Читать книгу Не могу без тебя… Том 1 - Лариса Печенежская - Страница 4

Однако ночь не может длиться вечно… Какой бы бесконечной она ни казалась, какой бы тёмной ни

была, за ней всегда следует рассвет нового дня. Молодые люди тоже заметили его приход.

– Смотри! – воскликнула Тая. – Сумерки прямо на глазах расступаются и уже виднеется зарево, но солнце еще не появилось, создавая ощущение предвосхищения. Чувствуешь, как за несколько мгновений до восхода вся природа внезапно затихла? Слышен только шум волн, ласково лижущих берег…

Герман обнял девушку за плечи и прижал к себе, любуясь ее одухотворенным лицом, а потом посмотрел на морскую гладь, которую медленно начал озарять солнечный свет. Переливающаяся дорожка устремилась к солнцу, лениво встававшему из моря. Маленький кусочек красноватого диска показался из-за горизонта – и его лучи заскользили по бескрайней водной глади, придавая ей волшебный оранжевый оттенок.

Обнявшись, они стояли и смотрели, как постепенно небо становится всё светлее, а солнце поднимается выше, оторвавшись от воды. Перед ними открывалось невероятно красивое и очень завораживающее зрелище.

– Вот и наступил еще один прекрасный день, – тихо сказала Тая, положив голову Герману на плечо.

– Да, солнце дарит всему новую жизнь… и нам тоже.

– Нам? – переспросила Тая и, оторвав голову от плеча, посмотрела Герману в лицо, чтобы увидеть его выражение.

– Именно нам. За сегодняшним рассветом последуют другие. Одни из них мы встретим вместе, другие по отдельности, но даже в разлуке мы будем знать, что это наши рассветы, на которые мы смотрим с разных мест, но думая друг о друге.

Тая замерла, затаив дыхание. Неужели у их встречи будет продолжение? От этой мысли сладко закружилась голова – и она пошатнулась.

Герман удержал ее за талию и озабоченно спросил:

– Тебе плохо? Давай присядем на лавочку, – и, подхватив девушку под колени, направился с ней к недалеко стоявшей скамейке.

– Не волнуйся. Я чувствую себя хорошо. И я бы даже сказала, что немного счастливой.

– Но ты ведь пошатнулась, – не согласился Герман.

– Просто ноги устали столько часов стоять на высоких каблуках.

– Тогда сними их, – посоветовал Герман. – Набережную каждый вечер тщательно моют, так что можешь спокойно пройти по ней до гостиницы босяком.

– Неудобно как-то сверкать голыми пятками из-под длинного вечернего платья.

– А они у тебя не голые, а в чулках, значит, все в рамках приличия.

– Да, Герман. Уговаривать ты умеешь, – засмеялась Тая, снимая туфли, которые он сразу же взял в руку.

– Давай обращаться друг другу неофициально: ты меня будешь называть Герой, а я тебя Таей.

– Заметано, – выкрикнула девушка и побежала вперед.

Но Герман быстро догнал ее и схватил на руки.

– Мне так приятно чувствовать тебя в своих руках. Так бы и нес до края света.

– Для начала донеси до гостиницы, – весело промурлыкала девушка ему на ухо.

– Ты сомневаешься в моей силе?

– Ни в коем случае. Я просто пошутила.

Недолго думая, Герман закинул Таю себе за плечо и уверенной походкой пошел к гостинице. Проводив её до самого номера, он подождал, пока она откроет дверь и, притянув к себе, припал к ее губам в крепком поцелуе.

Когда он закончился, девушка словно сквозь сон услышала:

– Прости за вольность, но я весь вечер мечтал поцеловать тебя. Ты не обиделась?

– Обижусь, если ты не поцелуешь меня еще раз.

Герман схватил ее лицо руками и стал страстно осыпать поцелуями, которые перешли на шею, исторгнув из груди Таи протяжный стон, а затем его губы вернулись к ее приоткрытому рту, в который смело ворвался его язык, затеяв сладостную игру с ее языком.

Тая почувствовала, что ноги отказались ее держать, и она повисла на Германе, обвив его шею руками. Сколько они целовались, не говоря друг другу ни слова, она не знала. И сколько бы это продолжалось, тоже. Но вот в соседнем номере открылась дверь – и из нее вышли мужчина и женщина лет пятидесяти.

– Проходя мимо них, женщина не удержалась и сказала:

– Общий коридор не место для интимных ласк. Нужно быть поскромнее.

Герман что-то хотел ей ответить, но Тая прикрыла ему рот рукой и, чмокнув в нос, скрылась за дверью, щелчок которой прозвучал довольно-таки красноречиво.

Не став стучаться к девушке, молодой человек направился к лифту, не борясь с глупо-счастливой улыбкой на своем лице.

Завтрак пропустили из-за бессонной ночи. Отсыпались. Встретись во время обеда. Выбрав предложенную фуршетом еду, сели за один столик. Разговор не клеился. Они просто смотрели друг на друга и улыбались.

Если бы Таю спросили, что она ела, вряд ли вспомнила: в памяти не осталось ни вкуса, ни запаха. Она просто жевала, наслаждаясь видом мужественного, истинно мужского лица, на котором темно-карие глаза излучали нежность, обволакивая её тело.

После обеда они, не сговариваясь, взялись за руки и вышли из столовой. Как она оказалась в номере Германа, Тая так и не поняла. Всё происходило настолько естественно и быстро, что места стеснению в душе не осталось.

Герман раздевал ее медленно: сначала стянул футболку, затем шорты. Девушка стояла перед ним в одном нижнем голубом белье с упавшими на спину тяжелыми волосами. Разложив их локоны по плечам, он отошел на пару метров и с наслаждением стал рассматривать свою наяду.

– Ты прекрасна, – прошептал мужчина, не сводя взгляда с плавных изгибов ее тела.

Затем взгляд его остановился на упругих грудях, прикрытых кружевным бюстгалтером.

– Сними его, – прошептал он, не скрывая страсти в голосе.

Тая, словно завороженная, расстегнула застежку. Бретельки скользнули по рукам – и лифчик упал к её ногам. Герман в одно мгновение оказался рядом и, подняв девушку на руки, понёс к кровати. Бережно уложив её на матрас, припал в сладком поцелуе к заманчиво торчащему соску.

Девушка выгнулась в сладкой истоме, пробежавшей по ее телу, затем протянула руки и коснулась его плеч. Их лица стали сближаться медленно, напряженно и чутко. Наконец осторожно и нежно соприкоснулись губы, словно боясь спугнуть волшебство момента.

Каждая клеточка их тел пылала страстью, чувственные ощущения держали обоих в эмоциональном напряжении и томительном ожидании.

В открытое окно в комнату поступал прохладный морской бриз, раздувая в разные стороны лёгкие занавески на окнах. Воздух был наполнен свежестью, которая, обвевая разгоряченную кожу, заставляла мысли трепетать в предвкушении близости.

– Герман, – еле слышно от неконтролируемого возбуждения протянула Тая, кусая нижнюю губу. – Я скоро сойду с ума от чувств, которые переполняют меня. Они сродни сладкому плену.

– Потерпи, милая. Не стоит спешить с наслаждением. Давай продлим его ожиданием чуда, которое свершится, когда мы сольемся в единое целое.

Растворяясь в его ласках, Тая неожиданно поймала себя на мысли, что ей хочется всегда чувствовать рядом его сильное тело, слышать его голос, ощущать прикосновение его жарких губ к своей коже. Всегда быть лишь с ним одним, произнося, словно в бреду, его удивительно красивое имя, потому что другие мужские имена – чужие. Он, он и только он ей нужен. Она прикрыла глаза, глядя на его до боли желанные губы. Почему он медлит, замерев над ней?

Его глаза напоминали черный омут, в котором скрыта сдерживаемая страсть, но их дикий блеск выдавал его состояние. Тогда почему он пожирает ее взглядом, не предпринимая никаких действий? Ведь он хочет её! Она чувствовала это всеми фибрами своей души.

Тая не выдержала томительного ожидания и, вытянувшись чуть вперёд, коснулась его лица руками.

Затем поцеловала нежно, чувственно и медленно. Герман ответил жарким поцелуем, который зажег огонь в её крови – и в их сердцах тотчас вспыхнула безудержная страсть. Мир перестал существовать для них.

Она, продолжая ласкать грудь и плечи желанного мужчины, потянула его на себя. Он покорно последовал за её желаниями, ощущая дрожь в вытянувшемся под ним женском теле. Тая уже совсем близко притянула его к себе, оплетя шею руками и углубляя свой поцелуй, который позволил им чувствовать друг друга без остатка.

Несколько минут спустя Герман приподнялся, с жадностью мучимого жаждой путника разглядывая упругую грудь, впалый живот, на котором он почувствовал полусогнутыми пальцами маленькую выемку, и невольно задержал взгляд на голубой шелковой полоске трусиков.

– Делай со мной, что хочешь, – услышал он и поднял глаза. – Да, я разрешаю тебе всё.

Ничего более не уточняя, он запустил руку под трусики и с силой рванул. Через несколько секунд голубой лоскуток плавно приземлился на пол, а Герман, широко раздвинув ноги девушки, припал к ее нежному естеству, исторгнув из ее груди чувственный стон.

Оторвавшись от средоточия ее наслаждения, он быстро скинул с себя одежду и, убедившись, что Тая готова принять его, скользнул в ее влажное лоно. Накопившееся напряжение требовало высвобождения, и Герман, увеличивая темп, тихо произнес:

– Извини, но я сейчас не могу быть нежным. Обещаю, что исправлюсь в следующий раз.

– Я и не требую от тебя этого, – ответила Тая, подстраиваясь под его неистовый ритм.

Они кончили одновременно, и его вырвавшийся из груди рык потерялся в громком стоне своей возлюбленной.

Герман лег на спину, тяжело дыша. Положив руку на подушку Таи, он сказал:

– Иди ко мне, малышка.

Она не заставила себя ждать и прижалась к нему, положив голову на грудь, которая еще не отошла от бешеного темпа, то опускаясь, то поднимаясь под неровное дыхание. Девушка молча слушала быстрое биение его сердца, испытывая удивительный покой.

– Надеюсь, ты не вскочишь и не уйдешь к себе?

– Нет. Мне хорошо здесь. С тобой, – ответила, улыбаясь, Тая. – Я никуда не испарюсь и не оставлю тебя одного, тем более что ты пообещал мне во второй раз удивить меня своей нежностью.

Герман расхохотался, а потом, приподняв ее голову, стал целовать лицо.

– А ты, оказывается, ненасытная озорница.

– Да, водится за мной такой грешок, – шутливо вздохнула Тая.

Не став более ждать, он наклонился над девушкой и стал сводить ее с ума поцелуями, начав с мочек ушей и медленно продвигаясь по шее к груди, которая отвердела в ожидании ласк. Наконец его губы добрались до торчащих сосков и стали втягивать их по очереди, чередуя легкие прикусывания с полизываем.

Тая стала извиваться, моля:

– Ещё! Ещё! Ещё!

Не в силах переносить эту чувственную пытку, она закричала:

– Возьми меня!

Но Герман не спешил. Он взял свой вставший твердый член в руку и стал водить по покрасневшим и вспухшим соскам, потом зажал его ее грудями и стал ритмично двигаться. Не выдержав, Тая приподняла голову, подставив открытый рот и пытаясь ухватить головку члена губами, но он не позволил ей этого, продолжая мучительную пытку.

Девушка судорожно всхлипнула, и тогда Герман вложил ей между губ свой член. Она стала неистово сосать его, истекая собственным соком. Видя ее состояние, Герман ввел ей во влагалище два пальца, потирая клитор подушечкой третьего.

Тая закричала, бурно кончая, и тогда он, вонзившись в неё, свел обе груди вместе, и, всосав в себя сразу оба соска, излился сам.

Некоторое время они лежали, словно в забытьи, медленно приходя в себя.

– Что это было? – наконец спросила девушка. – Я потеряла сознание?

– Наверное. Как и я. Со мной такое впервые, – с трудом проговорил Герман. – Ты ведьма. Такого чувственного наслаждения я не испытывал ни разу в жизни. Даже не предполагал, что от него можно отключиться и попасть в края обетованные.

– И я не испытывала ничего подобного, – прошептала Тая, прижимаясь к любовнику. – Может, повторим?

– Угомонись, озорница. Мне надо набраться сил.

– Не хочу, – с этими словами она оседлала Германа и стала его изощренно ласкать.

Он быстро пришел в боевую готовность и позволил девушке делать с ним, что она пожелает. Вскоре она довела его до такого состояния, что он стал умолять ее сесть на его член. Наконец она выпустила его из своего рта и ввела в средоточие своей женственности. Медленно опускаясь и поднимаясь, она давала ему поочередно сосать свою грудь, а потом, попросив сильно сжать ее соски, начала бешенную скачку.

И опять они кончили вместе, слившись в поцелуе и сотрясаясь от волн наслаждения, пробегавшим по их телам.

– Всё же ты ведьма, – сказал некоторое время спустя Герман. – Ты понимаешь, что со мной делаешь?

– То же, что и ты со мной, – пробормотала Тая, погружаясь в сон.

Они проснулись в объятиях друг друга мокрые от пота. Не спас даже прохладный морской ветерок.

– Я под душ, – сказала девушка, быстро вскочив с кровати.

Когда Герман подошел к двери ванной комнаты, она оказалась закрытой.

– Ты что это творишь, плутовка! – возопил он. – Впусти меня к себе.

– Нет. Только после меня, сэр, иначе сегодня мы в море даже не окунемся. Уже вечер, а мы из гостиницы не выходили.

– Если быть точной, то из моего номера.

– К тому же я есть хочу. Причем, не что- нибудь, а пиццу «Четыре сыра» и кока-колу.

– Это вредная еда, – заявил Герман.

– Ты можешь ее не есть. Мне больше достанется.

– Какая же ты упрямица!

– Да, я такая. Или привыкай, или найди себе покладистую.

– Не разбрасывайся такими парнями, как я. Я в своем роде самородок. Потеряешь -пожалеешь.

– Ты это серьезно? – удивленно спросила Тая, высунув голову за дверь.

– Шучу. А если честно, то я золото высшей пробы и готов отдаться в твои изящные руки.

Тая вышла из ванной комнаты, надев на себя банный халат. Пособирав свои вещи, быстро оделась, вернув халат на место и крикнула стоящему под душем Герману:

– Я пошла к себе. Переоденусь и буду ждать тебя. А ты пока думай, где накормишь меня пиццей.

Пересмотрев все свои вещи в шкафу, Тая остановилась на тонком трикотажном платье с абстрактным рисунком на бирюзовом фоне. Возможно, оно было слишком ярким, но ведь она на отдыхе и может позволить себе поэкспериментировать с красками. Порывшись в шкатулке, достала не менее яркие бусы, а из шкафа – канареечного цвета босоножки-римлянки, которые гармонировали с неправильными треугольниками такого же цвета на платье.

Распустив волосы и нанеся легкий макияж, девушка еще некоторое время покрутилась перед зеркалом, любуясь собой, пока не услышала стук в дверь.

– Открыто. Входи, – крикнула она, направляясь к Герману.

Он изумленно застыл, бесцеремонно рассматривая ее с головы до ног, а потом восторженно выдохнул:

– Богиня! Мне, наверное, надо будет идти сзади тебя, как и полагается слуге.

– Не пори чушь. Это с тебя женщины глаз не сводят, в чем я убедилась вчера в ресторане.

– Э, нет… Не преувеличивай. Что-то я ничего такого не заметил.

– И замечательно, иначе я бы просто встала и ушла.

– Давай не о вчерашнем, а о сегодняшнем. Я узнал, где пекут вкусную пиццу и горю желанием угостить тебя ею.

– Тогда почему мы до сих пор здесь?

Тая подошла к Герману, взяла его под руку и повела к выходу из номера.

Пиццерия находилась на центральной набережной и была излюбленным местом для отдыхающих.

Небольшая, но очень уютная, она была оформлена в итальянском деревенском стиле. Деревяные столы и лавки были сделаны из натурального дерева, на окнах висели ситцевые шторы, а на каждом столе стояли вазочки с живыми цветами.

Заказав себе самую большую пиццу и полуторалитровую бутылку кока-колы, они сели за столик у отрытого окна и долго смотрели друг на друга, не произнеся ни слова.

– Мне было хорошо с тобой. Как никогда и ни с кем, – наконец произнес Герман и, взяв руку девушки, нежно погладил ее пальцы.

– Мне тоже. Наша близость была для меня приятным откровением. Но ведь это ничего не значит во время курортного романа. Через восемь дней ты уедешь – и мы навсегда расстанемся, сохранив в памяти приятные воспоминания.

– Не хочу ничего загадывать, малышка. Зачем начинать печалиться о разлуке, когда мы рядом. Давай наслаждаться каждым часом, проведенным вместе, не думая о том, что время неумолимо отсчитывает дни. Мы не знаем, что нас ждет завтра, а уж через восемь дней – и подавно. Поэтому улыбнись в предвкушении вкусной пиццы, которую уже несут нам.

Налив в стаканы кока-колы, Герман предложил Тае первой отведать итальянское блюдо, которое продолжало источать жар печки.

Положив два кусочка пиццы на ее тарелку, Герман подпер кулаком щеку и с улыбкой смотрел на девушку, которая никак не могла откусить от одной из них горячий кончик, чтобы вынести свою оценку. Наконец один из кусков пиццы все же был съеден, и по довольному выражению лица Таи он понял, что пицца вкусная. Недолго думая, Герман положил на свою тарелку несколько кусков и приступил к еде.

Когда ужин закончился, на небе появились первые звезды. Погуляв по набережной, они сели в беседку. Герман обнял девушку за плечи и прижал к себе.

– Ну что? Устроим вечер откровений? – спросил он, целуя ее в волосы.

– Зачем? – удивилась Тая. – Наше знакомство временно, будущего у нас нет, а потому не стоит осмысливать прошлое, чтобы убедиться, что в нем нет ничего такого, что помешало бы нашему общему завтра.

– Не будь столь уверенной в своих выводах. Они могут быть неправильны. Мне интуиция подсказывает, что наша встреча не случайна. А она меня никогда еще не подводила. Ты для меня значительно больше, чем случайная знакомая. Я пока не могу объяснить, какие чувства к тебе испытываю, но они глубже, чем предполагает ситуация и правила курортного романа.

Сердце у Таи радостно забилось, а в душе вспыхнула надежда на продолжение их отношений, а там жизнь покажет, к чему они в итоге придут.

– А знаешь, – озорно подмигнула она, – я принимаю твое предложение. Интересно узнать, скольким девушкам ты заморочил головы. Моя история, думаю, будет поскромнее. Чтобы определить, кто начнет откровенничать первым, бросим пальцы. Четное число – ты, а нечетное – я. Но есть одно условие: откровенничать – так откровенничать, ничего не утаивая и не приукрашивая свое участие в событиях. Принимается?

– Стопудово.

– Молодежного сленга не люблю, но ответ засчитывается. Итак, на счет три выбрасываем пальцы.

Число оказалось нечетным, поэтому Тая тяжело вздохнула и несколько минут сосредоточенно о чем-то думала. Герман ждал, не произнеся ни слова. Наконец девушка начала свое нелегкое повествование.

– Я не открою Америки, если скажу, что миром правит любовь. Наверное, именно по этой причине каждый человек ждёт любви, бросается в ее омут с головой, открыв свою душу.

Тая на миг замолчала, а потом продолжила:

Только любовь часто не приносит счастья и душевного спокойствия. И несмотря на это, человек всё равно любит и хочет быть любимым.

Исходя из личного опыта, могу сказать, что любовь – это недуг, поражающий душу и сердце и способный сломать человеческие судьбы. Особенно, если она всепоглощающая страсть без остатка, которая настигает в юности. Что и говорить, юность всегда неопытна и прекрасна в своей эмоциональности, но как часто она бывает обманута!

Я училась в школе на «отлично», легко и без особых усилий. Казалось, что золотая медаль у меня уже в кармане, хотя предстояло еще полгода учебы. Во время зимних каникул мне исполнилось восемнадцать, но я не имела никакого социального опыта, поскольку у меня была очень правильная и строгая семья. Впрочем, она есть до сих пор, только связи с ней у меня разорваны. Правда, с днями рождения поздравляю родителей SMSками.

В те годы я была под постоянным контролем и должна была возвращаться домой в строго указанное время по школьному расписанию. Подруг у меня не было, так как они, по мнению родителей, могли сбить с пути истинного и повлиять на мою учебу. Дискотеки? Упаси бог меня от такого дьявольского соблазна! Никаких левых знакомств и развлечений. О мальчиках вообще в нашем доме речь не велась. О них думать мне было запрещено. Словом, моя жизнь в то время напоминала мне жизнь монахини.

Однако все эти запреты, установки и правила были сильны и влияли на меня до тех пор, пока я не узнала, что такое любовь. Во втором полугодии одиннадцатого класса я неожиданно влюбилась в него…

Наша учительница истории ушла в отпуск по рождению и уходу за ребенком, а вместо нее в наш класс пришел новый учитель. Как это обычно бывает, девчонки сразу же узнали, что ему двадцать четыре года, что он приехал из Ставрополья в столицу в поисках счастья.

Артур был красив. Высокий, стройный, с ухоженными руками… Когда он брал мел в свои длинные изящные пальцы и писал на доске, я не могла отвести от них глаз.

Я постоянно ловила себя на том, что рассматриваю его смуглое лицо с большими черными глазами и легкой горбинкой на переносице, его тонкие губы и ровные зубы, которые сверкали удивительной белизной, когда он улыбался.

Наверное, ты понимаешь, к чему я веду. Да, я неожиданно для самой себя влюбилась. Настолько сильно, что мечтала о нем ночи напролет и ни о чем не думала, кроме уроков истории, на которых я снова увижу его. Мои чувства к нему были сродни помешательству рассудка.

Он жил в однокомнатной квартире своего приятеля, который уехал на три года в Германию по рабочей визе. Дом находился недалеко от моего, а потому я с нетерпением ждала у окна своей комнаты, когда он будет идти домой.

Как-то само собой произошло, что однажды мы возвращались из школы вместе. Он завел разговор первым, поскольку я была ни жива, ни мертва, находясь рядом с ним, и постепенно меня разговорил. Впервые со мной разговаривали как с равной. Артур очень много шутил, рассказывал смешные истории – и я попала в водоворот чувств, из которого не было спасения.

Только два раза в неделю мы могли уходить из школы вместе. Правда, я ждала его в соседнем переулке. Мы не договаривались об этом: все происходило само собой.

Однажды он сказал, что я красивая и у меня замечательная фигура. Это был первый мужской комплимент в моей жизни. Я, конечно, вежливо, отмахнулась от него, но дома разделась до гола и стала перед зеркалом, пристально рассматривая себя.

Личико у меня действительно было симпатичным, но вот фигура… Моя худоба не казалась мне привлекательной, только ноги были достойны похвалы – длинные, ровные и стройные.

– Неужели я понравилась Артуру и он не видит моих недостатков? – эта мысль не давала мне покоя, возбуждая и наполняя радостью.

И я стала кокетничать с ним, хотя ранее совсем не умела этого делать. Наверное, кокетство заложено в генах любой женщины. В последний день перед весенними каникулами он пригласил меня зайти к нему в гости. Я долго колебалась, но потом согласилась. Не могла не согласиться.

Заскочив домой, быстро приняла душ, переоделась и, захватив с собой мобильник, пошла к нему, зная, что у меня в запасе четыре часа времени, пока вернется с работы мама. Он ждал меня. И, как только я переступила порог, схватил в объятия и стал целовать. Я совсем потеряла голову. Не образно, а по факту, поскольку она у меня очень кружилась. Как я оказалась на кровати, не помню. Его изощренные ласки лишили меня рассудка.

Я словно во сне воспринимала все, что происходило со мной: как он раздевал меня, потом целовал мое тело, как обнажился сам… Я впервые познала столь острую чувственность и оказалась совершенно бессильна остановить то, что происходило со мной.

Артур расплел мою косу и распустил волосы, прикрыв ими грудь.

– Ты идеальна, – шептал он мне. – Я сгораю от страсти овладеть тобой, чтобы ты навсегда принадлежала только мне.

Его слова, будто живительный бальзам, проникали в каждую клеточку моего тела, которое тянулось к нему.

– И ты меня хочешь, моя красавица. Я утолю твою жажду и вознесу в рай. Ты хочешь этого?

Я, не в силах бороться с охватившим меня желанием, только кивнула головой. И тогда он стал играть с моими сосками и клитором. Я извивалась на кровати, моля утолить то, чему названия я не знала.

– У тебя был кто-то до меня?

– Нет, – тихо сказала я, чувствуя, как мое лицо заливает румянец смущения, поскольку я никогда ни с кем не разговаривала на подобные темы.

– Ты действительно совершеннолетняя? – донеслось до моего слуха.

Получив подтверждение, Артур прошептал мне на ухо:

– Сейчас, принцесса, тебе будет немного больно, а потом я вознесу тебя на вершину неземного наслаждения.

Он лег на меня, опершись на локти и приказал:

– Не закрывай глаза. Смотри на меня и не смей отворачиваться. Я должен видеть твое лицо и глаза, когда лишу тебя девственности.

Я открыла глаза – и наши взгляды встретились. И в этот миг он резко вошел в меня. Боль была настолько острой, что я закричала.

– Остановись! – закричала я, пытаясь избавиться от него.

– Не елозь подо мной, – сердито произнес он, производя движения, от которых у меня из глаз полились слезы, но вырываться перестала.

– Кричи, милая, кричи, – говорил он, входя и выходя из меня. – Так тебе легче будет переносить боль. Она скоро пройдет.

И действительно – боль внезапно прошла совершенно и внутри меня стало скапливаться нечто, требующее освобождения. Я была слишком неопытна, чтобы понимать, что со мной происходило.

Артур продолжал двигаться всё энергичнее и властней. Его горячее мужское дыхание на ухо, сильные руки и скульптурный торс, блестящий от пота, возбудили меня снова, и уже вместе с ним я взорвалась от оргазма.

– А ты страстная штучка, – сказал мне Артур после того, как пришел в себя.

Я тогда не оскорбилась на столь сомнительный комплимент, а восприняла, как похвалу, и гордилась собой, что получила её от такого взрослого мужчины. А именно таковым он мне и казался в мои годы.

Почему об этом своем первом интимном опыте рассказываю так подробно? Чтобы ты понял, почему я попала в зависимость от него.

Я приходила к нему на квартиру почти каждый день и была счастлива без меры. Он говорил мне много ласковых и нежных слов, называл богиней и королевой своего сердца, баловал моими любимыми в то время конфетами «Рафаэлло» и другими сладостями. Мне было хорошо с ним, как ни с кем другим. В такой идиллии прошло два месяца.