Читать книгу Вера, Надежда и Любовь - Лариса Анатольевна Митрофанова - Страница 16

Весь день я был выбит из колеи. Мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы переварить то, что случилось сегодня утром. В эту пятницу один из моих подчинённых, назовём его N, должен был делать доклад на собрании акционеров. Я долго не мог выбрать подходящую кандидатуру со своей стороны. Наконец, сказал себе “Place your bets”[1] и поставил на него. За всё то время, что он проработал в моей организации, я не мог недооценить его честолюбивого рвения и самоотдачи. Иногда он, конечно, действовал мне этим на нервы, как и всякий молодой выскочка. Но в целом был неплохой парень. В его возрасте я был точно таким же, и посмотрите, где я сейчас; в общем, решил дать ему шанс.

И вот, N возвращается под утро в нетрезвом виде с очередной гулянки, ударяет по газам на красном светофоре, и часом позже бригада скорой помощи находит его на обочине в перевёрнутом виде, а наш герой, наш незаменимый работник, наш баловень судьбы валяется на больничной койке, как овощ на грядке. Следовательно, собрание акционеров в пятницу не состоится.

Ещё больше самообладания мне потребовалось для того, чтобы сесть за руль. Обычно в понедельник я бываю бодр и сосредоточен, к среде разгоняюсь, а в пятницу посылаю всех к чёрту. Но сегодня был вторник, а я уже разругался с уймой людей.

За рулём мне всё время казалось, что я кого-то сбиваю, поворачиваю не туда, и совершаю что-то ужасное, что и не описать словами. Поэтому я старался не отвлекаться, а смотреть прямо перед собой.

* * *

Время остановилось. Да-да, в прямом смысле слова. У меня встали часы. Я вздохнул безнадёжно, обречёно, так, как обычно вздыхают люди, когда у них останавливаются часы. Вот тебе и поддержал отечественного производителя… Я остановился на светофоре. И остановилось всё вокруг. Вместе со стрелками на моих часах встали машины, грузовики, перестал маячить бульвар с деревьями, разве что пешеходы не собирались замедлять свой шаг.

Я вдруг почувствовал, что стал засыпать. Сейчас недалеко от меня человек, лежащий на больничной койке, должно быть, локти кусает от того, что в эту пятницу ему не суждено осуществить того, к чему он так упорно шёл все эти годы, добиваясь моего расположения. Я откинулся поглубже на спинку кожаного сиденья, убрал в бардачок свои Rolex и смотрел, как белые кучевые облака спускаются всё ниже.

Пока размышляю о том – о сём, вспоминаю краем мысли, что на днях моя жена закатила скандал из-за того, что якобы уделяю любовнице слишком много времени. И что моя любовница закатила скандал из-за того, что я отказался везти её в Альпы на выходные. Женщины посходили с ума. Почему они не способны облегчить существование человеку, который днями напролёт торчит в офисе как проклятый, и пьёт плохой кофе из автоматов, заработав тем самым несварение? А всё ради того, чтобы обеспечить всем им безбедное существование. Они ведь не хотят работать? И делать вид, что они хотят работать, они тоже не хотят. Единственная дама, которая до сих пор пытается меня в этом переубедить, это моя тёща. Она настолько занята своей благотворительностью, что упорно не присутствует по воскресеньям на традиционных семейных обедах за городом. Спасибо вам, дорогая, за понимание. Движение пошло, но я как можно быстрее припарковался, и слушал оперы Верди, пока не начало темнеть.

Было решено, что сегодня я не пойду домой, а переночую в отеле. Мне не хотелось никого видеть.

В конце концов, я кое-как заставил себя добраться до больницы. Поднялся по ступенькам, вошёл в стеклянную дверь и тут же направился к дежурному. «На каком этаже травматологическое отделение?» – поинтересовался я. Дежурный ответил, что на 2-м, но приём уже закончен.

«Послушайте, у меня был чертовски трудный день, и я с ног валюсь от усталости. Мне необходимо поговорить с одним человеком. Поверьте, если бы это не было так важно, я бы не стоял здесь и сейчас, умоляя вас об одолжении», – я сделал над собой усилие, чтобы произнести последнюю часть фразы, так как выражения подобного типа обычно адресовались мне. Я знал, как неравнодушны бывают клерки к признанию их собственного величия, но дежурный был неумолим: «Сожалею, но ничем не могу помочь. Сделав одолжение вам, пришлось бы делать одолжение и остальным посетителям. Если хотите, можете оставить сообщение, и медсестра ему передаст». Крепкий орешек. Может, пригласить его для прочтения доклада в пятницу? Но вместо этого я прорычал: «Какое, к чёрту, сообщение? Мне надо поговорить с N с глазу на глаз!» Возможно, у меня прилила кровь к лицу, и я опёрся о стойку, чтобы не закружилась голова.

«С вами всё в порядке?» – осторожно поинтересовался дежурный. Всё ли со мной в порядке? Так знайте же, нет. Я попытался ответить как можно более вежливо: «Не берите в голову. Просто я смертельно устал. Знаете, просто передайте ему вот это», – я черкнул несколько строчек на листе бумаги, сложил его пополам, и передал дежурному. Осталось выйти через главную дверь и напиться до бесчувствия.

Не знаю, в чём дело, но сегодня всё пошло не так, и даже моей записке не было суждено достигнуть своего назначения. С утра мне позвонили из больницы, я не успел позавтракать, я не мог выбросить из головы семейные проблемы, у меня встали часы, у меня было скверное настроение, на меня навалилась смертельная усталость, но я так и не смог расслабиться, т. к. когда я прибыл в отель, оказалось, что мой suite занят молодожёнами. В конечном итоге я по – чёрному разругался с портье и нехотя отправился в офис, но несмотря на две порции скверного кофе так и не смог сосредоточиться на работе. У меня не оставалось другого выхода, как отправиться коротать остаток ночи в машине, слушая оперы.

А дежурный в больнице ошибся номером палаты, и вручил записку не N, а какому-то чудаку, который только начал приходить в себя после путешествия по воздуху с третьего этажа из-за предстоящей свадьбы своей вероломной подружки (вот кому бы Верди пришёлся по вкусу!). Всю свою жизнь он был слишком сдержанным и благоразумным, и в один день решил с этим покончить.

Дежурный предупредительно постучал в дверь, но он сделал вид, что спит, поэтому дежурный осторожно положил записку на тумбочку, и удалился. Когда дверь закрылась, он взял записку и прочитал её содержимое:

«МЕРОПРИЯТИЕ ОТКЛАДЫВАЕТСЯ НА НЕОПРЕДЕЛЁННЫЙ СРОК. НЕ ВОЛНУЙСЯ, Я ВСЁ УЛАЖУ. ЖЕЛАЮ СКОРЕЙШЕГО ВЫЗДОРОВЛЕНИЯ».

Он положил бумажку обратно на столик, закрыл глаза, и спокойно заснул. И хотя он нашёл содержание записки более чем странным, и уже решил, что раз Богу угодно, жизнь его будет продолжаться с ней или без неё, дышать ему определённо стало легче. У него был удачный день. Он победил.

* * *