Читать книгу Поколение счастья - Лана Васильева - Страница 6

***

Приехав в институт, с напускной смелостью я иду сдавать зачет в первой пятерке студентов. Зачем изводить себя ожиданием? И минут через двадцать выбегаю из аудитории по уголовному процессу, излучая счастливую улыбку. На ходу принимаю поздравления однокурсников и отвечаю на их вопросы о вытянутом билете и настроении преподавателя.

Я уже собираюсь выйти на улицу, но вдруг меня останавливает голос за спиной:

– Силаева, как успехи на зачете?

Быстро оборачиваюсь и вижу перед собой своего однокурсника Егора. Рядом с ним стоит его лучший друг Андрей.

– Сдала, – с гордостью отвечаю я.

– Поздравляю, – улыбаясь, говорит Егор, а потом просит меня: – Одолжи конспект.

– А что мне за это будет? – игриво спрашиваю я.

– С тобой Роговцев в кино сходит, – предлагает Егор и обращается к другу: – Андрюха, пригласи девушку.

Я перевожу свой взгляд на Андрея и несколько секунд рассматриваю его черты лица. Он определенно красив, словно сошел с рекламы дорогого мужского парфюма.

И вдруг я понимаю, что Андрей немного похож на Пашу: его обрамленные длинными ресницами глаза тоже цвета свежего льда на реке, только не серо-зеленого, а изумрудно-голубого, на лоб спадает непослушная прядь волос, а слегка вздернутый нос украшает россыпь едва заметных веснушек. Но тут же гоню прочь от себя эти мысли. Глупо цепляться за воспоминания о былой любви, будто придорожный репей за одежду случайного путника.

– Договорились, – подмигиваю я Егору и достаю из сумки тетрадь.

Он радостно выхватывает из моих рук конспект лекций и добавляет:

– Ладно, ребята, оставлю вас. Надо идти на зачет, хочется мне того или нет.

Некоторое время Андрей молча смотрит вслед уходящему другу. Мы стоим неподалеку от входной двери института. Мимо то и дело снуют студенты, группами и по одиночке. Одни не обращают на нас никакого внимания, другие бросают заинтересованные взгляды.

– А ты действительно согласишься пойти со мной в кино? – наконец спрашивает Андрей, после чего осторожно берет меня под руку и отводит к окну подальше от любопытных глаз.

– Что за странный вопрос? Ты словно боишься меня, – говорю я, пытаясь облечь в форму предложения тончайшие оттенки страха – неуверенность, опасение, тревогу, неожиданно охватившие меня. Каждое слово – шаг по тонкому льду. Однако, судя по выражению лица Андрея, моя догадка верна.

Он держит паузу, а потом все-таки пытается возразить:

– Не говори ерунды.

Внезапно мимо нас в сторону раздевалки пробегает Инга, задевает меня плечом и даже не оборачивается, чтобы извиниться. Проводив однокурсницу укоризненным взглядом, я собираюсь было крикнуть ей вслед замечание, но решаю не делать этого, поскольку наш разговор с Андреем сейчас куда важнее.

– Неужели я кажусь тебе заносчивой или неприступной? – не без раздражения спрашиваю я. – Если ты так считаешь, то ты… То ты…

Мысли несутся, как скоростной поезд, подсказывая слова «неуверенный», «закомплексованный», «трус», и я с трудом останавливаю себя, чтобы одно из этих выражений не слетело с моих уст и не привело к катастрофе.

– То ты даже не представляешь, насколько мне обидно.

Андрей как-то странно смотрит на меня, потом начинает копаться в своем рюкзаке и через несколько секунд достает пакетик бумажных носовых платков.

– Зачем мне это? – бросаю я.

– Ты же плачешь, – с легким замешательством отвечает Андрей.

Недоверчиво провожу рукой по щеке и понимаю, что он прав.

– Конечно, я немного растерян, – продолжает Андрей. – Ты – красавица и умница, а я – типичный представитель вида «обычный парень». И все-таки тебе не кажется, что ты преувеличиваешь масштабы своей обиды?

– Нет, не кажется… – начинаю я, но осекаюсь, заметив Ингу, стоящую недалеко от нас. Она заливается слезами и кричит в мобильный телефон:

– Мама, повторяю тебе, я три дня готовилась к этому зачету, а не ходила по ночным клубам. Мне попался самый сложный билет. Я отвечала практически на всех семинарских занятиях и получала хорошие оценки. И все ради чего? Чтобы Сан Саныч отправил меня на пересдачу? Мне очень, очень обидно!

После всего услышанного в моей голове мелькает догадка, настолько пугающая и нереальная, что поверить в нее почти невозможно. Ощущение такое, словно я играю в судоку и пока смогла заполнить лишь отдельные пустые ячейки цифрами, но уже не сомневаюсь: мне под силу решить этот «магический квадрат».

– Не сердись, я сегодня сама не своя. – Мой голос звучит не так ровно, как мне бы хотелось. – Переволновалась на зачете, а еще слышала: бушует магнитная буря. Увидимся.

Резко поворачиваюсь спиной к Андрею и ухожу прочь.

– А что насчет кино? – кричит он мне вслед, но я, будучи погружена в свои мысли, не удостаиваю его ответа.

По дороге домой я, словно одичавшая кошка, избегаю людей: в автобусе занимаю отдельное место в заднем ряду, держусь подальше от оживленных улиц, и, к счастью, добираюсь до родного подъезда без приключений.

Войдя в квартиру и скинув верхнюю одежду в прихожей, бегу в свою комнату и, дрожа от волнения, открываю ноутбук.

Не знаю точно, что именно хочу найти в Интернете, поэтому набираю наугад в любимом поисковике первые пришедшие в голову слова: «чувствовать чужие эмоции».

Мое внимание привлекает фрагмент одной телепередачи, и я спешу включить это видео.

– Здравствуйте, – широко улыбаясь, произносит очаровательная молодая брюнетка, – в эфире программа «Объясни, если сможешь». Сегодня мы поговорим о сверхъестественных способностях. У нас в гостях доктор медицинских и психологических наук, профессор философии Лионозов Михаил Евгеньевич.

Камера показывает лысоватого старичка лет семидесяти, не лишенного привлекательности. Он невнятно бурчит приветствие, а затем бодрым голосом начинает рассказывать:

– Специалисты в области паранормальных явлений утверждают, что человеку доступны телепатия9, ясновидение10, телекинез11, пирокинез12, левитация13, эмпатия…

– Подождите, как Вы сказали? – перебивает его ведущая. – Эмпатия? Первый раз слышу.

– Я бы охарактеризовал ее как возможность видеть мир глазами другого человека, буквально стать им, – отвечает старичок. – Причем это касается не только восприятия физических ощущений, например, головной, суставной, зубной боли, но и эмоциональных: страха, неловкости, возмущения, печали, обиды и других. – Он делает паузу, берет стакан с водой, отпивает глоток и потом продолжает рассказ: – В экспертном сообществе преобладает мнение, согласно которому среди биологических видов эмпатия наиболее развита у кошек. Наверняка многие телезрители замечали, что животное ложится на больной орган человека. Приходит к кому-либо из домочадцев, когда тот подавлен, грустит или плачет. Начинает шипеть, если в его присутствии обидят хозяина. Представители семейства кошачьих спокойно уживаются с данной способностью, однако для Homo sapience эмпатия – дар и проклятие одновременно.

– Что Вы имеете в виду? – интересуется брюнетка.

– С одной стороны, она позволяет узнать истинные чувства окружающих, причины происходящих с ними событий, а следовательно, понять, как себя вести с друзьями, врагами, любимыми, коллегами. Но, с другой стороны, эмпатия освобождает от созданных иллюзий, которые помогали жить. Согласитесь, не каждому под силу принять презрение или ненависть к себе. К тому же не стоит забывать еще один аспект – у эмпата его собственные ощущения смешиваются с эмоциями других людей до такой степени, что он зачастую не в состоянии отличить их…

– Это просто невероятно! Никогда бы не подумала, что такое вообще реально, – снова перебивает профессора неугомонная ведущая. – А каким образом происходит «считывание» чьих-то чувств?

– Для начинающего эмпата нужен физический контакт: поцелуй, объятия, похлопывание по спине, рукопожатие, – со знающим видом говорит он. – Это можно сравнить с кремнем, который дает искру лишь при ударе огнива. Однако по мере развития эмпатии ее обладателю становится неважным расстояние, на котором находится от него другой человек.

– Расскажите, пожалуйста, это врожденная или приобретенная способность?

– Раньше я считал ее врожденной, – признается старичок, – полагая, что люди появляются на свет с различным уровнем эмпатии. Кому-то приходится сосуществовать с ней чуть ли не с младенчества. Кто-то обнаруживает у себя эмпатию в подростковом возрасте или юности, испытав сильное душевное потрясение, например, смерть близкого родственника или разочарование в любви. А кто-то вообще не подозревает о ее наличии, списывая понимание эмоционального состояния окружающих на интуицию. Однако пару месяцев назад мне удалось получить доступ к одному документу, гриф секретности с которого был недавно снят. Оказывается, в восьмидесятые годы прошлого века в нашей стране активно велись эксперименты по изменению генов. А значит, вероятно, среди нас есть индивидуумы с приобретенной эмпатией, так сказать, генно-модифицированные. Но, к сожалению, этот документ содержал в себе минимум информации, поэтому я ничего не смог узнать ни об участниках этих исследований, ни об их результатах.

– И последний вопрос об эмпатии: Вам самому не хотелось бы обладать ею?

Профессор несколько секунд раздумывает над ответом, а потом уверенно говорит:

– Нет. Полагаю, что человек, не умеющий контролировать меру погружения в эмоции других людей, рано или поздно потеряет себя как личность. В таком случае он предпримет попытку самоубийства либо окончит жизнь в уединении в глухой тайге или психиатрической клинике.

Затем ведущая переходит к обсуждению вопроса о сущности телепатии, и я ставлю видео на паузу. Еще какое-то время пытаюсь найти в Интернете данные об экспериментах, целью которых было развитие эмпатии у мужчин и женщин, генетически не предрасположенных к ней, но, потерпев неудачу, выключаю компьютер.

Надо успокоиться и собраться с мыслями. Итак, что мне теперь известно?

Во-первых, я – эмпат. Сегодня мне удалось почувствовать головную боль мамы, неуверенность и страх Андрея, а затем раздражение, печаль и обиду Инги. Причем это случилось после того, как мама поцеловала меня в щеку, Андрей взял под руку, а Инга случайно задела плечом.

Во-вторых, очень похоже, что мои необычные способности появились после пережитого расставания с Пашей.

В-третьих, если ключ к разгадке феномена эмпатии кроется в генах, то восприимчивость к чужим эмоциям я унаследовала от кого-то из ближайших родственников. Вопрос – от кого?