Читать книгу Мистические истории из красной папки - Ланиус Андрей - Страница 4

Истории из малиновой папки

От автора. Когда-то мне довелось немало поколесить по стране, встречаться с самыми разными людьми. В те годы у меня выработалась привычка кратко записывать наиболее интересные из услышанных историй на отдельных листках, а те вкладывать в картонную папку малинового цвета. Папка эта постепенно пухла, так что ее тесемки уже едва сходились. Затем какое-то время эти наброски лежали без движения, а позднее и вовсе исчезли куда-то. Я уже и вспоминать о них перестал.

И вот совсем недавно, раскрыв пылившийся на антресолях футляр из-под выброшенной за ненадобностью пишущей машинки, я обнаружил внутри, к своему немалому удивлению, среди других бумаг и ту самую, малиновую папку.

Перелистывая пожелтевшие страницы, я подумал о том, что некоторые из намеченных сюжетов могут заинтересовать и современного читателя.

Одна такая история была записана со слов водителя грузовика Николая Ерофеева, человека скептического склада ума, отнюдь не легковерного, далекого от сомнительных фантазий.

Ведя рассказ о загадочных событиях от лица самого Ерофеева, оставляю их без каких-либо комментариев.

– В начале 70-х годов я завербовался на работу в Забайкалье. Тогда, после вооруженного конфликта с китайцами из-за острова Даманский, наши власти принялись срочно укреплять советско-китайскую границу. В глухой тайге возводились военные объекты, через сопки и болота прокладывались дороги и линии связи. Работы было очень много, и ее выполняли не только военные строители, но и гражданские специалисты, к которым присоединился и я.

В ту пору я был энергичным, румяным, уравновешенным, бесконечно уверенным в себе 30-летним крепышом, склонным к разумному риску.

Объект, на который меня направили, находился в районе деревни Дровяная, среди нагромождения таежных сопок и простиравшихся между ними болот. Медвежий угол, иначе не скажешь.

Грузы – железобетонные и металлические конструкции – я возил со станции небольшого городка Дарасун. Дорога в один конец составляла около сотни километров. Примерно на середине пути начинался затяжной подъем на перевал через хребет Черского, но в целом трасса была вполне сносной, хотя большей частью вилась по склонам подпиравших друг друга сопок.

Местность была малонаселенной, хотя и не безлюдной. Вдоль всей трассы лежали четыре деревни – две крупные, одна средняя и еще одна совсем крохотная.

Впрочем, с приходом военных край быстро заселялся.

Хотя, откровенно говоря, проблемы демографии меня волновали мало.

Я ведь приехал на заработки и стремился лишь к тому, чтобы сделать за день два рейса, и, вернувшись в свой жилой городок, застать поздний ужин еще горячим, что, кстати, удавалось далеко не всегда.

Тот летний день складывался для меня неудачно. То задержка на погрузке, то поломка…

В результате, выполняя свой второй рейс, я подъехал к подъему на перевал последним из нашей шоферской бригады, чего прежде никогда не случалось.

В том месте, по левую руку от дороги, тянулась к дальним сопкам зеленая долина, по которой причудливо петляла мелкая, но быстрая речка Оленгуй. В ее излучине, в какой-нибудь сотне метров от дороги, из-за высоченного кустарника проглядывали крыши той самой, крохотной деревеньки.

Судя по указателю, она называлась Сыпчугур.

Я не останавливался здесь ни разу. Зачем, если каждая минута была на счету?

Вот и сейчас я привычно переключил скорость и начал подъем на перевал.

Небо на западе было еще голубым, но с востока наползала непроницаемая мгла. Значит, минут через сорок она заполонит всё пространство, и тогда сразу, без перехода, наступит темная забайкальская ночь.

«Давай, парень, поторопись!» – сказал я себе, и тут невезение сыграло со мной очередную шутку.

Мою тяжелую машину резко швырнуло в сторону.

Я затормозил и вышел оглядеться.

В правое переднее колесо впилась чудовищная на вид железка – целая борона!

Непонятно, как я мог ее не заметить?!

Однако же новая запаска, которую я поставил после первой ходки, была изорвана в клочья.

Я понял, что остался не только без ужина, но и без удобного ночлега.

Ночь придется коротать в кабине, дожидаясь утра, когда на трассе появятся первые машины, и кто-нибудь из водителей окажет мне помощь.

«Постой-ка! – сказал я себе. – Рядом деревня! Неужели таежники откажут мне в гостеприимстве?»

На самой малой скорости я осторожно съехал с дороги и поставил грузовик за кустами багульника.

Затем запер дверцы, взял фонарик и направился к ближайшему дому.

Между тем, полоска голубизны над головой истончилась до чуть приметной линии.

В деревне оказалось всего пять-шесть домов. Три из них стояли ближе к реке, остальные – в глубине, у подножья лесистой сопки.

Воздух тем временем сгустился до сиреневых сумерек, но детали еще можно было разглядеть.

Меня удивило, что не светится ни одно окно. Не было и людей во дворах – ни взрослых, ни детей. Не виднелось никакой домашней живности, не лаяли собаки, не мычали коровы.

Я вдруг поймал себя на мысли, что к деревне не ведет ни одной тропинки.

Тем не менее, когда я толкнул ближайшую калитку, она легко подалась.

– Люди! Есть кто живой?! – громко позвал я.

Ответом мне было молчание.

А чернота на небе почти уже доползла до западного края. Последние минуты перехода к ночи здесь бывают особенно яркими, когда солнце будто вспыхивает, бросая на землю свои прощальные лучи.

В свете этих лучей я разглядел, что окна домов переднего ряда заколочены. Двери сараев тоже были забиты досками крест-накрест.

Вот оно что! Деревня заброшена…

Придется ночевать в душной кабине, отбиваясь от вездесущей мошкары…

И тут я увидел свет в окне!

В самом дальнем доме, за стеклом, не то чтобы зажегся, а словно заметался по комнате некий источник света. Будто кто-то бегал взад-вперед, вращая над головой горевшую лампу.

Это наводило, знаете, на какую мысль?

Как если бы мне подавали сигналы!

Что мне оставалось?

Я зашагал туда, где за окном по-прежнему метался таинственный, зазывный свет.

Совсем коротенькая сельская улочка привела меня к калитке.

Та была открыта, как и входная дверь на крыльце.

Подсвечивая себе фонариком, я миновал темные сени, затем коротко постучал во внутреннюю дверь и, не дождавшись ответа, резко распахнул ее.

По просторной комнате летал гигантский светлячок, величиной с кулак.

Он-то и излучал свет, сравнимый своей мощностью с 40-ваттной лампочкой.

В его пляшущих лучах я разглядел интерьер деревенского помещения, тоже, несомненно, необитаемого.

Русская печь с открытым жерлом, кочерга возле нее, простой, грубой работы стол, такие же табуретки, сундук – пустой, с открытой крышкой, широкая лежанка с прислоненным к ней водительским сидением… Более в комнате не было ничего – ни одежды, ни посуды, ни какой-либо хозяйственной утвари. Стены были голыми – ни икон, ни фотографий, ни журнальных вырезок…

Но вот что удивительно: вокруг не виднелось ни пылинки, как будто полчаса назад здесь провели генеральную уборку.

Впрочем, вся эта картина находилась перед моими глазами какой-то миг.

В следующую секунду светлячок исчез.

Нет, он не погас, а именно исчез из комнаты, хотя я мог бы поклясться, что мимо меня он не пролетал.

Я включил фонарик.

После исчезновения светлячка в обстановке комнаты ничего не изменилось.

Что ж, я остался без ужина, зато получил ночлег. Откровенно говоря, сегодняшний бестолковый день измотал меня вконец, и мои глаза, несмотря на диковинные происшествия последних минут, уже начинали слипаться.

Обнаруженное шоферское сидение я приспособил вместо подушки. А без одеяла в эту летнюю пору вполне можно было обойтись. Затем я подпер дверь кочергой. Всё же в этих местах по ночам выходят на охоту и медведи, и рыси, и волки.

Вытянувшись на деревянном ложе, я какое-то время вслушивался в окружавшую меня абсолютную тишину.

В этих местах, среди сопок с их особой акустикой, звук автомобильного мотора слышен за десятки километров.

Но я, как ни напрягал слух, не мог различить ни одного такта.

Темнота в комнате тоже была абсолютной.

Я поднес руку к кончику собственного носа, но так и не увидел ее.

Ну и ладно!

Я закрыл глаза, ощущая, что через минуту-другую погружусь в крепкий и здоровый сон.

Но в тот самый момент, когда сознание уже готово было отключиться, снова вспыхнул свет.

Нет, это не светлячок вернулся.

Вокруг меня лился полноценный дневной свет, какой бывает в ясный солнечный день.

Сам же я находился не в деревенском доме, а, не иначе, как на борту космического корабля.

Прямо передо мной мерцал гигантский экран, где вырисовывалась картина ночного неба, с чужими, какими-то фантастическими звездами, светилами и кометами.

Я видел также пульт управления, приборы неизвестного назначения, разноцветные глазки индикаторов…

Но сам я не мог не то чтобы приподняться – даже пальцем пошевелить!

Одновременно мне представлялось, что за мной наблюдают два существа, которых сам я видеть не мог.

В следующий миг мягкий, очевидно, женский голос произнес:

«Не беспокойтесь, пожалуйста, Николай! Вам не причинят никакого вреда!»

Ого! Они знали моё имя!

Продолжил мужской голос:

«Мы предлагаем вам, Николай, стать добровольным участником эксперимента по изучению ресурсов человеческого мозга. Эксперимент этот еще более безопасен, чем взятие на анализ крови из пальца, практикуемое вашими медицинскими учреждениями. Прежде мы изучали мозг спящих людей, не ставя их об этом в известность. Но теперь мы начинаем серию исследований бодрствующего мозга, и тут требуется согласие пациента. Мы выбрали именно вашу кандидатуру, по той причине, то вы отличаетесь весьма устойчивой психикой. Вы вправе отказаться. Отказ не грозит вам никакими санкциями с нашей стороны».

«Готов даже пострадать ради науки и контактов с братьями по разуму», – храбрясь, выпалил я.

«Согласие получено», – констатировал женский голос.

«Вот только боюсь вас подвести, поскольку меня неудержимо тянет в сон», – честно признался я.

«В течение ближайшего часа вы не уснете, это мы вам гарантируем, – ответил мужской голос. – Должен, однако, предупредить, что эксперимент будет проводиться в условиях абсолютной темноты и тишины».

И точно, в следующий миг я очутился словно бы в полном вакууме, одновременно ощутив небывалый прилив сил.

Я чувствовал в себе такую мощь, что если бы, к примеру, пришлось менять колесо, то я обошелся бы без домкрата, легко приподнял бы одной рукой свою колымагу, пусть даже груженую под завязку.

Затем я просто лежал и мечтал о том, как было бы здорово, если бы это ощущение небывалой силы никогда не покидало меня.

Но ведь они мне его не оставят, вот беда…

Когда я открыл глаза, уже брезжило раннее забайкальское утро.

Солнце стояло высоко над сопками.

Я находился в кабине своего грузовика, а сам грузовик стоял на обочине дороги, в том самом месте, где вечером я «поймал» скатом борону.

Где-то далеко-далеко слышалась пальба автомобильных моторов.

Ага, значит, водители уже выехали на трассу, помощь близка.

Поёживаясь от утренней прохлады, я выбрался на дорогу.

Что за чудеса! Переднее правое колесо было целёхонько, никаких проколов!

Так-так-так…

Быть может, этим колесом пришельцы отблагодарили меня за участие в эксперименте?

Спасибо, конечно, но уж лучше оставили бы мне ощущение той нечеловеческой силы, которое сами вдохнули в меня, увы, только на время.

Накинув легкую куртку, я направился к дальнему деревенскому дому.

Калитка была прикручена к столбику целым мотком толстой проволоки, такой заржавленной, что и руки после нее не отмоешь.

Я перемахнул через невысокий забор и подошел к крыльцу.

Дверь была заколочена крест-накрест крепкими досками. Шляпки сидевших в них гвоздей были покрыты слоем коррозии.

Я с силой подергал доски – они не сдвинулись даже на миллиметр.

Затем я подошел к окну и, стерев с него грязь листком подорожника, заглянул в комнату.

Обстановка была узнаваемой, с той лишь разницей, что повсюду лежал внушительный слой пыли.

Мне оставалось лишь повернуть назад…

По дороге на базу я разложил всё по полочкам.

И вот что у меня получилось.

Они, гости из космоса, обосновавшись почему-то в заброшенной забайкальской деревне, выбрали для некоего эксперимента именно меня. Выбрали заранее. Значит, долго наблюдали перед этим, сравнивали с другими кандидатами, может даже, читали мои мысли.

Затем устроили мне «невезучий» день. Я выбился из графика, поменял после первой ходки колесо, так что к вечеру остался без запаски.

Тут они меня и достали, проткнув мой скат огромной железкой, которой точно не было на дороге.

Наконец, заманили на ночь в дальний дом с помощью светлячка-маячка.

Вот какие возможности у этих пришельцев!

Ты их не видишь и не слышишь, а они вертят тобой, как хотят…

Своим приятелям-шоферам я поначалу рассказывать о своих ночных злоключениях не стал; думал – засмеют.

Но постепенно до меня начали доходить слухи, что среди бывалых водителей, особенно местных, заброшенная деревенька пользуется дурной славой уже давно.

Со многими там случались всякого рода казусы, хотя и никак не связанные с пришельцами.

Иные водители признавались, что проезжая мимо Сыпчугура поздним вечером в одиночку, они вообще стараются не смотреть в ту сторону.

Каких только фантазий я не наслушался на этот счет!

Наиболее невероятную историю рассказал мне мой добрый товарищ, пожилой уже водитель Алексей Трофимович Логинов, для меня просто Трофимыч.

Самое поразительное, что его тоже заманили в тот же дом, но затем события развивались совершенно иначе…

…Сорок лет без малого уже прошло, а я помню ту ночь до мельчайших подробностей.

Если честно, то сами эти пришельцы мне побоку!

Они, эти невидимые человечки, может, и хорошие ребята, правильные, но пожадничали в тот раз. Я-то уважил их просьбу, не отказал, а они поскупились на благодарность. Одарили меня своей силой всего-то на какой-то часок, а могли ведь и навсегда. Ну, что им стоило! Только подразнили.

Вот почему я до сих пор немного ворчу на них…

От автора. В малиновой папке я обнаружил также конспект рассказа Николая Ерофеева о том, что случилось в заброшенной деревне с его другом Логиновым.

Рассчитываю предложить эту историю нашим читателям в скором времени.