Читать книгу Любовный напиток в граненом стакане - Лариса Олеговна Шкатула - Страница 1

Бабушка Даши Уваровой рассказала ей, что у них на улице умерла знахарка, которую многие считали ведьмой, и теперь в её домишке, который за копейки выкупила у казны выпускница медицинского колледжа Алла Шахворостова, поселилась она сама. Не совсем выкупила, а взяла в аренду… Тут бабушка замялась: не то на пятьдесят лет, не то на сорок. Так-то покупать домишко никто не хотел, тот дурной славой пользовался. Вот зачем молодой девчонке такое жильё?!

Когда знахарка умирала, все, кроме этой девчонки, побоялись к ней зайти, а то ещё возьмёт тебя за руку, чтобы свои знания передать, и сама станешь ведьмой. И вовсе не знахаркой, как говорила о себе Гармашиха

А бабушка сидит по вечерам на лавочке с другими старушками, вот они и перемывают кости всем, кого видят, и выдумывают небылицы о тех, кого не видят.

Рассказ из бабушкиных уст прозвучал давно, а вспомнила о нём Даша только теперь, по случаю.

И даже не тогда, когда муж – любимый и единственный, с кем в церкви венчались, – вдруг сказал в один прекрасный вечер:

– Скажи, есть у тебя на примете какой-нибудь хороший мужчина? Я имею в виду, надёжный.

– Для чего тебе такой нужен? – весело спросила Даша.

Она и подумать не могла, что его вопрос о хорошем мужчине был задан неспроста, а именно в связи с самой Дашей.

Вспомнила она бабушкин рассказ позже, когда на этом – странном вопросе мужа – ещё не кончилось.

Даша работала в парикмахерской мужским мастером. Это вовсе не повод заводить себе другого мужчину, она была хороша собой и частенько получала от мужчин всякие предложения – вроде поехать с ними куда-нибудь, сходить в ресторан и ещё кое-что из такого же набора, на что хватает обычно фантазии у мужчин, когда они решают приударить за понравившейся женщиной.

Но мало ли кто что ей говорил. Даша не обращала внимания. Собака лает, а караван идёт. Ни разу всерьёз не восприняла, ни разу к себе не примерила. У неё был муж, и она считала, что других мужчин существовать для неё не должно.

– Как «для чего»? – деловито ответил муж. – Я хочу знать, есть ли у тебя из знакомых мужчин кто-то, к кому ты смогла бы уйти… случись что со мной…

– А что с тобой может случиться? – насторожилась Даша.

Она подумала вдруг, а не заболел ли её любимый муж какой-нибудь тяжелой болезнью, о чём не хочет ей сообщать, чтобы не волновать? У неё от такого предположения даже руки задрожали. Должно быть, и в её лице что-то изменилось, потому что муж отвёл глаза в сторону и пробормотал:

– Ну, чего ты сразу вскинулась? Я сказал просто так, на всякий случай, чтобы в случае чего… знать, что оставляю тебя в надежных руках…

Оставляет? Он имеет в виду, что оставляет вместе с этим светом или…

И вдруг ясно поняла: или! Именно так, он хочет её оставить, чтобы уйти к другой!

Но как только он ухватил это её понимание, тут же отработал назад. Стал мямлить что-то насчёт своего беспокойства – ведь, если с ним случится непредвиденное, Даша останется одна с дочкой. А он не может о них не думать, хотя не оставит их без копейки, но ведь не в деньгах счастье…

Чем больше Даша его слушала, тем яснее понимала, что Виктор её забалтывает. Клюква развесистая – вот как это называется! Но почему вдруг?

Она больше не хотела скрывать недоумение или делать вид, будто ни о чём не догадывается. Любящая жена не может не догадываться. Она лишь пытается уговорить себя, будто всё ещё может перемениться, и объясняет себе, что ей показалось, а на самом деле муж по-прежнему её любит, и эти мысли – всего лишь усталость, бессонница, которой она начала страдать в последнее время.

Сама придумывает себе страхи, и сама же не может с ними бороться. Без ущерба для своей нервной системы.

Даша могла бы себя уговорить, но не хотела. Она вообще считала, что всякие непонятки надо выяснять сразу. А то потом случится что-то, для тебя – как гром среди ясного неба, и не будешь знать, откуда, каким образом, за что. Тщетно задавать себе и окружающим риторические вопросы. Хотя и небо давно не ясно, и гром прогремел не просто так.

Можно было бы потребовать от него объяснений, но теперь – Даша это знала наверняка – бесполезно. Если муж вот так уходил в глухой отказ, добиться от него того, что ей нужно, было невозможно.

А ведь он уже почти собрался с духом, хотел ей сказать… Чего же в последний момент-то передумал? Пожалел её или пока не уверен в той, другой?

А может, он решил сам подыскать ей хорошего человека?

Но это она горько шутила сама с собой.

Однако, как болит сердце! Готовила себя Даша к такому моменту, готовила, а как настал – выяснилось, что все её заготовки пошли коту под хвост. И ведь готовила не потому, что подозревала мужа в неверности, а просто на всякий случай.

Какой-то психоаналитик – она недавно прочла его статью – объяснял такой, как у неё, случай. Мол, человек не вещь, и он не может принадлежать другому человеку вечно. Тем более по обязанности. Это он говорил о супружеском долге. И, мол, не стоит привыкать друг к другу так, как будто другого человека выдали тебе на вечное пользование, а нужно быть готовым к тому, что твой супруг может ещё кого-то полюбить.

Но ведь, когда люди женятся, разве не готовят они себя к тому, что будут принадлежать другому человеку? И почему женщина может хранить верность, а мужчина нет?

Эти вопросы глупо задавать постоянно, ответы на них есть вполне конкретные: мужчины полигамны. Так их природа устроила. По крайней мере средства массовой информации единодушно это утверждают. Одно время ради интереса Даша проверяла, кто именно такие статьи пишет. Поголовно мужчины.

Выходит, любую распущенность можно объяснить таким вот заковыристым словом – «полигамность», и никто не виноват!

Ещё как-то мимоходом она подумала, для чего вообще в сознание людей постоянно внедрять, что неверность – обычное явление. Ведь современный человек зависим от информации. Начните ему постоянно долбить, что институт брака себя исчерпал, он вообще не захочет создавать семью. И это при том, что воспитание детей в таком случае полностью ляжет на плечи женщин…

Стоп, стоп, это уже забота государства, его приоритеты, а не Даши – всего лишь жены и матери, которая хотела совсем немногого: иметь счастливую семью. Или это уже недостижимо?!

Как же она проглядела? Как допустила, чтобы это случилось? Перестала обращать внимание на мужа? Она всегда помнила о своих обязанностях жены и матери. Перестала следить за собой? Тоже неправда. Тогда что? Неужели, что бы жена ни предпринимала, ничего в таких вот случаях не поможет? Выходит, всякая семья просто обречена на измену одного из супругов?

Ей не хотелось с таким утверждением смиряться. Получается, если исходить из слов мужа, Даша, едва выйдя из церкви, должна была озаботиться тем, чтобы подготовить себе новый плацдарм. То есть место, куда она могла бы перейти – мужчину, который бы её всегда ждал, – в случае этого чего-то. Муж, значит, к своей зазнобе, а Даша тоже бегом к другому мужику. И только дочка – Ладушка – в таком случае ничего сделать не могла, потому что её бы и не спросили. Мама повлекла бы дочку за собой к новому папочке. Принимай и люби его, как прежде любила родного…

Даша ожесточенно смахнула накатившую слезу. Подруги говорили, что она несовременна. Горда. Мол, в теперешние времена гордость женщине ни к чему. Это атавизм, от которого всякой современной женщине надо избавляться сразу же, ещё в период полового созревания. Для жизни ей больше нужны зубы, чтобы защищать от других волчиц своё достояние – мужа. И тоже огрызаться, кусаться, устраивать истерики, чтобы муж боялся даже заикнуться о том, как бы уйти к другой.

А Даша… Всё поняла и промолчала. Просто всем своим видом дала понять: хочешь уходить – уходи.

Наверное, это его удивило. Он ждал именно сражения за себя, такого особенного?..

И был ведь особенный, чего уж там! Иначе разве Даша вышла бы за него замуж? Виктор был особенным для неё, потому что единственным. Она его полюбила. Поняла и приняла. Родила от него дочь. Любовно строила своё семейное гнездышко. Идеал. Чтоб в доме ни пылинки, в отношениях – ни трещинки. Строила и наконец построила! Кому теперь это надо?

Ей было плохо, но Даша решила, что будет держать себя за горло и ни в коем случае никому не показывать своего горя. Чтобы никто не смел её жалеть.

Решила только: раз такое дело, надо подумать о себе. Но не в смысле найти другого мужчину, а в том, чтобы обеспечить себе и дочери достойное существование. То, к которому она привыкла. Дабы впредь от мужа не зависеть.

Ей казалось унизительным жить на средства человека, который ушёл к другой женщине. Или уйдёт. Какая разница, раз он уже стоит на пороге.

Нет, Даша должна достичь такого уровня материального благополучия, чтобы не брать от неверного супруга ни копейки. Потом. Когда он больше не будет ей принадлежать. Но теперь-то она ещё в браке. И муж пока о своём желании уйти больше не заикается. Значит, что? Нужно поторопиться.

Казалось бы, не в такое время думать о материальном. Но мысль заняться самообеспечением будущего неожиданно оказалась удачной в том смысле, что Даша нашла себе подходящее занятие. Даже вспомнила поговорку о том, что работа лечит.

Мужу решила пока ни о чём не говорить. Сначала нужно было всё продумать, просчитать.

В супружеской постели лежала, притворяясь спящей, а сама с бодрствующими глазами под горячими воспаленными веками всё считала, прикидывала. Заставляла себя думать о своём деле, своём парикмахерском салоне, о котором прежде позволяла себе лишь помечтать вслух с легкой улыбкой.

Тогда по вечерам они, уложив Ладу, лежали на диване и делились своими новостями и планами. Даша рассказывала мужу, как бы мечта у неё могла осуществиться. То есть она могла бы открыть собственный парикмахерский салон.

Виктор обнимал её за плечи, прижимал к себе и посмеивался:

– Хозяйка салона! Ты бы хотела о себе говорить? Я и не ожидал, что ты у меня такая тщеславная.

– Конечно, – слегка обижалась Даша, – а как я могу говорить о себе теперь: мужнина жена, и всё?

– Любимая мужнина жена, – поправлял он.

И вот, оказалось, эта мечта превратилась в насущную необходимость.

Она успела присмотреть себе небольшой участочек – всего полторы сотки, но в довольно оживлённом месте – и теперь думала, какой дом под её салон на нём можно было бы построить.

Не то чтобы элитный – на это потребовалась бы уйма денег, а что-нибудь среднее, но удобное и для мастеров, и для клиентов.

Лежала она себе, считала да прикидывала, а в глубине души ждала, что вот сейчас муж повернётся к ней, обнимет и шепнет в ухо: «Притворяшка! А ты вовсе не спишь». И будет у них всё как прежде. И никакой салон ей не понадобится. И выяснится, что это она себе напридумывала.