Читать книгу Встреча в прошлом - Лариса Найвальт - Страница 4

Оптимизму и стойкости мамы можно по-хорошему завидовать. Она никогда не унывала, училась всему и осваивала всё, что являлось необходимым на очередном этапе жизни, поэтому всегда была современна и интересна как человек. Её общительность, эрудированность, порядочность притягивали людей – до недавнего времени чужие, они становились ей друзьями, приятелями, хорошими знакомыми, с которыми она общалась лично или перепиской, пока сама не угасла.

Молодая еврейская семья Смичок обосновалась в местечке Народичи недалеко от Житомира в Украине. Супружеская чета, муж, кожевенных дел мастер, и хлопочущая по дому жена, жила своим укладом, радовалась, печалилась, мечтала и пребывала в ожидании появления на свет первого ребёнка. Но осенью 1918 года грянула беда – эпидемия тифа, которая для них обернулась горем. Наум заболел и умер. Лейка осталась одна на шестом месяце беременности. Когда 27 января 1919 года родилась девочка, в память отца ей дали имя Нэха, впоследствии превратившееся в «Нина».

Не знаю, каким магнетизмом должна была обладать вдова, имеющая младенца, в начале двадцатого столетия, может, поражающей красотой, может, взглядом мадонны или походкой богини, но именно её, Лею, приметил появившийся в тех местах по делам молодой польский еврей, предложивший стать ему женой. Время пролетело быстро. Молодому супругу подошёл срок возвращаться на родину.

Лея происходила из большой семьи, проживавшей в Народичах. Глава её Шая Чуж, порядочный, умный и очень добрый человек, был замечательный мужской портной. Его жена Двойра занималась домом и детьми. Отцу Лейки нравилась мысль уехать в Польшу всем вместе. Но как раз отелилась корова из личного хозяйства семьи и через короткое время пала. Беспомощный телок остался один. Шая за ним ухаживал: кормил, поил, мыл, убирал. Четвероногое дитя так привязалось к хозяину, что ходило за ним по пятам, словно верная собачонка. Необходим был какой-то период, чтобы вырастить телёнка. Поэтому решили, что восьмимесячная Нина остаётся в семье Чуж, тем более что Двойра ещё кормила грудью свою младшую дочь Нину, которая была старше тёзки всего на год с небольшим, а грудное молоко давали детям в ту пору довольно долго. Расстались в надежде, что, когда всё устроится, семья воссоединится и будет жить в Польше.

После отъезда матери и отчима малютка осталась в атмосфере любви родных людей – дедушки, бабушки, тётей Мани, Жени, Розы, Нины и дяди Хаима. Из Польши часто приходили письма и богатые посылки. Все жили ожиданием скорой встречи, но судьба распорядилась иначе.

Шла гражданская война. В 1918—1919 годах в Украине основной силой, противостоящей Красной Армии стала петлюровщина. Симон Петлюра, один из организаторов буржуазно- националистического движения в Украине, в 1917—1918 годах был и один из руководителей Центральной Рады Украины, и Главком её войск. В конце 1919 года он заключил военный союз с панской Польшей и в 1920 году во главе своих частей принял участие в наступательной операции польских войск на украинскую территорию в ходе советско-польской войны 1920 года, до начала которой не существовало фиксированной границы между Польшей и Советской республикой.

Петлюровцы, появившись в селе или местечке, часто наводили свой порядок – убивали инакомыслящих или иноверцев, грабили местных жителей. Однажды, когда они вошли в Народичи и шныряли возле дома семьи Чуж, маленькая Ниночка громко заплакала. Тогда бабушка, уберегая всех детей в доме, взяла её на руки и вышла на улицу. Один из петлюровцев, узнавший в Двойре жену мужского портного, работы которого были известны в округе и ценились высоким качеством исполнения, сказал остальным, чей это дом, и они ушли с миром, никого не тронув.

Наступила весна 1920 года. 25 апреля польские войска фронтом между реками Припять и Днестр начали наступление на территорию советского государства. Красная Армия выступила на защиту своих земель. Военные действия с переменным успехом продолжались до 18 октября 1920 года, а спустя пять месяцев, 18 марта 1921 года в Риге был подписан мирный договор, установивший польско-советскую границу.

Исторически созданная преграда, в конечном счёте, многим из семьи Чуж, не успевшим уехать в Польшу к этому времени, спасла жизнь.

Шая Чуж с дочерьми Шейндл, Ниной, Розой, Маней. Июль 1937, Коростень

В 1922 году Шая с домочадцами переезжает в город Коростень. Когда Ниночке исполнилось семь лет, её отдали учиться в национальную еврейскую школу. Здесь она впервые услышала свою фамилию. Почему она – Смичок, если её сёстры Чуж? Это был первый сильный удар из уготованных для неё жизнью и судьбой. Наяву оказывалось, что замечательные сёстры приходятся ей тётями, вскормившая грудью мама – бабушкой, а больше всех детей любящий её папа – дедушкой, что родная мама живёт в другом государстве, и существует граница, которую ни дочь с востока, ни мать с запада пересечь не могут.

За два года Нина научилась читать и писать на идиш. С третьего класса она перешла в русскую школу, которую закончила к тринадцати годам. Дедушка привёл её и свою дочь Нину в цирюльню учиться искусству брадобрея. Так как документов не было, а на работу брали с определённого возраста, то племянница, выглядевшая не младше своей тёти, назвала год рождения 1917. Таким образом, она из тринадцатилетней девчушки вмиг превратилась в пятнадцатилетнюю девушку, имеющую право на труд, а указанный год рождения был занесен в её официальные документы.

Однако брить и стричь чужие головы Нине не понравилось. В сентябре 1932 года она становится рабочей живописного цеха Коростеньского фарфорового завода имени Ф.Э.Дзержинского и поступает учиться на рабфак – рабочий факультет, который готовил рабочую и крестьянскую молодёжь к занятиям в высшей школе.

Как-то комсомольские функционеры завода от большой бдительности или узости мышления решили разобрать личное дело Нины и поставили ей в вину то, что она, комсомолка, бездействовала, когда мать уезжала за границу, не препятствовала её отъезду. Доводы о том, что дочери не было и года, когда это произошло, не убеждали. Члены бюро проголосовали за исключение из рядов Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи (ВЛКСМ) Смичок Нины Наумовны и направили документы на утверждение в вышестоящие органы. Только Центральный Комитет ЛКСМ Украины отменил решение первичной организации и восстановил экс-комсомолку в её правах. Но она решила, что лучше быть одной, чем объединяться с глупыми, тупыми людьми, и за документами не явилась.

В 1936 году, окончив рабфак, Нина поступила в Житомире на годичные курсы преподавателей физики и математики. Ей семнадцать лет, она хороша как молодое деревце, стремящееся вверх к солнцу. Короткая модная стрижка, тонкие вразлет брови, глаза цвета небесной лазури, природный нежно-розовый румянец на щеках, обаятельная улыбка и взгляд волевого, уверенного в себе человека.

Супруги Бузя Шапирштейн и Нина Смичок. Ноябрь 1936, Украина

На курсах Нина познакомилась с Бузей Шапирштейном. Они поженились и после окончания учёбы уехали учителями еврейской школы в местечко Лугины Житомирской области. Она преподавала математику и физику, он историю. В 1937 году у них родился первенец – Лёнечка. Нина, работая в школе, одновременно заочно училась в Бердичевском учительском институте, который окончила в 1939 году.

Лёнечка Шапирштейн. Ноябрь 1937, Украина

Она очень любила и уважала свою свекровь Шейндл Шапирштейн, простую, мудрую женщину, и не теряла с ней связи до кончины Шейндл в мае 1973 года. Сдружилась с сестрой мужа Фаней, они поддерживали отношения вплоть до начала девяностых годов, пока каждая из них могла ещё писать.

1 сентября 1939 года. Дата нападения Германии на Польшу стала и началом Второй мировой войны, а масштабно действующая в самой Германии с момента прихода к власти в 1933 году Гитлера нацистская расовая теория вышла за границу одной страны и постепенно поглотила все оккупированные немецкими фашистами европейские земли.

Политика немецких нацистов по планомерному уничтожению еврейского этноса самими евреями позже охарактеризована как Шоа, что на иврите означает бедствие, катастрофа.

Программа «окончательного решения еврейского вопроса» стояла в ряду наиболее приоритетных задач германской политики. Традиционно жертвами Шоа считаются шесть миллионов евреев Европы, но полного поимённого списка жертв не существует. К концу войны нацисты уничтожали даже следы от лагерей смерти. Сохранились свидетельства о вывозе или уничтожении уже захоронённых останков людей перед приходом Красной Армии. Зачастую еврейские общины уничтожались целиком, тогда не оставалось ни родных, ни близких, ни друзей, ни знакомых, которые знали бы имена погибших. Огромное количество евреев немцы уничтожили на территории Советского Союза, но в этой стране их зачастую относили к числу «советских граждан», замалчивая об этническом происхождении.