Читать книгу Долговременная огневая… Стихотворения - Лаэрт Добровольский - Страница 6

Невский пятачок

Оглавление

Берега Невы

В потёмках до утра

Мерещится подвох:

Вот взмоет ввысь «Ура!..»,

Вот гаркнет «Hande Hoch!»


И содрогнётся твердь

В который раз уже,

И понесётся смерть

В слепящем кураже.


Страшнее во сто крат

Летящего свинца

Поднявший руку брат

На брата-близнеца.


Сурова память-нить

В суровые века.

Ничто соединить

Не в силах берега —


Ни новые мосты.

Гуманности полны.

Ни новые кресты

На нивах той войны.


«Здесь слова замирают в теплынь на лету…»

Здесь слова замирают в теплынь на лету.

Здесь Нева замедляет движение.

Усмиряя свободной волны маету

И брожение.


Как враги друг на друга глядят берега,

В каждом взгляде – достоинство племени…

Расцепляет двух братцев сестрица-река

Столько времени…


Вот бы звон колокольный над гладью речной

Пробудил в берегах покаяние.

Но чека поржавевшей гранаты ручной

Вся – внимание.


Отойти бы гранате на вечный покой…

Жизнь – в бессмертии многообразия;

Не предложит гранате сапёр над рекой Эвтаназии.


И лежать ей занозой в подкорке земной.

Всею мощью своей нерастраченной

До последнего слова, до встречи – со мной

Предназначенной…


«Откопали и нас… Наконец-то…»

Откопали и нас… Наконец-то…

Словно выпал счастливый билет:

Перебраться на должное место

На ближайшую тысячу лет.


Нам не верится, что откопали;

Вздёрнут дёрн, перевёрнут пейзаж..

Распознают ли только? – едва ли

Тайну выдаст разбитый блиндаж.


Правда, что полегли миллионы.

Но в статистике правда не вся.

Рассыпаются в прах медальоны.

Наши правды в песок унося…


Крест немецкий и орден советский

Вот и всё, что осталось от нас…

Откопали и нас… Наконец-то…

Кем мы станем сегодня для вас?..


«Я замёрз… Не могу отогреться…»

Я замёрз… Не могу отогреться…

Я прогреться никак не могу…

Холодами блокадного детства

Я оставлен на том берегу.


Где метели, по-прежнему воя.

Обречённую жертву ведут

На голодную смерть – без конвоя.

Обходя за редутом редут.


Я на том берегу, на блокадном.

Где по-прежнему лютый мороз…

На пространстве пустом, неоглядном

Льдом и инеем город оброс.


Я на том берегу, на котором

По живому метель голосит

И угаснувшей жизни повтором

Ни в аду, ни в раю не грозит.


Я замёрз… Не могу отогреться.

Хоть тепло и листва молода…

Ледниковым периодом сердца

Отзываются те холода.


Ледоход на Неве

Ледовый панцирь сбрасывает Ладога —

В который раз пора оледенения

С её лица опять уходит надолго

В гремящей суете отъединения.


Где было поле ровное, единое.

Имперское, державно-монолитное —

Сообщество разноголосно-льдинное

В разорванности уз слезопролитное.


От каждой льдины слышно: – Будь по-моему!.

И каждая ведёт себя по-разному…

Что б им вглядеться в новую промоину.

Где бездна неизведанности празднует:


Её безмолвье злобное, утробное —

Не вяжется с мальчишеским речением,

И каждая из льдин – плита надгробная.

Губительным подхвачена течением.


Теснясь и споря, входят в русло невское.

Под ними дно останками усеяно —

А сколько их и чьи они – известно нам.

Глядящим в небо разными Расеями.


Толкутся льдины – плиты наднемецкие,

Надрусские, надшведские, надобщие,

Надкраснозвёздные и надсоветские.

Уготовляя души к разнородщине.


Как люди – льдины. Каждая – в отдельности.

И жизнь любой – Вселенная безбрежная.

Пустынница безликой беспредельности…

Из праха – прах. Из капли – капля прежняя.


«Не бродить по травам росным…»

Не бродить по травам росным.

Не плутать по их коврам —

Пестроцветным, медоносным.

Полевым, тонкоколосным.

По приземистым и рослым

И прохладным по утрам…


Не читать на небе синем

Тайных писем облаков.

Их над нами проносили

Ветры с севера России…

Мы месили-колесили

Грязь окопами веков…


Не стучаться в дом родимый

Ночью зимней, летним днём —

Здесь, где месяц нелюдимый

Ходит целый, невредимый —

В три наката в пласт единый

Уложило нас огнём…


«Истекающий кровью глядит в облака кучевые…»

Истекающий кровью глядит в облака кучевые;

Затухающим взором что ищет он за облаками?..

Истекающий речью всё ищет слова ключевые —

Уходящую жизнь заключить ключевыми словами.


Истекающий верой – гнездо потерявшая птица

На излёте закатного часа нелётной порою

Тоже ищет, к чему бы душой прислониться.

Но лететь невозможно, а солнце уже за горою.


Истекающий мыслью, свободный от веры и речи.

Ищет синее небо – как в детстве далёком, такое.

Где бы облако с солнцем без противоречий,

И вокруг – тишина, и сознанье покоя – в покое.


«Ни тебя, ни меня не отыщет…»

Ни тебя, ни меня не отыщет

Ни один поисковый отряд…

Старых сосен крепки корневища

И стволы красной медью горят.


Волей случая спаяны тем мы.

Что сроднил нас сраженья порыв;

Давят нас корневые системы

Всею мощью, как медленный взрыв:


Обвивая, как щупальцы спрута.

Наши соки безжалостно пьют…

Что там кроны о вспышках салюта? —

Не совместны война и салют.


Наших судеб слепые осколки

В купола поднебесья стучат.

От осколков и сосны, и ёлки

Чудодейственно смолоточат


И, о чудо, как в кинокартине.

Где за титрами близок конец.

Мы – противники – вечно едины

И единый над всеми Творец.


«На розовом носу – очки того же цвета…»

На розовом носу – очки того же цвета:

Оправа и винты, и дужки, и стекло;

На всём печать решений Розового Света —

Быть розовым во всём, пока не истекло


Быть розовым во всём отмеренное время;

Взор розовую розу в ризе криза зрит

И розоватость визы визави – не бремя.

Но ризеншнауцер так розово грозит.


Кто розов – резов тот. Визира зев изрезан.

За розовым штрихом – лишь розовый исход.

На розовом лугу гоняет Гитлер с Крезом

Песочные часы под розовый восход.


Победа KNAUF

До недавнего времени существовал в Колпино комбинат, выпускавший строительные материалы. Носил комбинат гордое и великое имя «Победа» и успешной работой вполне оправдывал его.

Но вот и до Колпино докатилась перестройка и задела своим чёрным колесом «Победу». Новые хозяева – из Германии вместе с нашими назвали предприятие по-новому, а именно – ПОБЕДА KNAUF. Приставленное к «ПОБЕДЕ» немецкое KNAUF прилепилось справа и чуть ниже, давая понять, что оно здесь не главное, как бы в гостях и встать вровень с ПОБЕДОЙ не собирается. По-видимому, г-н КНАУФ (новый со владелец) – человек, не до конца распростившийся со скромностью. А может быть, голос предка, поливавшего огнём кварталы Колпино семьдесят лет тому назад, воззвал к совести своего потомка – трудно сказать. Но что думают по этому поводу сами работники комбината – и рабочие, и служащие – доподлинно известно. Известно также, что думают по этому поводу ветераны Великой Отечественной войны…

Победа г-на КНАУФ над «ПОБЕДОЙ» и нашей общей Победой близка. И не только г-на КНАУФ.

Не кирпичной пылью красной

Здесь упитана земля,

Речью гневной, речью страстной

Расшумелись тополя,


Прислонившись кроной к кроне,

Словно в сговоре каком,

Или в тайной обороне

Ожидая бой с врагом.


У божественной святыни

Взор свободней и смелей,

Чем у выступившей ныне

Строчке блуда на стене.


Как в насмешку дням кровавым.

Отлетевшим в даль времён.

На стене ПОБЕДА KNAUF

Голубым горит огнём.


Не зелёным и не красным.

Никаким другим-иным:

Мирно-ласковым, прекрасным.

Безмятежно-голубым…


Я – и KNAUF. Третий – лишний..

Я – и надпись на стене…

Говорят, сегодня Ницше

Поднимается в цене…


Одичало ржавым ворсом

Травы с небом не в ладу.

Атакуемый вопросом.

Безответен, я иду.


А вопрос толкает драться

Или – в лестничный проём:

Как же так паскудно, братцы.

Мы Победу продаём?


Звуки траурного марша

Над могилами звучат.

Кирпичи, как пачки фарша,

В штабелях кровоточат.


Над Ижорой, по-над речкой

До сих пор руин не счесть…

Речь немецкая овечкой

Ходит нашу травку есть.


Щиплет травку вроде боком.

Сознавая, что в гостях —

Но пощипывает током

Дом, стоящий на костях:


В двадцати шагах отсюда

Спит Ижорский батальон,

И сигналит, словно зуммер,

Неистлевший медальон.


Медальонам счёт неведом?

Похоронкам счёт забыт?

В сочетании с Победой

Вводит KNAUF новый быт?..


В подворотне лает Жучка.

По реке плывёт топор.

В переводе KNAUF – «ручка»

Означало с давних пор…


Помнит горькое Победа,

Не укроет никуда —

Расстреляли людоеда

Здесь, на улице Труда…


Исстрадались в горе вдовы.

Смотрят в прошлое, назад.

Где ни дня без крови новой

Не держался сущий ад.


В царстве скверны и бедлама

Лишь осталось – позови! —

Стать прислугой в храме Хама

Храма KNAUF-на-Крови…


Не случайно веет кровью

С наступающей грозой…

Ветеран поводит бровью —

Совладать бы со слезой…


Кто печаль его измерит.

Кто узнаёт по глазам?

Эх, Москва слезам не верит.

Питер верит ли слезам?!.


«Имя Твоё в интернете искать ли…»

Долговременная огневая… Стихотворения

Подняться наверх