Читать книгу Тонкая нить судьбы - Лара Продан - Страница 5

На следующий день после рождества встали поздно. Накануне долго не могли заснуть после тяжелого разговора, навеянного просмотром старого семейного фотоальбома. Алекс и Мелинда чувствовали себя виноватыми перед дочерью. «Действительно, Эндрю совершенно прав.» – подумал Алекс как только он осознал, что проснулся.

Всю ночь ему снилось, как Владимир и Дарья, взявшись за руки уходили прочь от их дома. И сколько бы Алекс не звал их вернуться, кричал до хрипоты, Владимир и Дарья не обернулись и уходили все дальше и дальше, пока не скрылись в тёмной синеве. Во сне Алекс никак не мог понять, почему они уходят, он все силился увидеть место, что приняло его дочь и ее друга. Но как бы он не напрягал зрение, темно-синяя, почти черная дыра поглотила обоих. Алекса охватил ужас, он пытался кричать, но рот не издавал ни одного звука, он пытался бежать, но ноги не слушались его. Рядом никого не было, даже Мелинды. Он стоял в полном одиночестве среди совершенно голого безжизненного пространства.

Алекс проснулся в холодном поту, инстинктивно сдавил голову руками, пытаясь выдавить из нее сверлящую мозг боль, боль возможной утраты дочери. Мелинды рядом не было. Она встала на час раньше, чтобы приготовить завтрак для семьи и родственников, что остались ночевать. Накинув халат, Алекс прошел в ванную комнату, посмотрел в зеркало. Оттуда на него смотрел мужчина с изможденным лицом и больными глазами. Освежив лицо холодной водой и не вытирая его, Алекс медленно пошел к комнате дочери и тихо приоткрыл дверь. Дарья безмятежно спала. Ее шикарные волосы были раскиданы по подушке, лицо было спокойным, губы приоткрыты в легкой улыбке. Полюбовавшись дочерью и немного успокоившись, Алекс спустился на первый этаж, где в кухне вовсю хлопотала хозяйка дома.

– Проснулся? – спросила Мелинда Алекса. – Как себя чувствуешь? Ты всю ночь ворочался и стонал. У тебя что-нибудь болит? Ты неважно выглядишь.

Мелинда с любовью посмотрела на Алекса и нежно поцеловала его.

– Минди, …Минди…. – Алекс никак не мог начать разговор. – Минди, … да, мне плохо, очень плохо. Но болит не тело, а душа. Не могу простить себе, что уговорил тебя когда-то не затрагивать прошлое в разговорах с дочерью… Минди, ты была права, рано или поздно, нам пришлось бы рассказать все Дарье. Лучше пусть это сделаем мы, чем кто-то за нас. – каждое слово давалось Алексу с трудом.

Картины сна стояли перед его глазами настолько реально, что он поневоле делал отпугивающие от себя движения рук. Мелинда внимательно смотрела на мужа и слушала его дрожащий голос. Глаза супругов встретились и каждый прочел то, что увидел. Алекс ощутил в глазах жены молчаливое согласие с ним. Минди в глазах мужа прочла страх и некую беспомощность перед будущим. Ей стало жалко его. Мелинда обняла мужа и тихо, почти не слышно, прошептала.: – Все будет хорошо. Мы сумеем исправить свою ошибку.

В их тандеме все двадцать с лишним лет, что они женаты, первенство в твердости духа всегда принадлежало Мелинде. Алекс часто поражался тому, как жена умеет управлять своим настроением и своими эмоциями.

– Родители, доброе утро! – раздался бодрый голос дочери. – Мама, ты уже приготовила завтрак? Какая ты у меня заботливая!

– Спасибо, дорогая, как спалось? – спросила Мелинда Дарью с приветливой улыбкой на лице. – Что тебе приснилось? Говорят, что сны, увиденные в ночь перед и после рождества, являются вещими.

При этих словах Алекс инстинктивно вздрогнул и резко встал. Его глаза беспомощно заморгали и невольные слезы заблестели на ресницах. Ему стоило немалых усилий подавить в себе неприятные ощущения и к дочери Алекс подходил уже с лучезарной улыбкой на лице.

– С новым днем, доченька – ласково обратился он к Дарье. – Давай, иди буди Джейн. А я позову Пэм и Эндрю. Надеюсь они уже встали. Пора завтракать. Мама приготовила отличный праздничный завтрак.

Через двадцать минут все сидели за столом. Мелинда как всегда проявила свое кулинарное мастерство. Ей удалось учесть вкусы семьи и своих гостей. Помимо фруктов, йогурта, творога на аккуратных сервировочных блюдах лежали горячие сэндвичи с сыром и беконом, овсяная каша, от которой исходил приятный тонкий аромат, блинчики с сиропом, поджаренный хлеб, хлопья с молоком и, конечно же, кофе, приготовленный в электрической кофеварке. Отдельно стояли кувшины с апельсиновым и томатным соками.

– Вот это да! – воскликнула Джейн, садясь за стол. – Мама, тебе стоит поучиться у тети Минди. Посмотри как красиво и вкусно все выглядит! А ты только и можешь, что приготовить скрамбл да тосты.

– Ну что ты говоришь, доченька? – несколько пристыженно спросила Пэм.

Она покраснела, внутренняя дрожь пробежала по ее телу.

– Я стараюсь, стараюсь, все для тебя делаю, а ты… ты … бессовестная … дрянь! Голос Пэм постепенно набирал силу и предложение было закончено на истеричной ноте.

– То, что я для тебя дрянь, я знаю давно. Бедный папа, как только он тебя выносит? – не осталась в долгу Джейн.

Эндрю молчал. Непрятельские отношение между супругой и дочерью его изматывали, и Эндрю научился не слышать грубые перебранки между ними. А началось все два года назад, когда Джейн привела в дом молодого парня и заявила, что выходит за него замуж. Пэм, привыкшая решать всё сама, указала парню на дверь. И он больше никогда не появлялся в их доме. Джейн тоже хотела уйти, но Пэм перегородила дорогу, заявив, что дочь не получит ни цента в этом случае. Джейн осталась. Тогда она была еще студенткой университета и в материальном плане полностью зависела от родителей. Но с того дня между Джейн и Пэм установились холодные отношения. Дочь при любом удобном случае грубила матери, показывая ей свое презрение. Пэм очень переживала и буквально за два года превратилась в сварливую с постоянным чувством вины женщину. Она постарела и подурнела.

Джейн была девушкой резкой и заносчивой. Она любила ставить последнюю точку в разговоре сама. Поэтому Джейн резко встала из-за стола, поблагодарила Мелинду и Алекса за завтрак и вчерашний праздник и громко произнесла:

– Дорогие мои родители, сегодня не ждите меня рано. Я договорилась с Владимиром пойти в ночной клуб.

Наступила неловкая тишина. Все посмотрели на Дарью. Бедная девушка застыла с сэндвичем в левой руке и чашкой кофе в правой. Глаза ее непроизвольно и беспомощно заморгали, лицо покрылось красными пятнами. Дарья не могла выдавить из себя ни одного слова. Когда она вчера прощалась с Владимиром и Майклом, никакой договоренности по поводу ночного клуба и сегодняшнего вечера у них не было. Владимир обещал позвонить после полудня. И меньше всего Дарья ожидала, что ее двоюродная сестра заинтересует Владимира. Она поймала на себе взволнованный взгляд матери и нахальный взгляд сестры. Чтобы не разрыдаться прямо здесь при всех, Дарья вскочила со стула и стремглав помчалась в свою комнату. Только, когда за ней закрылась дверь, девушка дала волю своим чувствам. Нет, слез не было, была одна злость. Дарья металась по комнате, от окна к двери, от двери к окну, натыкаясь на кровать, ударяясь об угол комода. В голове был хаос, противный такой, затягивающий невесть куда хаос, в висках стучало, мысли путались, не находя выхода. Тяжелая усталость навалилась на девушку, и она повалилась на кровать. Захотелось укутаться в одеяло с головой и забыться, забыться и чтобы тебя тоже забыли.

В дверь тихо постучали. У Дарьи не было ни сил, ни желания ответить. Кто-то потоптался у двери и отошел.

«Что же делать, как быть? Что это – предательство Владимира? А может быть Джейн специально сказала о встрече с Владимиром, чтобы позлить меня?» Вопросы проносились в голове девушки, и она не находила на них ответы. Владимир занимал все ее мысли. За четыре месяца, что они знакомы, Дарья привыкла к тому, что Владимир всегда вместе с ней. Правда, он не говорил ей прямо, что любит, но она и так была в этом уверена. Его поведение с ней было красноречивей слов. А может ошибалась? … Девушка с силой сдавила себе виски.

– Да что же я мучаюсь в неведении. Надо позвонить Владимиру и сразу все разрешиться – решила Дарья.

Она лихорадочно набрала номер сотового телефона юноши и с надеждой стала ждать. Девушка простояла с трубкой в руке минуты три, слушая как на другом конце трезвонил телефон, пока механический голос не предложил оставить сообщение или перезвонить попозже. Дарья без сил опустилась на кровать, закрыла глаза. Потом резко встала, набрала номер Майкла и стала ждать. Через секунд пятнадцать на противоположном конце телефона раздался заспанный голос Майкла:

– Привет, сестренка. Извини, я только встал, еще даже не умывался, Что случилось?

Голос Майкла как всегда был ласковым и спокойным. Дарья поздоровалась, голос ее немного дрожал, ей это было неприятно. Девушка не любила, когда ее жалели, даже, если это были родители и лучший друг Майкл. Она немного помолчала, приводя чувства и мысли в порядок, и спокойным, твердым голосом спросила Майкла, не собирается ли он сегодня встречаться с Владимиром.

– Нет, сестренка, сегодня я принадлежу родителям. – еще сонным голосом ответил Майкл. – Мы договорились поужинать вместе в итальянском ресторане, что недалеко от нашего дома. «Граци» называется. Хочешь, присоединяйся к нам – предложил юноша.

– Я подумаю и позвоню тебе.

Голос Дарьи утратил свою твердость и звучал встревожено. Майкл моментально уловил изменение эмоциональной окраски голоса любимой девушки и понял с чем это связано.

– Дарьюшка, – нежно произнес он, – хочешь, я приеду?

Дарья молчала, ей ничего сейчас не хотелось.

– Нет, не надо, Майкл. Спасибо тебе – тихо ответила девушка спустя несколько минут. – Я буду дома, хочу побыть с мамой и папой. В последние месяцы я практически не общалась с ними.

Попрощавшись с Майклом Дарья медленно положила трубку телефона, легла на кровать, закрыла глаза. Ей хотелось вновь позвонить Владимиру, но она боялась, что опять натолкнется на противный механический голос. Дарья была девушкой гордой и одновременно очень застенчивой. Владимир был первым молодым человеком, к которому она испытывала столь глубокие чувства.

«Нет, не буду звонить, пусть сам позвонит, ведь обещал же после обеда связаться. Буду ждать. Сейчас около часа, недолго осталось ждать» – решила Дарья и спустилась в гостиную.

В большой и уютной гостиной на диване напротив телевизора расположились Мелинда с Алексом и Эндрю с Пэм. Никто не смотрел в работающий телевизор, все были поглощены разговором, который по всей видимости, был важен для каждого. Дарья уловила только несколько слов последней фразы, произнесенной Алексом:

– И что нам делать с этим?

При виде Дарьи все замолкли и с интересом посмотрели на девушку.

– Что ты, Дарьюшка, как себя чувствуешь?! – поинтересовалась Мелинда.

– Мама, Джейн ушла? – взволнованно спросила Дарья. – Что она говорила, когда придет, куда пошла?

– Ты же знаешь Джейн, племянница – вступил в разговор Эндрю. – Она никогда не рассказывает нам о своем времяпровождении. Очень дерзкая, считает себя вправе распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению.

– Мы, к сожалению, для нее не авторитет – грустно заметила Пэм.

– Может она и не будет встречаться с твоим другом, и сказала все так, для красного словца – предположил Эндрю.

Дарья ничего не ответила и прошла на кухню. Всегда, когда она волновалась, или была не в духе, у нее просыпался зверский аппетит. Ей в голову пришла замечательная идея.

– Мама, папа давайте я приготовлю сегодня ужин и накрою здесь, в гостиной. Хочу порадовать вас и дядю с тетей. Только, чур, вы мне не мешаете и не помогаете. – крикнула девушка из кухни.

– Вот и славно, – прозвучал голос Мелинды, входящей в кухню. – А я отдохну от готовки. Ты же, доченька, знаешь где что находится, давай, твори! – весело закончила мать.

Дарья любила и умела готовить. Поэтому она с удовольствием принялась обдумывать меню на ужин, кроме того, она знала, что это поможет ей отвлечься от дурных, нехороших мыслей. К семи часам вечера стол в гостиной был накрыт. Дарья постаралась на славу. Стол ломился от блюд. Здесь была баранина в собственном соку, отварные початки молочной кукурузы, тушенный с овощами коричневый рис, припущенный в сливочном масле аспарагус, салат-цезарь, помидоры с сыром моцарелла и базиликом, приправленные оливковым маслом, маффины, чесночный хлеб.

– Приглашаю всех к столу отведать, что послал нам Бог – с игривым оттенком в грустном голосе пригласила Дарья.

Она продолжала поминутно смотреть на свой телефон, который молчал целый день. Приготовление ужина отвлекло ее немного, но по его окончанию девушка совсем измоталась. Звонить Владимиру не давала гордость, звонить сестре было противно. Неведение сдавливало Дарью, всегда искристые глаза потухли. Ужин прошел тихо и спокойно, никто не задавал девушке вопросов, общей темой разговора были планы на следующий год, обсуждали возможность совместного отдыха в Калифорнии. После ужина, не зная как отвлечь дочь от мрачных мыслей, Мелинда предложила первое, что пришло ей на ум.

– А давайте играть в лотто. Помнишь, доченька, как часто по вечерам мы играли в эту занимательную игру? Я сейчас всё достану для игры, а ты приготовь, пожалуйста, для всех нас и для себя, конечно, напитки – обратилась мать к Дарье. Девушка благодарно взглянула на Мелинду и приняла ее условия. Через 10 минут все расселись вокруг стола в гостиной.

Игра только началась, когда входная дверь открылась, и на пороге появилась Джейн в сопровождении Владимира. Оба были возбуждены. Но, если Владимир, войдя в дом, спокойно поздоровался со всеми и извинился за столь поздний визит, то Джейн вошла, не обратив внимания ни на кого, буркнув только, что очень устала и хочет спать. Когда Джейн поднялась на второй этаж и скрылась в своей комнате, Владимир подошел к Дарье.

– Извини, пожалуйста. Сегодня утром мне позвонила Джейн и предложила встретиться. Я предполагал, что встреча будет недолгой. Я помню, что обещал позвонить тебе после обеда. Не получилось, не потому что не хотел, хотел, очень хотел. Юноша волновался.

– И что же случилось? – перебила его Дарья дрожащим голосом. – Почему ты не позвонил? Скажешь, конечно, что телефон забыл зарядить, или не взял его с собой, или, еще хуже, потерял сотку.

Голос девушки звучал тихо, но каждое слово было слышно отчетливо, дрожание ушло, появилось раздражение.

– Больше всего в людях я ценю честность и порядочность, Владимир. Ты же сегодня не был ни честным, ни порядочным. Ты элементарно меня обманул. Я, как дура, просидела целый день дома, постоянно прислушиваясь к телефону, ожидая, что позвонишь, как обещал. А ты в это время встречался с Джейн, с моей взбалмошной и легкомысленной сестрой.

Дарья замолчала, на ее глазах появились слезы и первым порывом было убежать и не видеть никого. Но Владимир ее удержал.

– Дарья, да, я виноват, я очень хорошо это осознаю. Я попросил у тебя прощение…. Хорошо, если ты считаешь, что я настолько разочаровал тебя, что ты не в состоянии простить меня, я могу уйти, чтобы не раздражать тебя далее. Юноша говорил медленно, взвешивая каждое слово, прямо глядя в глаза Дарьи. Через минуты две, которые прошли в полной тишине, Владимир продолжил, так и не дождавшись ответа:

– Я приду завтра, и мы поговорим. Хорошо, Дарья?

Потом он обернулся в сторону родителей девушки и их гостей, которые все это время тихо сидели за столом. Игра остановилась, а продолжать ее они не могли, боясь помешать молодым людям. Владимир обратился к Алексу:

– Алекс, извините, может быть я сейчас буду лезть не в свое дело. Но, понимаете, у меня из головы не выходит вчерашний просмотр вашего семейного альбома. Особенно две фотографии. У меня стойкое впечатление, что я уже видел их где-то, и ту, на которой изображена молодая девушка, и ту, на которой изображены князья Ухтомские. Более того, я уверен, что видел девушку с фотографии. Правда, я не могу вспомнить, где их видел.

– Нет, нет, Владимир, этого не может быть. Вы не могли видеть этих фотографий. – взволнованным голосом ответил Алекс. – Это очень старые фотографии, которые чудом сохранились в нашем альбоме. Таких фотографий нет даже у Эндрю, да Эндрю – обратился Алекс к брату.

Молодой человек пристально посмотрел на Дарью, в глазах появилось удивление, которое сменилось уверенностью в своей правоте.

– Тогда почему мне так знакомо лицо Дарьи, как будто я его видел задолго до нашего знакомства, видел неоднократно, правда, давно, поэтому мне сейчас трудно вспомнить, но я обязательно вспомню – буквально выпалил Владимир.

– Через два дня я уезжаю в Россию. Очень надеюсь, что у меня там будет возможность вспомнить, откуда я так хорошо знаю эти фотографии. Дарья, я прошу тебя о встрече завтра, для меня эта встреча очень важна, не отказывай мне в ней. Девушка повела плечами, молча кивнула Владимиру и ничего не говоря поднялась в свою комнату.

Всю ночь Дарья не могла заснуть. Лишь под утро ей удалось провалиться в забытье часа на три, но в семь часов девушка была уже на ногах. Она приняла прохладный душ, чтобы как-то освежиться, привела себя в порядок и около восьми спустилась в гостиную. Мелинда уже хлопотала на кухне, Алекс сидел на диване и просматривал почту. Увидев дочь, Алекс встал с дивана, поцеловал ее и сказал, что Владимир уже едет к ним.

– Дарьюшка, выслушай Владимира спокойно, пожалуйста. У них с Джейн что-то произошло. Ты заметила, как твоя сестра повела вчера после прихода? Ни на кого не взглянула, ни с кем не обмолвилась и словом, промчалась в свою комнату как ужаленная. Видимо, не так уж хорошо прошло у них свидание.

– Хорошо, папа, я постараюсь – тихо ответила Дарья.

Через минут двадцать в гостиную спустились Эндрю с Пэм, пятью минутами позже Джейн. Они были готовы к отъезду. В отличие от родителей Джейн была, что называется, как в воду опущенная. Она ни с кем не поздоровалась, на Дарью даже не посмотрела, села в кресло и уставилась в одну точку. Такое поведение было для нее необычным и сильно удивило Дарью.

– Джейн, что с тобой, ты не заболела?

– Что ты ко мне пристала с вопросами? Не дождешься. Нормально я себя чувствую – глядя на сестру ответила Джейн. – И что только он в тебе нашел? Ни огня в тебе нет, так, одни еле тлеющие головешки, вся такая правильная, аж противно! Голос Джейн звучал зло.

– Ты о ком говоришь, Джейн? – спокойно спросила Дарья. – Ах, да, я поняла. Папа выходит прав. Владимир не ответил на твои притязания. Жаль мне тебя, Джейн. Никак не поймешь, что наглость и распущенность не красят девушку.

– Да что б ты понимала – в сердцах грубо ответила Джейн.

Словесную перепалку между сестрами прервала Мелинда, пригласив всех к завтраку. Завтрак прошел быстро и молча. Семья Эндрю торопилась, в аэропорту они должны были быть через два часа. Буквально на пороге дома они столкнулись с Владимиром. Увидев его входящим, Джейн отпрыгнула от неожиданности, пробормотала приветствие и быстро выбежала. Поздоровавшись с хозяевами дома и одновременно попрощавшись с его гостями, Владимир подошел к Дарье. В руках у него был красивый букет из белых роз. Девушка приняла цветы молча.

– Дарья, завтра я уезжаю в Россию. На три месяца. Мне не хотелось бы уезжать не помирившись с тобой. – с волнением в голосе обратился Владимир к любимой девушке.

Дарья немного помолчала, а потом с нежностью в голосе ответила:

– Владимир, большое спасибо за цветы. Они так прекрасны. … Я не обижаюсь на тебя. Поведение Джейн много мне рассказало о вашем с ней свидании.

Владимир нетерпеливо перебил девушку:

– Да, да. Когда я соглашался на встречу с Джейн, я был уверен, что она будет недолгой. Кроме того, я преследовал определенную цель. Мне казалось, что в отличие от тебя Джейн знает свою родословную, по крайней мере, при просматривании старых фотографий из вашего альбома, у меня сложилось такое впечатление. А я до сих пор нахожусь в какой-то прострации. Очень неприятное ощущение, когда знаешь, что видел, встречал людей, изображенных на фотографиях, и не можешь вспомнить где и когда это было. От этого становится жутко. Вот я и пытался прояснить для себя картину.

– И что, прояснил? – перебила его Дарья.

– Нет, не совсем.

Владимир внимательно смотрел на девушку, пытаясь угадать ее настроение. Дарья вела себя очень спокойно, говорила тихо и неэмоционально.

– Джейн, к моему огорчению, всего лишь повторила то, что было сказано ранее. А потом мы прогулялись по набережной, посетили аквариум, посидели в каком-то кафе… И все! На ее уговоры пойти в ночной клуб потанцевать я ответил отказом. Владимир замолчал. Дарья не говорила ни слова. Через минуту юноша продолжил:

– Не смотря на то, что Джейн очень яркая девушка, меня она совсем не привлекает. Пойми ты, в ней нет той теплоты, душевности, чистоты, что я ценю в девушках. Ты, ты совсем другая…

Дарья продолжала молчать, уставившись в какую-то точку на ковре.

– Не беспокойся, Владимир. Я же сказала, что не обижаюсь на тебя. – произнесла наконец Дарья. – Знаешь, а ведь ты вызвал во мне интерес к прошлому моей семьи. Я ведь, действительно, ничего не знаю о моих предках ни со стороны папы, ни со стороны мамы. Мне имя – Иван, не помнящий родства.

Дарья улыбнулась своей милой, застенчивой улыбкой и обняла юношу.

К дочери и ее молодому человеку подошел Алекс. Он был свидетелем их разговора. Отец девушки не мог понять, как реагировать ему на увиденное и услышанное. Вроде бы надо радоваться за Дарью, она любима и сама любит. Но на сердце было не спокойно. Алекса волновал Владимир, так похожий на женщину, которую он хотел забыть и практически забыл. Она никогда за 20 с лишним лет не давала о себе знать. И его мучило и очень волновало еще и другое.

«Фотографии, старые семейные фотографии. Неужели Владимир, действительно, их видел?» – вдруг током прошили эти мысли голову Алекса. – «Нет, вряд ли это возможно».

Алекс помнил, как отец, передавая ему семейный альбом со старыми фотографиями князей Ухтомских, напутствовал беречь его.

– «В этом альбоме история нашего рода, сынок. Береги его. Мы последние из Ухтомских.

Мысли в голове Алекса путались, перескакивали с одной на другую, пока не выделилась отчетливо одна и настойчиво не стала сверлить мозг:

«Согласись с Владимиром, он прав, возможно, что кто-то из потомков братьев прадеда жив, надо их найти». Эта мысль была настолько сильна, что Алекс не заметил, как озвучил ее Владимиру.

Владимир выходил из дома Алекса и Мелинды далеко за полночь. Его провожало все семейство. Хозяева дома, обняв юношу, простились с ним у дверей. Дарья проводила любимого до машины. Она не стала целовать его на прощание, а только крепко пожала руку, обняла и пожелала хорошей дороги. Потом резко повернулась и побежала к дому. Владимир сел в машину только после того, как девушка скрылась за дверью дома. Родители, наблюдавшие за дочерью из окна, были удивлены и одновременно обрадованы поведением своей любимицы. Посмотрев друг на друга, улыбнувшись друг другу, они обнялись и прошли в гостиную.