Читать книгу Темногорье - Лада Кутузова - Страница 6

Когда-то городок был уютным. На это намекали невысокие двух- и трехэтажные дома, которые лепились друг к другу вдоль мостовой. Только крыши в большинстве домов провалились, а выбитые окна зияли, как прорехи на штанах. Городок был заброшен, и давно. Вовсю зеленела трава, среди которой солнечными шарами рассыпались одуванчики. Цвела черемуха, наполняя улицы сильным, неповторимым запахом. И, конечно, росли каштаны. Их было много. Могучие стволы возвышались над улицей, словно великаны, торжественно держащие в руках белоснежные пирамиды цветов.

Вокзал потерял объемность, стал двухмерным, точно карандашный набросок на листе ватмана. Вернуться обратно – невозможно. Мужчина, неизвестно откуда взявшийся на вокзале, вертел головой, не понимая, что делать. Идти? Но куда и зачем? Сумасшедший старик почти ничего не сказал. Что-то про радугу и что вернуться они могут лишь вместе. Послышался всхлип – плакала девочка. Слезы по щекам текли непрерывно, но она даже не пыталась их вытереть. Парень стоял немного поодаль: вроде как с ними, но в то же время сам по себе. Мол, не рассчитывайте особо на меня, я с вами не навечно.

Мужчина заговорил:

– Думаю, нам надо познакомиться. Меня зовут Дмитрий Иванович, можете называть Хирургом – это прозвище, или дядей Димой, кому как удобно.

И заметил, как насторожился парень. Ведь все складывается: хирург – значит, зарезал кого-нибудь во время операции. Логично. Но парень промолчал, а девочка, похоже, растерялась. Но ответила первой:

– Я – Катя.

И вопросительно посмотрела: достаточно ли этого? Но Хирурга не тянуло на расспросы. Захочет – сама скажет. Парень представился не сразу, точно сомневаясь – а нужно ли?

– Игорь. Только не уверен, что я с вами надолго. Я – бегунок.

Хирург понимающе кивнул:

– И как часто из дома сбегаешь?

– По весне обычно. А там как получится: от пары недель и до двух месяцев. Когда ловят, когда сам возвращаюсь.

Хирург заметил:

– Привозили к нам в отделение как-то парня с пробитой головой, тоже из ваших. Помер. Думаешь, и здесь потянет в странствия?

Игорь неопределенно пожал плечами:

– Не знаю, не от меня зависит. Сейчас мы вроде и так в бега подались. А в принципе, домой хочу вернуться. Я же не бомж, чтобы всю жизнь землю топтать.

Катя всхлипнула:

– Я собиралась обратно поехать, ждала, когда касса откроется. Мы с мамой просто поссорились. Я просто не знала, что так будет.

– Что так непросто получится, – съехидничал Игорь.

– Значит, ты манипулятор, – сообразил Хирург и, заметив недоуменный взгляд Кати, пояснил: – Это человек, который старается управлять другими людьми с выгодой для себя.

– Я не управляла, – сильнее зарыдала Катя. – Просто… – это слово к ней точно приклеилось.

– Просто врать надо меньше, хотя бы нам, – добавил Игорь.

– Не твое дело! – закричала Катя. – Я, я…

Села на корточки, обняла колени руками и уткнулась в них лбом. Лишь плечи продолжали подрагивать.

Игорь оценивающе посмотрел на Хирурга и обратился к нему:

– А вы убийца, получается?

Тот дернулся, как-то погас. Вот только что стоял настороженный, но вполне уверенный в себе мужчина. И вдруг – словно десяток лет прибавился, лег на плечи невыносимой тяжестью. И Хирург сразу замкнулся, ушел в себя. Осталась лишь физическая оболочка. Он ничего не ответил. Катя почему-то успокоилась, наверное, от страха. Ведь Хранитель не обманул, один из них на самом деле – убийца. Она поднялась и спросила:

– Куда теперь? И что нам делать?

Озвучила общие мысли, только услышал их один Игорь. Отметил: не трусливая девчонка, другая бы на ее месте уже удрала, только визг стоял бы.

И словно в ответ зазвучал механический голос: «Внимание! Через час будет запущена программа стирания. Просьба всем покинуть город».

Путники насторожились: какое стирание? Почему час? Первым опомнился Хирург, словно в нем включатель сработал. Только что человек отсутствовал, а теперь вернулся. Даже страшно на такое смотреть.

– Думаю, надо уходить. Срочно, – произнес он.

И быстро зашагал вниз по улице, как робот. Игорь его настиг, а Катя отстала.

– Я не могу, у меня каблуки!

Хирург резко затормозил и посмотрел на Катю, точно только сейчас разглядел.

– Как ты в этом ходишь?

На ней была тоненькая куртка, короткая юбочка и ботильоны на высоком каблуке. Катя развела руками:

– А может, здесь магазин есть?

Словно во всех полуразрушенных городах имеется куча магазинов с одеждой на выбор.

– Не до этого сейчас, пора убираться, – отмахнулся Хирург. – Но куда?

И тут Игоря осенило.

– Подождите, у меня есть адрес! Я у одного парня собирался пару дней на квартире пожить. Вдруг подсказка?

Он достал из кармана бумажку с адресом и зачитал:

– Улица Радужная, дом три. От вокзала прямо, свернуть на втором перекрестке налево. Радужная…

Они переглянулись.

– Похоже, что подсказка, – согласился Хирург, – идем.

Путники бегом пустились по улице. Та шла под гору – город располагался на холме. Вдали виднелись еще возвышенности, поросшие лесом, и оттого горы казались черными.

«Потому и название – Темногорье», – совсем некстати догадался Игорь.

Какая разница, почему город так называется. Им бы выбраться отсюда скорее.

На Радужную добрались быстро, и вот удача – в доме номер три находился магазин, состоящий из нескольких отделов. Об этом сообщала покосившаяся вывеска: «Все для жизни». Хотя здание частично разрушилось, путники вошли внутрь – небольшой запас времени у них был. Здесь царил хаос. На полу валялись вещи вперемешку с коробками и книгами. На продуктовых полках почти ничего не было – магазин разграбили до них, но в отделе с одеждой кое-что осталось. Пока Катя растерянно перебирала вещи – все мужские – Хирург отрыл джемпер и джинсы.

– Надевай, – бросил он.

Катя растерянно посмотрела на брюки:

– Велики.

– Больше – не меньше. Длину обрежем, ремень вденешь, и не спадут.

Катя побрела за шторку, чудом сохранившуюся. Брюки болтались на талии, штанины волочились по полу, но в юбке далеко не уйдешь. Она натянула джемпер – рукава свисали чуть ли не до колен.

– Готова? – окликнул Хирург.

Она вышла, недовольная – все не по размеру.

– Рукава закатай, – посоветовал Хирург, а затем складным ножом оттяпал лишнюю длину снизу.

Катя подтянула свитер и посмотрела в зеркало. То покрылось паутиной трещин, но уцелело. В отражении она увидела чучело.

– Я не буду в этом ходить! – сорвалась она. – Что за идиотизм?!

Хирург жестко ответил:

– Можешь носить, что пожелаешь, – я тебе не папа. Но если заноешь по дороге или собьешь ноги, никто с тобой нянчиться не будет. Ты девочка взрослая, решай сама.

А Игорь добавил:

– В конце крыла обувной отдел, там кроссовки валяются.

Хирург и Игорь пошли искать что-нибудь съестное, а Кате пришлось плестись за обувью. Та была свалена кучей: женские туфли, тяжелые мужские берцы, сапоги и сандалии. Катя стала по одной доставать кроссовки, стараясь найти пару своего размера.

– Поторопись, – окликнул Хирург, – времени мало. Через десять минут надо выдвигаться. И посмотри для себя белье, носки те же, средства гигиены. Пошевеливайся!

Катя снова чуть не психанула – и тут поучают, но удержалась. Еще бросят ее здесь. С трудом, но раскопала подходящую обувь, правда, правая кроссовка была на размер большей левой, но времени оставалось на самом деле мало. Об этом напомнил голос робота: «Процесс стирания начнется через сорок минут». Она влетела в отдел нижнего белья: снова только мужское! Хорошо, что нашлись семейные трусы небольших размеров. Ужас, конечно, но не до разборчивости сейчас. Она схватила несколько пар носков и замерла: куда складывать? В ее сумочку вещи не поместятся.

Появились Хирург с Игорем, они тащили рюкзаки, набитые консервами и крупами.

– Повезло, – прокомментировал Игорь. – В подсобном помещении обнаружили.

– Сумки никакой нет? – жалобно спросила Катя.

Игорь задумался, а затем метнулся назад.

– Держи, – протянул он, вернувшись.

Сумка была наподобие школьной, с широким ремнем через плечо. Катя быстро набила ее одеждой, а ботильоны не влезли.

– Оставь здесь, – порекомендовал Хирург, – не велика потеря.

И они уже направились к выходу, когда Катя вспомнила, что нужны прокладки. Она метнулась на поиски. Аптеку нашла не сразу, та пряталась в боковом ответвлении. Полки с лекарствами зияли пустотой – кто-то до нее смел все препараты. Взяла несколько упаковок ваты, бинты и уже побежала обратно, но тут заметила на подоконнике мишку. Темно-коричневый, плюшевый, он сидел, уткнувшись носом в окно, словно кого-то ждал. Катя схватила игрушку и затолкала в сумку, та раздулась, словно змея, заглотившая добычу.

– Что там у тебя? – поинтересовался Игорь.

– Что надо, – отрезала Катя.

На улице они осмотрелись.

– Надо вниз, похоже, там граница города, – предложил Хирург. – Тем более что нумерация домов обычно возрастает от центра.

Сзади рухнуло здание. Совершенно неожиданно просело и обвалилось внутрь себя.

– Бежим! – скомандовал Хирург.

Они понеслись к подножию холма, туда, где блестела река, а сзади слышался глухой шум. Игорь обернулся: за ними падали здания, складывались, как картонные домики из детской книжки.

– Не зевайте! – крикнул Хирург. Перед ними обрушился фонарный столб.

Игорь увернулся и перепрыгнул через фонарь. Катя почти не отставала – все же не зря три раза в неделю занималась в школьной секции. Хотя куда ей за физически крепким Хирургом и поджарым Игорем? За ними не угонишься. И тут земля ушла из-под ног: под Катей провалилась мостовая. Девушка рывком ухватилась за край обрыва.

«Помогите!» – попыталась она крикнуть, но из груди вырвался глухой хрип.

Катя цеплялась из последних сил, но земля осыпалась под пальцами.

«Господи, ну почему так?»

Говорят, в последние мгновения перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Ничего подобного Катя не увидела. В мозгу пульсировало лишь одно желание: спастись, остаться живой, вгрызться в землю, быть! Прямо перед ней торчал корень какого-то растения, упорно державшегося за дорогу. Катя смотрела на него и думала, что оба висят на волоске и в следующий момент их просто унесет вниз.

Хирург обернулся и заметил, что Катя пропала. Приказал Игорю не останавливаться, а сам бросился назад. Увидел широкую трещину в земле и похолодел: наверняка девочка загремела туда. Осторожно приблизился, заглянул и обнаружил Катю, висевшую над бездной. Та вцепилась в булыжную кладку так, что побелели костяшки пальцев. Он схватил девушку за руку и дернул со всей мочи. Часть дороги осыпалась, и Хирург с Катей чуть не свалились в пропасть. Хирург старался удержаться, но Катя тянула его за собой в пролом. Мужчина свесился уже по пояс и сам начал скользить вниз. Катина сумка, перекинутая через плечо, словно якорь, тащила их в трещину. Подоспел Игорь, кинул Кате веревку, и вдвоем с Хирургом они вытянули ее. Рухнул еще один пласт земли. Путники попятились от бездны. Какое-то мгновение смотрели друг на друга дикими от пережитого страха глазами, а затем, не сговариваясь, побежали к выходу из города.

Раздался нарастающий рокот – сзади катилась волна, состоявшая из пыли вперемешку с обломками зданий, черепицы и деревьев. Казалось, еще немного, и путников накроет, завертит и развеет по ветру. Они мчались так, что не замечали ничего вокруг себя. Страх подхлестывал не хуже кнута. Не хотелось, чтобы их стерли, как неудачный набросок, вместе с городом. Но они успели. На транспаранте, натянутом над улицей, появилась надпись: «Приятного пути!» Странники поднажали из последних сил и покинули Темногорье. Уставший женский голос произнес: «Программа стирания завершена».

Раздался хлопок, темный вихрь поднялся в воздух, превращая утро в ночь. А когда опустился, на месте города возникла черная башня. Ее шпиль пронзал небо, вокруг сверкали молнии, и кружили большие серые птицы, похожие на птеродактилей. Хирург, Катя и Игорь увидели истинное лицо Темногорья.

Интерлюдия первая

Глогх

Глогх был родом из древних существ. Его предки бродили по краю, который тогда еще не назывался Темногорьем, задолго до появления двуногих. Даже покрытых шерстью в ту пору не существовало. Выжженная равнина в ярких всполохах бурлящих вулканов, вырывающийся из подогретой земли пар и багровое солнце на полнеба – таким был Скарамунт, мир Черной Луны в древности. Потом название стерлось, забылось, выцвело из памяти, оставив вместо себя красивую обертку – Темногорье.

Глогх изо дня в день проверял владения: растворялся в огненном русле, перекатывался вместе с лавой, впадая в белую, точно молоко, реку. Жидкость в русле состояла из расплавленных металлов. На какое-то время Глогх становился и рекой, с шипением струясь в волнах Омирук. Он был частицей этой земли, возникшей после взрыва далекой сверхновой. Все происходило на его глазах. Глогх помнил, как из глубокой впадины, ведущей в сердце земли, вырывались демоны – новые жители Скарамунта, дети огненной лавы и Черной Луны. Изменчивое племя, прародители Хаоса, они носились по свету, перекраивая его под себя. Древние океаны взрывались вулканами, морское дно вздымалось к небесам и становилось горной грядой. Огненные камни падали с небес, оставляя после себя глубокие впадины.

Изменения коснулись и Глогха. Со временем текучесть ожившей магмы уменьшилась, сверху появился плотный панцирь антрацитового цвета. Под ним струилась горячая лава, и панцирь иногда раскалялся, как угли в костре. Демоны частью уснули, частью покинули Скарамунт, им на смену пришли их создания – чудовища. Грифоны, химеры, василиски, горгульи и сфинксы наводнили край Черной Луны. А потом появились охотники на чудовищ – герои, давно ставшие легендой. Тогда же вулканы погрузились в дрему. Склоны поросли густым лесом, в котором поселились птицы. Затем пришли животные, а уж потом край наводнили прямоходящие, покою от них не стало. Глогха они мало волновали, он все чаще и чаще устраивался в своей пещере на отдых. И если бы какой-нибудь случайный путник забрел туда, то принял бы его за обломок скалы.

Скарамунт менялся, словно податливый пластилин в руках скульптора-времени. Становился цивилизованным, ручным. Зародились города с площадями и фонтанами, с тихими скверами, булыжными мостовыми. Кое-где даже проложили рельсы для конки. В здания протянули водопровод и канализацию – все то, что относится к прогрессу. В центре Темногорья появилась белоснежная спиральная башня – вокзал тысячи миров. Скоростные лифты, многоуровневые парковки, телепорты для вип-клиентов, позволяющие мгновенно доставить всех желающих в любой из миров. И для редких неудачников – поезда. Но таких было все меньше и меньше. И пути проржавели, поросли травой. И новое имя, как маска, спрятало истинную суть: Темногорье – заманчивая обложка глянцевого журнала. Остались кое-где островки волшебства, но в целом все стало очень современным, лишь центр по-прежнему оставался аграрным.

Глогх дремал уже несколько сот веков – последний из своего племени, пережиток первобытного мира. Но словно толчок пробудил его ото сна. Он заворчал, не желая покидать край грез, но запах, такой сильный и явственный, точно его источник находился совсем рядом, отрезвил – темный путь открылся. Глогх с трудом поднялся – конечности затекли – во весь свой огромный рост и направился к выходу. Стая летучих мышей всполошилась и в панике полетела из пещеры, будто свита, предупреждающая о приходе короля. Глогх сбил сталактиты и сталагмиты, выросшие, как прутья клетки, и выбрался наружу. Пахло смолой и первой травой, пробуждающейся жизнью, бурным соперничеством и любовью. Ароматы горячили кровь, кружили голову, но основной, от которого Глогх пробудился, звал настойчиво на поиски тех, кто отворил темный путь. Глогх поднял голову и замер в экстазе: над горизонтом вставала Черная Луна. На фоне звездного неба она казалась дырой в мирозданье. Глогх поднял голову и завыл, приветствуя повелительницу.