Читать книгу Побудь со мной - Лана Май - Страница 4

Из-за волнения перед предстоящим путешествием Мария проснулась необычно рано. Внутренний будильник сработал на сорок минут раньше, чем положено. В просвете между гардинами проглядывало пасмурное, неприветливое небо. Некоторое время Мария лежала, пытаясь уснуть, но из этого, как и следовало ожидать, ничего не вышло.

Пришлось вставать, одеваться, выходить на улицу. Дождя не было, так что не нашлось повода отменять утреннюю пробежку. Но Мария его искала, и это ей категорически не понравилось. Нахмурившись, она согнула руки в локтях и побежала.

Было пасмурно и зябко, изо рта вырывался парок. Поглядывая по сторонам, Мария с удивлением обнаружила, как сильно пожелтела листва за минувшую ночь. Было лето – настала осень. Так и с нашей жизнью. Оглянуться не успеешь, как расцвет сменится увяданием.

Мысль вызвала у Марии смутную тоску. Это было непривычное для нее состояние. Она чувствовала себя одинокой и никому не нужной в этом большом городе… этом большом мире. Детей нет, и заводить их не хочется, потому что от них сплошные хлопоты. Родители звонят и приезжают, но большую часть времени они далеко, и ощущение родства с ними пропадает. Максим? Если Марии вдруг не станет, он будет точно так же жарить свою глазунью и массировать ноги какой-нибудь другой женщине. Вообще, если Мария исчезнет, в мире почти ничего не изменится. Ну, мама всплакнет. Ну, фирма развалится… недовольный заказчик выругается… вещи из квартиры вынесут. И все? И все. И зачем тогда жить, ради чего? Чтобы еще одну машину купить? Банковский счет пополнить? Гардероб сменить?

Не то, не то… Не хватает чего-то. Чего-то важного, если не самого главного. Но чего?

Ответить на этот вопрос не получалось, и, помучавшись немного, Мария запретила себе думать на эту тему. От этого осенняя хандра могла только усилиться. «Ничего, – успокаивала себя Мария, – вот слетаю в Италию, и сразу жизненный тонус повысится. Солнце, положительные эмоции, интересная работа. Скучать будет некогда, а значит, и времени на ненужные переживания не останется».

Если бы Мария поразмышляла еще немного, она, возможно, додумалась бы до той простой истины, что не дает себе никаких поблажек и передышек именно потому, что боится впасть в депрессию и ощутить свое одиночество слишком остро, чтобы переносить его и дальше.

Но Мария уже выбросила все мысли из головы и просто бежала, заряжаясь энергией свежего осеннего воздуха.

* * *

– Макс? Максим?

Молчание. Куда же он подевался? В туалете отсиживается?

Но Максим до сих пор даже не соизволил подняться с кровати. Более того, он не просто лежал с айфоном или журналом, а преспокойно спал, наполняя спальню безмятежным сопением. Надо полагать, вчерашняя разрядка пошла ему на пользу. Разбудить его? Нет, пусть дрыхнет, раз хочет. Это его дело и его жизнь. Мария не станет вмешиваться.

Собравшись быстрее обычного, она опять выскользнула из дома. Запрыгнула в машину, проехала два квартала и вышла возле давно облюбованного кафе под названием «Магнолия». Оно было уютным, современным и с отличным меню. Как правило, у Марии не хватало времени посидеть здесь спокойно, никуда не торопясь, но сегодня она была ранняя пташка, поэтому могла позволить себе немного расслабиться.

Предвкушая полчаса удовольствия, она уселась за столик и, подумав, решила заказать даниш – слоеную косичку с кленовым сиропом и орешками пекан. Поскольку Мария следила за фигурой, то обычно избегала выпечки из жирного, сладкого теста. Разумеется, угощаться этой вкуснятиной следовало с чашечкой отменного, искусно сваренного кофе.

– Если получится без пенки, не трудитесь нести, – доброжелательно предупредила она официанта. – Лучше попробуйте еще раз, а потом уж подавайте, договорились?

– Все будет в лучшем виде, – пообещал он и исчез.

В ожидании заказа Мария смотрела через окно на улицу, где шли люди и ехали машины. Все спешили по своим делам. От осознания этого было особенно приятно расслабленно посидеть в кафе.

Мария думала о чем-то хорошем и даже едва заметно улыбалась, когда ей позвонил Максим. Глядя, как официант ставит перед ней дымящийся кофе, сладко пахнущий корицей, и аппетитный даниш на квадратной тарелке, она на секунду задумалась: ответить ли на звонок? Марии очень хотелось насладиться завтраком, но она привыкла всегда отвечать на телефонные звонки. Возможно, это была профессиональная привычка, а может быть, неумение нарушать правила и лгать.

– Алло, – нехотя ответила она, стараясь не смотреть на даниш. – Я слушаю.

– Ты сегодня так рано ушла, – начал Максим неторопливо. – Ничего не случилось?

– Максим, я сейчас занята, поэтому говори по делу, – перебила Мария. – Или, если хочешь, я перезвоню тебе позже.

Она провела пальцем по данишу и машинально слизала сахарную пудру.

– Постараюсь быть кратким, дорогая. – Голос Максима утратил вальяжность. – Хотел предупредить, что у меня столько работы накопилось, что я никак не смогу вырваться на ужин. – В телефоне послышался вздох раскаяния. – В любом случае у вас с Антонио еще будет время, чтобы познакомиться.

– Хочешь сказать, на итальянской вилле? – недовольно уточнила Мария, машинально придвинув к себе тарелку. – А если мы с ним не сработаемся?

Ее пальцы принялись отщипывать кусочки от горячего даниша.

– О-о-о-о, милая, – протянул Максим и издал смешок. – С Антонио невозможно не поладить, поверь. Он много лет ведет переговоры с моими зарубежными коллегами, и пока что на него никто не жаловался. Напротив, все остаются довольны.

– Что ж, – пожала плечами Мария. – Похоже, ты не оставляешь мне выбора.

На ее лице читались досада и нетерпение.

– Не говори так! – взмолился Максим. – Я чувствую себя виноватым.

– Хорошо, – легко согласилась Мария. – Не буду.

Ей не терпелось закончить этот разговор.

– Кстати, я взял тебе билет на сегодняшний вечер и даже привез домой, – радостно сообщил Максим. – Были места в бизнес-классе, так что ты полетишь со всеми удобствами.

– Постой, мы, кажется, договаривались на послезавтра. – Мария раздраженно потерла лоб. – Разве нет?

– Ты права, – согласился Максим. – Но на завтра были билеты только в экономклассе. Я подумал, что ты предпочтешь лететь с комфортом…

– Ладно, пусть так, – перебила Мария. – Увидимся вечером.

– Не знаю, получится ли, – снова вздохнул Максим. – Говорю же, что у меня дел по горло. А вылет у тебя в четырнадцать двадцать.

– Ты же сказал, что билет на вечерний рейс. – В голосе Марии послышалось плохо скрываемое раздражение. – Или я что-то путаю?

– Это моя вина, я неправильно выразился, – поспешно подтвердил Максим. – Вечером ты приземлишься в Сицилии, в аэропорту Палермо. А там тебя встретит Антонио.

– Ладно, давай позже созвонимся. – Мария теребила пальцами кусочек даниша. – Мне сейчас неудобно говорить, я на деловом завтраке.

Она не стала слушать, что ей начал говорить муж, а просто нажала на кнопку отбоя. Она была раздражена, потому что все начинало идти не по плану, а Мария терпеть не могла, когда нарушался заведенный порядок. Она намеревалась посвятить сегодняшний день изучению информации о Сицилии, сбору вещей на неделю и каким-то покупкам. Вместо этого у нее оставалось около двух часов на сборы.

– Идиотизм какой-то, – пробурчала она себе под нос. – Работы у него много…

– Простите? – К столику Марии приблизился взволнованный официант, который услышал ее недовольство. – Вам что-то не понравилось?

– О, вы здесь ни при чем, – покачала головой Мария и натянуто улыбнулась. – Завтрак чудесный.

Когда официант ушел, Мария наконец отправила в рот кусочек даниша. Закрыв глаза, она постаралась ощутить всю гамму вкуса и получить удовольствие от запретного плода. Но почему-то никак не могла выкинуть из головы разговор с мужем. Она с досадой прекратила жевать и отодвинула от себя булку, подумав, что раз не может получить удовольствие от еды, то нужно остановиться. Сделав пару глотков кофе, она снова подвинула к себе тарелку и принялась есть.

«В конце концов, должен же быть хоть какой-то утешительный приз», – подумала она.

Расплатившись, Мария оставила щедрые чаевые и вышла на улицу. К ее неудовольствию, на небе сгущались темные грозовые облака.

* * *

После завтрака Мария заехала в офис, чтобы дать указания своим работникам на будущую неделю. Также оставила несколько человек, которые должны были координировать проект и отчитываться перед ней о проделанной работе. Она заставила себя уйти из офиса, когда времени на сборы оставалось совсем в обрез. Из-за этого приходилось спешить и нервничать. То, что никак не поднимает настроения.

Вернувшись домой, Мария предусмотрительно изучила прогноз погоды в Сицилии на ближайшие десять дней. Синоптики предсказывали прекрасную погоду без осадков.

«Может быть, еще удастся поплавать, – подумала она, просматривая показатели температуры воды в октябре за последние пять лет. – Двадцать три градуса – это не так уж плохо. Немного холоднее, чем в бассейне, но зато солнце светит и греет. Обязательно нужно будет поплавать».

На журнальном столике, как и говорил Максим, Мария нашла свой билет и номер телефона Антонио. Она тут же положила их в сумочку. Туда же отправились деньги и паспорт, которые Мария всегда брала в первую очередь. Ведь имея паспорт и деньги, нигде не пропадешь и всегда можно купить все необходимое.

Когда дошла очередь до чемодана, Мария ненадолго задумалась. За окном поливало как из ведра, а в Сицилии, если верить синоптикам, светило яркое солнце и термометр показывал двадцать пять градусов тепла. Открыв шкаф, она достала оттуда три костюма: два с юбками и один брючный. Уложив их на дно чемодана, она отправила туда же две пары туфель и несколько блузок. К счастью Марии, чемодан оказался достаточно вместительным, поэтому несколько флаконов духов, огромная косметичка, фен и одежда с обувью прекрасно устроились в нем. Закрыв чемодан на кодовый замок, Мария посмотрела на часы.

– Ну что ж, – сказала она себе. – Кажется, пора.

Мария так давно не путешествовала, что, к своему стыду, даже немного побаивалась. Последние лет пять она не бывала нигде, кроме дома и работы. И вот теперь ей предстояло лететь в страну, в которой она прежде не бывала.

Лететь в неизвестность.

Марию охватило беспокойство, граничащее с приятным предвкушением чего-то неизвестного и прекрасного.

* * *

Вопреки надеждам на что-то хорошее в путешествии, рейс Марии задержали из-за непогоды. Стоя в аэропорту, она наблюдала, как за большим окном начинается настоящая буря. Гремел гром, сверкали молнии, дождь лил как из ведра, все тонуло в молочной пелене. Мимо окон плавно пролетел сорванный рекламный щит размером с машину, неожиданно спикировал и врезался в асфальт, распугав промокших пассажиров, ищущих такси и маршрутку.

Смотреть на все это было страшно, но еще страшнее представлять, как бушует стихия над землей. А что, если самолет заблудится среди туч и столкнется с другим самолетом, заходящим на посадку? Или в него попадет молния, которая выведет из строя электронное оборудование?

В глубине души Мария надеялась, что рейс перенесут на завтра. Хотя ей было сложно признаться в своем малодушии. Ведь нерешительность и трусость, как она считала раньше, были ей несвойственны.

Но гроза прекратилась так же внезапно, как и началась. Тучи унесло ветром, дождь утих, в лужах засияло солнце. Объявили посадку. Пройдя по коридору, Мария вошла в самолет. Внутри пахло разогретой едой и растворимым кофе. Стюардессы вежливо здоровались и старательно улыбались входящим. Мария заняла свое место у окна и с удовольствием отметила, что соседнее кресло пока что не занято. Глядя на нескончаемый поток заходящих людей, она старалась предположить, сколько в салоне мест. Пока она вела подсчет, в кресло рядом с ней опустилась грузная дама и тут же положила руки на подлокотники. Лицо женщины блестело от испарины. Брезгливо поморщившись, Мария убрала свою руку, чтобы не соприкасаться с влажным локтем женщины.

Она не любила потных людей, как не любила людей запыхавшихся, дышащих ртом, откуда несло разными неприятными запахами. Примерно месяц назад у «Рендж Ровера» забарахлило зажигание, пришлось отогнать его в автосалон, а домой добираться своим ходом. Там было рукой подать, и Мария неожиданно решила проехать остановку троллейбусом, где попала в самую гущу пенсионеров, наевшихся чеснока и лука. Незабываемая поездка. Неужели в бизнес-классе самолета тоже придется терпеть неприятное соседство?

Мария искоса посмотрела на толстуху. Та энергично обмахивалась журналом, вытащенным из кармана переднего кресла. Лучше бы она не делала этого, а просто посидела спокойно, тогда, глядишь, остыла бы скорее.

Мария сверилась с часами и отключила мобильник. Толчея прекратилась, все пассажиры заняли свои места, самолет вздрогнул и мягко тронулся с места. Он неспешно разгонялся по мокрой взлетной полосе, пока не включились основные двигатели. Загудев, самолет дернулся и помчался вперед.

Когда нос самолета поднялся вверх, Мария часто задышала и стиснула пальцами подлокотники. Она сидела, боясь смотреть в окно, пока воздушное судно не приняло горизонтальное положение. Бросив осторожный взгляд в иллюминатор, Мария обнаружила, что они мчатся сквозь густые облака. Несколько раз самолет сильно тряхнуло, прежде чем они оказались над слоем туч.

– Боитесь летать? – спросила соседка, незаметно наблюдавшая за ней.

– Вовсе нет, – отрезала Мария.

– А я вот боюсь. Сколько ни летаю, все никак привыкнуть не могу. Во время взлета молюсь даже. И во время посадки. Как будто, если Богу угодно погубить самолет, то он меня послушает и передумает.

Доверительный тон женщины располагал к общению.

– Мне тоже не по себе, – призналась Мария. – Давно не летала. Странно даже. В машине или поезде совсем не страшно, хотя там аварии гораздо чаще случаются. А самолет…

– Это потому, что высоко, – произнесла соседка, понизив голос. – В машине что?.. Раз – и все. А тут до земли – ого! Пока упадешь…

Возможно, она была права, но слушать подобные откровения Марии вовсе не хотелось. Отвернувшись к окну, она сделала вид, что дремлет. Когда стали разносить обеды, пришлось открыть глаза, но в разговоры с соседкой Мария больше не вступала, отделываясь короткими, не слишком любезными репликами. Это сработало. Толстуха наконец оставила Марию в покое и погрузилась в свои мысли, то втягивая губы внутрь, то вновь вываливая их наружу. Должно быть, подсчитывала, сколько времени будет падать, если откажут двигатели.

Мария снова отвернулась. Облака, проплывающие мимо, были такими белоснежными, что слепили глаза, но ландшафт внизу уже заметно потемнел. Вечерело. И где-то там, внизу, Марию ожидала совершенно незнакомая ей страна Италия.

* * *

Мягкое, почти незаметное приземление вызвало аплодисменты пассажиров, но Мария даже пальцем не шевельнула, чтобы выразить свое одобрение. В этом путешествии все с самого начала пошло не по плану. Мария так и не познакомилась с Антонио, вылетела не в тот день, из-за грозы ее рейс задержали почти на час, а при посадке самолет попал в жуткую болтанку. Можно было предположить, что все это не предвещает ничего хорошего.

Так и случилось. Как говорится, на что надеешься, то и получаешь.

Сначала Мария полчаса ждала багаж. Каждый раз, видя, как на ленту выпрыгивают новые чемоданы, она с надеждой ждала появления своего. Но он так и не появился. Ей пришлось идти к менеджеру и битый час объясняться с ним на ломаном английском языке. Пока Мария подбирала слова и пыталась вспомнить хоть какие-то фразы из учебной программы института, она просто сгорала от стыда. Наконец персонал понял, что произошло, и зафиксировал ее жалобу. Ей обещали, что завтра пришлют багаж к ней в отель по тому адресу, что она укажет.

– Адрес? – переспросила Мария, кусая нижнюю губу. – О боже! Я ведь даже не знаю адреса… – Опомнившись, она достала бумажку, на которой был записан номер телефона Антонио. – Вот, позвоните сюда. Его зовут Антонио.

Не сразу поняв, чего еще хочет эта странная женщина, менеджер позвонил по указанному номеру. Поговорив немного по-итальянски, он записал продиктованный адрес и протянул трубку Марии.

– Привет! – послышалось из динамика. – Это Антонио. Как долетела?

– Ужасно, – вздохнула Мария. – Лучше скажите, где вы ждете меня.

– Вообще-то я уже дома, – беззаботно ответил Антонио. – Я ждал вас почти два часа, потом позвонил Максиму. Он сказал, что вы, наверное, арендовали машину и доберетесь сами.

– Это шутка? – мрачно поинтересовалась Мария.

– Совсем нет, синьора, – невозмутимо ответил Антонио.

Он раздражал ее все сильнее. Как можно быть таким равнодушным к женщине, попавшей в сложную ситуацию? Неужели нельзя проявить к ней должное сочувствие? Впервые за долгое время Мария вспомнила о своей принадлежности к слабому полу.

– Я жду вас в аэропорту, – сказала она. – Через сколько вы сможете здесь быть?

Ее тон был напорист и решителен, как на деловых переговорах. Но на Антонио это не подействовало.

– Я бы вернулся за вами, – сказал он, – но я уже выпил вина, поэтому сегодня не смогу сесть за руль.

– Мне кажется, что я сплю. – Мария едва не заплакала от бессилия.

– Что? – переспросил Антонио.

– Вы должны приехать! Обязаны!

– Нет. После вина нельзя. Это будет непорядок.

– Алкоголик чертов! – выкрикнула Мария и нажала на кнопку отбоя.

Итальянцы не могли перевести, что именно она сказала, но по эмоциональности заявления догадались. Притихшие, они с любопытством наблюдали за женщиной, которая так славно развлекла их в этот вечер.

Мария пожалела о том, что погорячилась. Показывать свои истинные чувства – все равно что обнажаться прилюдно. Современной женщине не пристало проявлять негативные эмоции при посторонних.

Записав адрес виллы, Мария покинула офис. С помощью интернета и карты она отыскала фирму по прокату автомобилей и взяла себе желтый «фиат». Менеджер с сомнением вертел в руках ее водительские права, но Мария смерила его таким взглядом, что он смешался и чуть не забыл взять у нее оплату.

Когда с делом было покончено, наступила настоящая ночь. Теплая, южная, душная. Звезд на небе видно не было – их закрывали низкие облака, подсвеченные снизу городскими огнями. Все уличные кафе были полны веселого, беззаботного народа. Мария смотрела на развлекающихся людей с завистью. Сама она пока не представляла себе, где остановится на ночь.

Чертов Антонио! Да и Максим тоже хорош. Оба «удружили», спасибо…

Дома в Палермо были невысокие и стояли скученно, образуя кривые, узкие улицы, постоянно пересекающиеся друг с другом. Телефон разрядился, а зарядное устройство находилось где-то на дне сумки, и искать его совершенно не хотелось. Понадеявшись на навигатор, прикрепленный к приборной панели, Мария окончательно заблудилась. Она не сумела перенастроить прибор, а он упорно выводил ее на одну и ту же площадь с множеством дорожных ответвлений, не все из которых были открыты для автомобильного движения.

Порой улочки были такими узкими, что приходилось буквально протискиваться на «фиате» между припаркованными автомобилями. Там и сям из открытых дверей и окон звучала музыка, но не электронная, а старомодная, насыщенная любовной страстью.

Правда, Марии было не до любви и не до средневековой атмосферы, окружающей ее. Ей безумно хотелось есть, принять душ, переодеться и лечь спать. Давно уже она не выматывалась до такой степени. И давно не чувствовала себя столь уязвимой, слабой и беспомощной. Все последние годы Мария привыкла полагаться на себя или в крайнем случае на мужа. Но теперь она оказалась совершенно одна, в незнакомом месте, без привычных связей, надежных каналов и отработанных схем. Все приходилось делать наугад, методом проб и ошибок. Словно Мария заново училась ходить. Каждый шаг давался ей ценой сильнейшего напряжения.

Она чуть не расплакалась, когда начался дождь и мокрые стекла еще больше ухудшили обзор, не давая возможности ориентироваться на месте. Так и не найдя нужной улицы, ведущей к вилле, Мария поняла, что не выдержит и десяти минут поисков. Позвонить Антонио в надежде, что он протрезвел и соизволит проявить себя джентльменом? Нет, ни за что! Лучше Мария ляжет спать прямо в машине, чем еще раз унизится перед этим самовлюбленным итальянским чурбаном!

Припарковавшись возле первого попавшегося отеля, Мария остановилась там на ночь. Отель был маленький, без собственного ресторана, так что пришлось заказывать пиццу в пиццерии по соседству. Поедая ее в крохотном кафе на три столика, Мария с завистью поглядывала на парочку рядом. Итальянка на что-то жаловалась своему кавалеру, а он успокаивающе гладил ее по волосам, обнимал и клал ее голову на свое широкое плечо. Возможно, у этой женщины не было своей дизайнерской фирмы, но она выглядела куда более счастливой, чем Мария.

Или же так только казалось. Нам всегда что-нибудь кажется.