Читать книгу Курорт Нилова Пустынь и окрестности – целебное и сакральное сокровище Бурятии - Лариса Новицкая - Страница 7

Возведение Жалсана и дугана Бурхан-Баабай. Художник А. Е. Хангалов

С 1917 по 1922 годы положение ламаистской церкви в Бурятии оставалось довольно устойчивым. Выплата податей и отработка повинностей за штатных и нештатных лам продолжала лежать на прихожанах в соответствии с Положением 1853 года. Даже после ужесточения Советским государством налоговой политики дацанская администрация направляла требования о выплате подоходного налога в сельсоветы. Ремонтировались старые дацаны и дуганы, строились новые, в том числе дуган Бурхан-Баабай в 3 километрах от Ниловой Пустыни и Хойморский дацан в селе Койморы. (Правопреемником Хойморского дацана сейчас является дацан «Бодхидхарма» в Аршане).

В 1918 году в Тунку приехал из Тибета лама Будон Лхарамба (Лхарамба – высшая учёная степень в тибетском буддизме). К тому времени все хаты Тункинской долины «приняли» буддизм. Только хат Шаргай-Нойон «оставался» приверженцем шаманизма. Шаманизм исповедовала и часть жителей улуса Хойтогол, расположенного недалеко от священной горы Хайрхан. Перед Будон Лхарамбой стояла задача ввести главного хата местности в буддийский пантеон, покончив с остатками шаманизма. Лама погрузился в глубокий сон и проспал три дня и три ночи. Проснувшись, он рассказал о своих поисках Шаргай-Нойона в его буддистской ипостаси, Бурхан-Баабая. На земле поиски оказались безуспешными, и тогда душа ламы вознеслась на небо, где он увидел великолепный дворец Бурхан-Баабая. Бурхан-Баабай не впустил ламу в свои покои, а выслушал его рядом с ними. Выслушав всё и обдумав, Шаргай-Нойон объявил о своём «переходе» в буддизм и позволил проводить посвящённые ему буддистские обряды у подножия горы Хайрхан. Одновременно хат запретил шаманизм от Турана до села Монды в 60 вёрстах от его горы. Бурхан-Баабай велел соорудить священный символ буддизма, Жалсан ургэл, высотой в 80 локтей восьмилетнего мальчика, заложить туда 9 наименований ткани, 9 наименований драгоценных камней, 9 наименований драгоценных металлов.

В селе Хойтогол жили два чёрных шамана, один белый Базар Зодобоев и очень сильная шаманка (одигон) Хулэрэйтеэбей. Было решено забрать все их шаманские атрибуты и сжечь в наиболее священном для шаманистов месте. Шаманка сильно сопротивлялась предстоящему ритуалу, но была сломлена. В назначенное время привели шаманов и собрали в кучу шаманские атрибуты. Будон Лхарамба объявил собравшимся жителям окрестных сёл и улусов, что как только он начнёт читать молитву, то с неба упадёт искра. Тогда все участники ритуала должны поджечь шаманские атрибуты. Буряты выполнили его указание. С того времени в местности было запрещено проводить шаманские обряды. Здесь перестали появляться шаманы, ибо Бурахан-Баабай не пускал в свои владения шаманский корень. Рядом со священной горой и на ней могли проводить обряды только ламы и старики «хада тахигша», совершающие тэнгрианские жертвоприношения.

В 1919 (1922) году у подножия Хайрхана возвели символ буддизма Жалсан. Он представляет собой высокий столб, на котором укреплена бочка. В бочке – буддистские книги и указанные Бурхан-Баабаем ткани, драгоценности и металлы. Дары подняли так высоко, чтобы Будда мог видеть их и наделять благами священное место. Жалсан устанавливали ламы Кыренского дацана. Кыренские ламы попросили тибетского гостя составить обрядник в честь Бурхана-Баабая. Когда Будон Лхарамба занимался обрядником, ему явился образ Шаргай-Нойона в боевом облачении. Этот образ лама зарисовал в своей книге. [116, с. 2] Рядом с Жалсаном поставили молельню-дуган в честь Бурхан-Баабая, ставшего сахюусаном, грозным защитником буддизма. Строили его местные буряты под руководством лам. При строительстве бурятских дуганов и дацанов старались не прибегать к помощи «иноземных мастеров», китайцев и халхасцев-монголов. Пусть буряты и уступали им в резном ремесле, качестве малярных работ, но намного превосходили в декоративном искусстве и изготовлении монументальных статуй и прочих религиозных храмовых объектов. В результате бурятские буддистские храмы имели нарядный, ярко-декоративный, жизнерадостный вид. [92, с. 82]

В 1923 году буддисты села Хойтогол отправили на Шумак односельчанина Базара Шагадурова с наказом привезти 4 подходящих камня для изображения божеств. Иконы были заказаны художнику Александру Ефимовичу Хангалову (1891—1958). В то время он приехал в Тункинскую долину писать этюды и жил в селе Койморы. Хангалову показали обрядник, где лама Будон Лхарамба зарисовал своё видение Бурахан-Баабая, и Александр Ефимович выполнил этот образ на камне масляными красками. Хангалов был одним из первых бурятских художников, имевших профессиональное художественное образование. Первые уроки живописи он брал у учителя рисования Иркутской учительской семинарии В. И. Камкина. С 1907 года начинающий художник обучался в Читинском художественно-промышленном училище. С 1920 по 1921 год ему посчастливилось посещать рисовальные классы Академии художеств в Петрограде. С 1925 года живописец принимал участие в художественной секции организованного в 1922 году Буручкома, Бурят-Монгольского комитета по сохранению и изучению буддистских традиций. Буручком изучал историю, археологию, этнографию, языкознание, религиоведение и активно участвовал в формировании советской науки, медицины, образования и культуры. Его художественная секция отстаивала использование в культуре социалистической Бурятии «дацанского» искусства и «дацанского» наследия. Оно оценивалось как оригинальное, колоритное, необычное по своей яркости для европейцев, называлось «куском ценностей», необходимым для построения социализма. [16, с. 64—68] А. Е. Хангалов участвовал в республиканских, автономных, зональных художественных выставках. Его картины «Пейзаж» (1913), «Бурятский улус» (1920), «Тункинская семилетка» (1926), «Кыренский дацан» (1927), «Двое в степи» выставлены сейчас в Бурятском Республиканском художественном музее им. Ц. С. Сампилова, в Музее истории Бурятии им М. Н. Хангалова в Улан-Удэ и Краеведческом музее Иркутска.