Читать книгу В ожидании полнолуния. Женский роман с мужскими комментариями - Лариса Королева - Страница 6

Сразу после планёрки я зашла к шефу, чтобы поговорить о ссуде. Он сказал, что в принципе это возможно, если речь идёт о четвёртой части суммы от стоимости однокомнатной квартиры.

– Однокомнатной мне, конечно, будет маловато, но надо же с чего-то начинать, – поделилась я планами.

– Тебе вдвоём с сыном не хватит одной комнаты? – удивился Чернов

– Почему вдвоём? Муж членом семьи не считается?

– Какой муж? Ты вышла замуж?

– Что значит «вышла»? Я уже тринадцать лет замужем.

– Но… Вы с Сергеем… я и не знал, что ты живёшь с мужем.

Он явно растерялся.

И было отчего. Дарья опять поставила меня в тупик. Я всегда считал, что квартиру она снимает вдвоём с сыном, и удивлялся, почему Сергей снимает отдельное жильё. Разве не логичнее было жить вместе, если они столько лет в глазах окружающих были семейной парой? Не только я, но и никто другой в редакции, не подозревал о том, что официально она замужем.

– С мужем я в некотором смысле не живу. Мы просто ведём совместное хозяйство и воспитываем Митьку. Кстати, мужа тоже зовут Андрей.

– Понятно.

Ни черта ему было непонятно, как и никому другому. Но ладно, в конце концов, это моё личное дело.

В полдень позвонил Антон, сообщил, что стоит под зданием, в котором располагается наша контора, и предложил пойти куда-нибудь пообедать. Мы с Антоном не виделись с тех пор, как провели ночь в Алесиной квартире, и я, выключив компьютер, отправилась на свидание.

В нашем городе пообедать практически негде. Все заведения делятся на дешёвые забегаловки и дорогие рестораны. Единственное, что мы обнаружили поблизости, было кафе-гриль, где интерьер впечатления не производил, но цыплят жарили неплохо. И меня этим грилем кормили с такой завидной регулярностью, что когда я дома жарила мужу его любимых цыплят, меня порой просто передёргивало от отвращения.

Свободных столиков не было, и мужчина, сидящий один, сказал нам:

– Присаживайтесь, ребята. Я только допиваю свой кофе и ухожу.

Пока Антон общался с официанткой у стойки, мужчина сделал несколько попыток завязать со мной разговор. Сначала что-то о погоде, потом о том, что вынужден обедать в этом кафе, пока его БМВ находится неподалёку на станции техобслуживания.

Я отвечала односложно, и разговора не получилось. Но мужчина меня заинтересовал. Ему было лет сорок пять, он был строен, но не худ, одет со вкусом и дорого. Чёрные волосы отливали сединой, что создавало серебристый эффект и придавало ему притягательную импозантность. Он производил впечатление человека преуспевающего, и потому держащегося с внутренним спокойствием и большим достоинством. Может, это уже он, нагаданный мне король? По описанию подходит.

Я поняла, что понравилась мужику, и тут же мелькнула шальная мысль дать ему свою визитку, вот так вот молча протянуть, и всё. Но тут же в голове пронеслось виденье: вот он спокойно встаёт, неторопливо надевает свой кожаный плащ, направляется к стойке, у которой стоит Антон, отдаёт ему эту карточку и произносит что-то типа: «Будьте внимательнее при выборе спутниц, молодой человек», и спокойно выходит из кафе. Картина вышла такой яркой, что мне даже стыдно стало за свои распутные мысли, и в ответ на его прощание я лишь вежливо сказала: «Всего хорошего».

А вообще я, наверное, давно внутренне созрела для такого рода мужчины. Хотелось чего-то солидного, спокойного. Меня потянуло на мужчин постарше меня. То ли сама старею, то ли устала от неустроенности. Наверное, прошло время пьянок в редакции и потёртых джинсов. Никогда я особо не гналась за материальным благополучием, а в последние месяцы почему-то всё чаще представляла себя в вечернем платье, а рядом – очень импозантного мужчину, такого, как незнакомец за этим столиком.

– О чём задумалась?

Антон расставлял на столе тарелки, и я вдруг поняла, что есть не хочу вообще, а эти цыплята – самое последнее, что могло бы пробудить мой аппетит.

– Да так, о работе.

– Я всё хочу тебя спросить: а почему ваша контора называется «Наше Дело»? Странное такое название.

– Семь лет назад мой шеф замыслил открыть собственную юридическую контору и одновременно начал издавать криминальный еженедельник. Надо сказать, это была хорошая идея. С «неправедными» делами народ бежит в редакции, и тут же становится клиентом одного из наших адвокатов, и наоборот – наши юристы приглашают журналистов на интересные процессы. Такое вот взаимовыгодное сотрудничество. Шеф был тогда молодой и бесшабашный, вот и прикололся с названием. «Наше дело» – это же калькированный перевод выражения «Коза Ностра». А мафия, как сам понимаешь, бессмертна.

– Это точно. Слушай, а ты не хочешь поехать на море?

– Холодно уже, но можно попробовать.

И мы договорились выехать на выходные.

С Антоном я познакомилась три месяца назад. Тогда мы почти не встречались с Сергеем. У меня был отпуск, но я каждый день приходила на работу и сидела одна в пустой редакции. Телефон был моей единственной связью с внешним миром, но звонил кто угодно, только не тот, от кого я ждала звонка. Я перебирала свои бумаги и старые подшивки и писала стихи. Обычно вдохновение озаряло внезапно, но тут оно как бы стало обычным рабочим состоянием и посещало меня строго по расписанию. Я за всю жизнь не писала так много стихов, как в тот месяц. Наверное, лучшим из всех было это:

Пару раз мы встречались с Сергеем, но только как старые добрые друзья: распивали в моём кабинете бутылку вина, болтали о том, о сём и разъезжались по домам. С его стороны не было слов любви и предложений поехать куда-нибудь заняться сексом, а я стала в позицию гордой восточной женщины, понимая, что это необъявленный разрыв. Будто и не было у нас безумной страсти, растянувшейся на целых пять лет и сменившейся двумя годами медленного, но верного ухода.

Как-то я не выдержала, решила сделать первый шаг. Казалось, что всё происходящее между нами – какая-то нелепость, и стоит только побыть вдвоём, как былые чувства вернутся, возродятся как птица Феникс из пепла. Я позвонила ему на работу и предложила поехать на ночь к Лесе на квартиру. Он сказал: хорошо, только после девяти вечера.

Я сказала мужу и сыну, что еду ночевать к двоюродной сестре, не уточнив при этом, что дома её не будет. И сидела одна в пустой Лесиной квартире, и готовила ужин, который должен был пройти, как полагается, при свечах. К тому времени, как я открыла вторую за день пачку сигарет, стало ясно, что он уже не придёт. На такие случаи у меня была Лиза. И я позвонила ей в двенадцать ночи:

– Ты одна? Я тебе сейчас скажу адрес, бери тачку и приезжай.

– Ты с ума сошла, подружка. Я уже в ночной рубашке и с маской на лице.

– Вот так и приезжай.

– Что случилось-то? – встревожилась Лиза.

– Расскажу. Тебе предстоит романтический ужин вдвоём при свечах.

– Ты думаешь, нам с тобой уже пора обратить друг на друга влюблённые взоры?

У меня давно возникали серьёзные подозрения в том, что эти закадычные подружки влюбленные взоры друг на друга уже не раз обращали! Впрочем, к лесбиянству я, как ярко выраженный представитель мужского племени, отношусь вполне терпимо. Особая привязанность и нежная любовь к подружке – это не болезнь и не извращение, а так, милые дамские шалости. Правда, есть в этом и опасный момент. Слишком многие женщины бисексуальны, хотя некоторые, к счастью, и не подозревают об этом. Иначе много ли любви и ласки перепадало бы нам, мужикам, при такой конкуренции!

Конечно же, она приехала. Лиза была незаменима при несчастьях и неприятностях. Когда у меня всё было хорошо, я звонила ей не часто. Да и ей были неинтересны бесконечные рассказы о Серёже. Но если что-то было не так, Лиза тут же оказывалась рядом и успокаивала, как умела. А она умела. Мы совместными усилиями открыли шампанское, и даже не залили ничего вокруг, хотя обе делали это впервые. Я жаловалась ей на Сергея, заранее зная, что она скажет. Она и говорила:

– Да забудь ты эту грустную песню! Я просто на тебя поражаюсь. Такая девка! Яркая, статная, всё при тебе, мужики так и млеют, а ты всё: «Ах, Серёжа, ох, Серёжа!» Да он мизинца твоего не стоит! Я ж тебе сколько раз предлагала: давай с хорошим парнем познакомлю. Правда, тоже мент. Зато симпатичный хлопец и при деньгах. Будет возить тебя по кабакам на «Альфа-Ромео» и цветы дарить. Что ты видела со своим Сергеем? Пьянки, истерики, вечные разборки? Только нервы себе изматываешь и бутылку водки на свои деньги покупаешь.

– У нас был потрясающий секс, и он писал мне лучшие в мире стихи. А бутылку он покупал сам. Правда, это единственное, на что у него хватало денег, и на что он их никогда не жалел.

– Ну и где он сейчас со своими стихами и сексом? У жены под боком спит?

Она была права, но разве от этого легче?

– Я тебе сейчас про своего козла ещё расскажу, – муж у Лизы был если не «папулечкой», то «козлом». Видно, никакого другого определения она для него подобрать не могла. Руслан держал сеть магазинов и часто выезжал за товаром на оптовые базы то в Новороссийск, то в Ростов. – Представь, звонят мне сегодня из его офиса и спрашивают, как он себя чувствует, не спала ли температура. Это в то время как он уже второй день якобы в командировке! Хорош гусь?

– Все они хороши. Шампанское закончилось. Переходим к водке?

И мы перешли. К тому времени, как мы прикончили и эту бутылку, стало очевидно, что в этом городе живут только две женщины, необыкновенные во всех отношениях: и красивые, и умные, и сексуальные. Это, конечно, были мы с Лизой. И мы были достойны лучшей участи.

Утром не совсем трезвая я и такая подвыпившая подруга приехали на такси к моему домику, и Лиза отпросила меня в гости, после чего мы перебрались к ней и продолжили пить. Был запечён в духовке гусь с яблоками и выпиты все фирменные бутылки, которые Руслан запасал на свой день рожденья, при этом Лизка приговаривала: «Так ему и надо, чтоб не шлялся». Но к этому времени нам было уже всё равно, что пить – самогон или «Мартини». Временами перед моими глазами рисовались картины нашей с Серёгой совместной жизни. Я запивала их вином и заедала печёными яблоками, которые люблю больше самого гуся. Мне было больно, просто физически больно, будто всё тело пекло изнутри.

Это было очень странное состояние. Судя по количеству выпитого, если учесть то, что мешали всё подряд, наше место было уже в морге, но мы даже не были пьяными, по крайней мере, ни язык, ни ноги у нас не заплетались. Это был тот случай, когда можно выпить целую цистерну и не свалиться, а не тот, когда «улетаешь» от одного бокала.

В конце концов, Лиза уговорила меня встретиться с Антоном, товарищем её нового увлечения. К тому времени, когда приехали парни, мне уже было всё равно, и с кем знакомиться, и зачем. Мы с Лизой спустились на лифте и вышли из подъезда. В темноте я даже не разглядела лиц мужчин, с которыми мы отправились в опустевшее летнее кафе. Поскольку Лиза взяла одного из них под руку, надо было полагать, что второй – Антон, и я молча зашагала с ним рядом.

На мне были Лизины порнографические брюки, которые обтягивали как колготки, и мой новый белый пиджак. Антон открывал бутылку с красным шипучим вином. Пробка вырвалась, и пенная струя устремилась прямо на меня. Он растерялся настолько, что не сразу отвёл горлышко в сторону, а я даже не попыталась уклониться.

– Твой пиджак, – сокрушённо произнёс он первые слова, обращённые ко мне.

– Бог с ним, с пиджаком. Ну, что за беда: был белый, стал розовый. Это не потеря.

– А что – потеря?

– Я!

Лиза ворковала со своим Игорем, и я всё думала, насколько её хватит. Обычно не проходило и получаса, как она начинала мужику грубить. Это был её бич. Эффектная брюнетка с большими серыми глазами, длинными ногами и пышной грудью, Лиза привлекала мужские взоры внешностью, но тут же всех отталкивала поведением. Удивителен был сам факт, что с этим Игорьком она встречается уже целый месяц. Обычно мужики сбегали раньше, если дело вообще до чего-нибудь доходило. Её любимым анекдотом был следующий: «Доктор, я, когда сильно напьюсь, не могу кончить!» – «А вы не пейте!» – «Но тогда я не могу начать». Это было про Лизу.

Я подумала, что её Игорёк – парень, безусловно, красивый, но что-то дебильное было в его лице: то ли совершенно пустой взгляд больших синих глаз, то ли слишком красный и капризный рот. Я про таких говорю «со следами вырождения на лице».

Лиза выскочила замуж в семнадцать лет на пятом месяце беременности и, наверное, не нагулялась. Не хватило ей романтики, признаний и посиделок на лавочках. Вот и искала приключений с мальчиками на десять лет моложе себя.

Мы с Антоном молчали.

– Что вы такие скучные, ребята, давайте веселиться! – Когда Лизке самой весело, ей надо вовлечь в это состояние всех окружающих.

– Щас станцую в голом виде на столе, – мрачно пообещала я.

Они, конечно, не поверили и дружно рассмеялись. Но я скинула пиджак, под которым ничего не было, и полезла на стол. По-видимому, алкоголь всё же дал о себе знать, мне было решительно безразлично, какая реакция может последовать на эту выходку со стороны окружающих. Откуда-то из глубины души поднялось лихое отчаяние и выплеснулось в этакой разнузданной форме.

Лиза с Игорем замерли, а Антон полез снимать меня со стола и, поставив на асфальт, принялся надевать мне на плечи пиджак. Дома у Лизы он сварил несчётное количество турок натурального кофе. Лиза со своим блондином заперлись в комнате, откуда временами доносились голоса на повышенных тонах. Надо было полагать, что Лиза в очередной раз предпочла бурным объятиям выяснение отношений. Потом всё стихло, и чуть позже понеслись совсем другие звуки. Стало быть, дело пошло на лад.

А мы с Антоном проболтали до шести утра на кухне. Причём я сидела в одних брючках, с голой грудью, и находила свой внешний вид вполне пристойным и естественным. Я не помню, что тогда несла (хочется верить, он тоже забыл), но знаю, что он говорил какие-то правильные вещи, успокаивал и уговаривал.

Время от времени я очень отчётливо видела, как муж Лизы Руслан открывает дверь своим ключом, входит в прихожую и, заглянув к нам в кухню, немедленно направляется в спальню, откуда вскоре раздаются два выстрела. Он почти всегда носил при себе пистолет. Вообще-то в такой ситуации, чтобы сохранить лицо, ему необходимо было перестрелять всех нас четверых, что он, возможно, и сделал бы, но это почему-то казалось неважным. Я знала: важнее нечто другое, но никак не могла уловить, что именно.

В шесть утра ребята ушли, и я заснула, но уже через час Лиза меня подняла. Наступил понедельник, и это был первый мой рабочий день после отпуска. В хорошем же виде появилась я в редакции!

Я тогда заметил: что-то с ней не так. Лицо у неё было просто чёрным, под глазами – мешки. И она совсем разучилась улыбаться. Но не в моих правилах приставать с расспросами.

Лиза говорила, что Антону я очень понравилась, только он всё допытывался, что со мной такое, и являются ли танцы в голом виде на столе моим хобби, или это был случайный эпизод. Что до меня, то я Антона и вовсе не запомнила, и, скорее всего, не узнала бы при встрече. Но вскоре наша четвёрка собралась вместе с тем, чтобы отметить день рождения Игоря на загородной турбазе, где ребята сняли домик.

Я, конечно, не собиралась заводить никаких романов, но как-то само собой получилось, что ту ночь мы провели с Антоном вместе. Я впервые в жизни улеглась в постель с мужчиной, которого видела во второй раз, и это оказалось совсем не страшно. Мне понравились его деловито-спокойная манера поведения, в меру накачанное тело и трогательное стремление нравиться мне.

Лиза со своим блондинчиком всю ночь переругивались в соседнем номере. По-моему, парень просто комплексовал перед ней (она журналистка, а он всего лишь водитель!), и от неуверенности в себе пытался качать права, чего Лиза никак не могла позволить. Через неделю после этой поездки они разругались окончательно, а мы с Антоном вот уже третий месяц, как встречаемся пару раз в неделю, и иногда проводим вместе ночь.