Читать книгу Тайна старого наследства - Лариса Джейкман - Страница 3

Гром грянул с ясного неба так неожиданно, что все растерялись и пришли в полнейшее замешательство. Уже наступил август, все чаще стали идти дожди, но пока еще непродолжительные, не холодные и зачастую лишь по ночам. Гости пансионата, задерживаясь за ужином немного дольше обычного, как правило расходились по своим домикам, предпочитая вечернее уединение шумному общению, от которого стали немного уставать.

В один из таких вечеров в благородном семействе Майкла и Юджин Брукс разразился скандал. Началось все с того, что муж сообщил своей жене о намерении отправиться к мистеру Эддингтону, чтобы поиграть в карты.

– Не желаешь ли ты, чтобы Элиза навестила тебя, дорогая? – спросил заботливый муж, но Юджин быстро отказалась.

– Нет, нет, не нужно ее беспокоить в ее-то положении. Я знаю, что она предпочитает рано ложиться спать, а вы проиграете в карты часа три, не меньше. Это ее утомит. Я с удовольствием почитаю в одиночестве, милый.

Муж поцеловал Юджин и удалился. Но пробыл он у Эддингтонов не более получаса, так как игра в карты не состоялась. Элиза неважно себя чувствовала с самого утра, и Чарльз ухаживал за ней. Тем не менее, Майклу предложили бокал бургундского, мужчины успели перекинуться парой слов о политической обстановке в стране, о только что зашедшем на престол короле Георге V, как в дверь постучали. Это была Эдна Моррисон.

– Я слышала, что бедной Элизе нездоровится, – проговорила она. – Вот, успокоительный настой из мяты и ромашки. Отличное средство на ночь, я сама приготовила.

Чарльз Эддингтон, нимало удивившись, взял из рук Эдны маленький чайник, прикрытый льняным полотенцем, и начал благодарить, тогда как Брукс распрощался и поспешил к себе.

Майкл осторожно вошел в дом, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить жену, и проследовал в опочивальню. Картина, которую он там застал, приковала его к месту, он не мог вымолвить ни слова, лишь жадно хватая ртом воздух, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

На брачном ложе, стоящем у настежь открытого окна, во всей своей красе лежала обнаженная Юджин, а над ней склонилось молодое, тоже совершенно нагое тело мужчины, которого он не сразу узнал в полумраке, царившем вокруг. На полу были разбросаны одежды, и пара, видимо, бурно резвилась на кровати, судя по смятым простыням и сбитым в сторону подушкам.

Легкий вскрик Юджин, заметившей наконец мужа, заставил юношу резко вскочить с постели, схватить с пола одежду и ловко выпрыгнуть в окно. Все это произошло в считанные секунды, Майкл и опомниться не успел, но зато он узнал этого дерзкого прелюбодея – это был ни кто иной, как Дэйв, сын Лесли и Джозефа Олдридж, хозяев пансионата.

Юджин села на кровати, согнув ноги в коленях и натянув на свое нагое, бесстыжее тело батистовую простыню. Она смотрела на мужа огромными испуганными глазами, а он развернулся и вышел из спальни, резко захлопнув за собой дверь.

Измены всегда приводят мужей в состояние ступора, но застать любовника жены в собственной постели – это настолько шокирующее зрелище, что в это даже не сразу верится. Может, это жестокий и коварный сон, сновидение, которое улетучится сразу же, стоит только открыть глаза? Но прошло не более пяти минут, как Майкл наконец понял, что это был не сон, что все случилось наяву, и его семейная жизнь, которой он так гордился и дорожил, ни что иное, как гнусный обман.

Мистер Брукс, тем не менее, вновь вошел в спальню с зажжённой свечой в руке. Юджин уже натянула на себя тоненькую ночную рубашку и сидела на краю кровати, свесив ноги. Она ничего не говорила, руками упиралась в матрас, а по щекам ее текли слезы.

– Я застал вас, мэм, в самый вопиющий момент, когда вы предавались столь недостойному занятию, используя для своих безнравственных утех наше брачное ложе. Я не требую от вас никаких объяснений, они мне заранее столь неприятны, что я не желаю их выслушивать.

Наступило тягостное молчание. Затем Майкл продолжил все в той же нравоучительной манере:

– Завтра утром я уезжаю отсюда и больше не вернусь. Но вас я не желаю видеть в своем доме. Оставайтесь здесь до тех пор, пока я не приму окончательное решение. Я пришлю за вами экипаж.

Затем он немного подумал и добавил:

– Возможно, вам подходит такое мое решение, и мой отъезд в город вам на руку. Но все же я надеюсь, что, оставшись здесь в одиночестве, вы будете достаточно благоразумны, чтобы не позорить меня и себя в глазах людей, которые слишком хорошо знакомы с нашей семьей.

Юджин наконец встала с кровати, подошла к мужу и тихо произнесла:

– Майкл, прости меня. Да, я виновата. Но я люблю его. Люблю с того самого момента, когда мы первый раз встретились. Не хочешь же ты сказать, что до меня у тебя никого не было? У тебя были женщины, и ты их любил. А у меня ты был первым, и я тоже думала, что это любовь. Думала до тех пор, пока не встретила Дэйва.

– Не утруждайтесь, – холодно ответил мистер Брукс. – Мне эти подробности не интересны. Я предоставлю вам полную свободу, но только после развода. А пока извольте сохранять приличия и не усугубляйте ситуацию, которая и так уже не в вашу пользу.

С этими словами Майкл Брукс вышел и спальни, затем переоделся в легкие льняные брюки, такую же рубашку и отправился на берег залива. Стояла звездная августовская ночь, от поздней прохлады было зябко, а от темной воды, по которой бежала и искрилась лунная дорожка, веяло запахом моря и водорослей.

Майкл шел вдоль берега в тяжелой задумчивости, в которой наверное и пребывают все обманутые и оскорбленные мужья в тот момент, когда они узнают, что обмануты. Но Майкл был более раздосадован, чем оскорблен. Он не был слишком набожным: тот образ жизни, то, чем он занимался не позволяло ему строить из себя святошу.

Он производил вино и пиво, продавая их слабовольным поклонникам Бахуса, среди которых было не так много нравственных людей и истинных ценителей культа этого бога. В большинстве своем это были просто любители выпить, побольше и подешевле. И на этом их нездоровом пристрастии он приумножал свой капитал. Но это был не самый большой грех в его жизни. С этим он смирился, это был его крест, и никто никогда в его семье ничем другим не занимался. Одно и то же из поколения в поколение.

Но нечто другое лежало на его душе тяжелым камнем и никак не давало покоя. Это была Элиза, его возлюбленная, которая вопреки здравому смыслу вышла замуж за пожилого, но очень респектабельного Чарльза Эддингтона. Она призналась перед самой свадьбой, что не любит своего будущего мужа, но родители никогда не дадут своего согласия на брак с ним, с Майклом, так как ее отец, ретроград и моралист, считает его занятие, его бизнес недостойным и порочащим звание порядочного дворянина.

Майкл смирился со своей участью, настаивать не стал и вскорости женился на молоденькой девочке с хорошим приданым. Родители Юджин, кузен и кузина дальнего родства, потомки хорошо известной династии виконтов Деверё, согласились на брак дочери с солидным мужчиной, посчитав, что отдают ее в хорошие руки. Они подарили им на свадьбу небольшой, но довольно роскошный особняк в графстве Девоншир. Юджин и Майкл часто наезжали в свое имение, но постоянно там не жили. Особняк располагался далековато от Лондона, а молоденькая Юджин любила светские развлечения.

Все устраивало мистера Брукса в его новой семейной жизни кроме одного: он никак не мог забыть свою прежнюю возлюбленную Элизу. Когда выпадала возможность, они встречались, и Майкл вывозил ее в Девоншир, в особняк своей жены, и каждый раз эти встречи были полны безумных страстей! Они сгорали от любви в объятиях друг друга и клялись, что каждая из этих встреч – последняя. И наконец они действительно прекратили встречаться, когда в начале весны Элиза объявила своему возлюбленному, что беременна.

Майкл Брукс пришел в замешательство: не он ли отец этого будущего ребенка, и что думает по этому поводу сама Элиза? Но будущая мать ответила коротко и ясно:

– Мой муж Чарльз безгранично счастлив теперь, так как в предыдущем браке у него не было детей. Его жена умерла, оставив его без наследника. Но возможно в этом была его вина. Да, у меня есть сомнения, не скрою, но не будем же мы из-за этого портить жизнь? Мы должны смириться с судьбой. А наш грех пусть рассудит Бог и простит.

Это были последние слова Элизы. После чего она покинула Майкла, и они больше не встречались до самого лета. А здесь, в пансионате, увидев ее грузную и удрученную, он проникся скорее жалостью и состраданием к ней, нежели любовью. После ее слов и сомнений он не в силах был воспринимать ребенка, которого она вынашивала, как своего. Но зато, глядя на Элизу, он мечтал об одном: чтобы его молодая жена Юджин поскорее последовала ее примеру и одарила его счастьем отцовства, настоящего, а не мнимого.

И вот сегодняшней ночью его мечты рухнули. Если вдруг окажется, что Юджин беременна именно сейчас, он точно так же не воспримет этого ребенка, так как горькие сомнения будут глодать его душу. За что ему такое наказанье, вполне себе респектабельному и видному мужчине, с красивым лицом и легкой проседью в волосах? Он богат, хорошо обеспечен, дела его идут весьма благополучно, бизнес доходный. А вот дела сердечные постоянно дают сбой: потерял одну возлюбленную, похоже, теряет и вторую.

Майкл Брукс вернулся домой лишь под утро. Он чувствовал озноб, испытывал чувство голода и тревоги. До отбытия в город оставалось еще достаточно времени, чтобы отдохнуть и согреться. На завтрак он решил не ходить, поэтому лег на мягкий, но неудобный диван, укутался пледом и тут же заснул. Разбудил его Вильям Флетчер, когда обнаружил, что Майкл с женой не вышли к завтраку. Дверь ему открыла Юджин, но ничего толком объяснить не смогла, ее глаза были вспухшие от слез, а губы дрожали.

– Боюсь, ему нездоровится, – лишь проронила она и пропустила Вильяма в дом.

Тот разбудил Майкла, осторожно тронув его за плечо, и произнес:

– Экипаж отбывает через полчаса. Вы собираетесь ехать на работу, друг мой?

Мистер Брукс тут же вскочил и пообещал, что он будет готов вовремя.

– Я все же хотел бы выпить чашку кофе перед отъездом. Подождите меня в столовой, я скоро буду.

На жену он не взглянул ни разу, она тоже старалась не попадаться ему на глаза. Так они и расстались, без слов и без каких-либо договоренностей.

Юджин упала ничком на кровать и горько зарыдала. В какой-то мере она даже позавидовала своему мужу: тот уехал в город, решив тем самым все насущные проблемы здесь. А ей отсюда не выбраться, придется общаться со всеми этими людьми, отвечать на их вопросы и страдать от стыда и обиды. Но одна отдушина все же была: теперь она почувствовала относительную свободу для встреч со своим любимым.