Читать книгу Любовь и выборы - Лана Барсукова - Страница 5

В аномально теплый майский денек в кабинет губернатора зашла секретарша и торжественно объявила:

– К вам Иван Игнатьевич, как назначено.

– Зови, – губернатор сделал приветливое лицо.

Вошел полноватый мужчина раннего пенсионного возраста. Вкрадчивые манеры в сочетании с нарочитой демократичностью выдавали в нем принадлежность к партийно-хозяйственной номенклатуре в ее обновленной версии. Настороженный взгляд прятался под маской подобострастной радости от встречи с губернатором.

Иван Игнатьевич был мэром Зауральска. Региональная столица готовилась к выборам в городскую думу, и чутье, наработанное долгими годами управленческой деятельности, подсказывало мэру, что его вызвали именно по этому поводу.

Видимо, губернатор решил лично курировать подготовку к выборам. Это было неприятно. Иван Игнатьевич ревниво относился к подвижке границ своих полномочий. Он не любил, когда в его вотчину совали нос, даже если это нос губернатора. Но старшему по званию перечить он не мог. Весь его опыт подтверждал простое правило: нельзя кусаться с задранной вверх головой. Так и подавиться недолго. Кусать можно только тех, кто внизу тебя.

Иван Игнатьевич был старше губернатора, считал того политическим выскочкой и везунчиком, за что недолюбливал и побаивался. С какой радостью он поставил бы ему подножку! Но, судя по множеству примет, к губернатору благоволили в Москве и планировали оставить на новый срок. Против Москвы не попрешь. И Иван Игнатьевич смирился с мыслью, что на его веку другого губернатора уже не будет.

Иван Игнатьевич давно понял простое правило русской политики: чем выше уровень власти, тем меньше шансов ее потерять. То есть можно лишиться одной должности, но тут же подыщут другую. На нижних этажах административной пирамиды свирепствовали шквальные ветры, на срединном уровне ветер стихал, но все же сдувал тех, кто плохо держался. А на самом верху был штиль. Лишь тихий шорох от рокировок фигур. Правда, там все пронизано коварными сквозняками, опасными для здоровья.

Мэру минуло шестьдесят лет, он был проверенным бойцом управленческой армии с многолетним и разнообразным стажем административной работы. Он видел, что в Зауралье главы муниципальных районов менялись, как перчатки на руке светской львицы. Мэры просиживали дольше, но и они летели с известной периодичностью. А губернаторы прочно врастали во вверенную им землю. Про тех, кто повыше, на самом верху этой лестницы, Иван Игнатьевич даже думать себе запретил. Он окорачивал себя в обобщениях, цензурируя не только слова, но и мысли.

Войдя в кабинет губернатора, Иван Игнатьевич поздоровался крепким рукопожатием и расстегнул пиджак, выбрав для начала разговора нейтральную тему о погоде:

– Жарко нынче. Вроде бы май, а прямо припекает.

– Жарко, говоришь? А на выборах у нас жарко не будет? – губернатор сразу взял быка за рога.

Это «у нас» неприятно кольнуло мэра, но он не подал виду.

– Да вроде, Сергей Палыч, ничего не предвещает. Оппозиционной активности не замечено. Все спокойно. Политтехнологи не дремлют, выясняют электоральные предпочтения горожан, их запросы к власти.

– И что? Какие запросы?

– Все как всегда. Ничего особо интересного.

– А подробнее можно?

Ивану Игнатьевичу почудилось раздражение в голосе губернатора, и он поторопился исправиться.

– Подробнее? Конечно! Запросы населения стабильные, я бы даже сказал, традиционные. Много разговоров про больницу на левом берегу. Спрашивают, когда откроют. Ну ту… помните?

Сергей Павлович скривился. Он помнил этот долгострой, и это был не самый приятный фрагмент его воспоминаний. Больницу в общих чертах построили еще при бывшем губернаторе, но на этапе внутренней отделки деньги неожиданно закончились. Почему-то так вышло, что их не хватило. Просто средства выделялись только на больницу (какой идиот делал эту смету?), а построили еще пару коттеджей кураторам этого проекта. Потом кто-то из чиновников ушел на заслуженную пенсию, кто-то просто уволился и уехал в заморские дали, короче, концов не найти. И где теперь искать деньги на эту чертову больницу, неясно. Вот найти бы такую область, где люди не болеют, и сесть там губернатором.

– Помню, – мрачно подтвердил Сергей Павлович. – Что политтехнологи советуют?

– Советуют сделать 3D-презентацию этой больницы и показать по местному телевидению. Как перспективный план. Ну и подогнать на время выборов туда строителей, пусть стройка оживет на лето.

– Каких строителей? Ты охренел? Кто тебе деньги на стройку выделял? – Губернатор завелся, он не любил самоуправства. – Ты понимаешь, что областной бюджет уже сверстан и в этом году уже ничего из него не выжмешь?

– Понимаю, – с готовностью признал мэр. – Так мы и не претендуем. Все понимаем, бюджет есть бюджет.

Нам коммунальщики помогут, я уже договорился. Им летом все равно нечего делать. Мы дворников в строителей переоденем, выдадим им каски и пусть они на объекте пошумят, вручим им молотки, перфораторы…

– А вдруг они разболтают? Ну, что реального строительства нет, что это все блеф, карнавал?

– Пусть болтают. Кто ж их поймет, они же по-русски почти не говорят.

– Это ты сам придумал? Или политтехнологи?

– Где уж мне… – скромно потупился мэр.

– Принято. Что еще?

– Разные наказы в сфере образования, стандартный набор: чтобы детей в школе кормили…

– Тут порешать можно.

– Так ведь бюджет, – растерялся мэр. – Уже все сверстано.

– Бюджет не трогай! Что? На булочку с молоком денег не найдешь? Не надо крохоборствовать! Можно и горячими обедами обеспечить. Пригласи для разговора предпринимателей, которые покрупнее. И тактично им объясни, что или они сейчас булочки с молоком в школу принесут, или им потом родственники в СИЗО передачи носить будут.

– Я думал об этом, Сергей Павлович, но опасно. Они же не дворники, русский язык знают, написать куда-нибудь могут. Сейчас линия сверху на то, чтобы прекратить кошмарить бизнес, сами знаете.

– Смотри! Это тот случай, когда нужно проявить политическую гибкость, дорогой Иван Игнатьевич.

Ты уж сам придумай, как с ними договориться, чтобы все тихо прошло. Ты про СИЗО так прямо не говори, напирай на социальную ответственность, на благотворительность. Они люди умные, все поймут правильно. И моральная правота на твоей стороне, помни об этом. Булочки с молоком не для себя, для детей просишь.

– А если кто взбрыкнет?

– Его право. Но только налоговая служба тоже в своем праве, не забывай. И им напомни, чтоб не забывали. И у пожарников тоже вопросы могут появиться… Догоняешь?

Мэр кивнул. Чтобы подтвердить свою сообразительность, он сказал:

– На сдачу от булочек можно еще подарки ветеранам купить или бесплатные памперсы в ясли…