Настоящая монография – продолжение исследования выразительного языка кинематографа, теории и практики его становления в России, предпринятого автором в публикациях: «Киноязык: Возвращение к истокам» (М., ВГИК, 1997); «Киноязык: освоение речевой природы» (М., ВГИК, 2001);. «Киноязык: искусство контекста» (М., ВГИК, 2004).
В работе о развитии советского кино с начала 30-х до второй половины 50-х гг. XX века анализируется активный процесс смены киновыразительных средств в момент появления звука, формирования нового мировоззрения и теории советского кино, становления кинематографа второго большого стиля в тесной связи с официальной идеологией и методом соцреализма. Книга предназначена для студентов гуманитарных факультетов по курсу «История отечественного кинематографа».
Оглавление
Л. А. Зайцева. Киноязык: опыт мифотворчества
Пути обновления (1930–1934)
«Говорящий экран»
В зеркале критики
Герой как представитель
«…Из коммунистической перспективы…»
Проблемы художественной практики (1935–1940)
Модели экранного героя
Социальный портрет поколения
Конструкция сюжета
Способы авторского комментария
Выразительная роль пространства
Агитирующий экран (1941–1945)
Репортаж как жанр
Ресурсы игрового фильма
Образный потенциал документа
Плакатная конструкция сюжета
Мифология подвига
В свете теории
Руководство кинопроцессом
Проблемы синтеза искусств
Образ как воплощение идеи
Служение времени
Возрождение науки о кино
Освоение художественного пространства (1946–1956)
Приемы гиперболизации
Масштабы и герои войны
Мифология Победителя
Структура экранной речи
Герой-преобразователь
Попытки перемен
Заключение
Отрывок из книги
За свои сто с небольшим лет российское кино несколько раз рождалось заново. Не возрождалось – рождалось: обновлённым появлялось на свет.
Самым благополучным, отрадным и долгожданным было, конечно же, появление первого игрового фильма. Продукт неумелого лубка и несовершенной техники – «Понизовая вольница» (1908) – подарила нам всем по-настоящему знаменательный праздник: дату начала собственного кинопроизводства. Правда, о своем «экранном языке» при этом пока не могло быть и речи[1].
.....
Самые ранние игровые ленты звукового кино представляют собой наглядный пример процесса освоения нового опыта – параллельно техническим экспериментам со звуко-зрительным синтезом рождаются драматургические модели мифологического свойства.
И при этом оказалось, что многие характерные признаки личности деятельного экранного героя в самых своих истоках, невольно как будто бы, соотносятся с типическими чертами персонажей, чудесным образом совершавших когда-то подвиги в сюжетах древней мифологии…
