Читать книгу Ложь на шпильках. Том 2 - Лариса Печенежская - Страница 3

Следующий день прошел в борьбе с токсикозом. Вчера после консультации у гинеколога Инна решила, что не будет принимать никаких препаратов, чтобы не навредить ребенку, но уже сегодня после обеда уверенности, что она выдержит токсикоз сам по себе, значительно поубавилось. Изучив в интернете все рекомендованные в этом случае лекарства, она остановилась на биологической добавке к пище, содержащей имбирь, магний и витамин В6.

Чтобы не терять времени зря, тотчас отправилась в аптеку. Через время тошнота стала значительно меньше, досаждая уже не так явно выражено, что позволило ей сесть за обработку фотографий, которые она решила показать Вадиму во время их предстоящей встречи. За работой не заметила, как наступил вечер.

Потянувшись от долгого сидения за компьютером, Инна встала и вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом, и от удивления замерла: вместо привычного серого мрачного пейзажа поздней осени она увидела белый снег. Первый снег. Несмотря на сгустившиеся сумерки, над землёй повисли, словно налитые свинцом, тучи. Когда же он успел насыпаться так много?

Побелели земля, дома, деревья – весь мир словно покрылся белым пледом. И как будто змейки по нему чернели следы, оставленные людьми. Всё приняло необычный, сказочный, немного таинственный вид. Казалось, что она перенеслась из обычного мира в страну, где все искрится и переливается в свете фонарей и неоновых огней. Первый снег всегда прекрасен. Жаль, что завтра прямо с утра вместе с первыми лучами солнца он начнёт таять, оплакивая мелкими ручейками свою недолгую жизнь.

В воздухе пахло свежестью. Инна глубоко вдохнула его, надолго задержав в себе, в надежде, что появятся новые силы. Погода была тихая, безветренная. Может, выйти погулять?

Будто в ответ на её мысли прозвучал звонок в дверь. Как только Роман вошел в прихожую, его радостный голос возвестил:

– Пришла зима. Одевайся. Пойдем её приветствовать.

– Как самочувствие? – спросил он вдогонку.

– Хорошо, – ответила Инна, направляясь в спальню, где в шкафу находились зимние вещи. Укомплектовавшись в соответствии с погодой, она вышла к Роману.

Двор изменился до неузнаваемости. По нему уже вовсю бегали ребятишки, кидаясь первыми снежками, ведь они ждали этого почти целый год. Снег был мягкий, воздушный, так и хотелось окунуться в него. Девушка не удержалась и зачерпнула его в ладони, с улыбкой наблюдая, как белые снежинки превращаются в воду.

– Надо же! Я после полудня выходила в магазин, но, кроме посеревшего неба, даже намека не было на снег, а спустя каких-то пять – шесть часов всё вокруг преобразилось. Хочется радоваться, веселиться, подбрасывать снег вверх…

– Да уж, – согласился с ней Роман, – первый снег вызывает именно такие эмоции. Смотри: над нами стали кружится легкие пушистые снежинки, исполняя в воздухе только им известный танец, и, исполненные умиротворения, тихо ложатся на землю. Снег легко лепился и…

Не договорив, он слепил снежок и бросил его в Инну. Она в ответ слепила свой – и между ними завязалась битва, сопровождавшаяся смехом, визгом и шумом. Проходившая мимо пожилая женщина недовольно бросила в их сторону:

– Взрослые люди, а ведут себя, как дети.

Они засмеялись и, взявшись за руки, пошли гулять по близлежащим улицам.

– Смотри, что стало с березками! – воскликнула Инна, остановившись возле деревьев. – Словно ночные звездочки не погасли, а осыпались на них. И теперь на каждой веточке вспыхивают огоньки. Такое ощущение, что снег смешан с бриллиантами.

– Это капельки влаги от вчерашнего тепла застыли льдинками и превратили березки в хрустальные деревца, – сказал Роман, любуясь девушкой.

Она подставляла лицо и руки под падающие снежинки, которые опускались ей на ресницы, выбившиеся из-под шапки волосы, нос… С её лица сошла бледность, сменившись нежно розовым румянцем, глаза горели восторгом, и столько искренности было в её радостных эмоциях и словах, что он не мог сдержать улыбки и отвести от неё глаз.

– Да, – весело выкрикнула Инна, – первый снегопад – самый красивый! Посмотри, снег нежный, чистый и лежит на земле, как белый пух. Все им укрыто: и дороги, и клумбы, и опавшая осенью листва…

– Что ж, – это событие надо отметить шампанским, – поддержал ее Роман, увидев неподалёку супермаркет. – Я сейчас быстро схожу и вернусь.

Инна не успела его остановить и, махнув рукой, продолжила любоваться первым зимним пейзажем.

Через полчаса они вернулись в квартиру, продрогшие и возбужденные. Инна поставила две тарелки с приборами и к ним два бокала. Сделала нарезку ветчины и сыра, а остальным занялся Роман. Он отрезал от батона несколько кусочков и, намазав их маслом, украсил красной икрой. Отдельно выложил из пластиковой подложки слабосоленую севрюгу и закончил крупной клубникой, возле которой поставил креманку со сладкими взбитыми сливками.

– Ну вот кажется и всё, – сказал он, отходя от стола и осматривая стол. – Прошу садиться, леди. Будем отмечать нежданный праздник.

Инна рассмеялась и села напротив Романа. Она радовалась вдвойне, так как не испытывала изматывающей тошноты, донимавшей ее полдня. Взяв бокал с шампанским в руку, она произнесла тост:

– Пусть первый день зимы подарит нам радость и напомнит о том, что на земле есть прекрасное слово счастье!

– Давай будем чувствовать себя счастливыми и дарить эту радость другим людям! – поддержал Роман девушку.

Чокнувшись, он выпил шампанское до дна, заметив при этом, что Инна сделала всего лишь небольшой глоток.

– Э, так дело не пойдет, – воспротивился Роман. – Первый тост пьют до дна.

Инна посмотрела на шампанское, искрившееся в бокале, и подумала о том, что вреда для ребенка не будет, если она выпьет его до конца и остановится на этом. Чтобы не заострять внимание Романа на этом моменте, она допила золотистое вино и взяла бутерброд с красной икрой, внутренне напрягшись: вдруг на еду организм отреагирует тошнотой и ей придется выбегать из-за стола?

Она не хотела, чтобы Роман знал о её беременности. Конечно, она ему скажет о ней, но позже.

К счастью, бутерброд ребенок воспринял хорошо и не стал протестовать против него. Тогда Инна взяла еще один, а затем съела к нему и пару кусочков севрюги.

– Не знала, что закусывать шампанское икрой и соленой рыбой так вкусно, – удивилась она. – Почему-то всегда наблюдала, что в традиционном тандеме этот игристый напиток идёт с шоколадом или шоколадными конфетами. Но по мне это сочетание приторное.

– Брют считают правильным не закусывать сладостями. Так что ты по наитию пришла к правильному выводу. Еще очень подходят сыры с благородной плесенью, но я забыл купить хотя бы один из них.

– Ну и хорошо, я их не люблю. А вот клубнику со сливками попробую. Обожаю сочетание вкусов клубники и сладких взбитых сливок.

Однако она не пошла впрок, и, извинившись, Инна поспешила в туалет. Приведя себя в порядок, она вернулась и снова съела бутерброды с икрой и рыбой, от которых ей пришлось освободить желудок.

– Всё хорошо? – обеспокоенно спросил Роман. – Может, тебе после отравления нельзя было это есть?

И он указал рукой на стол.

– Не беспокойся. По-видимому, шампанское не пошло и сливки. Сейчас я чувствую себя хорошо – так что праздник продолжается.

После ужина они перешли в гостиную: Роман с чашечкой кофе в руках, а она с напитком заваренной мяты. Он рассказал ей более подробно о встрече с Вадимом и о сегодняшнем разговоре с ним по телефону. Встреча была назначена в кафе на пятнадцать часов.

– Я за тобой заеду, и мы поедем к Вадиму вместе. Только не забудь взять с собой ноут с фотоснимками, – заострил он внимание девушки на главном. – Не реагируй на напыщенный вид Вадима. Это он так ведет себя для того, чтобы казаться незнакомым людям более важным и значительным. А по факту весьма компанейский и простой мужик. Но только с теми, с кем состоит в дружеских и приятельских отношениях. И не влюбись. Он весьма красив и воздействует на девушек, как магнит.

– Это мне не грозит, – уверенно заявила Инна. – И не до любовных отношений мне сейчас. У меня цели намного важнее.

– Вот и здорово, – весело произнес Роман. – Я пойду и сварю себе еще одну чашечку кофе. Ты не против?

– Да ради бога! Хоть десять! – ответила девушка, смеясь. – Для дорогого гостя мне ничего не жалко.

Роман бросил на неё короткий взгляд, в котором явно теплилась надежда, и Инна мысленно отругала себя за неосторожные слова.

Потом они еще раз просмотрели отобранные ею фотографии, внесли небольшие коррективы, и Роман стал собираться домой.

– Спасибо за приятный вечер, – сказала девушка, поправляя ему шарф. – Ты подарил мне сегодня маленький, но очень душевный праздник. Значит, до послезавтра?

– Да, милая, завтра не смогу к тебе приехать: дела, – ответил Роман, прижав её к своей груди и поцеловав в голову.

Слово «милая» из его уст слух её не воспринял, так как в памяти оставался голос Никиты, которому нравилось ее так называть. Инна непроизвольно скривилась, что не осталось незамеченным для Романа.

– Ты почувствовала себя хуже? – обеспокоенно спросил он.

– Всё в порядке, – поспешила она его успокоить. – Это остаточные проявления вчерашнего отравления. Спокойной ночи и успехов в завтрашней работе!

– Спасибо! Тебе желаю того же.

На этом они расстались, и Инна отправилась положить оставшиеся продукты в холодильник и убрать кухню после их непредвиденного застолья.

Ближе к утру она проснулась вся в поту и села на кровати, все еще находясь под впечатлением яркого сновидения. Было такое ощущение, что всё происходило с ней наяву. Глубоко подышав, Инна встала и прислушалась к своему состоянию. Лёгкая поначалу тошнота стала нарастать и, не дожидаясь, когда она достигнет своего апогея, девушка побежала в туалет. Через время, прополоскав рот, пошла на кухню, зная, что больше не заснет.

Весьма ощутимо хотелось есть, и она сделала себе два бутерброда с красной икрой, но без сливочного масла. С аппетитом съела их и еще один, но только с красной рыбой. Налив в чашку слабо заваренный чай, Инна, взяв её с собой, села в кресло в гостиной, подобрав под себя ноги. Ей было, о чем подумать. Особенно после того, как ей приснился странный сон. А сон ли? Она не была в этом уверена, поскольку то, что с ней произошло, больше походило на видение.

К ней ночью приходила Лера. Конечно, в жизни она ее никогда не видела, но в том, что это была ее сестра-близнец, сомневаться не приходилось, ибо выглядела та её точной копией. Она была одета в темно-синее платье, которое было на нее несколько великовато.

– Меня в нём похоронили, – ответила сестра на ее не высказанный вслух вопрос. – Терпеть не могу синий цвет такого оттенка, но выбирать не приходилось. Во что одели – в том и пришла.

Видя, что Инна вся сжалась от испуга, сказала, хрипловато рассмеявшись:

– Не бойся. Я теперь безобидная. Тело мое лежит на кладбище возле твоих родителей, а моя душа прилетела познакомиться с тобой и сказать кое-что очень важное для тебя. Вреда от неё никакого.

– Кто задушил тебя? – спросила Инна, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает её.

– Это долгая история, но я коротко расскажу тебе о ней. Двадцать восьмого июня мы всем курсом отмечали получение дипломов. Уж не знаю как, но я оказалась очень пьяна. Не исключаю, что мне что-то подсыпали в спиртное.

Я не помню окончания вечера. Пришла в себя в чьем-то доме, лежа голой на кровати. Всё тело болело. Когда осмотрела себя, увидела на нём множество кровоподтёков. На запястьях были следы от верёвок, по-видимому, меня привязывали за руки к чему-то. Между ногами всё жгло, отдаваясь тупой болью.

Я поняла, что меня изнасиловали, причем, в жесткой форме. С трудом встав с кровати, я увидела на полу в углу свое брошенное платье и мой клатч. Кое-как натянув его на себя, я было хотела покинуть эту чужую спальню, как услышала разговор в соседней комнате. Один голос был знаком. Он принадлежал Алексу с моего курса. Другой слышала впервые.

Я тихо приоткрыла дверь и увидела на полу Анжелу, мою однокурсницу. Они оба стояли, наклонившись над ней. Я достала свой телефон, который, к счастью, они оставили в сумочке, и стала снимать. Вскоре между ними началась словесная перепалка.

– Что теперь будем делать? – дрожащим от страха голосом спрашивал Алекс у того, кто стоял ко мне спиной.

– Затащим в багажник и отвезем за объездную, бросив тело в одно из торфяных болот.

– Какого ты хрена стал заталкивать ей бутылку в зад?

– Я не могу кончить, если женщина не кричит от боли. Ты же знаешь об этом.

– Знать – то я знаю, но не понимаю, зачем ты ее задушил.

– Да не собирался я этого делать. Она стала орать как резаная и вырываться. Вот я и закрыл ей рот рукой, точнее уперся в него, и, по всей вероятности, не рассчитал, захватив заодно ладонью и нос. А поскольку я должен был вот-вот кончить, не заметил, что ей нечем дышать. Поскольку она и раньше вырывалась, не обратил внимания на ее конвульсии. Когда пришел в себя после бурного оргазма, удивился, что она затихла и лежит без движения. Потянулся к ней, а она уже мертвая. Так что я не специально.

Пока они продолжали выяснять друг с другом отношения и решать, как вынести из дома тело, у меня закончилась зарядка на телефоне. Я положила его назад в клатч и стала ждать, когда они выйдут из комнаты, чтобы как-то выбраться из своей западни. Но тут услышала, как Алекс спросил:

– А Лера живая или ты ее тоже укокошил?

– Да нет, была живая, когда я переключился на Анжелу. Правда, находилась в отключке. Ты перестарался с наркотиком, поэтому слабо реагировала на боль. Я ее, конечно, хорошо разукрасил, но в чувство это ее не привело. Поэтому оставил, чтобы очухалась и тогда займусь ею. А так обе клевые тёлки. Ты хорошо постарался и отработал свой долг. А проценты заплатишь тем, что поможешь вывезти тело. Ясно?

– Да, – пробубнил Алекс. – Пойду посмотрю, уехали наши соседи или нет. Вокруг нас все дачники работают.

– Иди, а я посмотрю на Леру.

Я быстро оглянулась в поиске чего-то тяжелого, но в спальне ничего не было, кроме пустой бутылки шампанского. Я на носочках подошла к ней и, взяв в руку, стала за дверью. Когда она открылась и прикрыла меня от глаз этого урода, я услышала его крик:

– Черт возьми, куда эта шлюха делась?

А так как Алекс уже вышел из дома, я спокойно сказала:

– Я здесь.

И, когда он заглянул за дверь, изо всей силы ударила его бутылкой по голове. Неприятный звук прошелся по слуху, заставив вздрогнуть, и осколки бутылки упали мне под ноги.

Этот садист упал прямо на них, и мне пришлось переступить через него. Тихо и осторожно я вышла из спальни, неся в руке горлышко бутылки с неровными острыми краями, прошла через комнату, где лежала Анжела, потом через коридор дошла до входной двери и услышала шаги на крыльце. Быстро сообразив, спряталась в кладовке, возле которой стояла, а как только Алекс прошёл, выскочила во двор. Оттуда – на улицу, где, к моему счастью, проезжала машина.

Выбросив горлышко от бутылки, я остановила автомобиль и добралась на нем до метро. С трудом доехала домой, так как силы от пережитого стресса совсем стали покидать меня. Поскольку я была вся в отметинах, пришлось избегать встреч с Никитой, а потом решила и вовсе разорвать с ним, уехав как можно дальше. Зачем я ему была нужна после всего, что случилось со мной?

– Так почему не уехала? – спросила Инна. – Разве ты не понимала, что тебя станут искать? А так осталась бы жива.

– Уезжать надо с деньгами, а их у меня не было, – ответила Лера. – Вот я и решила добыть их с помощью записи на моем телефоне. Правда, видео получилось не ахти, да и голоса записались глухо, но материал для полиции был удобоваримый.

– Ты пошла в полицию?

– Что я дура? – возмутилась сестра. – Чтобы я получила от полиции? Кукиш? У меня созрел другой план, так как я поняла, кто был второй насильник. А может, он и был один, а Алекс только доставил ему нас. Но точно не знаю.

– И кто же был этот подонок?

– Его двоюродный брат, о котором он не раз хвастался на курсе. Его отец – крупный чиновник, весьма богатый человек. Вот я и решила пощипать ему перышки. Найдя в интернете всю информацию об отце Виталия, а именно так звали этого негодяя, поскольку опознала его по фотографии, я написала ему, что у меня есть доказательства того, что он убил Анжелу и потребовала, чтобы он перечислил мне на указанный счет пятьсот тысяч баксов.

– И он тебе поверил? – удивилась Инна.

– Конечно, нет. Потребовал, чтобы я предоставила ему доказательства. И тогда я написала его разговор с Алексом и отослала. Несколько дней ответа не было. Быстрее всего, соображал, что делать дальше. А потом прислал сообщение, что он перечислит мне требуемую сумму, когда мы оба пойдем в банк и обменяемся: он мне деньги, а я ему телефон.

Я купила еще один, перекинула на него видео и аудиозапись и положила в банковскую ячейку. Мы встретились с Виталием в банке, где я заранее открыла счет. Сев в углу возле высокого фикуса, включила видео. Он сразу понял, что я не шучу и у меня имеется на него компромат. Тогда он оставил возле меня Алекса, а сам поехал в свой банк, чтобы перечислить мне деньги.

После звонка моему Алексу, что деньги пошли на мой счет, я пошла проверить информацию. Кассир – операционист сказал мне, что деньги в банк поступили и скоро будут зачислены на мой счет. Я довольная вернулась к Алексу и отдала ему телефон, как было оговорено изначально. На этом и расстались.

– Тогда как ты оказалась на берегу того злосчастного озера?

– По глупости, ибо всё же оказалась обманутой дурой. Когда через несколько дней я пошла в банк, чтобы снять нужную сумму на билет и переезд, оказалось, что деньги вскоре после перевода были отозваны отправителем, вследствие чего я осталась с носом.

Тогда я опять написала Виталию, сказав, что Алексу я отдала копию, а оригинал остался у меня и предупредила, что теперь он будет наказан за обман и вместо пятисот тысяч должен мне перечислить вдвое больше.

– Как ты могла так рисковать! – возмутилась Инна. – Это же в чистом виде была игра с огнём.

– Тогда я об этом не думала. Большая сумма, которую я могла получить, отключила мои мозги. В один из дней тишины, которая наступила вслед за этим, я шла из дома в метро и не обратила внимания на машины, которых всегда много стояло в нашем дворе. Проходя мимо одной из них, дверь открылась и из нее вышли два парня в трениках. А дальше все произошло мгновенно: они отработанными движениями затолкали меня на заднее сиденье – и в машине щелкнули замки. Автомобиль быстро тронулся с места. Кричать и суетиться было бесполезно, так как на окнах были тонированные стекла.

Сначала я злилась, думала, что меня везут к Виталию, а потом поняла, что куда-то в Подмосковье. Ехали долго и остановились возле какого-то озера. Меня вывели, и по их непробиваемым эмоциями лицам поняла, что мне конец. Я стала плакать, просить, чтобы меня отпустили, но они были безучастны к моим стенаниям. Один из них достал из кармана веревку и, накинув мне на шею, стал душить. Всё закончилось быстро.

Моя душа всё еще витала над телом, когда появилась ты, и видела твои слезы, чувствовала твой страх и горе, ведь часть ее была в тебе. Она поняла, что ты моя сестра-близнец, которую украли, и послала тебе свою энергию-послание, которую твой мозг воспринял как мысль обменяться со мной паспортами. Так ты стала Валерией Николаевной Кудряшовой. Моя душа успокоилась и отправилась в мир душ.

Но и в нем полное успокоение к ней не пришло, ибо на свободе, припеваючи живя, остался неотмщенным садист, который может еще много зла принести другим девушкам. И я попросила своего Наставника разрешить мне связаться с тобой. Он позволил, и я пришла к тебе. Но так как отпущенное мне время заканчивается, ты должна знать вот еще что: банковская ячейка, в которой лежит телефон с компроматом на Виталия и Алекса, а также их данные и адреса, включая дачу, где произошло убийство, оплачена на год. Ключ от неё лежит под одной из паркетных дощечек под кроватью. Поскольку ты поменяла паспорт, на всякий случай возьми справку с паспортного стола с указанием серии и номера прежнего. Хорошо рассмотри мою роспись. Вот, пожалуй, и всё. Да, мое тело похоронено под твоим именем.

– Подожди! – крикнула Инна. – Я очень сожалею, что мы не встретились при жизни.

– Встретимся еще и наверстаем упущенное, – раздалось сквозь удаляющийся смех. – Я приду к тебе. Обязательно.

– Как?

– Наступит время – узнаешь.

И в этот момент Инна пришла в себя. А может, проснулась? То, что она воспроизвела в своей памяти, привело ее снова в шок. И чтобы убедиться, что она не сошла с ума, девушка помчалась в спальню и, отодвинув кровать, стала проверять паркетины. Одна из них показалась ей несколько подозрительной и, сбегав за ножом, она отковырнула ее. Дощечка приподнялась без особого труда. Под ней в небольшом углублении в цементе, сделанном, по- видимому Лерой, лежал ключ.

Инна тряхнула головой, не веря собственным глазам, а потом, подержав ключ в руке, положила его обратно и восстановила паркетину, после чего передвинула кровать на место. Растерянность и непонимание произошедшего вызвали дрожь в теле. Она до сих пор не верила, что подобное возможно и произошло не с кем-нибудь, а с ней. Душа Леры приходила к ней… Разве в это может ей кто-то поверить? Даже Никита вряд ли поверит, если она расскажет ему. Невозможное стало возможным, и осознание этого не вкладывалось в рамки её миропонимания и мироощущения. Но ведь факт оставался фактом, и с ним приходилось считаться.

Лера надеется, что она станет началом возмездия за её смерть. А что она может? Как объяснит полиции, откуда взяла ключ и знает банк, в котором находится ячейка? Вдруг до нее дошло, что она зря заморачивается: ведь в этой жизни она Кудряшова Валерия, а значит, это произошло с ней.

На сколько оплачена ячейка? На год? Выходит, у нее есть время все хорошо обдумать и принять единственно правильное решение. Впрочем, она ведь может оплатить ячейку еще на какое-то время.

Инна понимала: даже если она сейчас отнесет телефон с записями и напишет заявление в полицию, это вряд ли решит проблему. Она одна, никого не знает, и за ней никто не стоит. А за Виталием – отец на высокой должности, к тому же со связями. Ему ничего не будет стоить подкупить следователя – и главная улика исчезнет, а на неё откроется охота. Нет, с кондачка нельзя ввязываться в это дело. Жаль, что с Никитой нельзя посоветоваться или с Романом. Что ж, решила девушка, она будет ждать подходящего момента, чтобы уж наверняка наказать этого садиста и организатора убийства сестры и ее однокурсницы.

Незаметно наступил вечер, и Инна вспомнила, что не создала папку с фотографиями, которые будет показывать Вадиму. Она быстро села за работу и через два часа освободилась, чувствуя голод. Опять съела бутерброды с красной икрой и рыбой, которые, к сожалению, закончились.

Вечер был еще не поздний, а потому она решила сходить в магазин, чтобы купить себе еще пару баночек икры и столько подложек красной рыбы. Эта еда была единственной, которая не вызывала тошноты.

Снег шел два дня, но сейчас от него не осталось и следа. Девушка, выйдя из подъезда, вдохнула холодный вечерний воздух. Она зябко поёжилась, поплотнее закутала шарфом шею и пошла по тротуару. Серебряный диск луны, высоко повисший в темном небе и хорошо видимый сквозь черные ветви старых деревьев, проливал достаточно света на окружающее пространство, которое дополнительно освещалось тусклыми фонарями.

Находясь в супермаркете, она добавила к своим покупкам имбирное печенье, консервированные огурцы и ананасы, потом положила в корзину баночку селедки по-деревенски и два белых батона. Идя через двор к своему подъезду, она увидела с другой стороны детской площадки зеленый автомобиль. Было уже довольно темно, поэтому она не определила его марку и номер, но сердце отчаянно застучало, вещая, что это Никита.

Инна испытала сильное желание подойти к нему, но в последнюю минуту остановила себя. Она замедлила шаг в надежде, что Ник увидит ее и окликнет. Но чуда не произошло. Она даже несколько повременила у дверей, а потом решительно набрала код и вошла в подъезд. Силы вдруг покинули ее, и Инна прислонилась к стене.

Из лифта вышла соседка напротив и подошла к ней, участливо спросив:

– Тебе плохо, Лера?

– Да, что -то закружилась голова.

– Давай я донесу твои покупки до квартиры. Завтра покажись врачу, поскольку ты бледная, как смерть. Да и похудела, мне кажется.

– Спасибо за помощь, – поблагодарила она, открывая квартиру и забирая пакет с продуктами. – Я обязательно воспользуюсь вашим советом.

Попрощавшись, они расстались, и Инна стала раздеваться. Дыхание до сих пор не восстановилось, поэтому ей пришлось сесть за стол. Её так и тянуло встать и подойти к окну, чтобы посмотреть, на месте ли машина. Но и этого она делать не стала. Если он, который ушел от неё по доброй воле, не делает первый шаг, ей тем более этого делать не следует. Разум это понимал, но вот сердце… сердце рвалось к Никите, оно скучало по нему и страдало без его любви.

А Никита и сам не мог объяснить себе, почему приехал во двор Инны. Он сидел уже около двух часов, не сводя взгляда с ее окон и надеясь, что увидит ее в стекле. И был вознагражден, видя, как она прошла на кухню и задержалась в ней. «Наверное, ужинает», – решил он. Потом свет в окне погас, и, по логике, можно было уезжать, но он тянул время, не зная, почему. И только когда Инна вышла из подъезда, Никита ответил на этот вопрос.

Он наклонился над рулем и стал провожать девушку пристальным взглядом. Увидев в ее руках пустой пакет, догадался, что она идет в магазин. Быстрее всего, в ближайший супермаркет. Дождавшись, когда она скроется за углом дома, Ник вышел из автомобиля и пошел за ней. Он прятался за стеллажами, наблюдая, как она выбирает себе продукты, как стоит в очереди в кассу – и сердце его щемило от осознания безысходности. Он любил эту девушку, и было глупо скрывать это перед собой.

Как только она вышла из магазина, Никита последовал за ней и опередил ее, пройдя к машине через соседние дворы. Он сел в нее и стал дожидаться Инну. Вот, наконец, появилась и она. Повернула голову в его сторону и какое-то время вглядывалась в темноту. Неужели заметила автомобиль? И, увидев, как девушка замедлила шаг, понял, что она догадалась о его присутствии.

Ему так хотелось открыть дверь и окликнуть ее, подойти близко и прижать к груди, а потом поцеловать ее такие желанные губы. Но желание не перешло в действие: он не сдвинулся с места, понимая, что ему нечего пока сказать ей, поскольку не разобрался еще с собой и своими чувствами, не знал, сможет ли оставить прошлое в прошлом и не тянуть его в настоящее.

Для него сейчас ложь так тесно слилась с правдой, что в оставшемся усеченном пространстве ему было тяжело жить. Никита понимал, что всё вокруг него – это ветер, а всё, что падает вниз, – пепел… Как и то, что выживает сильнейший, и это главный закон жизни, что человек живет ради того, чтобы обмануть или быть обманутым. Но от осознания этого на душе легче не становилось.

За свою жизнь он не раз убеждался, что беда принуждает ко лжи даже честных. Почему же тогда он не простил Инну? Ведь прибегнуть ко лжи ее принудила именно беда. Инна врала, обманывала, но оставалась при этом порядочным человеком. Никита это хорошо понимал, но что-то не позволяло ему закрыть глаза на её прошлое, на то, что она теперь Лера… Наверное, именно это «что-то» и удерживало его сейчас в автомобиле. Знать бы только, что оно собой представляет.

А ведь Инна не раз повторяла: «Не привыкай ко мне! Не приходи…» А он в душе смеялся в ответ и говорил себе, что она ещё маленькая, глупая и не понимает, что говорит. Так зачем же сейчас в его душе раздаются крики об обманутом доверии?

Даже народная поговорка гласит: «Без обмана не проживешь». Чего же тогда он возмутился тем, что Инна обманывала его? А разве сама любовь – это не восхитительный обман, на который человек соглашается по доброй воле?

Никита в последнее время все больше и больше задавал себе вопросов, на которые так и не смог ответить, и это не просто раздражало, а злило. Однако изменить ситуацию пока у него не получалось.

Но по-прежнему мечтал об Инне. Хотел видеть ее в своей постели, в своей жизни и в мыслях: ведь в сердце она уже поселилась давно. О, он знал, что это невозможно, но время от времени отгонял от себя страхи и сомнения, представляя жизнь с ней, мечтал о том, как здорово было бы им вместе. Это была его сказка, которой, как он считал, не суждено стать реальностью.

Инна долго успокаивалась. Наверное, прошло с полчаса, прежде чем она смогла встать и начала раскладывать купленные продукты. Поставила чайник и открыла пачку имбирного печенья. Она никогда его не ела, а прочитав, что в таблетках от тошноты есть имбирь, решила купить и попробовать.

Печенье оказалось довольно вкусным, и она не заметила, как съела, запивая мятным чаем, половину пачки. В магазине были еще имбирные пряники, и она решила при первой возможности купить и их.

Её трапезу прервал звонок от Романа. Сходив за телефоном, она вернулась обратно, по пути поздоровавшись с ним.

– Как чувствует себя моя красавица? – спросил он.

Инна хотела поправить, что она вовсе не его, но не стала. Зачем с первой минуты портить настроение замечательному человеку?

– Как прошел твой день? – вместо этого задала она вопрос.

– Прекрасно, но устал, как черт. Правда, не знаю, почему так говорят. Ассоциаций никаких. Пришлось неожиданно смотаться в Питер, так как один из наших корреспондентов загулял больше, чем на неделю.

– Уволили бы его, и дело с концом.

– Да не все так однозначно. Он прекрасный журналист, пишет интересные статьи в журнал, поднимая его рейтинг, а сейчас сорвался: запил, потому что жена ушла к другому.

– К сожалению, каждый второй человек в жизни сталкивался с изменами. Это не обязательно измена в привычном понимании слова. Может быть и предательство, которое сильнее и страшнее измены. Пережить измену нелегко: причем, обеим сторонам конфликта, – сказала Инна.

– Может, ты и права. Но вряд ли его жена переживает, загорая на Мальдивах со своим любовником.

– Так у него наступила депрессия по поводу измены супруги?

– Да, не может найти себе места, даже на любимую работу забил. Сидит рядом с недопитой бутылкой и жалуется: «Я с неё пылинки сдувал… выходит, для того, чтобы она всадила мне нож в самое сердце».

– Может, измены никакой вообще не существует? – высказала своё предположение Инна.

– А что тогда? – удивился Роман.

– Существует либо месть за мужское или женское предательство, либо новая любовь.

– Интересная гипотеза, в ней есть рациональное зерно, – согласился с девушкой Роман.

Инна продолжила свою мысль:

– Да и вообще мне кажется, что человек начинает изменять, когда перестаёт любить. Насколько мне известно из жизни, книг и фильмов, женщины трудно решаются на измену, но решившись – не останавливаются. А дети у них есть?

– Двое. Наталья отвезла их к своим родителям.

– Тогда пусть борется за них.

– Не все так просто. Мужчине без женщины трудно справляться с детьми. Тем более, с его работой. Алексею часто приходится ездить в командировки по заданию редакции журнала. Дети ж не смогут сами за собой присматривать в это время.

– Да, ситуацию аховая. И что ты предпринял?

– Привез его с собой. Пусть пока поживет у меня дома и работает в головном офисе. Его сейчас нельзя оставлять одного.

– Добрая у тебя душа, Роман. Ты меня приятно удивил своим поступком. Моё тебе уважение!

– Спасибо! Любой бы на моём месте поступил также.

– К сожалению, не любой, – не согласилась с ним Инна. – Я не раз попадала в трудные ситуации, но мне никто не предложил такую надежную руку помощи, как ты своему сотруднику. Поверь, это дорогого стоит.

– Ты своими словами, неровен час, заставишь меня уверовать в свою исключительность и задрать нос.

– К счастью, тебе это не грозит. Я другого такого человека, как ты, не встречала.

– Ну да ладно. Хватит обо мне. Лучше скажи, подготовилась к завтрашней встрече с Вадимом?

– Конечно. Все фотографии, что мы отобрали, сложила в отдельную папку.

– Вот и славно. Завтра заеду за тобой в два часа. Будь готова.

– Не волнуйся, не подведу. Уже поздно, так что давай прощаться. У тебя был трудный день, поэтому заслужил отдых. Приятных тебе сновидений. Обнимаю.

– И я тебя, малышка. До завтра.

И опять слово «малышка», как и «милая» в устах Романа резануло слух Инны. Эти обращения напоминали ей сразу Никиту, и на душе становилось горько. Но ничего, она сильная. Выдержит.