Читать книгу Одегон – 03,14 - Лариса Харахинова - Страница 23

«Поскольку вы умные и современные дети, грамотные и образованные октябрята, то не должны верить во все эти байки и мифы дословно. Конечно, нечто похожее, наверное, было на самом деле, коли столько народу это пересказывает, но, во-первых, у любой истории есть свойство, что каждый рассказчик добавляет от себя что-нибудь. У кого как фантазия работает. Пустишь одно слово на ветер – вернется к тебе ураган баек вокруг твоего слова. Так работает народная молва. Поэтому надо искать рациональное объяснение всей этой истории.

Значит, первое, примем за аксиому тот факт, что сани без коня не могут ездить. Что могло остаться в памяти народа как сани без коня? – Автомобиль, конечно. Вы сейчас, глядя на машину, не удивитесь же – для вас это нормальное явление, повседневность. А представьте, что вы живете в мире, который не знает, что такое автомобиль. Значит, поразмыслите сами, коли этот богатей посмел поднять руку на одегон, что было немыслимо в пору их расцвета, то, значит, дело происходило, когда на смену одегонам приходили мужчины-боо`ги. Значит, прикидываем, что это вторая половина 19 века, а в конце 90-х в России уже ездили первые машины и даже гонки устраивались в Петербурге. Дальше, смотрите, Иркутск – не просто рядовой губернский город, а крупный узел великого чайного пути в самой мощной империи того времени. Сколько чайных миллионеров жило в нем! Думаете, они не могли себе позволить автомобиль? И уж, наверное, в Иркутске должны были быть хоть несколько машин, тем более мы не знаем точно, когда все это случилось, скорее всего, в начале века, тогда одегоны ещё оставались кое-где, а машины уже вовсю разъезжали в крупных городах.

Второй момент – одегоны были очень красивые, по крайней мере, они считались красавицами, как помнит народная память, они могли одним взглядом человека на всю жизнь привязать к себе, так старики говорили, или убить, ну это уже метафора, конечно. Я, помнится, таких девчонок видел, глянут, как молнией ударят. Да, взгляд одегон – страшная вещь, ни в коем случае нельзя шутить с ней, и не дай бог прогневить её по-настоящему. Говорят же, красота – страшная сила. А ведь это буквально так. Ведь что такое красота? – это генетическое совершенство, то есть оптимальное сочетание генов. И в таком сочетании у человека могут проявляться скрытые силы. Скрытые от человеческой массы, но бесконечно разлитые в пространстве. И эти силы могут убить и покалечить, если не умеючи ими пользоваться. Вот потому они и скрыты от большинства. Представьте, что люди могли бы друг друга запросто взглядом убивать, – первое же поколение людей вымерло бы, причем за один день. Чтобы к этим силам иметь доступ, ты должен быть не просто генетически или эволюционно, может быть, выросшим, но и иметь высокую душевную культуру, чтобы не начать ею, как оружием, пользоваться. Это удел далекого будущего, когда человек разовьется до такого состояния, чтобы не стремиться убивать ближнего своего. В обозримом будущем такого не предвидится, конечно же. Человек погряз в процессе набивании живота своего в самом широком смысле этого слова.

То есть те способности, которыми обладали боо`ги и одегоны, должны быть доступны человеку как виду вообще, но пока проявлялись только в некоторых, гены которых наложились таким удачным образом. То, что они считались красивыми, просто следствие их оптимальной энергетики. И это, наверное, в одном из сотен, если не тысяч человек. Возьмите любое сообщество людей – в каждой деревне есть полуграмотная бабка, которая лечит лучше врачей. В каждой деревне был обязательно свой дурак, свой умник, свой Емеля на печи, что-то типа Кулибина да Винчи. И боо`ги, и одегоны тоже рождались в народе один на тысячу. И коли они были такие, значит, у них все человеческие качества должны были быть развиты по максимуму: то есть зрение, слух, обоняние, осязание, и прочее, и ум, и обаяние, и умение двигаться. Одегоны, говорят, танцевали по-настоящему, а не просто «делай раз, делай два». И это, скорее всего, умение направлять потоки энергии в пространстве или ловить их, используя свое тело как биофизический прибор, и насыщаться, как бы заряжаться ими. Танец одегон – это её зарядка. Даже тот, кто видит этот её танец, того будет тянуть посмотреть на него ещё раз, потому что он подсознательно уловил эти потоки энергии. Почему талантливых танцоров всегда видно из любого кордебалета? От них идет этот поток. А гениальные танцоры – они могут покорить своим танцем весь космос. Причем танцем можно назвать любое человеческое деяние».

Отца, когда он разглагольствовал, уносило, порой, в такие сферы, что разговор мог начаться с шаманов, а закончиться каким-нибудь синхрофазотроном или космическими биополями, и говорил отец всегда так вдохновенно и складно, что слушатели могли впасть в транс, когда он входил в раж.

«Значит, эта одегон была редкой красавицей, или очень умной. Даже, скорее второе. И, наверное, у неё были богатые поклонники и друзья в Иркутске, в том числе среди русских богатеев. Они, хоть и относились свысока к местному населению, но все-таки, смотрите, как перемешались крови у местных сибиряков, они же гураны повсеместно, копни почти любого с карими глазами – обнаружишь бурятского прадеда или прабабку. То есть – народ смешивался, они частенько женились или выходили замуж за местных. Русские в этом плане открытый народ. «Очи черные» – прямое тому доказательство. Вот представьте такую картину: наверное, у красавицы одегон был какой-нибудь богатый друг, который и привез её на машине на обряд. А ей же по статусу было положено всем пыль в глаза пускать, и машина по тем временам – это как раз такая золотая пыль в глаза, думаю, она не могла пройти мимо такого соблазна показаться перед народом на этом чуде. Так вот, наверное, она вскочила в машину к своему другу, и он поехал. Наверное, он и вмешался, чтобы спасти её. Ну, примерно так оно, наверное, и было. По крайней мере, разумно это можно объяснить только через автомобиль».

– Какой автомобиль! Это за сто лет до автомобиля было. Моя бабушка это ещё в младенчестве слышала как давнюю историю! – встревала в разговор мама.

– Не забивай детям голову средневековьем! – возмущался папа.

– А ты не выдумывай небылиц. Не оскорбляй её память! Да ещё деда своего родного как расписал перед детьми. Нельзя такое говорить!

– Я хочу, чтобы мои дети росли со свободным сознанием! Без всяких суеверий и предрассудков прошлого! 20 век на дворе, а она верит, что в санях можно без лошади уехать. Объясни, как выпускник физмата, мне, темному человеку, – как? Как физически такое возможно? Такого в принципе не может быть! Если только это не массовый гипноз, что, кстати, тоже похоже. Или это зимой происходило, а у неё была белая лошадь, или вообще альбинос, масти «сап-саган», которую на фоне снега не заметно. Так ещё похоже на правду.

– В мире много непознанного. А ты, прямо, как у Чехова – не может быть! Никогда! Потому что никогда! Мир шире, чем твои представления о нем. Древние были не глупее тебя! А может, гораздо умнее.

– Не можешь объяснить, лучше, вообще, молчи. Не надо нам тут мракобесие разводить.

– Кто ещё мракобес из нас – вопрос.

* * *