Читать книгу Толпа и стадо - Л. М. Баскин - Страница 6

Согласно П. Симонову[16], «эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения». Эмоции – важнейший фактор возникновения паники.

Слухи, сочетаясь с имеющимися у человека материальными и психологическими проблемами, возбуждают высокий уровень эмоций. Человек прогнозирует еще большее ухудшение положения и даже возникновение смертельно опасных ситуаций. Паники нередко порождаются слухами[17].

Паника поселенцев в США

Штат Висконсин (США) заселяли преимущественно немцы, норвежцы, бельгийцы. 1862 год был трудным для граждан штата. Это было время неудач армии северян в гражданской войне. Армии генералов Ли и Джексона вплотную приблизились к Вашингтону. Население северных штатов было озабочено своей судьбой. Страх и тревожные ожидания оказались тесно связаны с кровавой победой индейцев из племени сиу в войне в Дакоте, 1862 год, вызвавшей поток белых беженцев. В штате Висконсин число индейцев было невелико (около 9000), и все были продвинуты по пути европеизации, имели хорошие отношения с правительственными агентствами и даже привлекались для службы в войсках. За год до паники в Мэдисоне (столица штата Висконсин) уже случилась ложная паника – некто принес ложное известие о нападении индейцев на соседний городок. Слухи эти были опровергнуты разведчиками, причем стало известно, что сами индейцы напуганы распространяемыми слухами. Однако эта «малая» паника имела следствием создания войск ополчения, введением обязанности всех белых мужчин быть готовыми к охране поселков, патрулированию и т. п. В конце августа – начале сентября 1862 года население части штата Висконсин было до крайности возбуждено слухами о приближении «дикарей», которые убивают всех белых подряд. Распространялись слухи, что соседние селения уже уничтожены. Большинство беглецов бежали прочь, бросив все нажитое, некоторые уничтожали перед этим свои фермы. Были и такие, что грузили повозки имуществом, пытаясь спасти его. Однако, удалившись на какое-то расстояние и вынужденные встать лагерем, беглецы приходили в себя, начинали действовать разумно. Тем более случившаяся сильная гроза, отсутствие палаток и другие неудобства резко уменьшили их возбуждение, повернули мысли к более реальным проблемам[18].

Паники от слухов во Франции в 1789 году

Историк Canevali[19] заметил, что неспокойные для общества времена часто создают подходящую обстановку для распространения слухов. Чувствительность населения возрастает, пока волна ужасных слухов, свидетельствующих о приближающемся враге, о возможной смертельной опасности, доводит страх людей перед будущим до панического уровня.

Согласно обзору M. Pickford[20], в разных частях Франции, особенно в Турени, в 1789 году, сразу после взятия Бастилии, наблюдались вспышки паники, порождаемой слухами о приближающихся шайках бандитов (в других случаях это были английские войска), которые исключительно опасны. Тотчас люди вооружались чем могли, сооружали баррикады, начинались казни лиц, подозреваемых в связях с бандитами. Этим событиям предшествовал неурожай 1788 года и пример Парижа, где были нарушены структура управления обществом и принятые представления о законности.

Паника от слухов в германии

В марте 1848 года население южной Германии было потрясено слухом о том, что десятки тысяч голодных французских рабочих переправились через Рейн и двигаются вглубь Германии, разрушая все и убивая всех на своем пути[21]. В то время Германия страдала от перенаселения, плохого урожая, разорения фермеров, превратившихся в пролетариев. В герцогстве Баден, граничившем с революционной Францией, только что свергшей монархию, большую проблему составляли пришельцы из других частей Германии в поисках работы. Они совершали много преступлений, что также возбуждало население. Под влиянием событий в соседней Франции жители Бадена, а тем более приезжие, чувствовали себя вправе захватывать чужую собственность. Панике, случившейся 22-25 марта 1848 года, предшествовало бегство множества евреев из соседнего Эльзаса, где они подверглись ограблению и насилию. В самом Бадене также усилились гонения на евреев, разграбление их домов, изгнание. Все это усиливало ощущение незащищенности городского населения. Это были дни начала революции в самой Германии. Многотысячные толпы собирались на митинги, нашлись агитаторы, требовавшие конституционных реформ, создания республики. На этом фоне (общее возбуждение, закрытые магазины, нарушения законности, обилие чужаков) и возник слух, называемый историками «Фальшивой французской тревогой». Известна точка, с которой стартовала лавина панического поведения. С холма Кайзерштуль (высота в верховьях Рейна, сложенная вулканическими породами – классический объект геологических университетов), с которого можно видеть передвижения в долине Рейна, донесся звон колоколов. Возможно, реальным сигналом послужило движение каких-то крестьянских патрулей или других групп, но тревога распространялась от деревни к деревне до Фрайбурга, подняв на ноги все население. В течение часов паника распространилась не только в Бадене, но и соседнем Вюртемберге. Люди, испытывая ужас, охраняли свои дома, толпились на улицах. Власти вывели на улицы и послали в окрестности войска. Три дня продолжали звонить колокола, слышалась повсеместная стрельба. Конные и пешие информаторы прибывали в города с известиями о виденных ими группах вооруженных людей, о слышанном барабанном бое, о произошедших поблизости сражениях. Разведывательные отряды не подтверждали эти сведения, но тревожные слухи вновь возникали. Паника достигла Штутгарта и Линдау (на границе Баварии и Австрии). Позже улеглась сама собой.

Паника слухов о преступных культах

Еще один вид паники в обществе – это реакция на слухи о преступных культах, которые угрожают обществу ужасными преступлениями. Согласно J. Victor[22], тематика слухов, в основном, повторяет традиционные для всех народов поверья – похищение и принесение в жертву детей, выкапывание мертвецов, ритуальный каннибализм и т. д. В ответ на эти слухи люди перестают пускать детей в школу, вооружаются, начинается град звонков в полицию о якобы замеченных преступниках. Дело доходит до попыток убить людей, подозреваемых в приверженности в подобных культах. Victor исследовал десятки подобных паник в городках на Восточном побережье Америки, случившиеся в 1988-м и в некоторые другие годы.

Биотеррористы

Еще один вид слухов, порождающих панику, – сообщения о биотеррористах. Одна из самых массовых паник, произошедших в Ирландии, случилась в июне 1832 года, когда распространились слухи о холере. Одновременно среди населения разнесся слух, что избавиться от опасности можно, если собрать в печной трубе в своем доме четыре пакета золы и отнести их четырем соседям, еще не вовлеченным в эту пирамиду активности[23]. Эта история с золой живо напоминает время от времени гуляющую в Интернете волну писем, сулящих несчастья, если вы тотчас не перешлете это сообщение четырем (пяти-десяти и т. д.) другим адресатам. Даже весьма просвещенные люди, отчетливо понимая, что это розыгрыш, не удерживались и рассылали этот явный спам дальше.

Самоубийства

Страх смерти предполагается самым сильным среди эмоций человека. На этом основано применение смертной казни против нарушителей законов, угроза применения смертной казни к паникерам и т. п. Однако встречаются ситуации, когда страх смерти оказывается менее значимым, чем иные переживания. Х. Люк в своей книге[24] рассказывает о случаях самоубийств немецких солдат, оказавшихся под бомбежкой авиации англо-американских союзников в августе 1944 года.

Волна самоубийств прокатилась по Германии в конце Второй мировой войны, весной 1945 года. Последние годы войны для немцев были очень трудны: имели место массовая гибель солдат на фронте, бомбардировки, слухи о массовых насилиях солдат над женщинами в оккупированных советскими войсками районах, распространяемые массовой пропагандой.

Высшие чиновники и генералы в немалом числе кончали жизнь самоубийством. Согласно данным Goeschel[25], собранным из различных источников, покончили жизнь самоубийством два министра, 8 из 41 региональных лидеров партии, 7 из 47 высших лидеров СС, 53 из 554 армейских генералов, 14 из 98 генералов воздушных сил и 11 из 53 адмиралов. Самоубийства пришлись, в основном, на апрель – начало мая 1945 года. В январе-марте 1945 года в Берлине случалось от 100 до 300 самоубийств ежемесячно, в апреле 3900, мае 1000, июне 300, далее шло снижение, в декабре – 120. Вспышка самоубийств отмечалась и в других частях Германии, но в значительно меньших масштабах. В разгар битвы за Берлин были зарегистрированы 3881 самоубийств. В то же время в Гамбурге в апреле покончили с собой 56 человек.

Существует значительное число работ, исследовавших вопрос об изнасилованиях, совершенных в Германии, после вступления советских войск. По-видимому, немцы действительно боялись прихода вражеских войск, точно так же как огромный поток беженцев зарегистрирован был в СССР в 1941-1942 годах, когда наступали немецкие войска. Однако статистика самоубийств в Берлине (3996 женщин и 3091 мужчина) указывает, что все население (а не преимущественно женщины) предвидело ухудшение ситуации, не верило в возможность приспособиться к жизни в новых условиях[26]. Германские авторы, вероятно, преувеличивают доминирование страха именно среди женщин, боявшихся за свою честь и физического насилия. Goeschel описывает те особенности мотивации населения, которые привели к возникновению паники. Население Германии было психологически истощено потерей близких людей на фронтах, бомбежками, плохим питанием, когда на людей обрушился еще страх перед вражеским нашествием, усиленный истерическими пророчествами нацистских пропагандистов (рис. 4).

Рис. 4. Выселение немцев из Польши [Электронный ресурс]. – URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/

Вопрос о бесчинствах советских солдат подвигнул исследователей на изучение вопроса, были ли солдаты западных войск более цивилизованы[27]. К сожалению, факты оказались ужасающи. Во Франции и Италии войска союзников насиловали женщин с настойчивостью сумасшедших. В Италии, после кровавой битвы за Monte-Kassino, 12 тыс. марокканцев ушли из своих частей и изнасиловали в окрестных селах поголовно всех женщин и девушек, которые не спрятались, в возрасте от 11 до 86 лет (около 3000, из них 100 погибли во время группового изнасилования). 800 мужчин, вступившихся за своих близких, были убиты. Исследователи приводят ужасные факты насилия англичан и американцев над женщинами Франции и Германии. Солдаты не видели разницы между ними, главным для них были безнаказанность и анонимность, т. е. типичные особенности «коллективного» поведения (см. главу 6).

Итак, угроза мирному населению исходила от всех союзных войск. Но пропаганда и слухи воздействовали именно на население территорий, где ожидали прихода Красной Армии.

16

Симонов П.В. Эмоциональный мозг. – М.: Наука, 1981. – 216 с.

17

Назаретян А.П. Агрессивная толпа, массовая паника, слухи: лекции по социальной и политической психологии. – СПб.: Питер, 2004.

18

Quaife M.M. The Panic of 1862 in Wisconsin // The Wisconsin Magazine of History. – 1920. – Vol. 4, N 2. – P. 166–195.

19

Canevali R.C. The «False French Alarm»: Revolutionary Panic in Baden, 1848 // Central European History. – 1985. – Vol. 18, N 2. – P. 119–142.

20

Pickford M.A. The Panic of 1789 in Touraine // The English Historical Review. – 1911. – Vol. 26, N 104. – P. 703–723.

21

Canevali. Ibid.

22

Victor J. Satanic Cult Rumors as Contemporary Legend // Western Folklore. – 1990. – Vol. 49, N 1. – P. 51–81.

23

Connolly S.J. The ‘Blessed Turf’: Cholera and Popular Panic in Ireland, June 1832 // Irish Historical Studies. – 1983. – Vol. 23, N 91. – P. 214–232.

24

Люк фон Х. На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939-1945. – М.: Яуза; Эксмо, 2006.

25

Goeschel C. Suicide at the End of the Third Reich // Journal of Contemporary History. – 2006. – Vol. 41, N 1. – P. 153–173.

26

Goeschel. Ibid. – P. 162.

27

Roberts M.L. What soldiers do. Sex and the American GI in World War II France. – Chicago: Chicago Univ. Press, 2013; Gebhardt M. Als die Soldaten kamen. Die Vergewaltigung deutscher Frauen am Ende des Zweiten Weltkriegs. – München: DVA, 2015.