Читать книгу У каждого свой крест - Лариса Джейкман - Страница 3

Свадьбу Беседины сыграли в декабре, под самый новый год. До этого они открыто встречались, и никто их не осуждал. Все как-то сразу поняли, что у них это серьезно, и никто не брался осуждать влюбленных, скорее всего из-за положения Виктора Леонидовича, который пользовался уважением в городе, так как никогда и ничем себя не скомпрометировал, ни на службе, ни в личной жизни. Свадьба была скромной, но достаточно заметной, так как о ней написали в местной прессе, через которую Виктора Леонидовича поздравили с радостным событием все, кому это полагалось.

Работники аппарата немного посудачили только тогда, когда Эллу Григорьевну, теперь уже Беседину, вдруг неожиданно назначили заведующей библиотекой вместо ушедшей на пенсию Варвары Венедиктовны, которая проработала в этой должности более двадцати пяти лет. Пересуды шли из-за того, что этого места давно уже поджидала Анна Борисовна, архивариус. С ней велись переговоры в отделе кадров примерно за год до пенсии Варвары Венедиктовны, и считалось, что вопрос решен. И вдруг такое неожиданное решение не в ее пользу. Анна Борисовна расстроилась до слез, и это послужило поводом для кулуарных разговоров. Элла об этих разговорах и пересудах знала и пожаловалась мужу. Он немного поморщился, видимо от незначительности проблемы, которая так растревожила его жену, и сказал поучительно:

– Не обращай внимания, дорогая. Это всего лишь бабские сплетни. Будь выше этого. Ты теперь личность известная и заметная и должна научиться пользоваться своим положением.

Молодая семья Бесединых жила душа в душу. Виктор Леонидовач явно баловал свою новоиспеченную супругу, позволяя ей делать все, что только та пожелает. Ей было доступно многое: закрытые магазины и базы, где она любила отовариваться, поездки к морю, дорогие шубы и кольца, ложи в театре, парикмахер, приходящая к ней на дом и массажный салон, единственный в их городе и открытый только для городской элиты, вернее для их жен и дочерей. В этом салоне Эллочка любила пропадать часами. Обычно по субботам с утра ее отвозила туда служебная машина и привозила обратно уже ближе к вечеру, свежую, утомленную, с маникюром и педикюром и неимоверно довольную.

Виктор Леонидович был рад и за жену, и за себя, так как выполнил свое обещание сделать Эллочку счастливой, он видел, что ему это удалось. Он и не заметил, как спустя пару лет, его молодая жена резко изменилась. И дело даже не во внешности. Это само собой, что Элла Григорьевна стала очень утонченной, ухоженной до кончиков ногтей элегантной дамой, так как это вполне соответствовало ее солидному положению. Но он не заметил, как изменился характер его возлюбленной. Зато это заметили окружающие.

Взгляд Эллочки из восторженно-приветливого превратился в надменно-холодный и смягчался только тогда, когда ей приходилось общаться с важными по чину и по положению людьми, со своими же подчиненными она не находила больше общего языка. Прежних подруг она растеряла, попросту перестав с ними общаться. Но зато самой близкой ее приятельницей стала теперь Мария Собольская, дочь председателя Облисполкома, которая работала диктором на городском телевидении и мечтала пробиться в Останкино.

Внешность у Марии была, как у голливудской кинозвезды, огромные глаза, длиннющие ресницы, белоснежные, сверкающие в улыбке зубы и густые пепельно-русые волосы. Ростом она была почти метр восемьдесят, но фигуру имела пропорциональную, с красивыми ногами и высокой грудью.

Мария имела кучу поклонников, что немного настораживало Виктора Леонидовича, но он знал, что подруги общаются только по выходным, вечерами вдвоем никуда не ходят, так как Мария зачастую занята на телевидении.

Первые пять лет совместной жизни Виктора и Эллы прошли совершенно благополучно и не омрачались никакими переживаниями. Все устраивало Бесединых в их жизни, по крайней мере до тех пор, пока Элла не осталась одна, без подруги. Марии все же удалось пробиться на четвертый канал Центрального телевидения, куда она выдержала конкурс с пятого захода. До этого ей не везло. Мария Собольская наконец переехала в Москву, и Элла поначалу часто навещала ее в столице. Но в скором времени Мария вышла замуж за режиссера с Мосфильма и родила девочку, которую в честь своей лучшей подруги назвала Эллой.

Поездки в Москву стали уже не такими увлекательными, но зато, любуясь на молодую маму, Эллочка вдруг нестерпимо захотела малыша. После очередной своей поездки к Марии она так и заявила мужу:

– Виктор, нам нужен ребенок. Я хочу родить. Что нужно сделать для того, чтобы я забеременела? Может быть мне стоит пройти какой-нибудь специальный курс? Почему у нас ничего не получается? Пять лет уже живем!

Для Виктора Леонидовича наступил очередной момент истины, ему пришлось серьезно поговорить с женой и объяснить ей, что в первом браке у него тоже не было детей, и что скорее всего, причина в нем самом.

– Хочешь, я пройду обследование? Может быть, все не так серьезно и какая-нибудь незначительная операция поможет мне? – спрашивал он потрясенную до глубины души Эллу.

– Конечно, надо обследоваться. Давно надо было уже. Чего ты тянул-то с этим? И молчал в добавок ко всему! Ты что же думал, что я так никогда и не захочу ребенка? Я что, по-твоему, неполноценная женщина?

Элла почти рыдала. Она воспринимала свое желание стать матерью как очередной каприз, и никто был не вправе отказаться выполнить его. И если до этого момента любые ее капризы выполнялись с полуслова, то тут она поняла, что все намного серьезнее, и ее всемогущий муж не в состоянии выполнить ее самое сокровенное в жизни желание.

Обследование, увы, никаких утешительных результатов не принесло. Виктор Леонидович был стерилен, как выразились врачи, и счастья отцовства ему не дано испытать. Эллочка была в отчаянии. Нет, она не собиралась бросать мужа, как его предыдущая жена. Она не хотела рубить сук, на котором сама так хорошо, уютно и вольготно сидела. Она хотела остаться в том положении, в котором пребывала все эти годы, быть почитаемой, популярной и к тому же горячо любимой мужчиной, к которому и сама не была равнодушна, чего уж там греха таить.

Супруги задумались о будущем. Виктор Леонидович с неимоверной остротой ощутил горечь возможной потери Эллочки. Он не хотел ее терять, она была в его жизни такой важной составляющей, что без нее, казалось, он и дня не проживет.

Эллочка в свою очередь не хотела показывать мужу своих истинных чувств и опасений. К тому же, она была на него в глубокой обиде за то, что женившись на ней, он скрыл такой серьезный факт, как невозможность иметь детей. Она чувствовала себя ущербной, особенно на фоне благополучной и счастливой Марии Собольской, ей не хотелось ни в чем отставать от подруги, поэтому она нервничала, сердилась на мужа и просила найти выход из положения.

– Элла, любимая! Что я могу сделать, скажи! Я исполню все, что ты пожелаешь. Одного я не смогу допустить, это потерять тебя.

– Я хочу ребенка! Остальное для меня неважно. Вот как хочешь, так и действуй, дорогой. Ты должен был знать о том, что рано или поздно этот разговор произойдет между нами, но ты не предпринял ничего, чтобы оградить меня от этого удара. Ты тянул, а теперь хочешь, чтобы я тебе сочувствовала?! Я бы сочувствовала, если бы ты не знал о своих проблемах раньше, но ты знал о них. И скрывал от меня! Это непростительно, это обидно и … – Элла не договорила, снова зарыдав, уткнувшись в подушку лицом.

Виктор Леонидович был в отчаянии. На следующий день после этой душераздирающей сцены он назначил встречу с со своим давним приятелем Эльдаром Мустафиным, работающим психотерапевтом в спецполиклинике. Так уж получилось, что все его школьные закадычные друзья пошли в мединститут и сейчас отличные врачи, а Виктор Беседин избрал для себя другой путь, крови он боялся с детства.

На прием к Эльдару Виктор не пошел, а решил встретиться, так сказать, в неофициальной обстановке. Он заказал на вечер финскую баню, и они с товарищем там приятно отдохнули, напарившись, накупавшись в ледяной воде, поиграв в бильярд, а заодно и побеседовав на животрепещущую для Виктора Леонидовича тему. Он рассказал Эльдару о своих семейных проблемах и попросил помочь советом.

– У тебя выход один, Виктор. Женщины существа капризные, упертые. Уж если твоей жене взбрела в голову идея иметь детей, она от этой идеи не отступится. Надо идти на компромисс. А выход один – усыновить или удочерить ребенка. Это уж как вам захочется. Тебе надо убедить ее, что это выход единственный, и тогда она согласится.

– А если нет, что тогда? Если она меня с этой идеей пошлет куда подальше? Ты уж скажи, как я должен ей это предложить, в каких словах и выражениях. Это ведь важно, ты-то знаешь наверняка, как это делается, психолог.

– Да, но я не знаю твою жену, вернее, ее характер. Ты должен нажать на самые уязвимые клавиши ее души, дернуть за самые чувствительные струны. Тогда она поймет, что ты прав и хочешь ей добра.

После беседы с Эльдаром Виктор Леонидович вернулся домой в приподнятом настроении, хотя и немного волнуясь. Он преподнес жене букет алых роз и скромную невзрачную коробочку, в которой скромно притаился флакончик дорогущих французских духов Шанель №19. Элла имела Шанель №5, но не раз намекала мужу на то, что №19 – это то, что есть только у изысканных женщин, тогда как №5 более доступен, и им пользуются уже все, кому не лень.

Элла приняла подарки нехотя и лениво. Розы она поставила в вазу, не потрудившись налить в нее воды, а духи убрала в секретер, даже не открыв. Она разыгрывала роль оскорбленной невинности, дулась на поздно явившегося мужа и на вчерашнюю кошмарную ссору, которая так вывела ее из равновесия, что несчастная Элла даже на работу сегодня не пошла, сославшись на нездоровье.

Муж обнял жену и неловко поцеловал куда-то в шею. Она надула губки и ушла в спальню. Не раздеваясь, она легла было на кровать, но Виктор нежно взял ее за руку, приподнял и усадил рядом с coбой. Она не противилась, только села как-то боком, на самый краешек, как будто готова была сбежать в любую секунду.

– Эллочка, девочка моя. Я так счастлив, что ты хочешь стать матерью. Это так возвышает тебя, как женщину. Ты и так прекрасна, но в этом своем стремлении ты мне еще во сто крат дороже. Я люблю тебя, сокровище ты мое. И мне кажется, я нашел выход.

Элла встрепенулась. Она вскинула голову и заинтересованно посмотрела на Виктора. В ее взгляде он прочел столько ожидания и тревоги, что не мог больше тянуть. Он знал, что она ждет от него самого главного и, забыв про все советы своего приятеля, решил сказать все, как есть, не вуалируя и не намеками, а напрямую.

– Элла, я разговаривал сегодня с врачом, он мой хороший друг. Он нашел единственный выход из создавшейся ситуации: усыновление. Мы можем взять новорожденного ребеночка, у которого нет родителей и воспитывать его, как своего, – Виктор закончил монолог и немного втянул голову в плечи, так как он не знал, какой реакции ему стоит ждать от жены.

Но неожиданно для него реакция последовала самая что ни на есть наилучшая. Элла вдруг радостно кинулась мужу на шею и стала его душить в объятиях. Она быстро-быстро говорила ему что-то, из чего он с трудом понял, что она уже думала об этом, но боялась ему сказать, так как была уверена, что он не согласится, и они опять поскандалят. Она хвалила его за благоразумие, целовала его и наконец, чуть-чуть успокоившись, добавила:

– И мне мучиться не надо, ходить девять месяцев с этим ужасным животом, потом рожать в страшных муках. Да еще не известно, чем все закончится. Мало ли несчастных родов. Нет, готовый ребеночек – это лучше. Только мы должны обязательно знать, кто его родители. Ну я имею в виду, какая у него наследственность. А ты кого хочешь, мальчика или девочку? И еще нам няня нужна, я одна с малюткой не справлюсь!

Элла говорила без остановок. Она была так возбуждена, как будто Виктор Леонидович пообещал купить ей новое манто, или собачку, или свозить ее в Париж. Ему вдруг показалось, что его жена не до конца осознает, какая это огромная ответственность – взять себе ребенка и стать ему отцом и матерью.

Она забавлялась, как дитя, и это немного пугало и настораживало. Но он не захотел высказывать свои мысли вслух, чтобы не портить Эллочке настроение. Муж знал, что это всегда плохо кончается, поэтому оставил свои сомнения при себе, а любимую жену наградил долгим страстным поцелуем, за которым последовала нескончаемая ночь, полная любовных утех, в которых Эллочка была попросту неповторима.