Читать книгу Возрождение Героя - Лана Кигай - Страница 2

В забрызганном зубной пастой зеркале отражалось осунувшееся небритое лицо с темными кругами под глазами. Антон потер шершавую щеку и взялся за зубную щетку. Ехать на работу не хотелось до судорог в коленях. Маринка уже убежала на работу, оставила грязную кружку из-под кофе в раковине. В ванной еще ощущался тонкий аромат ее косметики и цитрусового мыла.

Антон сплюнул в раковину и положил щетку на место. По-хорошему, думал он, следует позвонить и сказаться больным. Может быть, и в самом деле сходить к врачу, пусть пропишет чего-нибудь. Не может же быть такого, чтобы его дети просто исчезли и все про них забыли, а помнит лишь он один. Так не бывает. Просто не может быть и все.

Но в то же время он не мог поверить в то, что воображение нарисовало ему шестнадцать лет жизни с детьми. Он сочинения-то в школе с трудом писал, а здесь – придумал троих детей. И если бы он вообразил себе детишек, то послушных и любящих, а не ершистых, как Женька, или маменькиных сынков, как Димка. Только Оксана – его принцесса, понимала и ценила отца. Сердце Антона сжалось. Где-то сейчас его красавица?

Он все-таки написал начальнику, что не выйдет на работу сегодня. Херово себя чувствует. Подумал, не позвонить ли в поликлинику, но пугала вероятность встать на учет из-за «проблем с башкой». Еще упекут в психушку и все. Конец.

Имя свое не вспомнит, не то что детей.

Умом Антон понимал, что ничего такого не случится, ну попьет таблетки, назначат психотерапию, но все равно боялся.

***

Больше всего Джайну беспокоило, что ей так и не удалось связаться ни с Абелем, ни с Дереком. Без их поддержки Джайна чувствовала себя как в открытом космосе без брони. Она не понимала местного языка, ничего не смыслила в местной манере поведения. Если бы она оказалась на Терре только с задачей выжить и подать сигнал бедствия – она смогла бы. Но ей требовалось заниматься не выживанием, а забрать троих детей с поверхности.

Старший уже находился на корабле. Ждал транспортировки запертый в капсулу. Джайне хотелось сходить и посмотреть, как он там. Она видела Аякса вживую лишь раз и он произвел на нее впечатление. Мальчишка оказался похож на него внешне, как иначе? Но без ореола власти и могущества. Просто мальчишка. Джайна даже засомневалась, имеет ли она право видеть его таким. Но ей очень хотелось пойти посмотреть еще раз.

Гуманоиды являлись доминантным типом на планете, так что Джайна рассчитывала сойти за местную. Она настроила вокс на расшифровку местного языка и облачилась в камуфляжный костюм – футболку и джинсы. Без поддоспешного комбинезона она чувствовала себя неуютно, будто голая, да и вообще предпочла бы спуститься на поверхность в пусть минимальной, но броне. Однако, она не знала, что случилось с Абелем и Дереком, которые обеспечивали прикрытие и заметание следов. А если некому убрать, то лучше и не мусорить.

По крайней мере точка соприкосновения с поверхностью была открыта. Джайна ввела координаты в корабельный портал и через пару мгновений уже стояла в темном помещении с занавешенными окнами. Она набрала на браслете обратные координаты, чтобы сразу вернуться, в случае чего.

Порталы перемещений были редкими штуками и работали по-принципу лифтов с ограниченным радиусом действия. Штука ненадежная, но все равно широко используемая для организации агентурной работы. На Терре стояло всего пара таких – сказывался недостаток финансирования.

Джайна огляделась. Помещение выглядело как склад устаревшей техники. Коробки с характерным запахом металла и пластика стояли друг на друге. Джайна не могла разобрать надписи на коробках, но понимала, что это не оружие. Она осторожно протиснулась между картонными кубами и, пусть не сразу, нашла выход. Толкнула дверь и зажмурилась от ослепившего ее света.

Джайна оказалась в просторной зале, на длинных полках повсюду стояли сложные механические приспособления, назначение которых угадывалось лишь отдаленно. Некоторые оказались Джайне знакомыми, вроде примитивных инструментов для смешивания жидкостей и печек для разогрева еды. А отдельной полочке стояли миниатюры гумонидоподбных существ в разных позах, человечек в скафандре и модель ракеты. Впервые Джайну разобрало любопытство, когда она разглядывала материальную культуру другой планеты, которая только стояла на пороге дальних космических перелетов.

Сколько же открытий им предстоит, когда они освоят хотя бы свою звездную систему, – улыбнулась она. Местные жители представились ей детьми, чье развитие следует подстегивать и поддерживать, чтобы выросли умными и полезными. А не только как жители планеты-инкубатора для власть имущих.

Краем глаза Джайна заметила, что к ней приближается человек в форменной рубашке. Еще несколько человек в таких же рубашках находились в зале и наблюдали за людьми. Должно быть сотрудники системы безопасности, подумала Джайна. Она поспешила ретироваться к прозрачному проему, куда, она видела, отправлялись другие посетители зала, не в форменной одежде. Двери разъехались перед ней своем как двери шлюза, заставив Джайну вздрогнуть.

Еще один человек в черной форменной одежде проводил Джайну взглядом. Этот, как догадалась Джайна, имел боевые функции, помимо наблюдательных.

Пространство ударило ее обилием цветов, запахов и открытого пространства. Привычная к тишине и стерильности корабля, Джайна покачнулась под напором новых впечатлений. Она быстро пришла в себя и обругала последними словами свою неосмотрительность. Следовало не разделяться, а отправиться с Даако, чтобы получать взаимную поддержку.

– С вами все хорошо, девушка? – к ее плечу мягко прикоснулась женщина в одежде по форме идентичной той, в которую была одета Джайна. Джайна уставилась на женщину, не зная, как ответить. Она кивнула, потому что Дерек объяснял им про жесты согласия и отрицания. Не предполагалось, что она вообще ступит на поверхность планеты, но Джайна все же постралась подготовиться. Женщина не улыбалась и выглядела скорее озабоченной.

– Иностранка? – спросила она. – Первый раз у нас?

Джайна снова кивнула. Она прикоснулась к браслету, который заменял ей вокс на планетах вроде этой, и начала говорить. Аборигенка отшатнулась, услышав механический перевод слов иностранки, но тут же взяла себя в руки.

– Нет, я его не знаю, – сказала она, даже не дослушав тираду Джайны. – В интернете посмотрите, на улицах-то вы его вряд ли найдете.

И она отошла от Джайны быстрым шагом, изредка оглядываясь на нее через плечо.

Джайна опять попыталась установить связь с Траэлем, потом с Даако, Он откликнулся не сразу и голос был странно сдавленный.

– Эм, ты можешь переслать мне способ навигации на местности? – спросила Джайна.

– На корабль, – донеслось из вокса покашливание Даако. – Ох…

– Даако? – встревоженная Джайна повысила голос и включила поиск собеседника. Где бы он ни находился, она его найдет. Нельзя было разделяться! Джайна рванула к вспыхнувшей на ее зрачке точке. Маршрут определился мгновением спустя.

Совсем не привлекать внимания не получилось. Ее несколько раз хватали за плечо, чтобы она не угодила под двигающийся транспорт. В первый раз она едва не сломала руку аборигену, который хотел ее уберечь от летального исхода. Она бы не погибла, но могла пострадать. Джайна увеличила бдительность и постаралась подражать поведению местных.

Когда Джайна добралась до нужного места, она чувствовала себя так, будто побывала в битве. Сердце колотилось, а организм требовал принять боевой стимулятор. Немедленно.

***

В школе на Антона посмотрели, как на психа. Никаких Евгениев и Оксан Князевых у них не училось никогда. И вообще, шел бы он. Охранник ему так и сказал «шел бы ты». Документов на детей нет, в списках их нет. В паспорте у него отметок о них нет. Да и детей у него вовсе нет.

Шел бы он, подозрительный тип.

Андрей и пошел.

Он сел в машину и немного отъехал от школы, чтобы не вызывать подозрений других родителей. Если подумают, что он следит за детьми, повезет, если просто полицию вызовут. Антон не завтракал с утра, да и есть не хотелось. Но внезапно накатившая слабость напомнила, что надо бы подкрепиться, хотя бы кофе выпить. Антон свернул в закусочную, взял пива, потому что за руль больше собирался, а машину потом заберет. Будет повод еще разок прогуляться возле школы.

Обычно Антон был не против «заложить за воротник», как выражалась его бывшая. Ну, на то она и бывшая. Антон вспомнил, как однажды взял полулитровую домой, а Женька нашел и хорошо так глотнул. Маленький был. Ну и тошнило же его. Аленка скорую вызвала, а с Антоном потом неделю не разговаривала.

Антон тогда перестал пить крепкое совсем, и до сих пор у него неприятие осталось. Пиво вот только. От воспоминаний о сыне замутило, Антон отодвинул кружку и задумался.

И не назвать же воспоминание хорошим, и повел он себя тогда как мудак. Но оно же у него есть. Зачем ему придумывать такое? Что компенсировать? Антон перебирал события последних дней и задумчиво закусывал зажаренной картошкой. Захотелось еще супчик и, может быть, котлетку. Алена хорошо готовила, Маринка рядом не валялась. Та все больше по полуфабрикатам и йогуртам. Холостячка. Даже с ним живет как жила, еще и пилит постоянно. Он бы вернулся, но для Аленки он – пройденный этап. Если бы не дети, то не виделись бы совсем.

А ведь они виделись, в судах за каждую копейку бились, потом он порядок общения устанавливал, тоже через суд. А то Аленка тоже, денег берет, а детей не дает. Женька на него тогда из-за Маринки обозлился, да и бывшая настроила. Оксана губы дула, а Димка с рождения – маменькин сынок. Хоть на минуту увидеть бы вихрастиков своих – полегчало бы. Антон чуть слезу не пустил, но заметил как официантка переговаривается с напарницей и на него смотрят. Антон тут же подобрался. Ну сидит, ну пьет, ну утро. И что теперь? Кроме него почти же нет никого. Только пара какая-то завтракает.

Антон поискал наличную купюру в бумажнике. Он редко теперь носил с собой бумажные деньги, но порой все же носил, мало ли где пригодятся. Бросил на стол, чтобы не ждать счет и направился к выходу. Официантка бодро поспешила к его столу – забрать посуду и прибрать деньги.

Настроение было ни к черту.

Антон подумал было взять еще горячительного и пойти домой, залить горе от потери детей, но одумался. Маринка закатит скандал, еще и выкинет его, а на съем у него денег пока нет. К матери возвращаться – так он лучше на скамейке спать будет.

Ноги сами несли его к дому бывшей жены. Скамейка, где он часто сидел, когда Аленка выгоняла его погулять с сыном. Сын в песочнице возится, а Антон рядом сидит – курит.

По турнику Женьку тогда учил лазать. Садил его на самый верх, а тот ревел, просил снять. Антон снимал, подкидывал, пока Женька снова не начинал смеяться.

Потом уже с Оксаной гуляли. Женька убегал к друзьям, а Оксана лепила из печока куличики и рассказывала сама себе сказку, где колобок не давал лисе съесть его, а убегал. А потом дружил с Оксаной.

С Димкой гулял уже подросший Женька, Антону было уже не до того.

Антон сел на скамейку. И курить бросил, и не пьет почти. Первая кружка за сколько недель. Зарабатывает нормально. Могли бы жить. Могли бы, да не стали.

Он вздохнул, жалея себя и неудавшуюся жизнь.

***

Несмотря на отсутствие брони, находиться на планете оказалось комфортно. Как под куполом на ОП-407. Она мельком оглядела макушки деревьев, насаженных вдоль дорог, отметила обилие проводов. Энергии на поддержание жизни требовалось небольшое. Протоулей, которые она видела лишь на исторических литографиях, теперь обступил ее невысокими зданиями. Они даже не заслоняли небо!

Джайна выросла в городе-улье на планете ОП-086, в дряхлом мире, расцвет которого застал еще Последнюю войну. Древняя богатая культура, высокое социальное развитие, Джайна могла бы гордиться своим народом, если бы от него что-нибудь осталось. Оказаться в месте подобном Терре – все равно что купить билет на машину времени. Джайна даже пожалела, что мало интересовалась миром-колыбелью, поимом того, что предоставили ей местные наблюдатели.

Если бы хватало времени и, если бы она не беспокоилась о судьбе Даако, она бы прогулялась по широким улочкам, подышала бы воздухом, который отравляют лишь выхлопные газы из мимо приезжающего транспорта. Практически у всех гуманоидов, которые ей встречались, отсутствовали имплантаты. Свои глаза, свои конечности. Джайна вертела головой по сторонам. Счастливый мир.

Когда она прибыла на место – Даако уже не было. Его точка не погасла, но будто перешла в «серую зону» помех. Джайна безуспешно «кричала» в эфире. Никто не отзывался.

Джайна присела на лавку и прижала кулаки к вискам. Высший приоритет – извлечение наследников. Даже если она осталась одна – она свое задание выполнит. Те трое никак ей не помешают.

Джайна решительно поднялась со скамейки. От нее шарахнулась стая голубей. Джайна с недоумением посмотрела им вслед. Она птиц только на картинках видела. Если верить тории, то птицы – это эволюционировавшие ящеры. Но не слишком они походили на венец эволюции. Запрошенная с корабля информация оказалась у нее на сетчатке глаза.

– Начнем с начала, – сказала она. На нее оглянулась маленькая девочка с куколкой под мышкой. Непонятная тетенька издала несколько шипящих звуков и широким неестественным шагом отправилась прочь из парка.

***

– Ты можешь заставить его перестать плакать? – спросил Кир.

Тишу покачал головой. Он перенял этот жест у мальчика, с которым старался проводить как можно больше времени. Адаптация шла из рук вон плохо. Мальчик понял и принял большую часть объяснений происходящего, даже познакомился с Киром, но его истерическое состояние усугублялось с каждой минутой.

– Мама, – ревел он. – Мааамаааа.

– Это невозможно выносить, Тишу, – жаловался Кир, но при этом не отходил от мальчика ни на минуту. Если бы не его присутствие, то старый техномаг прибегнул бы к более радикальным способам усмирения молодежи, чем манипулятивные уговоры и легкие успокоительные, которые, почему-то, все равно не действовали.

– Он хочет маму, мы должны предоставить ему маму, – сказал Кир нервно.

– Маму? – переспросил Тишу.

– Мама – это женщина-родитель… – начал Кир самым противным тоном, на который был способен. Даже Тишу подмывало огрызнуться, когда его господин использовал этот тон. Он знал определение, знал, что такое мать. Никто в здравом уме не рискнул бы оспаривать святость материнства в мире, где Императрица любимая всеми, мать Тройки, следила за каждым и воздавала по заслугам его. Кир поставил огромную статую матери на одном из пограничны миров, специально, чтобы собирать толпы паломников. Чудо архитектурной мысли. Выше любого город-улья, она сама являла собой город, населенный святыми людьми и паломниками. Так Кир воздавал должное за подаренную ему жизнь.

– Я имел ввиду, – сказал Тишу, когда Кир замолчал. – Хотел уточнить. Что вы имеете в виду, когда говорите, что мы предоставим ему маму? Вы хотите показать ему Императрицу? Согласно анализу, мальчик желал бы соединиться со своей биологической матерью. Императрица на данном этапе не годится как замещающий объект.

– Уточняю – я говорю про его биологическую мать.

– Брать ее с собой на корабль – нецелесообразно. Это нарушит всю адаптационную программу. Программа вообще провалится! Психологическая коррекция справилась бы с желаниями мальчика гораздо лучше, – пробовал возражать Тишу на безумный, как он считал, план Кира.

– Я не подвергаю себя психологической коррекции, – резко сказал Кир. – Никогда!

Тишу растерялся.

– Но мальчик… – начал он, сгибаясь в самую подобострастную позу, какую позволяло ему механическое тело.

– Хватит называть его мальчиком, – зашипел Кир.

– Объекту может быть нанесена невозвратная психологическая травма, – продолжил настаивать Тишу, несмотря на ледяной страх, острым осколком застрявший в его мозге.

– Не называй его объектом, – сказал Кир угрожающе. Тишу видел, как за спиной господина охранный андроид изменил цветовой модуль с зеленого на красный. Плохой знак.

– Киру-младшему, – сказал Тишу все еще не разгибая спину, – может быть неприятно узнать, что его мать больше не помнит его. Истерическое состояние может усугубиться и перерасти в полноценную депрессию.

– Он смирится, – сказал Кир. – Кир-младший смирится, отсечет прошлое и пойдет в будущее вместе со мной.

«А лучше бы вместо тебя» – вдруг подумал Тишу и испугался по-настоящему. Он никогда не позволял себе подлобных мыслей. Он не был на них запрограммирован. Его свобода воли, условно свободная, имела жесткие ограничения относительно верности господину. Тишу чувствовал, что сломался.

«Я сам пройду психологическую корректировку, едва прибудем на базу», – подумал Тишу, прикрывая механические глаза, и тут же внес задачу в личное расписание. Множество накопившихся дел протестовали как живые, что только уверило Тишу, что пора его, как выражался его наставник, откалибровать.

– Я подготовлю встречу, – сказал Тишу.

– Согласуй со мной детали, я хочу присутствовать, – сказал Кир. – И поставь в личное расписание глубокую корректировку. Что-то ты совсем разболтался, старик.

***

Хороший осенний день. Антон запрокинул голову. Ему не хотелось возвращаться домой, не хотелось ужинать, чистить зубы, целовать Марину, снова чистить зубы. Ему хотелось, чтобы головная боль ушла и все вернулось как было.

Он встал и направился к дому бывшей жены. Его тянуло к дому бывшей жены. Там жили его дети.

***

– Мальчик мой, – говорил Кир вкрадчиво. – Конечно ты увидишься с твое мамой, но видишь ли… – он замялся. – Ей нехорошо. Она совсем тебя забыла и никак не может вспомнить.

– А папа? – нахмурился Димка. – Он поэтому к нам редко ездиет, потому что тоже забыл?

– Да, так и есть, – Кир потрепал Диму по голове. Он не сомневался, что Ищейки выполнили часть своей работы, которая от них требовалась. Почистили память всех причастных, изменили документы или что там эти дикари используют.

– Ну и что! – упрямо воскликнул Дима. – Мама увидит меня и сразу вспомнит! Она обязательно меня вспомнит! Она же моя мама.

– Я тоже когда-то так думал про свою маму, – грустно сказал Кир. – Но время шло, а она обо мне так и не вспомнила.

– Ты врешь, чтобы не отпускать меня домой, – заявил Дима.

– Как я и сказал, ты увидишься со своей мамой. Это будет больно, но потом тебе станет легче и у тебя будет совсем другая жизнь, – сказал Кир. – Наступит день, когда ты сам о ней так и не вспомнишь. Тебе надо пройти через боль, малыш, через ту же боль, что испытал и я когда-то.

Тишу молчал. Он не понимал, о чем говорит его господин. Тишу не все знал о внутренних переживаниях Кира, да и знать не хотел.

Момент был найден верный. Алена вышла погулять во двор с малышом. Четвертый, а для Алены – первый и единственный, мирно спал в коляске. Усталая Алена присела на лавочку и заглянула в телефон. Она не сразу заметила бывшего мужа, который сидел тут же, глядя в черный экран телефона. Алена пристроилась на скамейке, запахнулась в трикотажную тонкую кофточку и тоже достала телефон – поглядеть что нового на маркет-плейсах, и не снизилась ли цена на спортивный костюм, синий с зелеными вставками. Она давно его хотела и ждала распродажи.

Антон смотрел на бывшую краем глаза. Не старая еще, симпатичная. Светлые волосы стянуты у затылка, на лиц ни грамма косметики – только родила, не до того. Вспомнил, как сидели на этой же скамейке а рядом копошился маленький Женька. Антон отвернулся. Наверное, они тогда ругались. И потом, когда родилась Оксана, и даже Димка. Антон во всем виноват, и в развале семьи, и том, что детям мало времени уделял. Неудивительно, что всего теперь лишился.

Алена все так же отражённо пялилась в экран телефона. Заворочался младенец в коляске. Алена поднялась, чтобы взять его руки. Антон продолжал украдкой смотреть на нее.

– Этот комбинезон, его же теща на рождение Димки дарила, – сказал он вдруг. Алена чуть не выронила ребенка и прижала его к себе.

– Т..ты чего тут? – спросила она испуганно.

– Сижу вот, отдыхаю, – пожал плечами Антон. – Что нельзя? – добавил он с вызовом.

– Сиди, – в тон ему ответила Алена.

– Комбинезон этот на рождение Димки подарили, – повторил Антон. – Что, не помнишь?

Алена перевела взгляд на ребенка. Тот улыбнулся ей беззубым ртом. Алена улыбнулась в ответ.

– Родственники отдали, – сказала она неуверенно. Она и сама не помнила, откуда у них взялся комбинезон. Кто-то подарил. Мамы уже четыре года как нет.

– Как ты могла забыть?! – спросил Антон скорее себя, чем ее. Алена была хорошей матерью. Не идеальной, но хорошей.

– Антон, серьезно, тебе надо провериться. Навязчивые идеи – это нехорошо, – начала Алена выговаривать бывшему мужу.

– Мама? – детский голос заставил ее прерваться.

Антон и Алена оба обернулись на неуверенный детский голос. Алена нахмурилась. Антон моргнул.

– Мама! – рыжий мальчик подошел ближе. Антон как в замедленной сьемке смотрел на его круглые зеленые глаза, сжатые кулачки.

– Димка, – выдохнул Антон.

Сын его как будто не заметил, во все глаза смотрел на мать, которая прижала младенца к груди и медленно отодвигалась все дальше и дальше.

– Ты обознался, мальчик, -произнесла она слабым голосом.

– Ты что?! Это сына наш, Димка! – крикнул Антон. Он вскочил на ноги. – Смотри, смотри, я же говорил!

– Что ты несешь?! – Алена тоже вскочила. – Совсем меня хочешь с ума свести?! Подговорил ребенка, нелюдь, и издеваешься! Я не хочу тебя больше видеть. А тебя, мальчик, я не знаю. Не верь всяким дяденькам. Которые подбивают тебя на глупости, – она метнула уничтожающий взгляд на Антона и чуть не бегом бросилась к своему подъезду. Забыла даже про коляску. Малыш горестно захныкал у нее на руках.

– Мама! – крикнул ей вслед Димка. Он сделал несколько шагов по направлению к дому. – Мама! Я же здесь! Мам, я больше не буду капризничать, забери меня!

Он разревелся.

– Ты что, – прошептал Антон, опускаясь рядом с Димкой на колено. – Эй, пап здесь. Дима, ты меня слышишь?

Димка, к немалому облегчению Антона, кивнул. Антон осторожно обнял его, придался подбородком к рыжей макушке.

– А где Женька с Оксаной? – спросил он. – Ты их видел?

Димка помотал головой. Он все еще всхлипывал, уткнувшись в грудь отца.

– Ну ничего, найдутся. Ты же нашелся, – Антон улыбнулся и погладил сына по спине.

– Мама меня не поооминт, – скулил Димка.

– Да вообще что-то странное творится. Дима, а ты где был? – Антон опустил голову. Чтобы заглянуть в глаза сыну. Тот шмыгнул носом.

– С дяденькой, – сказал Дима.

– Что? – похолодел Антон. – С каким-таким дяденькой? Куда это он тебя отводил? Что он с тобой делал? Где он? Сейчас я ему причиндалы-то откручу.

– Вон с тем дяденькой, – Дима показал в сторону и только в этот момент Антон увидел старинную делегацию из молодого рыжеволосого, удивительно знакомого человека, синекожего монстра и пары существ, которые можно было назвать только ходячими трупами. Они выглядели настолько чужеродно во дворе обычной хрущевки, что Антон даже портер пальцами глаза – не чудятся ли.

– Отец? – удивленно произнес молодой человек, и Антон понял, кого он ему напоминает.

– Дима, – сказал Антон. Он перевел взгляд на маленького сына в его руках. Одно лицо, так Димка будет выглядеть лет через пятнадцать.

Взрослый «Дмитрий» напряженно всматривался в него, потом вдруг подошел ближе. Его серебристый костюм вспыхнул на солнце. Мир будто замер, скукожился до серьезного Димкиного лица.

– Иди сюда, – сказал «Дмитрий» ласково и протянул руку. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что говорит он это не Антону, а маленькому Димке. На хорошем русском языке, хотя губы двигались совсем по-другому.

Синекожее существо за ним издало серию пыхтящих и лающих звуков. Хуже всего, что маленький Димка их понял.

– Папа меня помнит! – крикнул он. – И мама вспомнит тоже!

Синекожий снова начал пыхтеть и лаять.

– Давай не сейчас, – поморщился «Дмитрий» синекожему.

– Отдай ребёнка, – обратился он уже к Антону.

– Иди-ка ты прогуляйся, – ответил Антон, прижимая сына к себе.

«Дмитрий» переступил с ноги на ногу.

– Пойдем со мной, – снова обратился он к Диме. – Тебе же понравилось. Игрушки, развлечения, сладости.

Димка замотал головой.

– Ну хватит! – взрослому «Дмитрию», очевидно, надоело на все это смотреть.

– Ты кто такой? – спросил его Антон. Взрослый Дмитрий внимательно рассматривал его, закусив губу.

– Что за херня? – прошипел Антон. – Где остальные мои дети? Где Женька и Оксана? Нахрена они тебе понадобились?

«Дмитрий» поджал губы. Он внезапно стал выглядеть гораздо старше, чем казалось изначально. И жестче. Димка не заметил, размазывая слезы по лицу, а вот Антон насторожился. Он не понимал, что происходит, но хорошего не ждал.

– Ликвидировать, – коротко приказал «Дмитрий». Он схватил малыша за руку и потащил за собой. Димка рефлекторно начал упираться, даже попытался укусить «Дмитрия» за руку, но тот просто поднял и перекинул мальчишку через плечо. Синекожее существо последовало за ним.

Антон остался один на один со странными полуразложившимися тварями. Они воняли, скрипели и сказались напичканы оружием. Возможно, еще и бракованными, потому что не выполнили приказ сразу. Антон метнулся между ними, его заботил лишь ребенок на плече у удаляющегося «Димы».

***

Не было времени думать, кто перед ней, друг или враг. Джайне не осталось пространства для взвешенного решения. Ее волновал лишь ребенок на плече удаляющегося мужчины и небрежно брошенное «ликвидировать». Все окружающие являлись врагами. Она видела погасшие значки членов ее отряда прямо на сетчатке глаза. Джайна выпустила лазерный клинок. Быстрое. Бесшумное и малозаметное оружие близкого боя.

«Ликвидировать».

Боевые сервиторы приступили к выполнению задачи. Они в самом деле выглядели как ожившие трупы гуманоидов, только с пилами на руках и лазерной сетчаткой вместо глаз. Оба одинаковые, близнецы при жизни, целились в Антона, но Джайна оказалась у них на пути.

К Антону двигалась цепная рука-пила, но он качнулся вбок, Джайна снесла руку сервитора в локте. Рука еще не успела упасть, а Джайна уже пятилась, уворачиваясь от удара другой руки. Сервиторы тут же определили ее как главную угрозу. В развороте Джайна ударила по шее второго сервитора. Хлынула кровь, сервитор захрипел и пошатнулся.

Совсем как человек, отметила Джайна краем сознания.

Цепное лезвие с ревом устремилось к ее шее. Джайна отпрыгнула в сторону и еще один сервитор умер от удара в грудь. Джайна развернулась вслед за взмахом клинка и отрезала последнему сервитору голову.

Антон быстро отодвинулся от подкатившейся к нему головы. Джайна, прерывисто дыша, обернулась на него и смерила взглядом. Антон замер. Он старался даже не дышать. Резкий звук привлек внимание их обоих. Джайна глухо выругалась и рванула к порталу. Антон последовал за ней. Он боялся до чертиков, но там был его ребенок. Драка длилась доли секунд, контур мужчины с ребенком на плече все еще угадывался в чужеродном приспособлении возникшем прямо перед ним.

– Стой! Там Димка! – успел крикнуть Антон. Он в отчаянии ухватился за край худи женщины и перед глазами все поплыло.