Читать книгу «Аналогов нет». Продукция ОПК России - Л. В. Спаткай - Страница 10

Несмотря на значительные средства, выделяемые на финансирование национальной обороны, в т.ч. и на разработку и производство вооружений, ситуация на многих предприятиях ОПК России далеко не радужная, что обусловлено как ухудшением состояния промышленных предприятий ОПК в связи с общей стагнацией экономики России, так и санкциями западных стран, следствием чего стало отсутствие целого ряда высокотехнологичных комплектующих для многих производимых в России видов вооружения. В этой связи, первый вице-премьер правительства России Юрий Борисов, вице-премьер Российской Федерации, бывший заместитель министра обороны России, ситуацию в оборонной промышленности сравнил с велотренажером – педали крутишь, а не едешь.

Кроме того, в последнее время уменьшаются и потребности в вооружении российской армии, несмотря на неоднократные заявления Президента России о том, что государственная программа производства оружия сворачиваться не будет. В частности, об этом им было заявлено 24 января 2018 г. на встрече с рабочими Уфимского моторостроительного производственного объединения в ответ на слова одного из работников о том, что в государственном оборонном заказе снижается доля оборонно-промышленного комплекса. Президент России объяснил эту ситуацию тем, что в предыдущие годы финансирование оборонных предприятий осуществлялось через министерство обороны и этого «финансирования, как всегда, не хватало», поэтому накопилась задолженность за несколько лет, которую разово погасили прошлом году, поэтому «цифра в общей структуре расходов на оборону выросла до четырех с лишним процентов ВВП». «А теперь мы просто вернулись к стабильному, ритмичному финансированию, как и предполагалось раньше. То есть, в целом никакого снижения нет, так же, как и не было резкого увеличения в прошлом году», – объяснил ситуацию Президент России.

Безусловно, это был вопрос, который было позволена задать президенту «устами народа», однако очевидно, что работникам и руководству предприятия хотелось бы спросить и о другом – о том как работать в нынешних условиях. Ведь Публичное акционерное общество «ОДК-Уфимское моторостроительное производственное объединение» (ПАО «УМПО») является в России крупнейшим предприятием по производству двигателей. Здесь трудятся более 20 тыс. рабочих, специалистов и служащих, которые осуществляют разработку, производство, сервисное обслуживание и ремонт турбореактивных авиационных двигателей для истребителей и штурмовиков «Су» (АЛ-41Ф-1С, АЛ-31Ф, АЛ-31ФП), производство и ремонт узлов вертолетов «Ка» и «Ми», а также выпуск и ремонт оборудования для газовой и энергетической отраслей.

В 2011 г. ПАО «УМПО» стало головным предприятием дивизиона «Двигатели для боевой авиации» Объединенной двигателестроительной корпорации (АО «ОДК»), созданной с целью объединения научного и производственного потенциала разработчиков и производителей двигателей для военной авиации. В 2013 г. ПАО «УМПО» стало и головным разработчиком и производителем двигателей для истребителей типа Су-35 и перспективного двигателя для истребителя пятого поколения. Также ПАО «УМПО» участвует в разработке перспективного двигателя ПД-14 для гражданского самолета МС-21 и организации производства вертолетных двигателей типа ВК-2500.

Однако, в августе 2017 г. стало известно, что корпорация «Иркут» сформировала план поставок двигателей для серийного производства гражданского самолета МС-21, и эти двигатели не ПД-14 производства ПАО «УМПО», а PW1400G американской корпорации Pratt&Whitney, которые только впоследствии постепенно должны были заменяться двигателями ПД-14, производство которых должно было наладить АО «ОДК». Причем, двигателями ПД-14 «Иркут» «без дополнительного согласования» с Pratt&Whitney может оснастить только 315 из 630 самолетов МС-21, при этом авиакомпания «Аэрофлот», основной заказчик МС-21, должна получить все самолеты с американскими двигателями, а из 16-ти МС-21, приобретаемых авиакомпанией Red Wings, двигатели ПД-14 могут быть только у четырех самолетов. Но и это не факт, т.к. двигатели ПД-14 могут быть сертифицированы только в 2019 г., а самолеты МС-21 с этими двигателями – не ранее 2022—2023 гг., в то же время проблем с поставками двигателей PW1400G пока нет, т.к. санкции США их не коснулись.

Авиационный двигатель ПД-14

Очевидно, что отсутствие заказов на производство ПД-14, который к тому же еще и не сертифицирован, и стали одной из причин «гласа народа» о снижении доли оборонно-промышленного комплекса в государственном оборонном заказе, т.е. о недозагрузке производственных мощностей, во время пребывания президента России в ПАО «УМПО».

А на совещании в Уфе, состоявшимся также 24.01.2018 руководству ПАО «УМПО» и других предприятий российского ОПК Президент России поставил задачу максимально занять мощности оборонных предприятий, особенно после 2020 г., когда пик поставок в рамках гособоронзаказа будет пройден, выпуском гражданской продукции. В этой связи доля продукции гражданского и двойного назначения, производимой на предприятиях ОПК, к 2025 г. должна составить до 30%, а к 2030 г. – до 50%. (источник)

Таким образом, президент России фактически подтвердил предположения аналитиков, что государственная программа производства оружия, стартовавшая в 2007 г. и продленная в 2011 г., в настоящее время по ряду позиций завершена, а по остальным – в стадии завершения, поэтому предприятиям ОПК не стоит ожидать повторения того оборонного заказа, который принимался в «тучные» прошлые годы, он уже не может быть повторен в 2018—2021 гг. даже за счет средств, полученных от «нефте-газовых» доходов, урезания социальных программ и увеличения НДС. Кроме того, мировой рынок оружия постепенно насыщается и уже не в состоянии потреблять продукцию российского ОПК, многие виды которой, не в последнюю очередь – в связи с санкциями западных стран, уже не выдерживают конкуренции на этом рынке и теряют даже своих традиционных заказчиков.

В этой ситуации, в связи с уменьшением объема производимой продукции, многие промышленные предприятия ОПК объявляют об изменениях рабочего графика, возможных сокращениях работников и задержках выплат зарплат.

Например, руководители предприятий Пермского края откладывают выплату зарплат своим работникам «до лучших времён». Так, по данным Пермьстата и Росстата, суммарная задолженность по заработной плате на 01.05.2018 в крае составляла 8,7 млн руб., а на 01.06.2018 – уже 9,8 млн руб. Кроме того, наблюдается тенденция к увеличению количества работников, работающих неполный рабочий день и/или неполную неделю. Их в первом квартале 2018 г. было на 7,5% больше, чем в первом квартале 2017 г. Например, на 32-часовую рабочую неделю переведено почти 30% работников ООО «Лысьвенский завод тяжёлого электрического машиностроения «Привод», в апреле ООО «Кунгурский машзавод» отправил в простои всех 409 работников. Отправили в простои часть работников и ПАО «Мотовилихинские заводы», хотя предприятие имеет действующие контракты и продолжает выполнение гособоронзаказа, но в то же время имеет задолженность министерству обороны Беларуси 20, 8 млн руб.

Общая же численность работников, работающих в режиме неполной занятости, только за период с 5 мая по 13 июня выросла на 37,1% и составила 6061 человек. Кроме того, на указанных предприятиях осуществляется и сокращение работников. Так, на середину июня центрами занятости муниципальных образований Пермского края были получены уведомления от 855 организаций о высвобождении в 2018 г. 8319 работников, из которых 2251, т.е. 27,1% являются «персоналом организаций государственной формы собственности». В числе этих предприятий и предприятия ОПК, например, в июне-июле 2018 г. ФКП «Пермский пороховой завод» планировал сократить 64 работника, АО «Протон-ПМ» – 25, ООО «Лысьвенский завод тяжёлого электрического машиностроения «Привод» – 59.

Подобная ситуация и на предприятиях Объединенной судостроительной корпорации (ОСК). Так, за 2017 г. предприятиями ОСК по гособоронзаказу было поставлено только четыре корабля против восьми в 2016 г., отремонтирован лишь один корабль против пяти в 2016 г., сервисное и гарантийное обслуживание прошли 698 кораблей, что на сотню меньше, чем в 2016 г., а общий тоннаж построенных в 2017 г. в соответствии с госзаданием кораблей и судов составил только 11 820 тонн, что 19% меньше, чем в 2016 г. Согласно годовому отчету ОСК, в связи с сокращением гособоронзаказа верфи несут огромные (некоторые – миллиардные) убытки, т.к. для исполнения гособоронзаказа потребовалось привлечение значительных сумм заемных средств, для обслуживания которых была израсходована значительная часть прибыли, что повлекло уменьшение величины чистой прибыли, подлежащей распределению. Так, если в 2016 г. она составила 584 млн. руб., то в 2017 г. только 207,2 млн руб. при плане в 437 млн руб. Из региональных структур ОСК только Петербургский (ПАО СЗ «Северная верфь», ПАО «Пролетарский завод», АО «Адмиралтейские верфи», АО «Кронштадтский морской завод», АО «Средне-Невский судостроительный завод», ПАО «Выборгский судостроительный звод», ОАО «Балтийский завод», ООО «Балтийский завод-Судостроение», ПАО «Невское ПКБ», АО «ЦМКБ «Алмаз», АО «ЦКБ МТ «Рубин», АО «СПМБМ «Малахит», АО «Северное ПКБ», АО «ЦКБ «ОСК-Айсберг», АО «ЗЦС») и Архангельский («Севмаш» и «Звездочка») кластер предприятий ОСК завершили 2017 г. с положительными результатами: у Петербургского выручка составила 148 млрд руб. (в 2016 г. – 139,7 млрд рублей), а чистая прибыль – 5,3 млрд руб. (в 2016 г. – 7,5 млрд руб.), у Архангельского выручка – 145,3 млрд руб., чистая прибыль – 10,6 млрд руб. Региональные же верфи закончили 2017 г. с серьезными убытками, например, верфи Хабаровского края – минус 1,8 млрд руб., Калининградской области – минус 302 млн руб., Мурманской – минус 154 млн руб., Астраханской – минус 152 млн руб., Татарстана – минус 106 млн руб., Крыма и Севастополя – минус 16 млн руб.

Не лучше ситуация и на других судостроительных предприятиях. Например, верфь «Звезда», в которую глава «Роснефти» Игорь Сечин вложил 200 млрд руб. не имеет ресурсов, чтобы самостоятельно выполнить контракт на 12 кораблей класса Aframax и чтобы как-то «удержаться на плаву» будет осуществлять «отверточную сборку» южнокорейских танкеров.

Таким образом, и российское судостроение переживает не лучшие времена, что связано опять-таки с сокращением бюджета министерства обороны России – основного заказчика военного кораблестроения и судоремонта – на модернизацию флота, а также с санкциями Западной Европы и США, что ограничило экспорт и потребовало затрат на замещение зарубежного оборудования российским.

Аналогичные проблемы по этим же причинам испытывают и авиационные заводы ОПК России. Например, министерство обороны России в 2012 г. заключило с ПАО «Корпорация «Иркут» (входит в состав АО «Объединенная авиастроительная корпорация») два контракта на поставку 30 Су-30СМ для ВВС до 2016 г. В декабре 2015 г. был заключен второй контракт на поставку до 2020 г. в состав ВКС еще 50 Су-30СМ. В декабре 2013 г. были заключены контракты и на поставку Су-30СМ для авиации ВМФ России. 07.09.2015 Минобороны России и «Иркут» заключили еще один контракт на поставку для авиации ВМФ в 2016—2017 гг. восьми Су-30СМ. В итоге для авиации ВМФ России планировалось приобрести 50 Су-30СМ. Таким образом, по планам министерства обороны России, к 2020 г. общее количество самолетов Су-30СМ в ВВС (ныне – ВКС) и авиации ВМФ должно быть 160 единиц. Кроме того, по планам министерства обороны России в составе ВВС и авиации ВМФ к 2020 г., кроме Су-30СМ должно было еще 60 Т-50 и 120 Су-35С. Но из-за кризиса, ставшего следствием резкого падения цен на энергоносители, и введенных экономических санкций стран Запада по отношению к России, финансирование министерства обороны России уменьшено. В этой связи министерство обороны России значительно урезало свои планы – только 12 Т-50 и 50 Су-35 (т.е. более дешевых самолетов по сравнению с Су-30СМ). Также появилась информация, что, по мнению ряда руководителей министерства обороны России, повысить боеготовность и боевую эффективность ВКС России в условиях ограниченных финансовых ресурсов можно и путем модернизации существующего авиапарка. В частности предлагалось произвести доработки БРЭО самолетов Су-30 и Су-27УБ, вследствие чего они приобрели бы новые функции и были бы максимально унифицированы с фронтовыми истребителями МиГ-29СМТ. Это позволило бы ВКС иметь в составе группировок фронтовой истребительной авиации тяжелые «Су» и легкие «МиГи», что наиболее оптимально с точки зрения выполнения поставленных боевых задач и приемлемо по затратам на содержание в мирное время.

Однако не все эти предложения были приняты, о чем свидетельствуют обобщенные данные о количестве боевых и учебно-боевых самолетов, поступивших на вооружение ВКС и авиации ВМФ России, составленные на основе открытых источников информации и фотографий споттеров:

В 2017 г. новые самолеты получили:

Су-30СМ (производитель – «Иркут»):

12 самолетов с красными бортовыми номерами 71—82 – 14-й гвардейский истребительный авиационный полк (14 ГвИАП) 105-й смешанной авиационной дивизии (105 САД) 6-й Ленинградской Краснознаменной армии ВВС и ПВО Западного военного округа, дислоцирующийся на аэродром Халино около Курска;

5 самолетов с синими бортовыми номерами 71—75 в мае и августе 2017 г. – 72-я авиационная база морской авиации Балтийского флота, дислоцирующаяся на аэродроме Черняховск в Калининградской области;

Су-34 (производитель – НАЗ им. В. П. Чкалова):

10 – 277-й бомбардировочный авиационный полк, дислоцирующийся на аэродроме Хурба около Комсомольска-на-Амуре;

6 с красными бортовыми номерами 01—06 – 2-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк (6 ГвБАП), дислоцирующийся на аэродроме Шагол около Челябинска;

Су-35С (производитель – авиационный завод им. Ю. А. Гагарина, Комсомольск-на-Амуре (КнААЗ им. Ю.А.Гагарина):

10 с красными бортовыми номерами 21—24, 61—64, 67 и 68 в октябре и ноябре 2017 г. – 159-й гвардейский истребительный авиаполк, дислоцирующийся на аэродроме Бесовец около Петрозаводска;

Су-57 (производитель – КнААЗ им. Ю.А.Гагарина):

24 апреля, 6 августа и 23 декабря 2017 г. – первый полет 8-го, 9-го и 10-го опытных экземпляров истребителя пятого поколения Су-57 (ПАК ФА);

Як-130 (производитель – «Иркут»):

В мае и июле 2017 г. шесть самолетов с красными бортовыми номерами 50, 100, 01, 02, 03 и 04 – 200-я учебная авиационная база Краснодарского военного авиационного института им. А. К. Серова (г. Армавир).

По итогам 2017 г. 2 ГвБАП стал четвертым бомбардировочным полком ВКС, перевооружающимся на Су-34, а 14 ГвИАП – третьим истребительным полком ВКС, перевооружающимся на тяжелые двухместные истребители Су-30СМ вместо легких МиГ-29СМТ. При этом самолет с бортовым номером 82 стал сотым истребителем Су-30СМ, переданным министерству обороны России.

В 2018 г. новые самолеты получили:

Су-30СМ:

26—27 апреля 2018 г. из Иркутска на аэродром Халино (Курск) выполнили перелет четыре Су-30СМ с красными бортовыми номера 51—54 (предположительные серийные номера 10МК5 1509 – 10МК5 1512), которые переданы в состав 2-й эскадрильи.

1 марта 2018 г., партия (очевидно – два, изготовленные по плану 2017 г.) истребителей Су-30СМ была передана в состав авиации ВМФ, причем, один из самолетов был назван в честь города, где его произвели – «Иркутск». Судя по всему, этот самолет получил 43-й отдельный морской штурмовой авиационный полк Черноморского флота, дислоцирующийся на аэродроме Новофедоровка около города Саки (Крым).

В начале июля 2018 г. два Су-30СМ получила 72-я гвардейская авиационная база морской авиации Балтийского флота, на них нанесены очередные синие бортовые номера 76 и 77, кроме того самолеты получили собственные наименования – «Черняховск» и «Калининград».

20—22 декабря 2018 г. из Иркутска на аэродром Халино (Курск) совершил перелет еще один Су-30СМ с красным бортовым номером 62.

Таким образом, Иркутский авиационный завод выполнил в полном объеме гособоронзаказ 2018 г. – всего передано министерству обороны России 14 самолётов Су-30СМ, из которых 10 для ВКС России и четыре – для морской авиации ВМФ России. Всего по контракту 2012 г. для министерства обороны России законтрактовано 116 самолётов Су-30СМ, из которых на 1 января 2019 г. ВКС получили 92 и морская авиация – 22.

Су-34: В конце декабря 2018 г. в состав ВКС переданы четыре Су-34. С их поставкой общее количество Су-34 в составе ВКС по контракту 2012 г. достигло 84 единиц из 92 предусмотренных контрактом. Общее количество Су-34 на 1 января 2019 г. составляет 127 единиц, в т.ч. семь опытных и предсерийных образцов.

Су-35: ВКС получили 10 истребителей Су-35С по заключенному в декабре 2015 г. пятилетнему контракту на поставку 50 истребителей. С учётом контракта, заключенного в 2009 г. на поставку 48 истребителей Су-35С, ВКС России на 1 января 2019 г. получили 78 серийных Су-35С. Всего же КнААЗ за это время выпустил 102 серийных истребителя Су-35С, в т.ч. 24 истребителя экспортной модификации, поставленных в 2016—2018 гг. в Китай по контракту 2015 г.

В январе 2019 г. еще два Су-35, изготовленные на КнААЗ, выполнили перелет на аэродром авиационного полка Западного военного округа, дислоцирующегося в Тверской области. В настоящее полк вооружен истребителями Су-27.

Як-130: Учебной авиабазе Краснодарского высшего военного авиационного училища лётчиков им. А. К. Серова в Кущевском районе Кубани передано 10 Як-130.

В общей сложности, в 2018 г. ВКС и авиация ВМФ России получили уже 56 новых самолетов и 30 вертолетов, в т.ч. 14 истребителей Су-30СМ, 14 фронтовых бомбардировщиков Су-34, 10 учебно-боевых Як-130.

Также в планах министерства обороны России было заключение большого контракта на производство Су-30СМ и его модернизацию и в плане импортозамещения, и в плане адаптации новых авиационных средств поражения, ведь поставщиками оборудования самолетов «Су» были несколько иностранных и совместных производителей.

Су-30СМ авиационной группы высшего пилотажа ВКС «Соколы России» с индикатором на фоне лобового стекла французского производства Thales HUD 3022 (CTH 3022).

Например, на Су-30МКИ установлены: индикатор на фоне лобового стекла Thales Avionics HUD3022, многофункциональные дисплеи Thales Avionics MD55S, комплекс инерциальной и спутниковой навигации INS/GPS Totem – французской фирмы Thales, инерциальная система ЛИНС-1000 – российско-французской компании RS Alliance, а ее комплектующие – французской компании Sagem, станция радиоэлектронной борьбы EL/M-8222 – израильской фирмы Elta, контейнерная оптико-электронная прицельно-навигационная система Litening – фирмы Rafael.

Даже в российской многофункциональной радиолокационной системе управления «Барс» истребителей Су-30МКИ/МКА/МКМ/СМ используются процессоры индийского производства Vetrivel (DRDO).

Поэтому, в связи с отсутствием целого ряда высокотехнологичных комплектующих для производимых самолетов, из-за введенных западными странами санкций, оказались под угрозой не выполнения заключенные контракты на поставку самолетов за рубеж. Например, заключенный в 2015 г. контракт на поставку КнААЗ 24 истребителей Су-35 экспортной модификации в Китай. Закончились были безрезультатно и переговоры о поставке 12 истребителей Су-35 в Индонезию.

Очевидно, что изготовленные по зарубежным контрактам с использованием импортозамещаемого оборудования, а также невостребованные министерством обороны России, из-за сокращения военного бюджета, самолеты Су-30СМ было решено реализовать союзникам России по ОДКБ, в частности, Казахстану, Армении и Беларуси. Причем, предположении о реализации Казахстану Су-30СМ, произведенных по программе гособоронзаказа подтверждается тем, что на аэродром Талды-Курган, на котором дислоцируется 604-я авиационная база Сил воздушной обороны Казахстана, из Иркутска прилетели самолеты с бортовыми красными номерами «01» и «02» (07.04.2015), «03» (14.04.2015) и «04» (17.04.2015), заводские номера которых 10МК5 1118 (первый полет в Иркутске 31.01.2015), 10МК5 1119 (19.02.2015), 10МК5 1120 (08.02.2015), 10МК5 1201 (27.02.2015), что согласуется с заводскими номерами самолетов, производившихся по заказам министерства обороны России.

Второй причиной принятия решения о реализации союзникам по самолетов Су-30СМ стала необходимость загрузки Иркутского авиастроительного завода до 2022 г., когда производство Су-30СМ планируется прекратить, перейдя на производство Су-35, который в настоящее время серийно выпускается КнААЗ им. Ю.А.Гагарина, а также на производство разрабатываемой штурмовой модификации Як-130.

С Казахстаном контракт на приобретение четырех Су-30СМ был заключен в 2014 г. Причем, в его «пакет» было включено и переучивание летного и инженерно-технического состава Сил воздушной обороны Казахстана на Иркутском авиационном предприятии. Затем появилась информация, что с Казахстаном в 2015 г. был заключен контракт на поставку семи Су-30СМ на общую сумму более 10 млрд. руб., что при курсе 65 руб. за долл. составляло 150,5 млн. долл. По информации Центра анализа мировой торговли оружием, Казахстан планировал в 2016—2020 гг. приобрести еще 32 Су-30СМ – по 8 в год и заменить ими за этот период все имеющиеся в составе авиабазы истребители Су-27 и истребители-бомбардировщики МиГ-27. Кстати, министерство обороны России заключило контракт о приобретении в этот же период 50 Су-35, стоимость которых почти в 1,5 раза меньше Су-30СМ, т.е. общая стоимость 50 Су-35 примерно равна общей стоимости 32 Су-30СМ.

В общей сложности в 2015—2017 гг. Казахстан заключил три контракта на приобретение 23 истребителей Су-30СМ. В августе 2017 г. Россией и Казахстаном был подписан рамочный трехлетний контракт на поставку еще 12 самолетов Су-30СМ, а 24 мая 2018 г. в Астане был подписан контракт на поставку Казахстану Россией в 2018—2019 гг. восьми истребителей Су-30СМ, но пока неизвестно – в дополнение к предыдущему и или в рамках его, т.к. имеется информация о намерении Казахстана к 2020 г. приобрести всего 36 Су-30СМ, которыми будут укомплектованы три эскадрильи 604-й авиационной базы Сил воздушной обороны Казахстана. По состоянию на январь 2019 г. в составе авиабазы было 11 самолетов Су-30СМ из которых по контракту 2014 г. четыре самолета были получены в апреле 2015 г., по контракту 2015 г. – два (красные бортовые №05 (серийный №10МК5 1315) и №06 (серийный №10МК5 1316)) были получены в декабре 2016 г. и два (красные бортовые №07 (серийный №10МК5 1507) и №08 (серийный №10МК5 1508) – в декабре 2017 г., еще три – в 2018 г.

По некоторым сведениям, переговоры о приобретении Су-30 между Россией и Арменией начались еще в 2010 г. и в 2012 г. был подписан контракт о поставке армянским ВВС на протяжении нескольких лет 12 истребителей Су-30СМ, причем, по внутрироссийским, а не экспортным ценам. Однако контракт не был реализован из-за финансовых проблем заказчика, хотя к обсуждению перспектив практической реализации контракта стороны периодически возвращались, но безуспешно. Затем, 2016 г. в армянских СМИ неоднократно появлялась информация о том, что руководство Армении готово приобрести Су-30СМ, но в 2018 г. Министерство обороны Армении отложило этот вопрос до 2024 г., а вскоре в стране произошла смена власти.

Но 17 июня 2018 г., после визита в Нагорно-Карабахскую Республику, премьер-министр Армении Никол Пашинян опубликовал на своей странице в Facebook20 фотографию, на которой он находится в кабине российского истребителя Су-30СМ – «одного из лучших истребителей мира», как следует из подписи. Кроме того, в подписи указано «Уже нахожусь в Ереване», т.е., очевидно, на авиабазе «Эребуни», где дислоцируется 3624-я авиационная база ВКС России. Но на вооружении этой авиабазы находятся истребители МиГ-29. Поэтому было непонятно: переучивается ли 3624-я авиационная база на Су-30СМ, приобретен ли он Арменией или Россия перегнала самолет сюда для более детального ознакомления с ним руководства и военных Армении?

В этой связи было сделано предположение, что новое руководство Армении, в ответ на приобретение Азербайджаном новых видов вооружения, ведет переговоры с Россией о приобретении истребителей Су-30СМ. Причем, если действительно Су-30СМ прилетел на авиабазу «Эребуни», а возможно и не только Су-30СМ, для демонстрации своих возможностей руководству и военным Армении, то переговоры находятся в достаточно активной фазе и подписание контракта на поставку Су-30СМ возможно состоится уже позже 2019 г. Ведь в настоящее время у Армении фактически нет истребителей, из боевых самолетов «в строю» только 15 штурмовиков Су-25, а 18 МиГ-29, которые дислоцируются на российской авиабазе «Эребуни» около Еревана, с каждым годом заметно стареют, и морально и физически. Однако в случае приобретении Арменией Су-30СМ ей придется создавать под них инфраструктуру и решать вопросы сервисного обслуживания, опять-таки только с помощью России, что противоречит заявлениям армянских политиков и военных об уменьшении российского военного присутствия в Армении и даже об отказе от российской военной помощи, в том числе и в охране границы.

Это предположение подтвердилось 31 января 2019 г., когда стало известно, что Россия и Армения заключили контракт на поставку в 2020 г. в Армению четырех Су-30СМ. Причем, Россия выделила кредит в размере 100 млн долл. для приобретения этих истребителей, которые будут проданы по той же цене, что и для собственных вооруженных сил, а не экспортной, а также обязалась обучить армянских летчиков в своих военных учебных заведениях. Кстати, ранее Армения также за счет российского кредита в 300 млн долл. приобрела у России дивизион оперативно-тактических ракет «Искандер-М» и другое оружие.

Учитывая, что многофункциональный истребитель Су-30СМ, который обладает большими возможностями по выявлению и уничтожению воздушных и наземных целей, в том числе и с использованием противорадиолокационных ракет Х-58Э и Х-59МК2 с дальностью поражения более 200 км, будет представлять серьезную угрозу для ПВО Азербайджана, а также для его инфраструктуры, весьма вероятно, что Азербайджан, который имеет в составе своих ВВС только около 40 Су-25 и эскадрилью МиГ-29, а также израильские разведывательные БПЛА, примет решение о приобретении аналогичных самолетов. И Россия, чтобы не допустить приобретение Азербайджаном самолетов других производителей, может предложить свои истребители, те же Су-30СМ или Су-35. Так сказать, погреть руки на чужом пожаре.

В отношении Беларуси Россия также неоднократно инициировала возможность заключения контракта на поставку Су-30СМ. Однако, исходя из оборонительной доктрины Беларуси, ее ВВС и войска ПВО страны было бы целесообразно вооружать легкими истребителями типа МиГ-35 или Су-35, а не тяжелыми и многофункциональными Су-30СМ, ведь у Беларуси нет планов завоевания господства в воздушном пространстве другой страны, а следовательно нет и необходимости иметь истребители большого радиуса действия. К тому же обслуживание МиГ-35, который является модификацией МиГ-29, значительно дешевле, чем Су-30СМ, цена летного часа МиГ-35 почти в 2,5 раза ниже, чем Су-30СМ, срок службы МиГ-35 составляет не менее 40 лет, а летный ресурс – свыше 6 тыс. час, что существенно больше, чем у Су-30СМ.

Тем не менее, летом 2017 г. стало известно о заключении контракта Беларуси с Россией на приобретение 12 Су-30СМ. Затем, 30 января 2019 г., в ходе посещения министром обороны России Сергеем Шойгу Иркутского авиазавода, где осуществляется производство и модернизация многоцелевых истребителей Су-30СМ, ему было доложено о готовности авиазавода в 2019 г. поставить первую партию истребителей в Беларусь. Вскоре эту информацию подтвердили в министерстве обороны Беларуси, уточнив, что согласно контракта в 2019 г. в Беларусь поступят четыре первых Су-30СМ. Однако о стоимости истребителей пока неизвестно.

Однако, производство Су-30СМ в России фактически сворачивается и с 2022 г. прекратиться вовсе, а вот производство Су-35 будет продолжаться. За это время ВКС и авиация ВМФ России смогут приобрести максимум 50 Су-30СМ, после чего все средства будут направлены на приобретение Су-35 и Су-57. Кроме того, к тому времени Су-35 будет уже не мелкосерийным, а массовым истребителем и его количество в составе ВКС и авиации ВМФ России будет не меньше, чем Су-30СМ. Возможно, что будут и крупные заказы на Су-35 от некоторых традиционных российских покупателей, например, Алжир, очевидно приобретет еще одну эскадрилью. Однако крупных заказов, какими были индийские, вряд ли будет, хотя по информации издания Business Standard Индия намеревается приобрести в 2020 г. у России 18 машинокомплектов истребителей Су-30МКИ за 800 млн долл, которые будут собираться на индийском предприятии в городе Насик. Т.е. вместо российских самолетов, укомплектованных российским импортозамещенным оборудованием, Индия намеревается приобрести лишь комплект «фюзеляж + двигатель», все остальное оборудование, очевидно, будет западных производителей, которое Россия не в состоянии приобрести из-за санкций.

Таким образом, авиационное производство также переживает не лучшие времена, что связано как с сокращением бюджета министерства обороны России – основного заказчика, так и с санкциями Западной Европы и США, что ограничило экспорт электронных устройств и комплектующих двойного назначения и потребовало затрат на их замену российскими аналогами или аналогами из стран Юго-Восточной Азии.

Например, министерство обороны России в апреле 2019 года приняло решение не закупать новый военно-транспортный самолет Ил-112В, который должен был заменить устаревающие Ан-24 и Ан-26, так как опытный образец самолета, который совершил первый полет 30 марта 2019 г., не соответствует требованиям заказчика по грузоподъемности и на его доработку потребуется не менее 8 месяцев.

Также министерство обороны России отказалось от серийной закупки новых ударных вертолетов Ми-28НМ «Ночной охотник», но уже из-за их высокой цены. По некоторым сведениям, холдинг «Вертолеты России» отказался принимать условия министерства обороны.

Отказалось министерство обороны России и от приобретения самолета-амфибии А-42 дальнего радиуса действия, так как этот военный вариант Бе-200 удовлетворяет лишь самым минимальным требованиям ВМФ. В этой связи министерство обороны приостановило финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на Таганрогском авиационном научно-техническом комплексе имени Бериева. Это означает закрытие всего направления реактивной амфибийной авиации в России.

Вдобавок, еще 22 февраля министерство обороны России отказалось и от замены уже устаревших пассажирских самолетов Ту-154 и Ту-134 современными ближнемагистральными Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100).

В итоге, производство российских летательных аппаратов в 2018 году сократилось на 13,5%, о чем 20 марта 2019 г. сообщил Росстат. Как следует из данных Росстата, выпуск летательных аппаратов стал резко снижаться с июля 2018 года, а за январь-февраль 2019 года производство летательных аппаратов упало на 48% к тому же периоду 2018 года.