, принявшую сегодня красноватый оттенок луну, ярко светящуюся в безоблачном небе. Он вздрогнул, протёр глаза, ещё раз отчаянно встряхнул куб и завопив от радости, словно безумный, не разбирая дороги побежал к городу.

 ***

Я шла вперед. Держась из последних сил и лишь невероятным усилием сдерживая рыдание до тех пор, пока не зашла на одну из маленьких безлюдных улочек вдоль старого перекопанного парка. Тут слёзы наконец прорвали плотину моей воли и полились полноводной рекой. Я до сих пор чувствовала его мерзкие прикосновения, будто что-то гадкое, нечистое, целиком обшарило меня с ног до головы. Его жесткие волосатые руки когда он не обращая внимания на мой лепет подошел ближе и внезапно схватив одной сзади за джинсы, принялся шарить второй по груди, животу, бедрам опускаясь всё ниже. От страха и неожиданности я, как парализованная, даже не смогла закричать и лишь внезапный стук снаружи заставил мучителя отвернуться от своей жертвы. Перед тем как открыть дверь, Мустафа повернулся и медленно, сильно коверкая русские слова сказал. – Ты придешь сюда завтра вечером. Продолжим начатое. Поняла меня дрянь!?

Чуть не сбив двух здоровенных мужиков с выбритыми висками и копной волос на голове я вылетела в коридор. Проводив меня взглядом они загоготали и один вполне ясно произнёс. – Шлюха.

Выбежав из здания я понеслась не разбирая дороги. Лишь бы оказаться подальше от всех этих людей: тварей из отеля, сердобольных подружек, которые всё равно ничем не смогут помочь, и даже от случайных прохожих недоумённо смотрящих на бегущую девушку.

Из-за слёз вся дорога и окружающее выглядели размытыми пятнами. Внезапно, впереди замаячили чьи-то фигуры. Мысль, что даже тут нельзя остаться наедине со своими переживаниями оказалась непереносимой. Хотелось скрыться куда угодно, подальше от всех этих любопытных взглядов. Сбоку, слева, едва видимая сквозь слёзы мелькнула старая ржавая калитка с завитками наверху. Рефлекторно я схватилась за верх дверки, открыла её и зашла в разрушенный сад.

Уличные фонари мигнули, а в глазах потемнело.

– Блин, – я вытерла слезы, – ещё и чертово электричество вырубили. Точно говорят, что если не везёт – это надолго. Достав из кармана телефон я потыкала кнопку. Ровным счетом ничего не произошло.

– Да что за нафик! Отрубился?

Я немного подержала палец на кнопке включения, но мобильник остался абсолютно никчёмным куском мёртвого пластика. Отведя взгляд от бесполезного телефона я посмотрела вверх и испуганно застыла. Прямо надо мной, выйдя из-за мутного ночного облака плыло нечто. Огромный, раза в два больше привычной мне луны, темно-оранжевый диск с странными чёрными узорами. Несколько долгих мгновений, открыв от удивления рот я проторчала глядя на это чудовище и громко выдохнула воздух.

«Воздух», – внезапно с ужасом подумала я. В нём больше не чувствовалось летней сухости пустыни и привкуса гонимого летними ветрами песка на зубах, к которым уже успела привыкнуть. Он наполнился ароматами хвои и очень сильным, бьющим в нос незнакомым пряным запахом. Неожиданный порыв ветра донес откуда-то вонь смолы и навоза. Стало прохладно и я зябко поёжилась.

– Это что, дурацкий розыгрыш? Опустив голову я оглянулась, почувствовав, как спина покрывается мурашками страха. Калитка, изгородь и фонари необъяснимым образом исчезли. Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралось зеленое поле невысокой травы, а я стояла посреди трёх, не больше трёх метров в высоту, гладких, отливающих металлом бурых камней.

– Чёрт! Чёрт! Испуг подстегнул память и сразу вспомнились прочитанные когда-то в детстве книги про людей попавших в другие миры. – Невозможно! Заснула наверное в парке и идиотский сон приснился, – утешила я себя.

Машинально я подошла к камню и дотронулась до него.

– Ай. По руке словно ударила маленькая молния, палец обожгло холодом, а последняя фаланга покраснела и потеряла чувствительность. Линии на камне, которые я приняла за прожилки, на секунду вспыхнули пурпурным цветом и потухли.

Отскочив, я принялась дуть на палец. – Блин, как больно-то!

Ноги подкосились и медленно осев на землю я невидящими глазами уставилась на траву. В свете огромной, хотя и тусклой луны, она казалась цвета осенних кленовых листочков. Сорвав травинку я повертела её перед лицом. Пряный запах, ощущавшийся в воздухе резко усилился, словно растёртый миндаль смешали с мёдом, приправив эту смесь малюсенькой капелькой свежего апельсинового сока.

Сидя как сомнамбула, я тупо уставилась на траву чувствуя постепенно стихающую боль в пальце.

Из состояния полного ступора меня вывел раздавшийся вдалеке стук копыт. Я мгновенно вскочила и уставилась в темноту. Звук стал громче, и вскоре на холме к северу показались неясные силуэты пятерых всадников. Меньше чем за две минуты они преодолели разделяющее нас пространство, и остановившись немного не доезжая камней, спешились. Один из них, человек с капюшоном на голове, шагнул вперёд и предмет в его вытянутой руке засиял ярким белым светом.

Затравленно оглядев прибывших я уставилась на одного из их «коней», и инстинктивно отшатнулась назад. Почти ничего от тех добрых лошадок с земли не было в этом странном животном. Словно неведомый сумасшедший гений скрестил лошадь и рептилию. Тело, покрытое до самых копыт или лап, обутых в подобие невысоких металлических сапожек, зеленоватой сверкающей чешуёй. Вытянутая морда с двумя большими, защищёнными костяными наростами, умными, с черным прямоугольным зрачком, глазами. И словно в насмешку, у этого создания оказалась прекрасная золотая грива и столь же великолепный пышный хвост.

Всадник, спрыгнувший с коня последним, словно сошёл со старинной средневековой гравюры о рыцарях. В тёмных кожаных штанах выглядывающих из под кольчужной рубахи с надетым поверх красным сюрко с изображением короны внутри пирамиды. На боку – видавшие виды ножны из которых выглядывала потёртая рукоять меча. Коротко остриженные волосы покрылись дорожной грязью, а на лице, как и у солдат, была намотана защищающая рот и нос от пыли тряпка.

Он посмотрел на меня и повелительно произнёс короткую фразу. Я честно постаралась разобрать хоть что-то в этой мешанине звуков, но язык оказался совершенно незнаком.

– Простите, ничего не понимаю…

Услышав мой голос рыцарь над чем-то задумался, помрачнел и повторил фразу на другом языке.

– Не понимаю, – я беспомощно оглянулась вокруг.

На лице рыцаря появилось нечто похожее на интерес. Он сделал шаг вперёд, когда человек в мантии достал из кармана небольшую красивую подвеску с несколькими желтыми камнями ярко блестевшими в свете лампы и повесив украшение себе на ладонь протянул его мне явно предлагая забрать.

Сделав шаг вперёд на еле гнущихся ногах я взяла украшение и тут же отступила назад. Слишком уж сильный и безотчётный страх вызвали у меня его скрытое лицо и гробовое молчание.

Человек снял капюшон, и я увидела, что под ним скрывается испещрённое морщинами лицо глубокого старца. Несколькими жестами он показал, что подвеску необходимо надеть.

Совершенно одеревеневшими пальцами я приложила украшение к шее и с третьей попытки сумела-таки застегнуть защёлку. Камни на мгновенье вспыхнули, и когда я уже приготовилась сдёрнуть с себя подозрительный подарок, старик заговорил.

– Уже лучше. Он засмеялся тихим, не вяжущемся с его благообразной внешностью неприятным смехом.

– Теперь пташка понимает нас, капитан, и может говорить. Не правда ли, пташка?

Всё, что я смогла сделать – ошеломлённо кивнуть.

– Откуда ты, и что делаешь посреди этих камней? – рыцарь положил руку на меч. – Поначалу я думал, что ты кочевница. Проклятые дикари толком не понимают нормальных языков, да и одеваются похоже. И только у них, пожалуй, хватит ума надеть на себя хоть что-то из предложенного одним из этих. Он с неприязнью покосился на старика.

Тот захихикал. – Право же, капитан, ваша воинская доблесть не вызывает сомнений, но крепость ума – вовсе не главное, чем прославились королевские стражники. Иначе, ты бы давно понял то, на что у меня ушли считанные секунды. Здесь даже воздух пропитан магией ордена Хаоса. Судя по всему, совсем недавно, один из этих больных ублюдков сумел открыть проход через хаос и переместился к другим камням. Удивительно, как это им удалось в таком месте… Так что пташка могла прийти из любой точки света, куда этот псих отправился, – старик прожёг меня взглядом. – Я знаю много языков, но твой мне в новинку…

Он немного помолчал. – Владыки совета теней будут очень довольны. Не часто нам случается встретить незнакомцев, да еще и сумевших пройти порталом хаоса. Это заинтересует даже самого магистра. И я тоже получу своё, раз вместо молоденьких кочевниц был вынужден скакать полночи по этой проклятой дороге.

Старик окинул меня взглядом. – Но не станем торопиться! Сперва, мы будем долго, очень долго говорить, – злобно сказал он потирая пальцы. – А потом, преступница, ты займёшь своё достойное место в тёмных садах Гаррурота пока твой иссохший, выжатый до самой капельки труп не канет в мрачные омуты священного Гарра.

Из-под мантии показалась иссохшая, вся в тёмных пигментных пятнах старческая рука. Нежно, словно любящий отец, он погладил меня по волосам.

Это оказалось уже слишком. И не понимая толком, что ещё можно сделать, я громко завизжала.