Читать книгу На другом полюсе - Lana Dove - Страница 3

Он стоял и улыбался мне. Поверить не могу, что согласилась на встречу с ним, ведь познакомились мы всего час назад!

Я загрузила Тиндер по совету друзей. В тот период я переживала, что отказала в симпатии уругвайцу, поэтому очень хотела его найти. Я пробивала его имя по соцсетям, писала в паблики сборной Уругвая, но все было без толку. Однажды я нашла в сети видео с уругвайцами, и один из них очень напомнил мне Начо… Я тогда жалела, что не сфотографировала его фан ID.

Я написала в описании анкеты, что ищу уругвайца, с которым мы познакомились в итальянском ресторане, не забыв указать город и дату встречи. На всякий случай через Google-переводчик перевела свой текст и на испанский язык тоже.

В день регистрации на сайте знакомств я была в том самом итальянском ресторане: столик, за которым я сидела вместе с уругвайцами, оказался свободен. Я попросила у официанта шампанское и принялась думать о том, что могла бы быть в Сочи, а не у себя в городе. В тот день было ровно три недели с нашей встречи.

Но здравый смысл вернул меня на землю.

Начо все не находился, а я сидела и «свайпала» разных иностранцев. Преобладали в основном датчане.

– Представляешь, мне один датчанин написал и позвал в сауну! А я его добавила, чтобы попрактиковаться в языке! – вспомнила я недавний разговор с подругой-полиглотом.

И тут я увидела его… Он смотрел на меня с фотографии с хитрым прищуром. На голове его была шапочка с надписью «Brasil». Он носил аккуратную бороду, которая делала его еще харизматичнее. По виду он напоминал какого-то голливудского актера. Он стоял рядом с нашим стадионом, на плечи был накинут флаг Бразилии, который он завязал узлом на шее, как пионерский галстук.

Я удивилась тому, что в городе еще остались болельщики из Бразилии, ведь их матч с Мексикой прошел неделю назад. Однако я, вспомнив, что знаю немного португальский, поняла, что как минимум одна тема для разговора у нас обеспечена. И поставила «лайк» его фотографии, что означало: не против познакомиться с тобой.

Португальскому меня обучал друг.

– Запоминай: оbrigada – это для женщин, оbrigado – это для мужчин! – Я никак не могла понять, зачем склонять по родам простое слово «спасибо».

Ответ пришел буквально через двадцать минут.

– Я не Начо! – написал мне бразилец. Мне понравилось, что у него есть чувство юмора. Я также была польщена его вниманием: он не только оценил мою фотографию, но и прочитал сочиненное под Начо описание в профиле.

– Да, я это вижу! – ответила я, давясь от смеха.

– Он что, так сильно тебе понравился?

– Да, очень!

– Ты его любишь?

–Я не знаю, похоже, что да....

– А что ты делаешь сегодня вечером? Я бы хотел увидеться с тобой сегодня! У меня не было еще такого опыта общения с русскими девушками. – Бразилец, видимо, решил свернуть тему и перейти к делу. В этот момент у меня в голове всплыл рассказ подруги про датчанина и сауну.

Его предложение меня возмутило.

– Ты за кого меня принял? За шлюху?!

Бразилец принялся оправдываться, уверять, что если я не хочу, то могу не приезжать, и он ляжет спать, потому что сегодня он улетает в Питер.

И попросил прислать фотографию. К этому времени мы уже обменялись контактами и общались в Вотсапе.

Свежих снимков у меня не было. Поэтому я послала ему фото пятилетней давности, где я – красивая и загорелая. Это был единственный раз, когда я отдыхала на море – ездила в Крым. Я честно сказала ему, что тут я на пять лет моложе.

– Какая ты красивая! Прошу тебя, приезжай ко мне! Если ты хочешь, мы просто посидим и все! – взмолился он.

Я посмотрела на его фотографии, обратила внимание, что глаза у него голубые, как небо. Этот факт сыграл в его пользу: у уругвайца также были голубые глаза.

– Хорошо, только вызови мне такси! – Я решила, что если он разберется, как это сделать, то поеду к нему.

А сама бросилась собираться. Я надела белое платье с большими цветами, а волосы забрала наверх, чтобы была видна шея. Мне хотелось, чтобы мой вид не давал ему понять то, что я специально нарядилась ради него.

Он мне писал, что «Убер» никак не может найти мою улицу. Я послала ему название улицы на английском.

Через 15 минут мне пришло сообщение от него, что такси приехало. В этот момент я завязывала шнурки на своих ботинках и одновременно прыскала на себя туалетной водой.

– А он не дурак! – писала я своей знакомой, с которой вела параллельную переписку. – В общем, он вызвал мне такси! Расскажу все позже! – Я выбежала во двор в поисках такси и, действительно обнаружив стоящий у дома «Убер», села на заднее сиденье. Было три часа ночи. Я сообщила ему, что уже в такси.

– Ты запомнила название моего отеля и моей улицы? – уточнил он.

– Да, у меня все есть. Только ты не мог бы встретить меня на входе, а то темно, я боюсь, не сориентируюсь, куда идти, – писала я ему, когда мы уже отъезжали.

– Конечно!

– Это за вами, – брезгливо бросил мне таксист, увидев бразильца, идущего мне навстречу из темноты. Как и все русские, он недолюбливал иностранцев.

Я вышла из такси, и первое, что я увидела, была его сверкающая в темноте белоснежная улыбка. Ну точно голливудский актер! Он оказался высоким, и я про себя отметила, что это плюс: все мужчины, с которыми я тесно общалась, были ростом 188 см.

И тут мой взгляд упал на его бежевые бермуды. Мне всегда казались странными мужчины, которые носят что-то, кроме джинсов или брюк. Но я решила не придавать значения столь незначительной детали.

Он подошел ко мне и обнял как старую знакомую, а я от неожиданности поздоровалась с ним по-русски.

Он улыбнулся, и от его улыбки я растерялась еще больше и начала озираться по сторонам, ища пути возможного отступления.

Но он отступать точно не собирался. Он взял меня за руку и повел за собой в темноту. Я не сопротивлялась, потому что почувствовала себя в безопасности рядом с ним. Такое забытое чувство…

Мы прошли по каким-то коридорам отеля в его номер, который оказался больше всей моей квартиры. Всю дорогу он не отпускал мою руку. Когда мы зашли в номер, я обратила внимание, что там сильно пахло его духами.

«Готовился к встрече со мной!» – пришла к выводу я, вспомнив, как сама прыскалась туалетной водой.

В номере был порядок. Но меня удивило обилие сумок и чемоданов на полу: «Прямо как женщина!» – подумала я, косясь на его баулы.

– Ты знаешь, я так обычно не делаю, – сказала я, сидя на его кровати, имея в виду, что я не езжу в отель к незнакомым мужчинам. Он посмотрел на меня и хитро улыбнулся. Мне было не понятно, стоит ли давать ему шанс или нет. К тому же до него иностранцев у меня не было. (Уругвайца я не считала.)

– Я думала, я не понравлюсь тебе, – призналась я. Он был поражен моим признанием:

– Не понравишься мне?!

– Да к тому же мне казалось, мой английский не настолько хорош, чтобы мы могли общаться…

– Но мы же сейчас разговариваем, – улыбнулся он.

– Верно. Разговариваем, – ответила я, глядя куда-то в сторону. Повисла пауза. Я посмотрела на него. Было заметно, что он еле сдерживается. Наконец он начал бесшумно смеяться.

– Что случилось? – Я посмотрела на него испуганно.

– Ничего, просто ты ответила мне на русском, – улыбнулся он.

– Серьезно? А о чем мы говорили? – я совсем растерялась и решила перевести тему:

– Тиндер исправил мой возраст. Мне вовсе не 30 лет, а 29. – Такой факт, как неправильно отображенное количество прожитых лет, очень волновал меня. Мне хотелось быть с ним честной даже в таких мелочах. – А тебе Тиндер возраст не исправил?

Он ответил обворожительной улыбкой и сказал, что ему 34 года – ровно столько, сколько и было написано в его профиле.

Я попыталась нащупать что-то общее, что могло бы объединить нас.

– А ты слушал русскую музыку? – решила спросить я. К тому же, мне было важно узнать его музыкальные вкусы, чтобы определить степень его адекватности.

Но он признался, что русскую музыку он не запомнил. И слушал только то, что ставили в ресторанах, в которых он бывал.

Раз вопрос зашел о ресторанах, я сказала ему про свой любимый итальянский ресторан, в котором познакомилась с Начо. К моему удивлению, бразилец сказал, что бывал в этом ресторане, и он ему очень понравился.

Кстати, когда он добавил меня в Тиндере, он находился в ресторане. Но уехал оттуда, потому что собирался спать. Как он сам мне признался, он думал отдохнуть перед полетом, но тут увидел мою фотографию.

– А почему ты уехал из ресторана, не дождавшись меня?

– Я думал, что ты уже не приедешь. К тому же, в том месте, где я живу, расстояние в 1,5 км между моим отелем и твоим домом не является большим. – Он улыбнулся.

– А ты из Сан-Пауло? – спросила я.

– Да, – ответил он, улыбаясь.

– Надо же! Я угадала!

– В Сан-Пауло проживает 17 миллионов человек, потому я говорю, что 1,5 км – это не много. Вот если бы ты жила в Сан-Пауло… – добавил он, и на его лице появилась мечтательная улыбка. Но я не могла себя представить жителем Сан-Пауло. Я вообще никогда не была в таких крупных городах, и самым большим виденным мною городом была Москва.

Он сказал, что за все свое путешествие по России я стала первой девушкой, которую он позвал на свидание. Глядя на такого красавца, мне было трудно в такое поверить.

Он также сообщил, что в России на тот момент он находился несколько недель. Первым городом, который он посетил, стал Сочи: ему очень хотелось сравнить этот город с Рио, ведь в обоих этих городах проходили Олимпиады.

Я сказала, что в Сочи не была, хотя могла бы. Тут я вспомнила уругвайца, звавшего меня туда. Впервые за все время я подумала, что приняла в тот момент верное решение: бразилец мне понравился больше. Больше всех городов ему понравилась Казань.

Он рассказал, что во всех городах России, в которых он бывал, он ходил по музеям и барам, везде заказывая пиво. И кивнул на тумбочку, на которой стояла недопитая полуторалитровая бутылка с пенным напитком: «Будешь?» Но я от пива отказалась. Уже намного позже я узнала, что его родной город основали немцы, которые бежали из Германии после Второй мировой войны. Они также привезли с собой традиции пивных фестивалей.

– А водку ты пробовал?– спросила его я.

Он ответил, что водку он не любит и предпочитает пить пиво. К тому же в Бразилии слишком жарко, и потому люди в основном крепкий алкоголь не употребляют. Он также добавил, что пил водку вместе с русскими.

Я поинтересовалась, бывал ли он в местном баре, находившемся как раз рядом с тем самым итальянским рестораном, на что он ответил, что был там буквально вчера.

Как оказалось, пивом его угостили русские, с которыми он пил накануне. Они также научили его русским словам.

И он их мне решил озвучить. Конечно же, это оказались нецензурные слова, среди прочих было и то слово, которому я учила уругвайца.

– Офигеть! – вырвалось у меня.

Когда я перевела, что значат эти слова, он рассмеялся. Я же посоветовала ему их в общении с русскими не использовать. Особенно если они пьяные. Он пообещал последовать моему совету.

– А что означает то русское слово, которое ты сказала?

– Какое? «Офигеть?» – уточнила я. Он подтвердил.

– Это означает «не могу поверить!» – пояснила я. Он сказал, что запомнит это слово, которое было для него новым.

Я же решила «восполнить его музыкальные пробелы» в русской музыке и включить ему свою любимую русскую группу «Банд'Эрос».

– Как ты сказала – «Банд'Эрос»? – переспросил он и зачем-то потянулся за бразильским флагом. Как он объяснил мне, по-португальски bandeira значит «флаг». Как ему показалось, названия звучали очень похоже.

– О, тогда ты точно запомнишь название этой группы! – рассмеялась я и включила ему песню «Дай пять!»

По ходу я старалась переводить ему на английский ее смысл. Он сказал, что музыка ему понравилась, и выразил сожаление, что не может понять слов. Я тут же вспомнила, что прощалась с Начо тоже словами из песни «Адьос».

– А какого мужчину ты ищешь? – Его голубые глаза смотрели на меня внимательно.

– Я бы хотела найти себе такого мужчину, с кем бы я могла начать путешествовать. У меня есть свои деньги, но я бы хотела, чтобы иногда он покупал билеты нам обоим, – сказала я, вспомнив случай с уругвайцем.

Он лишь улыбнулся в ответ на это. Тогда я не знала, что он – заядлый путешественник, потому что в Тиндере он никак об этом не сообщал.

– А ты знаешь, у меня был опыт общения с бразильцами до тебя! – решила признаться я.

Я рассказала ему, как несколько лет назад мы вместе с моей подругой-полиглоткой в ночном клубе встретили бразильянку и мексиканца (прямо матч Бразилия – Мексика!). С нами был тот самый друг, когда-то учивший меня португальскому, и бразильянка досталась ему. Помню, они даже обменялись номерами телефона. Я тогда ей тоже переводила какую-то русскую песню на английский, и это даже у меня получилось.

Я также рассказала, как во время экскурсии в местный музей неделю назад встретила бразильского посла, который знал русский язык. Но признался он в этом в самом конце, похвалив работу переводчицы, старательно переводившей все ему на английский. Именно в тот момент я поняла, что уже люблю бразильцев.

– А ты был в том музее?

– Да, я бывал там, и на набережной, и на площади, – ответил он. Мне польстило, что он был так внимателен к моему городу и его памятным местам.

Я рассказала ему, как во время чемпионата мира успела помочь фанатам из Австралии, которые не могли найти дорогу до стадиона.

Даниэль и Белинда стояли возле столба на автобусной остановке. Я представила, как им, должно быть, сложно разобраться в чужой стране, где, к тому же, никто не говорит по-английски. Потому я отправилась к ним решительным шагом. На мой вопрос, нужна ли им помощь, они ответили положительно. Сначала я по-английски назвала им номер маршрутки, в которую им нужно сесть, чтобы доехать до остановки шаттлов, едущих до стадиона. Но, поняв, что, скорее всего, они одни не разберутся, решила ехать с ними. Мы вместе сели в автобус. Пока мы ехали до стадиона, я рассказывала им различные смешные истории из своей жизни, говорила о своей работе, о самарской политике и даже (о, ужас!) о предстоящих выборах. Ребята в свою очередь интересовались, трудно ли работать журналистом, спрашивали, где я беру темы для публикаций.

Я помню, как тогда заметила, что их футболки очень похожи на форму сборной Бразилии. Ребята со мной согласились, а Даниэль заметил, что единственным отличием является эмблема кенгуру спереди.

Я тогда еще подумала: как было бы круто познакомиться с бразильцем. И на следующий день я узнала, что Бразилия будет играть в моем городе.

Обо всем этом я рассказала бразильцу.

Он был удивлен и похвалил мой поступок. Он также заметил, что ранее не обращал внимания на то, что футболки сборных Бразилии и Австралии чем-то похожи.

Я также рассказала, что после выходки нескольких бразильских фанатов, заставивших русскую девушку повторять нецензурное сексистское выражение и записавших даже ее на видео, я бразильцев стала опасаться.

Как он сказал мне, он об этом ничего не слышал. Я сообщила ему, что эта история привела к тому, что все ее участники лишились своих рабочих мест, потому что в правительстве Бразилии их осудили. Я запомнила, что среди прочих был даже сотрудник аэропорта. Я также рассказала, что, в отличие от Бразилии, в России все осудили девушку, которая решила провести время с иностранными болельщиками, встав на их сторону, а ее назвав шлюхой. Я сообщила ему, что поведение русских девушек, которые предпочли компании русских горячих латиноамериканских парней, осудили и в некоторых СМИ. Вышла даже большая статья в газете, а в интернете стали появляться группы, в которых откровенно травили девушек и снимали на видео всех, кого видели с иностранцами. В газетах даже предрекали демографический рост после чемпионата, только прошло уже два года, а население России так и не увеличилось: видимо, плохо старались латиноамериканцы.

Я ему призналась, что именно поэтому все время избегала иностранных фанатов и не хотела сначала к нему ехать. Поэтому попросила сохранить историю нашей встречи в тайне. Он был очень удивлен моим рассказом и заметил, что ранее с таким не сталкивался. Потому что у него на родине сильно развит феминизм. Но пообещал, что нигде не расскажет о нашем знакомстве. И слово сдержал.

– Слушай, а у меня и бразильские песни есть! – сказала я, решив сменить тему и добавив, что этим песням двадцать лет. И включила песню из моего любимого бразильского сериала «Воздушные замки».

– Да, этим песням действительно двадцать лет! – Он посмотрел на меня. По его лицу было заметно, что он бы с радостью занялся чем-то другим, а не прослушиванием моей музыки.

– Сними ботинки! – сказал он, имея в виду мои кеды, которые я так и не сняла и сидела в них у него на кровати.

Я ответила, что мне в них удобно, а без них у меня мерзнут ноги.

Я попросила его выключить кондиционер. Несмотря на то что в моем городе стояла очень жаркая погода даже по ночам, он выполнил мою просьбу и отключил его.

Я поблагодарила его и решила включить ему другую песню.

– «Só no sapatinho»! – угадал он ее название и вновь покосился на мои кеды каким-то особым взглядом. Позже я нашла значение этой песни: ее буквальный перевод звучал как «Только в обуви». Я сразу вспомнила тот его взгляд и догадалась, о чем он тогда подумал.

Потом я зачем-то сказала, что встречаюсь с бывшим бандитом, который работает депутатом в городском парламенте, который меня «спас» от настойчивого уругвайца. После этого его глаза и рот широко открылись.

– Он был груб со мной, – попыталась как-то я объяснить свое нахождение в его номере.

Тогда поняла, что с депутатом покончено, хотя до этого я уже пыталась от него уйти, но возобновила отношения. Мы познакомились, когда я работала в газете. Наша первая переписка чем-то походила на ту, которая состоялась у нас с бразильцем: я тоже была готова убить его, особенно когда он позвал меня в баню:

– Вы что, туда шлюх водите и меня решили позвать? – Но депутат начал отпираться, говорить, что я не так его поняла. И сам прикинулся обиженным. Он был так скуп, что даже не мог снять комнату, где мы могли бы видеться. Поэтому мы встречались у него в офисе. Сексом занимались прямо на его рабочем столе. В душе я понимала, что эти встречи мне осточертели. Последний раз, когда мы общались, он накричал на меня, и я решила ему это припомнить. А после истории с уругвайцем я приняла решение, что больше с русскими встречаться не буду. И расстанусь с ним.

Я встретила хитрый взгляд бразильца. Он улыбнулся еще шире, как будто говоря: «Понимаю».

Я сказала, что работаю журналистом, сообщив, что в тот момент числилась в городском пресс-центре, который освещал события чемпионата мира в моем городе. И, пытаясь усилить впечатление, решила показать ему фотографии с политиками, которых я знаю лично. Но мой девайс предательски отказывался работать. И тут у меня вырвалось это самое слово на английском из четырех букв. Я застыла с планшетом в руках, про себя ругая подругу-полиглотку, которая частенько материлась по-английски и передала эту привычку и мне. В голове пронеслось: «Он же понимает!»

– Извини, это плохое слово. Я обычно так не говорю, – сказала я, смутившись.

– Понимаю, – подмигнул мне он в ответ. И широко улыбнулся.

Когда же, наконец, у меня открылись фотографии, я рассказала ему о губернаторе, который играет в баскетбол, попутно показав его фотографию в баскетбольной форме. Я стояла поблизости с диктофоном. Играющий в баскетбол губернатор его заинтересовал. Как я позже узнала, он сам любил баскетбол.

– А где ты берешь темы для новостей? – Он смотрел на меня с интересом. В его голубых глазах сверкнула искринка.

– Ну, из соцсетей, законов…

– Законов?! – Он взглянул на меня удивленно и рассмеялся.

Я обратила внимание, что у него очень красивая улыбка и сказала об этом. Было видно, что ему это приятно. Но к подобным комплиментам от девушек он привык.

Он приехал в Россию впервые и сразу влюбился в нашу страну. Однако ему не понравилось то, как русские отзываются о своей сборной по футболу. Он мне признался, что накануне те самые русские, научившие его, как оказалось, русскому мату, убеждали его, что русские не умеют играть в футбол, в отличие от бразильцев (тут я мысленно с ними согласилась). Но с их мнением он был решительно не согласен, заверяя меня, что русские могли бы выйти в полуфинал. Я честно призналась, что в футболе не разбираюсь и болею за сборную России по хоккею. И спросила, слышал ли он об Овечкине. Но хоккей в Бразилии не популярен, потому, естественно, про нашего известного хоккеиста он не знал.