Читать книгу Джек-потрошитель с Крещатика. Пятый провал - Ирина Потанина, Лада Лузина - Страница 5

1 ноября, по старому стилю,

1888 года, Кузьминки

Сдержать обещание и убить Акнир в тот же вечер не получилось, и на следующий – тоже.

Веда исчезла, провалилась в Провал, а вместе с ней провалился и Врубель – во Владимирском соборе, куда Даша наведывалась за день по несколько раз, о нем не слыхали.

Другое убийство всколыхнуло весь Киев – когда утром 1 ноября горожане прочитали заметку «Наш Джек-потрошитель» об убийстве пятнадцатилетней проститутки Елены, дочери другой убитой проститутки – Ирины.

Тело девушки нашли на Козинке, пустое и обескровленное, лишенное органов, похожее на старый изрезанный мешок. Ее почки и печень, матка, селезенка и сердце были выложены рядом изысканным узором.

И Киев взорвался страхом… «Думские девчата» ходили теперь не попарно, а большими компаниями, и жались друг к дружке. Переполох накрыл цирк. Особенно, когда все узнали об исчезновении юной Акнир, пропавшей где-то на темных улицах Города в одну ночь с несчастной Еленой.

Впрочем, как раз всеобщее убеждение, что той же ночью мамзелька стала жертвой кровавого Потрошителя, позволило ее старшей сестрице Коко сохранить работу.

Вечером 1 ноября ей впервые пришлось выступать одной, но уже промчавшаяся по Киеву дурная слава жертв Джека и слова шталмейстера, сказанные в преддверии канкана на шесте «…к огромному несчастью нашему сегодня пред вами выступит лишь одна из сестер Мерсье. Вторая исчезла при известных всем вам трагических обстоятельствах…» – лишь усилили ажиотацию публики, и успех у Коко был пуще прежнего.

– А ведь говорила я ей, не вступайте во Тьму, – вздыхала Пепита, которую Чуб пригласила переодеваться в свою персональную уборную. – Как крест ей выпал, я сразу сказала, могилка ее ждет… и как же так вышло?

– Не знаю. Она выбежала из собора… Я за ней. А ее уже нет, – честно поведала Даша.

В тот день ей хотелось как можно скорей добраться до своих меблирашек и основательно поразмыслить о прошедшем и будущем, но возле уборной ее уже поджидал господин Альфред Шуман, высокий, облаченный в великолепный цилиндр и длинный черный плащ с белой подкладкой – неумолимый, как сама смерть.

– Все билеты на завтра распроданы, все зелают видеть сестру зертвы Jack the Ripper, – сообщил он. – А завтра вечером вы исполняете канкан а-ля натюрель.

– Разбежались… спешу и волосы назад! Мими нет. А лично я на танцы без трусов не подписывалась, – отрезала Чуб.

– Не зелаете? – процедил директор. – Тогда…

«…можете считайте себя свободной», – ожидала услышать она.

И ошиблась.

– …Тогда мне придется принудить вас к исполнению этой гимнастической безделицы. Если потребуется, я заставлю вас силой!

И в уме Чуб сама собой нарисовалась афиша: «Сегодня состоится решительная борьба по украино-немецким правилам между знаменитой mademoiselle Мими и прославленным дрессировщиком господином Шуманом».

Кто победит?

Она вдруг поняла, что не знает ни одного сильного заклятия, и ощутила себя до обидного беззащитной в бледных, как устрицы, глазах «карабаса». Однако не сдалась, тряхнула беловолосой гривой, дерзко взирая на мастера конной дрессуры:

– А заставлялки хватит? А то знаете, как у нас говорят… Если б я имел коня, это был бы номер, если б конь имел меня – я б наверно помер!

Длинное жало шамбарьера мистера Шумана, свистнув, полетело на Дашу… Но тут чья-то рука в кожаной перчатке поймала кнут на лету. Между Коко и директором стоял мистер Юлиус Зетте, уже облаченный в лавровый венец и костюм Юлия Цезаря.

«Ну, прямо мистер Х!» – восхитилась Даша, вспомнив похожую сцену из старого фильма, – сходство дополнялось наличием маски, правда, у Х она скрывала половину лица, у Зетте всю физиономию. Но самое главное не было скрыто – взгляд истинного укротителя львов!

Не сказав ни единого слова, Зетте приблизился к Шуману и заглянул ему прямо в глаза – некоторое время дрессировщики мерялись взглядами, и повелитель хищников закономерно взял вверх над хозяином конюшни. Директор нехотя опустил руку с кнутом.

Величайший из Цезарей отсалютовал Даше правой рукой, показывая, что не может забыть самую бесстрашную и прекрасную женщину, и двинулся в направлении буфета.

«Эх, кабы он вообще не снимал маску, я бы с ним замутила… или попросить его не снимать ее хотя бы во время секса?» – воспарила она.

И упала… Если Маша не ошиблась, если древний обряд существует и Киевицы, не принявшие на Великую Пятницу пост, превращаются в монстров – в пожирательниц мужчин в самом прямом плотоядном смысле… не может она ни с кем замутить!

Разве что с господином Шуманом – и исключительно с целью самообороны. Все равно другого ведьмовского способа взять над ним вверх у нее нет. Мазать директора тирличем – бессмысленно. «Логус», единственное, что ей удалось заучить, переводит с иностранного. Директор же отменно говорил на ее языке, хотя метафорически они и общались на разных.

С другой стороны, а почему не попробовать? Хуже ж не будет!

Чуб быстро прошептала заклятие – видимых перемен не последовало.

«Рискну…» – решила она и сказала убойную правду.

– Я во-още не могу танцевать без трусов. Я сама не знаю, что у меня под трусами… но это очень, очень опасно для мужчин!

– Болезнь Венеры! – директор понял ее по-своему… но понял! – Оттого-то еще в Паризе я сделал портному заказ… шесть дюзин музских предохранителей из лучшего сафьяна во избежание нежелательного французского насморка.

«Логус» несомненно сработал – Альфред Шуман заговорил с ней так, точно Чуб превратилась из брыкливой трюкачки в друга-джентльмена.

– А чё, презервативы ща-с шьют на заказ? – проявила искренний интерес к проблеме Землепотрясная Даша. – А в каком состоянии мерку снимают – в активном? Шесть дюжин? Да вы, я смотрю, не только игог-го… вы у нас ого-гого!

И тут случилось немыслимое – Шуман стеснительно улыбнулся.

И почему никто раньше не использовал «логус» для обычного простого понимания между людьми? Может, просто потому, что ведьмы никогда и не стремились понять слепых.