Читать книгу Переиграю шторм - Лариса Машкова - Страница 2

За дверью надрывался телефон. Таня, навьюченная сумками, пакетами, услышала этот трезвон ещё в подъезде, поднимаясь по лестнице. Бросила свои покупки у распахнутой двери и, не вынимая из неё ключа, кинулась к телефону в прихожей.

Успела! Из трубки доносился взволнованный голос мужа:

– Наконец-то! Танюшка, у тебя всё в порядке? Ни один телефон не отвечает.

– Ой, Львёночек! – запыхавшись, прощебетала жена. – Всё хорошо! Я вот только на порог… С сумками, как верблюд. Львёнок, ты где?

– Стоим в Бремене. А завтра – через канал прямиком на Ригу.

– Замечательно, к родственникам наведаешься. Да? Передавай привет!

– Сама не хочешь передать?

– Что? – Она свободной рукой размотала шарф и расстегнула плащ.

– А вот что: на две недели встаём в док на плановый ремонт. Приедешь?

– Лев, ваш ремонт – сплошной аврал. Ты же знаешь, что тебе тогда не до меня.

– Танюха, я соскучился! Почти пять месяцев не виделись! – В голосе Льва звучит просьба, и жена больше не рассуждает:

– Ну, конечно, милый! Конечно же, приеду. Когда приходите в Ригу?

– Умница! Придём дня через четыре, максимум пять, – ликует он. – Виза, консульство, номер приглашения – сама знаешь, что с этим делать. Держи связь с моей сестрицей. Сейчас позвоню ей. – За чёткими формулировками Льва нескрываемый восторг.

Вопрос решён: надо собираться.

Таня занесла свои пакеты в прихожую, вынула ключ, захлопнула дверь и устало опустилась на табуретку.

Так… Сегодня суббота. В понедельник родственники сообщат номер приглашения. Значит, во вторник утром надо быть в Москве и заказать визу. В пятницу она приедет в Ригу, через пару дней после Льва. Все хорошо… Варьку – к бабушке. Или лучше бабушку сюда? Всё-таки школа рядом… Да, ещё: парикмахерша, маникюрша… Послезавтра надо выезжать. Времени – в обрез… Ах, да! Воскресный обед с мамой, сыном, невесткой, внучкой, дочкой придется отменить.

Мысли завертелись в голове Татьяны, как шарики в лотерейном барабане. Она набрала номер телефона:

– Алло! Мамочка, привет! Сейчас звонил Лев. Я уезжаю в Ригу недели на две… Конечно, свидание… Поживёшь у меня? Пожалуйста!.. От тебя Варьке в школу далеко, а всё-таки выпускной класс, последняя четверть… Ой, спасибо, мамочка! Да, воскресный обед переносим до моего возвращения. Да?.. Спасибо, мамочка, спасибо! Целую!

Набрала номер сына:

– Стас, привет! Ты где?.. В университете – в субботу?.. А, понятно… Солнышко, тогда в двух словах: завтрашний обед отменяется. Я – к папе в Ригу… Хорошо, заедешь… Целуй Глашку, привет Наташе… Целую!

Разобрала пакеты, продукты растолкала по полкам, в холодильник.

Поймала себя на дурацком ощущении – будто её, Татьяну Сергеевну Варламову, кто-то включил, а выключить забыл! И чего это она всполошилась? Давно пора бы привыкнуть вот так, с места в карьер, мчаться в ближайший порт, чтобы повидаться с мужем! Почти двадцать пять лет наперегонки сама с собой. Магазины, сумки, кухня, дети, муж, чемоданы, самолёты, поезда, корабли – всё это вмещает одно ёмкое понятие: хранить очаг. Самозабвенно, забыв о себе, то есть. Профессиональная хранительница очага! Хм…

Татьяна почувствовала усталость, не сиюминутную, а вековую, навалившуюся, как глыба.

«Атланты держат небо на каменных руках», – не то пропела, не то проворчала себе под нос она, разглядывая покрасневшие от тяжёлых пакетов ладошки. Подставила их под струю прохладной воды, с удовольствием ощутив поток живой энергии.

Привычно, на «автопилоте», включила чайник, переоделась в домашнее платье, навела чаю с лимоном и, чтобы наконец-то успокоиться, отправилась с чашкой в гостиную. Удобно устроилась в глубоком кресле, отпила глоток кисло-терпкого напитка, прикрыла глаза. Вот такая релаксация!

…Юрмала. Бархатный сезон. Оживлённый пляж Майори. Солнышко плывёт к горизонту, оно уже не припекает, как в полдень, а ласкает, опутывает своими тёплыми щупальцами-лучами…

Как недавно это было! Кажется, вот-вот, миг. Таня даже почувствовала дыхание августа, нежное прикосновение лучей, сернистый запах моря, хруст песка под ногами. И в душе по-прежнему двадцать четыре, как тогда. А уже внучка подрастает! Четверть века промелькнула. Как много!

Она отпила ещё глоток чаю.

… – Девушка, у вас хорошие надпочечники!

– Вот как? Вы специалист по почкам?

– Да ну! Просто у вас загар хороший. А я больше специалист по кораблям.

– … и странным комплиментам, – ехидно добавила она.

Таня искоса посмотрела на парня. Примерно её роста и возраста, коренастый, с развитой мускулатурой и бронзовым северным загаром. Он широко улыбался, а его небольшие карие глаза хитро поблескивали. Девушка сразу же поняла: не герой её романа. Правда, понравился голос – красивый поставленный баритон, с выраженным звуком «с», присущим коренным прибалтам.

Молодой человек, напротив, как только заметил эту стройную белокурую особу с огромными серыми глазами, немного вздёрнутым носом и своенравно изогнутыми бровями, подумал: «Она!» Именно такой он видел свою будущую жену – внешне абсолютную свою противоположность.

Некоторое время он наблюдал за девушкой издалека и наконец, улучив момент, заговорил. Несмотря на её односложные ответы, молодой человек не сдавался, был удивительно смел, но ненавязчив, а потому даже интересен.

– Я – Лев, – сообщил он.

– Да? – девушка удивлённо повела бровью, но не представилась.

– А вы – Таня. Я слышал.

– А я вижу, что вы слишком информированный специалист по кораблям, – отрезала она и, отвернувшись, окликнула приятельницу:

– Настя, окунёмся?

Они долго преодолевали полосу юрмальского мелководья, пока не отошли от берега вглубь на приличное расстояние.

– Что, клеится? – Настя кивнула в сторону пляжа, имея ввиду Льва

– Вроде того. Хотя и не так, чтобы очень, – ответила Таня. – Но он не парень моей мечты, – добавила она.

– А по-моему, он ничего… Похоже, что местный.

– Мне тоже так показалось. Нравится – забирай, – засмеялась Танюша.

– Облюбовал-то он тебя! Пусть хоть Ригу покажет. Организуй!

– Вот ещё! Не буду.

– Тогда я сама намекну.

На берегу девушки увидели Льва в центре их весёлой компании, которая состояла из молодежи, приехавшей в пансионат из разных областей страны.

– Вы?! – удивилась она.

– Я! – убедительно закивал он и беззаботно добавил: – Вот, неожиданно познакомился с вашими друзьями.

– Угу! Этакий случайный рояль в кустах, – кивнула в ответ Татьяна, и ребята рассмеялись.

Молодой рижанин, моряк дальнего плавания, весёлый и общительный, Лев понравился ребятам. Он легко и органично влился в новую компанию.

Вскоре к ним подошли друзья Льва – парень с девушкой, одетые в шорты и майки.

– Мы уходим, – сказал парень и отдал Льву его вещи. – На обратном пути заскочи к нам.

– А это – Эдгар, представил парня Лев, – друг детства, со своей неотразимой женой Зентой. Они здесь отдыхают.

Зента, уходя, помахала рукой, а Эдгар, подмигнув девушкам, добавил:

– Дамы! Будьте бдительны. Не доверяйте старому сердцееду!

– Да, я такой, – гордо выпятил безволосую грудь Лев и слегка стукнул ребром ладони по лодыжке стоявшего над ним друга детства. Друг обратился в бегство, а Лев крикнул ему вдогонку:

– Я заскочу к вам!

В 19.30, после ужина, Танюша со своими новыми подругами сибирячкой Настей и москвичкой Ирой вышли за ворота пансионата. Как и условились, их там ждал Лев. Он сидел за рулем новенькой белой «Волги».

– Красивая машина, – сказала Таня. – Твоя?

– Нет, отца. У моего «жигулёнка» нет пропуска в Юрмалу, – ответил Лев, включая зажигание.

Таню он усадил рядом с собой. Сзади устроились Ира и Настя.

– Итак, вечерняя прогулка предполагает экскурс по злачным местам Старой Риги. Вы не против? – продолжил Лев, выезжая на шоссе. – Сегодня ваш гид и принимающая сторона – я, Лев Станиславович Варламов. – Он прибавил скорость. «Волга» мчалась по широкой Юрмальской трассе, ярко освещённой огнями, пестрящей красочными знаками и рекламными щитами, так узнаваемой по многим отечественным фильмам с детективными сюжетами о Западе.

Не прошло и часа, как компания ступила на брусчатку живописных улочек Старой Риги.

– Вот эта церквушка запечатлена в фильме «Семнадцать мгновений весны», – ораторствовал «гид» Лев Станиславович. – А справа от нас ещё одна милая достопримечательность. Обратите внимание! С неё и начнем, – он указал на ступеньки, ведущие в полуподвальное помещение с надписью «Lasite».

– В переводе – капелька, – пояснил Лев.

После ужина в пансионате девушки предпочли напитки и десерт: кофе с бальзамом, кофе с «Мокко», «Мокко» без кофе и очаровательные пирожные – шедевры рижской кухни, которые заставили девушек напрочь забыть обо всех своих диетах!

Уютный полумрак, старинный антураж и тихая музыка, царившие в маленьком кафе, трогали лирические струнки в романтичных девичьих душах, но… «капелька – за капелькой» – и разгулявшиеся души потребовали простора!

Старинные кварталы погрузились в ночную темноту. Полная луна и уличные фонари высвечивали контуры острых крыш, башенок и шпилей – они будоражили воображение своим далёким прошлым. Чудились средневековые распри у Домского собора, который от старости на целый этаж врос в землю, охраняя тайны недоступных подвалов, по слухам, до сих пор хранящих золото тамплиеров. А здесь, возле гильдии, наверное, требовали лучшей доли страждущие горожане. А в стенах этого монастыря, говорят, замурован монах! Роскошный костёл святого Петра упирался острым блестящим шпилем в звёздное небо. Рядом, на крыше, нёс свою многовековую вахту трубочист, его железная фигура казалась в темноте ожившей и даже мистической. Над чем же он колдовал? А! «Vina pagrabs»!

– Привал! – скомандовал Лев. – Нас ждёт «Винный погреб» с отличной коллекцией пуншей.

Когда выяснилось, что никто их здесь не ждёт и мест нет, «гид» поговорил с кем-то один на один. Через несколько минут компания усаживалась в укромном уголке старинного зала.

За клубничным пуншем последовал грушёвый, за ним яблочный, потом сливовый, абрикосовый, вишнёвый… Хотелось попробовать всё! Градус настроения повышался соответственно разнообразию выпитого. «Принимающая сторона» являла чудеса щедрости, гостеприимства и весёлости, хотя сама пробавлялась исключительно соком. За рулём всё же!

Чудесный вечер уступил место ночи. Затихли древние улочки. И только всплески смеха удалой компании временами нарушали их покой.

– Кстати! Танюшка, обрати внимание! – Лев широким жестом указал на одно из зданий в самом центре старой Риги. – Это – русский драматический театр. Он ждёт свою актрису – тебя, Татьяна!

– О, да! И вся Рига замерла в ожидании меня, звезды первой величины с театральным стажем в один год! – ёрничала Татьяна.

– Всё в наших руках! – сказал Лев, подчеркнув слово «наших», и приобнял девушку за плечи. Его руку она не сбросила.

На Домской площади свернули в «Синюю птицу», но она упорхнула буквально из-под носа. На дверь повесили табличку «Slegts» – закрыто! Лев попытался о чем-то договориться по-латышски со швейцаром, но на этот раз безуспешно. Однако «гид» не растерялся и предложил девушкам отведать хорошего французского вина у него дома. Приглашение приняли на «ура!»

В те времена злачные места закрывались в полночь, а веселящие напитки неизбалованные сограждане употребляли, в основном свои, советские (в виду отсутствия заморских).

Когда Лев открыл бар, обустроенный в полированной стенке, девушки ахнули: непривычной формы бутылки сражали наповал одними только этикетками с названиями, знакомыми доселе лишь понаслышке.

За низким столиком под причудливым торшером гости чувствовали себя ничуть не хуже, чем в уютных кафешках, несмотря на закуску в виде магазинных пельменей, поданных к Бордо и Куантро. Правда, на столе присутствовали и консервированные ананасы, и швейцарские конфеты в большой металлической коробке.

– Завидный ты жених, – заметила Настя. – Квартира, тачка, прикид… И всё это к 25 годам! Может, ты контрабандист?!

– Нет, хуже! Флибустьер! – Лев вынул из пластмассовой пачки сигарету Philip Morris. – Это я для Танюшки старался. Четыре года корабли грабил. Тань, пойдешь за меня замуж?

– Не-а! – кокетливо отвечала она, разворачивая конфетку. – Я тебя совсем не знаю.

– Ты меня ещё узнаешь!!! – грозно прорычал Лев и комично завращал зрачками. – Я тебя украду!

– Узнаешь меня – пожалеешь, что украл. Куда девать будешь?

– Утоплю!

– Ой, девчонки, мы, кажется, влипли! – Танюша скомкала фольгу от обертки и бросила её в «флибустьера». Шарик отскочил от его лба и плюхнулся в его же бокал с разбавленным Куантро. – И не успеешь украсть, – поддразнивала она. – Я через два дня уезжаю!

– У меня тоже кончается отпуск, – в голосе Льва уже не было игры. – Через неделю – в море. Но через полгода я приеду в твой славный российский город. Ты хочешь этого?

Таня растерялась.

– Не знаю… – скрывая неловкость, предпочла отшутиться: – Я не Сольвейг, я – Татьяна! – Она тихонько пропела строчки из песни Сольвейг: —

«Зима пройдёт, и весна промелькнёт,

Увянут все цветы, снегом их заметёт,

И ты ко мне вернёшься…»

Внезапно Тане стало грустно. Ведь в своем большом российском городе она с тоской будет вспоминать и этот неповторимый вечер, и праздный комфорт Юрмалы, своих новых друзей, весёлого жизнелюба Льва.

Он подхватил:

– Вот возьму – и вернусь! – Лев поднял бокал: – За любовь!

Под утро девушки расположились в спальне, а гостеприимный хозяин – на диване в другой комнате.

В пансионат девушки возвращались к обеду.

– Сигареты кончились. Подождите минутку. – Лев остановился около валютного магазина «Берёзка» и вскоре вернулся с блоком Philip Morris и тремя плитками орехового шоколада для девушек.

В Майори Настя и Ира распрощались с ним, как с закадычным другом: целовали, благодарили, хвалили. А Таня приняла предложение нового приятеля пообедать с его родителями в загородном доме. Захватив купальник, она отправилась в Вецаки, дачный поселок на берегу моря.

Старшие Варламовы ждали сына к обеду, но его появление с девушкой стало полной неожиданностью. Первым пришёл в себя Станислав Николаевич:

– Татьяна? Очень, очень рады! Замечательный, очаровательный сюрприз!

– Вы давно знаете Льва? – поинтересовалась через некоторое время Изабелла Евгеньевна.

Ответ девушки предупредил Лев:

– Конечно! Мы знакомы целую вечность. День с Танечкой для меня – минута. – Он чмокнул мать и поспешил увести девушку в каминный зал.

– Тогда уж минута – за день, – донеслось им вдогонку.

Таня почувствовала себя неловко, но папа Варламов окружил их таким деятельным вниманием, что гостья вскоре уже восхищалась светёлкой (комнатой с большим круглым окном в потолке) и любовалась чудесным двориком, усаженным цветами.

Отец Льва, разговорчивый и весёлый – вероятно, в молодости светловолосый голубоглазый красавец с точеным профилем, безусловно, когда-то пользовался вниманием прекрасного пола. Внешняя привлекательность и сформировала его манеру держаться независимо, даже вальяжно.

У матери, в прошлом модельера Дома моделей, не наблюдалось и остатков внешней пригожести, которой она, видимо, никогда не обладала: маленькие карие глаза-буравчики, крупные, чуть отвисшие губы и несколько грушевидной формы овал лица. Но привлекала она тем магическим шармом, на который способны женщины умные, незаурядные. К тому же она великолепно готовила, и умело вела домашнее хозяйство. Такой набор достоинств в сочетании с властным характером свекрови – обычно нелёгкое испытание для невестки.

От матери Льву досталась только внешность. Но характер и манеры передались явно от красавчика отца. На выбор профессии младшего Варламова повлияли также две трудно сочетаемые привязанности: любовь к морю и страсть к технике. Вопреки ожиданиям родителей он стал судовым механиком.

– Лев, неужели ты никогда не мечтал быть капитаном, первым человеком на судне, или стоять за штурвалом – один на один с океаном? – спросила Таня.

– Нет, не хотел, – не задумываясь, ответил Лев. – Стоять на руле скучно. А первым – зачем? Я буду вторым на корабле. Кстати, знаешь, как называют старшего механика на флоте? Уважительно, дедом!

Татьяна засмеялась, но позже, когда узнала Изабеллу Евгеньевну получше, она подумала: у властной мамы навряд ли вырастет Наполеон.

С первых же минут Таня почувствовала настороженность Изабеллы Евгеньевны и даже поняла причину: Лёвушка, по словам мамы, влюбчив, но, мягко говоря, далеко не Ален Делон. Зато обеспечен не по годам. Цепочку её размышлений можно продолжить: Татьяна хороша собой, к тому же актриска, а значит, вцепилась в Лёвушку не по любви, а из корысти! Вот окрутит его, женит на себе, проводит в море и станет изменять! А захочет – и квартиру отберёт. Понятно, что умудрённая опытом мамаша отказывается видеть в этой «штучке» жену простофили-сына.

Потенциальная невестка, в свою очередь, не воспринимала мать Льва как будущую свекровь, поэтому вела себя естественно и непринужденно. Да, Лев славный, добрый парень, но чувственной вспышки, а тем более – взрыва он у неё не вызвал. Мимолётные романы без этой самой «вспышки» Татьяна считала унизительными для себя и со своей стороны отношения с Львом расценивала не более, чем приятельские. Но если признаться, она всё же попала под обаяние галантного рижанина, и любопытство взяло верх: она согласилась на поездку в Вецаки, о чем теперь немного пожалела, столкнувшись с противостоянием Изабеллы Евгеньевны, которая очень умело скрывала его от мужа и сына.

Изабелла Евгеньевна разложила на тарелки пышущие пленительными запахами куски пирога с мясной начинкой: всем Варламовым – порции из сочной середины, а гостье – от угла, чуть присушенного с краю.

«Похоже на провокацию» – подумала гостья и вспомнила басню про лису и журавля. Но вслух сказала:

– На вид – потрясающе! Наверное, и на вкус не хуже.

– А вы рискните попробовать, – ровным голосом посоветовала хозяйка Варламова.

– Благодарю, – ответила в тон ей Татьяна и вонзила вилку в сухой кончик пирога, раскрошив его. Отрезанный кусок отправила в рот и с хрустом раскусила.

– Я рискнула, – сообщила она и с великосветским видом добавила: – Изумительно!

– Я рада, что вам понравилось, – холодно проговорила Изабелла Евгеньевна и полностью переключила своё внимание на Станислава Николаевича. Таня оценила силу материнского инстинкта сохранения дитя, но свою досаду проглотила с присушенным кусочком пирога.

Простодушные отец с сыном не заметили напряжения, возникшего между женщинами, а хозяйка дома смекнула, что Танюша не так уж проста, и предпочла до поры-до времени не вставать в позу, чтобы, судя по всему, не испортить свои отношения с сыном.

Впрочем, во всем остальном старшие Варламовы оказались вполне компанейскими людьми. Мать потрясала своими кулинарными изысками и впечатляла умением вести беседу, отец удивлял на пляже карточными фокусами и гимнастическими трюками, на которые ещё был способен.

Вечером, когда возвращались из Вецаки, Таня сказала:

– Лев, благодаря тебе, я чудесно провела эти два дня. Спасибо.

Лев, продолжая вести машину, обнял её за плечи:

– Поедем ко мне?

Девушка удивленно подняла брови и медленно убрала его руку:

– Ах, да… Я как-то не подумала… «Спасибо-м» сыт не будешь?

Он резко затормозил. Затем, не глядя на неё, отпустил тормоза и, молча, направился в сторону Юрмалы.

На следующий день он нашел Татьяну на пляже в окружении ребят, уже известных Льву. Ему, конечно, хотелось увезти девушку, чтобы побыть вдвоём, но она предпочла прощальный ужин с друзьями и Львом в Майори. Допоздна гуляли по курортному городку, иногда заходили в какое-нибудь кафе, чтобы передохнуть и выпить по чашечке кофе или чего-нибудь ещё.

А утром Лев приехал с большим букетом пурпурных роз и отвёз её в аэропорт.

Объявили посадку. Внезапно Танюша почувствовала приступ грусти до боли, до слёз. Она оставляла здесь, в Риге, кусочек жизни, наполненной красками, романтикой, новизной ощущений. Теперь эту жизнь олицетворял почему-то Лев. И вдруг – та самая «вспышка», повинуясь которой, она обняла Льва и прижалась к нему щекой.

Все слова, которые он не сказал, все переживания, которые таил в себе, все чувства – через край – вылились в его поцелуй, страстный и жгучий, как поток из рухнувшей плотины. Они целовались, не обращая внимания на снующих вокруг людей, забыв про время. А над их головами гремел репродуктор: «Заканчивается посадка на рейс…»