Читать книгу Невероятные приключения Лапочкиных - Кузьмина Катерина - Страница 4

– Вы что, кулебяку съели?! – вдруг выпалил Максим, пока молоко растекалось по его ботинкам.

– Я с самого утра ничего не ела! – грустно пропищала Аллочка.

«Это хорошо», – подумала Оля, вспомнив бабушкины фиолетовые щи, а вслух произнесла:

– Что с вами случилось?!

Фиалками их трепетно любимая няня пахла по-прежнему, но на этом, пожалуй, все её внешние достоинства заканчивались. Даже от аккуратненького носа ничего не осталось – вместо него какая-то недозревшая зелёная картошка посреди лица. Впервые Оля подумала, что её вздёрнутый банано-нос – это ещё далеко не самый худший вариант.

– Я и сама не знаю, что случилось, – чуть не плакала на своё платье в цветочек няня. – Я вас вперёд отправила, согнулась шнурки завязать и вдруг… Вдруг всё перемешалось… кто-то зарычал, заквакал, закричал: «Ага! Попалась!»

И горькие слёзы Аллочки закапали на ситцевые цветы на воротничке.

– А дальше, дальше-то что? – пыталась восстановить картину событий Оля.

– А дальше ко мне подлетело чудище! Огромное! Мохнатое! Клыкастое! – всхлипывала няня.

– Ууу, – застонал Максим.

– Ииии? – протянула Оля.

– И дальше я не помню, – закачала головой Аллочка. – Я от страха в обморок упала… А очнулась уже здесь… ТАКАЯ!

Аллочка горько рыдала навзрыд.

– Даже без шнурков, – хрюкнув, добавила она.

– Я отдам вам свои, – в Максиме вдруг проснулся доблестный рыцарь и сразу принялся развязывать свои залитые молоком синие шнурки.

– Вы чего там грохочете?! – прогремел бабушкин голос внизу.

Лапочкины подскочили от неожиданности.

– Бедокуровна! – пропищал Максим.

– Носом чую, без неё тут не обошлось! – сморщилась Оля.

– Бежать надо! Бежать! – заметались по комнате несчастная Аллочка.

Совершенно обезумев от происходящего, она вдруг скинула горшки с фиалками, вскочила на подоконник и нырнула в распахнутую форточку. Ухватившись за водосточную трубу, няня шустро спустилась по ней, словно по канату. Минуту спустя она растворилась в тёмных куличиковских далях, которые не сулили ей ничего хорошего.

Ошалевший Максимка ринулся следом, но в самый неподходящий момент ему помешали развязанные шнурки. Запнувшись, он больно ударился лбом о подоконник. От всей этой несуразицы он уж готов был свалиться в обморок, но и тут не сложилось. На пороге комнаты вновь появилась разгневанная Бедокуровна.

– Вы что учудили? – заревела она. – Все горшки мне перебили! Все фиалки повытоптали! У-у-у!

Ругаясь по чём свет стоит, Бедокуровна принялась собирать битые осколки в поднос.

– А форточку зачем раскрыли? Чтобы уши просквозило или чтоб последние мозги на ночь выдуло? – бабушка со всей злости захлопнула форточку.

Потом громко протопала к выходу, звеня огромной связкой ключей, и скрылась за дверью.

– И чтобы больше ни звука! – донеслось с лестницы вперемешку с топотом удаляющихся шагов. – Услышу – выпорю!

Перепугавшиеся Лапочкины впредь решили действовать осмотрительнее – они нырнули в кровати и спрятались под одеяла по самые макушки. Так и дождались, пока Бедокуровна не уснула. Едва в доме послышался храп, отважная Оля высунула нос из-под ватного одеяла.

– Масик, бежим! – прошептала она.

– Форточка закрыта, – промямлил брат под одеялом.

– Ты в неё всё равно не пролезешь! Через дверь бежим!

– А ты думаешь, она не заперта? – на сантиметр приподнял одеяло Максим и прошептал в крохотную щёлочку.

– Думаю, заперта, – нахмурилась Оля и скинула одеяло. – Значит, бежим искать ключи!

Эта идея Максиму сразу не понравилась, но другого выхода не было. Минуту спустя Лапочкины, едва дыша, крались по коридору на втором этаже.

– И где мы их искать будем? – одними губами спросил Максим.

– Ясно где – в бабушкиной спальне! Они там храпят вместе с Бедокуровной.

– Чего?! – у Максима аж в горле пересохло. И чем только думала его умная голова? Надо было ей оставаться под одеялом. – Как это храпят?

– Первый отличник четвертого «Б», а ничего не понимает! – нахмурилась Оля. – Бедокуровна храпит, а ключи у неё на поясе привязаны. Это я, между прочим, давно заметила.

Максим хотел было возразить, но решил, что сейчас не лучшее время для ссор. Ещё ответит он ей, обязательно ответит! А пока, насупившись, он молча стерпел очередную Олину колкость.

На цыпочках, едва касаясь половиц, Лапочкины пробрались в бабушкину спальню. А там даже стены сотрясались от исполинского храпа. Первым, что бросилось в глаза близнецам, была высокая ширма на колесиках. От титанического храпа она дрожала и, поскрипывая, ездила из стороны в сторону.

– Бедокуровна, – Оля тихонько подтолкнула локтем Максима и указала на ширму. – Пойдём!

Бесшумно, словно по воздуху, Лапочкины подкрались к ширме с обеих сторон. Аккуратненько заглянули за края и… разом отскочили назад, будто ошпаренные!

– Мамочки! – запищал Максим, свалившись на пол. – Ты ЭТО видела? Видела?!

– Я что слепая что ли?! Видела, конечно! – с выпученными, огромными, как два апельсина, глазами прошипела Оля.

– Что же теперь делать? – дрожа похлеще старенькой ширмы, спросил Максим.

– Ключи искать! – твёрдо ответила Оля, хоть внутри у неё толпами бегали мурашки.

– Но там же… ТАКОЕ! – пропищал Максим.

Глубоко вдохнув и твёрдо сжав кулаки для храбрости, Оля вновь направилась к ширме. Несчастный Максим, дыша через раз, пополз за сестрой на четвереньках. Оля осторожно, едва касаясь, отодвинула тяжёлую ширму, чтобы лучше было видно. Прямо перед дрожащими Лапочкиными во всей своей дикой красе предстал самый настоящий… лев!

Храпя громче десяти африканских слонов, он спал на коврике перед бабушкиной кроватью. Вверху, на вязаном покрывале, лежало чёрное бабушкино платье и засаленный передник с ключами. Самой Бедокуровны не было.

Разжав кулаки, но не утратив храбрости, Оля Лапочкина потянулась к кровати. Могучий зверь, издав протяжный рык, заворочался на коврике.

– Сделай, сделай что-нибудь, – уставившись на брата, прошептала Оля и вскочила на кровать.

Далеко не самое отважное сердце Максима стучало где-то в ушах. В эту роковую минуту Максим Лапочкин, человек титанического ума и заячьей храбрости, решился на отчаянный шаг.

– Спи-и-и, моя сла-а-адость, усни-и-и, – нараспев, пропищал он, как мышка.

– Рррррадость, – прорычал лев и, повернувшись кверху лапками, засопел.

– А? Ага… ра-а-адость усни-и-и, – продолжил Максим, и лев, довольно кивнув, заурчал в унисон.

Первый страх немного отпустил, и, пища колыбельную, Максим тихонечко начал раздуваться от гордости. Не зря, не зря он дома корпел над словарями, пока другие, счастливые и довольные, по колено в грязи бегали во дворе в догонялки. Он всех опередил! Максим Лапочкиным – первый и единственный выдающийся учёный и полиглот, освоивший львиный язык!

– Он что, сказал «радость»? – всунула свой длинный нос в раздувшиеся Максимкины мечты Оля и лопнула их, как воздушный шарик.

Максим чуть не зарычал на неё, но вместо этого продолжил пищать. Первый и единственный выдающийся лев, освоивший человеческий язык, вновь заворочался на коврике, сминая его под собой. В этот момент Оля заметила на полу тоненькую цепочку. Приглядевшись, она вдруг поняла, что под ковриком лежит тот самый, пропавший, мамин кулон! Не теряя ни минуты, Оля ловко спрыгнула с кровати и, как ошалевшая мадагаскарская шимпанзе, выхватила кулон прямо из-под носа у льва.

Тот мгновенно вскочил на гигантские лапы, впился острыми когтями в несчастные половицы и разразился оглушительным рыком, от которого у Максима очки чуть не сдуло с носа, а у Оли косички отлетели назад.

– Барсик, Барсик, киса-киса-киса, – глупо запела Оля, но спасти их безвыходное положение это уже не могло.

– Небарррсик я вам, – взревел от злости лев, показывая, кто главный в этом зоопарке, и приготовился напасть на Лапочкиных.

– Бежим! – крикнула Оля.

Сломя голову, близнецы ринулись на лестницу. Они скатились вниз чуть ли не кувырком. Максим при этом пищал так, что, казалось, в эту роковую минуту он наверняка освоил ещё один язык – мышиный, отчаянный.

Оказавшись внизу, Оля резво закрутила головой из стороны в сторону, в поисках выхода.

– Дверь! – крикнула она, указывая в сторону прихожей.

«Закрыта, закрыта» – стучало в Максимкиной голове.

Соображать было некогда, поэтому Максим отчаянно надеялся прошибить дверь своим высокоинтеллектуальным лбом. Разбежавшись что было мочи и зажмурившись, он со всей силы рванул в неё. Та оказалась не заперта, и Максим кубарем покатился с крыльца.

– Быстрее! Быстрее! – перепрыгнув через скрипучие ступеньки, Оля толкнула брата.

Сминая бабушкины цветы и давя помидоры на грядках, близнецы со всех ног неслись в сторону леса. За ними, грозно рыча и сметая всё на своём пути, мчался разъярённый лев. Ещё секунда и он проглотит Лапочкиных словно мышат. И даже лапок от них не останется.