Читать книгу Пушкин и Натали - Лариса Черкашина - Страница 7

День встречи поэта и его избранницы – какими странными непредсказуемыми путями вела к нему судьба! Если заглянуть в историю рода Пушкиных – Гончаровых, то представится величественно-трагическая картина.

День этот предопределен всем ходом истории – не только русской, но и общемировой. Не притязания бы Османской империи к землям Черного континента, так и остался маленький Ибрагим в Абиссинии, в отчем доме, а не стал бы заложником турецкого султана. А значит – не привезен бы в Россию, в подарок русскому царю Петру I!

Должен был прибыть в Киев ко двору великого князя Всеволода II Ольговича далекий предок поэта серб Ратша, граф Савва Рагузинский доставить из Константинополя в Москву арапчонка, засидевшаяся в девках Мария Пушкина выйти замуж за сына царского арапа, гетман Петр Дорошенко потерпеть поражение и попасть в плен к московскому царю, генерал Иван Загряжский похитить лифляндскую баронессу, калужский купец Афанасий Гончаров построить полотняные заводы, его правнук Николай встретить в Петербурге красавицу Наталию Загряжскую, а подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка Сергей Пушкин увлечься «прекрасной креолкой»… И будто бы все эти разновеликие события – интриги, похождения, злодейства, царствования, войны – имели собой одну-единственную цель: привести Александра Пушкина и юную Наташу Гончарову на Тверской бульвар в дом Кологривовых.

Есть в том своя неслучайность, что поэт повстречал свою избранницу в родной ему Москве. На исходе 1828 года Пушкин приехал в Первопрестольную из Тверской губернии, где так славно провел он минувшую осень, чтобы вскоре вновь отправиться «по прежню следу»…

В доме Кологривовых на балу у танцмейстера Йогеля – кончился Рождественский пост, и по всей предновогодней Москве нескончаемой чередой шли балы – Пушкин впервые увидел шестнадцатилетнюю Натали.

Петр Андреевич Йогель был известен нескольким поколениям москвичей, и слава о его балах, что давал он в особняках московской знати, гремела по всей столице. Лев Толстой оставил их описание на страницах романа «Война и мир»: «У Йогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих «подросточков», выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами подростки, танцевавшие до упаду; это говорили взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье… Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся добродушный Йогель… было то, что на эти балы еще езжали те, кто хотел танцевать и веселиться, как хотят этого тринадцати- и четырнадцатилетние девочки, в первый раз надевающие длинные платья».

Вот на таком веселом рождественском балу и свела судьба Пушкина и юную Натали.

«В белом воздушном платье, с золотым обручем на голове, она в этот знаменательный вечер поражала всех своей классической, царственной красотой. Александр Сергеевич не мог оторвать от нее глаз… Она стыдливо отвечала на восторженные фразы, но эта врожденная скромность, столь редкая спутница торжествующей красоты, только возвысила ее в глазах влюбленного поэта»[1].

…Встреча та стала поистине судьбоносной для отечественной культуры. И ныне кажется событием мирового порядка. Не случись она в заснеженной Москве сто восемьдесят лет назад, не легли бы на лист пушкинские строки:

Она, Натали Гончарова, коронована монархом русской поэзии, и что может быть выше дарованного ей поэтического титула – «чистейшей прелести чистейший образец»!

Прекрасному творению Божьему Пушкин отныне готов поклоняться всю жизнь, в нем одном черпать и восторги, и утешения, и силы. Не множеством, а одной! Не другими, прежде любимыми и воспетыми, но одной ею. Единственной!

Неиссякаемый источник любви и вдохновения поэта: его кумир, ангел, сокровище, мадонна! Счастливейшим из людей называл себя Пушкин в преддверии свадьбы.

Но как часто биографы поэта грешили тем, что пытались «сделать» за него свой выбор, – оценивали, судили, наставляли… Еще в начале прошлого века один из генеалогов поэта, ныне безвестный профессор Сикорский, сетовал, что на жизненном пути Пушкину встретилась не та женщина: «Живи Пушкин в Михайловском, под сенью Арины Родионовны, или в Тригорском, Россия не имела бы несчастия оплакивать его раннюю смерть».

Смешно и горько читать ныне эти строки. «Примеряли» на себя роль жены Пушкина и такие тонкие его ценители, как Марина Цветаева и Анна Ахматова, – вот они-то, будь на месте этой «пустышки» Натали, уберегли бы поэта…

Но Пушкину была нужна только его Наташа. «…Заверяю вас честным словом, что буду принадлежать только вам, или никогда не женюсь», – писал он невесте. И, надо полагать, слово свое сдержал, – ведь сказано то не пылким юношей, но зрелым мужем, знающим цену и словам, и поступкам.

…Полтора столетия минули с кончины Наталии Гончаровой-Пушкиной-Ланской, и полтора столетия кипят страсти: кто она в жизни поэта – ангел, роковая женщина или просто «пустое место»? И как же медленно и трудно очищается ее образ от обывательского злословия, чтобы вновь предстать в своей первозданной чистоте. Поклоняться Пушкину и чернить его Мадонну – «две вещи несовместные». Ведь вся жизнь его и поэзия после декабря 1828-го – встречи с Натали Гончаровой – осенена ее светлым именем.

…А в первых числах января 1829 года Пушкин вновь отправился в тверские края, в Старицу, где его ждал приятель Алексей Вульф. В уездном городке тоже царило веселье – давали святочные балы. И Александр Сергеевич, по воспоминаниям, принимал в них самое живое участие: много танцевал, не скупился на комплименты провинциальным барышням, и даже усердно ухаживал за синеглазой Катенькой Вельяшевой. Но в глубине души хранил образ девочки, встреченной в Москве и так поразившей воображение своей небесной ангельской красотой: «Целую кончики ваших крыльев…»