Читать книгу Механизм человечности - Лариса Петровичева - Страница 2

Глава 2

Оглавление

Квартира Дерека Тобби располагалась на третьем этаже, под самой крышей, и Анна несколько раз споткнулась на неровных ступеньках. Как тут вообще можно спускаться и подниматься, не сворачивая себе шею? От стен веяло холодом, несбывшимися надеждами и тоской. Откуда-то справа донеслась неразборчивая ругань, что-то разбилось, и Дерек негромко объяснил:

– Это Керибет, мой сосед. Не обращайте внимания.

Открыв темно-красную обшарпанную дверь, он похлопал в ладоши – вспыхнул свет, и Анна удивленно подумала: надо же, он живет в таком унылом месте и пользуется дорогой лампой на артефакте. Войдя за Дереком в крошечную прихожую, которая сразу же переходила в гостиную, Анна с трудом сдержала изумленный возглас: квартирка была такой же угрюмой, как и весь дом, полы скрипели и визжали под ногами, из бесчисленных щелей задувало ветром, но в гостиной не было свободного места от книг, и это были хорошие книги, не какая-нибудь бульварщина. Дерек повесил пальто на крючок и,лавируя между книжными стопками, скользнул в еще одну дверь – туда, где, должно быть, была спальня, и Анна услышала:

– Кофе не предложу, у меня его нет. Спать будете вон там. Умывальник на кухне. Уборная вон там, за дверью.

– Хорошо, – кивнула Анна. Это было намного лучше, чем скамья в соборе святой Марфы. – У вас столько книг.

Это невольно вызывало уважение. Анна представила, как ее новый знакомый сидит на диване и ровный свет лампы на артефакте озаряет его сосредоточенное лицо и книжные страницы – от картинки, которая вдруг появилась перед ее мысленным взглядом, повеяло теплом, и Анна неожиданно смутилась.

– Я много учусь. Собираюсь скоро отсюда съехать, – коротко ответил Дерек – вышел из комнаты, неся в руках одеяло и тощую подушку. – Что ж, устраивайтесь! Я буду здесь, на диване, а вы в комнате. Если что-то потребуется, зовите. Соседи за стеной могут орать, но вы не бойтесь. Дальше ора у них дело не заходит.

– Спасибо, – с искренней радостью ответила Анна. Кажется, все постепенно сворачивало к лучшему. У нее нашлась поддержка. У нее теперь была крыша над головой, пусть и не самая уютная. – И простите, что ударила вас той щеткой.

Дерек вопросительно поднял бровь, словно его искренне удивило то, что Анна могла просить прощения.

– Ладно, – ответил он, расстилая одеяло. – Бывает. Завтра утром пойду в полицию, пусть орлы господина Санторо собирают арниэлей и изучают их руки.

– Джон не убийца, – твердо сказала Анна. – Он самый добрый из всех, кого я знаю. Он не мог бы убить отца.

Белесая бровь Дерека поднялась еще выше.

– Доброта это свойство человека, – напомнил он. – А арниэли все же не люди.

Анна устало подумала, что слишком вымоталась для того, чтобы спорить с ним и что-то доказывать. А Джон однажды нашел ласточку со сломанным крылом и не успокоился, пока не вылечил и не выпустил ее. Джон сидел рядом с кроватью Анны, когда она болела, Джон раздавал детям бедняков монетки и пряники, не потому, что ему это было велено, а по собственному желанию, он был человеком больше, чем многие люди.

И теперь Джон исчез.

– Что делает нас людьми? – все-таки спросила Анна. – Плоть и душа или все же поступки?

Дерек вздохнул, опустился на диван и принялся расстегивать рубашку.

– Вы только не говорите на людях о том, что ваш покойный отец научился вкладывать в арниэлей душу, вот очень вас прошу. Святая церковь вас за это съест и не подавится.

– Не съест, – ответила Анна. – Я буду молчать. Доброй ночи.

Губы Дерека дрогнули в едва уловимой улыбке.

– Снимите перчатки, – предложил он. – Хочу посмотреть, что у вас там с руками.

Несколько мгновений Анна стояла молча, не двигаясь. Когда-то давным-давно она спрашивала у матери: “Почему я должна носить перчатки?” И мать ответила: “Потому, что ты родилась с лишними пальчиками, детка. Если люди увидят твои шрамы, то решат, что ты ведьма”.

Ведьмой быть не хотелось. Когда знакомые задавали вопросы, то мать отвечала, что в раннем детстве Анна дотронулась до утюга, который оставила дура горничная. Знакомые сочувственно охали и ахали, и рассматривать чужое увечье никому не хотелось.

– Лучше не стоит, – прошептала Анна. Снять перчатки перед инквизитором было сложнее, чем снять платье. Когда Дерек увидит шрамы, то все поймет – а еще не родился тот инквизитор, который пожалел бы ведьму.

– Я догадываюсь, что там, – миролюбиво произнес Дерек. Подошел – приблизился тем текучим движением, которое так удивило Анну в борделе. Когда чужая рука взяла ее за руку, а чужие пальцы принялись осторожно стаскивать перчатку, то Анне сделалось так жарко, что в глубине этого жара запульсировал холод – так бывает, когда сунешь руки в слишком горячую воду.

Одна перчатка легла на стопку книг. Вторая. Пальцы Дерека мягко скользнули по едва заметным ниткам шрамов – руки Анны были красивыми и изящными, как и полагается девушке из благородной семьи, которая не занимается грубой работой. Когда-то крошечные мизинцы торчали сбоку кистей – Анна пыталась представить, как выглядели ее руки, и едва сдерживала тошноту.

– Боитесь меня, – заметил Дерек. Он не убирал пальцев, и от его прикосновений по коже будто бы бежали яркие искры – возможно, он пытался почувствовать, есть ли в Анне магия.

– Боюсь, – коротко ответила она, чувствуя, как в ней что-то натягивается до звона. Она давно не была так напряжена – казалось, еще немного, и начнется пожар: огонь побежит по коже, лизнет волосы, охватит все тело. – Шестой палец знак ведьмы.

Дерек усмехнулся.

– Так полагали в античности. Сейчас полидактию считают просто пороком развития. Вам незачем так дрожать, Анна, я вас не обижу.

– Хотелось бы в это верить, – улыбнулась Анна, и Дерек наконец-то отпустил ее руки. Облегчение нахлынуло на нее соленой морской волной, и впервые за долгое время Анне захотелось избавиться от перчаток.

Пусть смотрят на ее шрамы, если хотят смотреть. Ей все равно.

– Я вас не обманывал и не собираюсь, – усмешка Дерека сделалась мягче, и он отошел к своему дивану. – Доброй ночи.

– Доброй ночи… – откликнулась Анна.

Спальня, которую ей уступил Дерек Тобби, была похожа на спичечный коробок. Здесь было холодно, отовсюду веяло зимним ветром, и Анне показалось, что она плывет на корабле, и ее вот-вот смоет за борт. Раздевшись до нижней сорочки и не сняв чулки, она торопливо нырнула под одеяло и, укутавшись с головой, подумала, что Дерек, пожалуй, сможет найти Джона. В нем было что-то очень цепкое – такие не отступают, пока не добьются своего.

“Он не такой гадкий, каким показался сначала”, – подумала Анна и с этой мыслью уснула. Последним, что она услышала перед тем, как погрузиться в сон, был шелест книжных страниц из гостиной и шорох карандаша по бумаге.

***

Господин Санторо выглядел так, словно его одновременно терзали зубная боль и геморрой, и Дерек, который вошел в кабинет ранним утром, оказался живым воплощением миллиона его терзаний. Он выслушал короткий рапорт, поморщился, когда Дерек велел собрать всех столичных арниэлей и осмотреть их руки и, наконец, осведомился:

– Вам сколько лет, юноша?

– Двадцать четыре, – ответил Дерек. Губы господина Санторо сжались в нитку. Должно быть, сейчас он думал, в какую дрянь влез с делом Гейба Коннора, что пришлось пойти на совместную работу с инквизицией.

Его величество Пауль смотрел с парадного портрета на стене с определенным сочувствием. К носу владыки прилипла какая-то пушинка.

– Хм, – глава столичной полиции сделал глоток кофе из чашки, и Дерек угрюмо подумал о том, что начал очередной день на пустой желудок. А кофе и хлеб с маслом ему сейчас бы не помешали. – И сколько вы уже на оперативной работе?

– Восемь лет. Начинал при Эрихе Гунтабаре.

– Хм, – господин Санторо снова отпил кофе и произнес так, словно говорил сам с собой: – Молоды, честолюбивы, всеми силами стремитесь подняться как можно выше, если в двадцать четыре уже старший следователь. Не думали служить в полицейском департаменте?

Дерек вежливо улыбнулся. Полиция часто делала такие предложения сотрудникам его ведомства, но на них очень редко отвечали согласием. Инквизиторы недолюбливали полицейских, считая их недоучками, которые способны лишь разбираться с поножовщиной в кабаках. Судя по тому, как пошло дело Гейба Коннора, это мнение было справедливо.

– Я слишком хорош в охоте на ведьм, – вежливо ответил Дерек. – Так что к сожалению, вынужден отказаться.

Господин Санторо кивнул. Видно, ничего другого и не ожидал.

– И кто ваш свидетель? – поинтересовался он. «Так я тебе и сказал», – подумал Дерек и ответил:

– У меня нет свидетеля. Но это простая логика. Если арниэль ударил так, что повредил руку, и в ране остался порошок фей, то мы просто ищем арниэля с раненой рукой. И это не обязательно Джон А-один.

Ему казалось, что Санторо темнит. Что Джона ищут не просто потому, что подозревают в убийстве. Нет, ну в самом деле, почему столичная полиция так резво рванула на поиски именно Джона?

– Хорошо, хорошо, – кивнул Санторо, и Дерек неожиданно почувствовал легкое, едва уловимое прикосновение к голове. Санторо скользнул по нему заклинанием! Личным, очень качественно исполненным – и это было плохо. Так, во-первых, не поступали в приличном обществе, а во-вторых, Санторо что-то хотел проверить, и надо было понять, что именно.

Тело сработало само – Дерек скользнул в сторону, уходя из-под чужой воли, выпрямил спину и отчеканил:

– Я бы просил вас больше так не делать.

Санторо примирительным жестом поднял руки ладонями вперед. Бриллианты в перстнях сверкнули разноцветными искрами.

– С вами сейчас еще один человек побеседует, – совершенно непринужденным, дружеским тоном произнес глава столичной полиции. – Не серчайте, надо было проверить, нет ли в вас чего-то, вроде взрыв-пепла. Теперь все отчеты вы будете передавать ему лично.

Дерек вопросительно поднял бровь. Это кто же хочет с ним встретиться, если проверку безопасности поручили именно Санторо? Но он не стал спрашивать, просто кивнул и поинтересовался:

– Где будет беседа?

Один из ассистентов господина Санторо проводил Дерека в зал для переговоров – по пути Дерек бросил несколько заклинаний и убедился: эта часть департамента полностью изолирована от любого магического воздействия, все заклинания рассыпались пригоршней искр, и это значило, что сейчас в департаменте находится особо охраняемая персона. Кто-то из министров или членов королевской семьи. Ассистент открыл дверь, приглашая войти, и Дерек услышал звонкий голос:

– Наконец-то! Всегда мечтал познакомиться с вами!

Он вошел, стараясь сохранять спокойный и независимый вид. Молодой мужчина в щегольском светло-сером сюртуке, который сидел за столом, забросив ноги в остроносых ботинках из кожи молодого жеребенка на соседнее кресло, улыбался так широко, словно Дерек был его лучшим другом. Темноволосый, с ухоженным скуластым лицом и пристальным взглядом, он был похож не на важную государственную персону, а на авантюриста, лихого и бесшабашного – глаза искрились предвкушением приключений, улыбка так и сияла, вдоль правого виска тянулся тонкий, старательно загримированный шрам.

По спине прошел холодок, как всегда, когда Дерек впервые имел дело с магом, артефактором или ведьмой.

– Да, да! Я наблюдаю за вашей работой, как за приключенческим романом, – мужчина поднялся из кресла, протянул Дереку руку и представился: – Эвгар, к вашим услугам.

– Искренне рад познакомиться с вами, ваше высочество, – произнес Дерек, понимая, что даже примерно не представляет, чем именно может закончиться их разговор. Эвгар, принц Хаомийский, снова сел, указал Дереку на кресло и сказал:

– Да, примерно так я вас себе и представлял. Молодой, энергичный и бесстрашный. Мама Клер сильно вас потрепала?

Дерек вспомнил о Маме Клер, Клеритан вин Хорн – ведьме с божественно прекрасным юным лицом и седыми старушечьими волосами: она пила молоко мертвых коров и душила младенцев в колыбелях, пока их матери спали зачарованным сном.

– Пригвоздил ее к дереву, – коротко ответил Дерек, решив не уточнять остальное. Это давно не имело никакого значения. Улыбка Эвгара стала мягче, глаза сверкнули так, словно он хотел сказать, что ему все известно.

Должно быть, Дереку следовало начинать паниковать. Он не стал. Он вообще давным-давно выбросил панику из своих рабочих чувств.

– И что-то взяли на память? – уточнил Эвгар, склонив голову к левому плечу.

Дерек решил ничего не отвечать. Да, взял. Все охотники берут трофеи, развешивая по стенам своих домов головы и рога убитых животных, а когда охотишься на чудовищ, то тем более имеешь на это право. В конце концов, работа Дерека была намного опаснее охоты на льва или медведя. Если Эвгар сумел узнать о том, что хранилось в сундучке у него под кроватью, и вздумал, что сможет как-то шантажировать этим Дерека – что ж, на здоровье. Он прекрасно знал, что у его руководства скелеты в шкафу еще похлеще.

– Вы позвали меня поговорить об этом? – беспечно-светским тоном осведомился Дерек.

– А Шерну Хольден вы задушили ее собственной косой, – мечтательно проговорил Эвгар. – Это за нее вам дали медаль святой Милины. Впечатляющая дама была, ничего не скажешь.

Дерек кивнул. Он делал свою работу – и делал хорошо. Выгребал там, куда многие его коллеги не желали заглядывать, стараясь отыскать дело попроще. Убивал ведьм и возвращал их жертв живыми. Поэтому и был старшим следователем в свои двадцать четыре. Некоторые и к пятидесяти не добирались.

– Вы хотите побеседовать со мной о моих прошлых делах, или вас все же интересуют нынешние?

С принцем нужно было вести себя осторожно. Очень осторожно. Его высочество Эвгар имел вполне определенную славу сильного мага, артефактора и вообще очень опасного и непредсказуемого человека. Дерек покосился в сторону окна – над столицей снова шел снег. А ведь случись что, ему придется прыгать как раз из этого окошка, с высокого третьего этажа. Хорошо бы там внизу был сугроб, он сумеет правильно сгруппироваться в полете и…

– Мне сейчас как раз нужен такой человек, как вы, – уже без улыбки, но по-прежнему дружеским тоном произнес Эвгар. – Сильный, опытный, хороший боец, знаток магии. И да, имеющий в душе определенную червоточинку. Ненормальность. Скажу проще: у вас своя коллекция, у меня своя. И в ней я храню бриллианты вроде вас.

Дерек и бровью не повел. Да, если Эвгар выходил на него, то в квартире был обыск – и хорошо, если он случился до того, как Дерек привел туда Анну Кло. Что-то подсказывало ему, что девушку ни в коем случае нельзя выдавать. Мало ли, кого еще его высочество захочет включить в свое собрание.

– Все инквизиторы раз в год проходят крупное обследование. В том числе и у специалистов по душевному здоровью. Со мной все в порядке, – Дерек невольно вспомнил, как штатный мозгоправ поинтересовался, чем луна отличается от солнца. Дерек тогда сказал, что луна это спутник планеты, а солнце это звезда, и мозгоправ даже поперхнулся. Оказалось, что луна светит ночью, а солнце днем, и нечего тут умничать.

Эвгар рассмеялся.

– Хотите сказать, что душевно здоровый человек будет собирать коллекцию, подобную вашей? Кусочки кожи и волос убитых им ведьм?

Дерек вздохнул. Да, его трофеи выглядели именно так – кожа и волосы. Да, Эвгар откуда-то знал правду о нем, и с этим надо было что-то делать.

– Если бы я был энтомологом, то бегал бы по болотам за бабочками. Но я инквизитор и бегаю по болотам за ведьмами. Хотя и бабочки там тоже есть, – он сделал паузу, вспомнив, что говорили о его высочестве Эвгаре, потихоньку и с оглядкой: один из сильнейших магов столетия, знаток артефакторики, был изгоем в собственной семье, и с головой у него беды явно похлеще, чем у Дерека.

– Если бы вы были энтомологом, то ваша коллекция была бы не такой интересной, – ободряюще улыбнулся Эвгар, щелкнул луковкой часов, уточняя время, и довольно кивнул. – Почему вы решили забирать у ведьм именно это?

Дерек откинулся на спинку кресла. Сейчас надо было осматривать руки столичных арниэлей и делать из Анны Кло приманку для Джона – а он вел светские беседы о своей частной жизни.

– Мама Клер срезала кожу со своих жертв, – нехотя ответил Дерек. – Я решил, что будет забавно сделать с ней то же самое. А потом вошел во вкус.

Эвгар прижал пальцы к губам. Прикрыл глаза, мечтательно рассмеялся – он выглядел так, словно наконец-то нашел то, что давно искал.

– Нет, вы определенно мне нравитесь! – довольно произнес он. – А работать я хочу с теми, кто мне симпатичен. Дайте-ка руку. Правую.

Дерек послушно протянул ему руку – прикосновение Эвгара оказалось вкрадчивым, ласкающим, почти интимным. Тонкие холеные пальцы мягко пробежались по запястью, словно принц хотел сосчитать пульс, и Дерек ощутил легкий разряд тока. На коже проступили очертания виноградного листка, символа королевского дома – Эвгар убрал руку и объяснил:

– Это защита, которую вам даст моя магия. Дело, которое вы сейчас ведете, намного глубже и опаснее, чем вы представляете. Моя поддержка вам понадобится.

***

Анна проснулась, когда уже рассвело.

Дом поскрипывал и постанывал, словно старик, который пробудился и пытается понять, не умер ли. Выбравшись из-под одеяла, Анна выглянула в окно: снаружи серело утро, возле угасающих фонарей порхали снежинки, и народ торопился по делам. В соседнем доме открылись двери маленького кафе – вышел парень в старом пальто, держа в руках стакан с дымящимся напитком и ломоть хлеба с маслом, и Анна подумала, что проголодалась.

Выйдя из комнаты, Анна поняла, что в квартире никого нет. Пройдя к выходу, она подергала дверь – заперто. Дерек ушел, закрыл ее тут на замок, и Анна растерянно сказала себе, что он не хотел ничего плохого.

Она заглянула на кухню – видно, Дерек торопился: не варил кофе, не завтракал. Ах, да, у него же нет кофе… Анна отвернула кран – тонкая струйка холодной воды потекла в раковину, и она решила, что сначала приведет себя в порядок, а потом поищет что-нибудь съестное.

Когда она чистила зубы, в дверь грохнули так, что едва не снесли ее с петель. От испуга Анна даже присела, словно пыталась спрятаться за раковиной.

– Тобби! – проревели в коридоре. – Тобби, дай каруну! Душа горит!

Видно это был тот самый Керибет, о котором Дерек упомянул вечером. Анна услышала, как хлопнула дверь, и визгливый женский голос сообщил:

– Ушел он! С утра ушел! Хватит орать, пьянь ты драная!

Керибет исторг совершенно неописуемую матерную брань, и коридор наполнился звуками потасовки. Поняв, что пока она в безопасности, Анна умылась, бесшумно подошла к двери и, убедившись, что она держится и не собирается падать, окончательно успокоилась. В таких местах брань и драки в порядке вещей.

Так, что же делать?

Утро было темным и хмурым, но Анна решила не хлопать в ладоши и не зажигать лампу. Если Дерек ушел, то тут некому сидеть со светом. Вернувшись на кухню, она заглянула в шкафы – нашла немного чая, кекс в вощеной бумаге и коробку сахара.

Что ж, можно позавтракать.

У отца было множество слуг, но он настоял на том, чтобы Анна научилась делать все сама. “Никогда не знаешь, что именно и когда тебе потребуется”, – говорил он, и сейчас, заваривая чай, Анна поняла его правоту. Столичные барышни, ее ровесницы, не умели этого – чай им заваривали на кухне и приносили туда, куда требовалось. Одна из приятельниц Анны считала, что воду в чайник заливают через носик.

От чашки поднимался ароматный пар и, сделав глоток, Анна удивленно подумала: надо же, Дерек Тобби живет в таком скверном и темном месте и пьет Королевский бархатный, десять карун за малую упаковку.

Дорогой чай, модный узел галстука, даже прическа не такая, как у остальных в этих местах. Ее новый знакомый был оригиналом. Интересно, Дерека тут не били за его дульку на голове?

Закончив с чаем и вымыв чашку, Анна прошла в гостиную. Сколько же книг! Она медленно пошла вдоль шкафов и стопок, иногда останавливаясь и водя пальцем по корешкам. “Хронология древних царств”, “Начала натуральной философии”, “Трактат об отражениях, преломлениях и течениях магических полей”, “Большой словарь лекийского языка” – учебники, научные труды, словари так и напирали друг на друга, и было видно, что их читали, а не просто держали в квартире для красоты или важности. У отца были такие же книги, и, вспомнив о нем, Анна почувствовала горечь и тоску.

Отец умер. Джон исчез. Возможно, его больше нет. У Анны больше никого нет, кроме Дерека Тобби.

Она заглянула в шкаф – одежда, которая там висела, оказалась не самой дорогой, но хорошей. У Дерека Тобби не было денег для того, чтобы сшить платье по мерке, но магазины он выбирал весьма и весьма приличные.

Нет, он обязательно выберется из этой дыры. Анна в этом не сомневалась.

На лестнице послышались шаги, и Анна замерла перед раскрытой дверцей шкафа. Обычный человек не нашел бы в этих шагах ничего особенного, но натренированный слух Анны опознал в них ту тяжесть, с которой движутся арниэли.

Джон? Джон нашел ее?

Она не шевелилась, не зная, что мешает ей обрадоваться. Наверно, то, что Джон никогда не стал бы двигаться вот так – тяжело и плавно, словно огромное существо, способное разнести весь этот дом по кирпичику. Вот арниэль остановился, и Анна как наяву увидела его ладони с зеленоватыми завитками рисунка – они скользнули по входной двери, оглаживая и ощупывая ее, пытаясь найти слабое место.

“Это не арниэль, – с детской надеждой подумала Анна: так ребенок уговаривает себя, что буки не существует, и это просто кошка катает пуговицу у него под кроватью. – Это просто еще один сосед Дерека”.

Внутри к дверце шкафа была приделана небольшая металлическая ручка, на которой Дерек хранил свои ремни. Стянув один из них – темно-коричневый, с тяжелой бронзовой пряжкой, от которой так и веяло угрозой, Анна забралась в шкаф, закрыла за собой дверь и принялась обматывать ремень вокруг руки. Это было, конечно, глупое оружие, но хоть что-то. Бесшумно сдвинув вешалки в сторону, она попробовала несколько раз замахнуться – получилось.

Вскоре она услышала, как открылась и закрылась дверь. В одну из щелей в своем убежище Анна увидела незваного гостя – это действительно был арниэль, но она никогда не видела его. Работая с Гейбом Коннором, Анна знала в лицо всех арниэлей, которые сходили с производственной ленты – тот, который вошел в квартиру Дерека Тобби, был создан кем угодно, но только не ее отцом.

Он был высокого роста, завитки светлых волос плотно облегали голову, сероглазое лицо было спокойным и каким-то неприметным – пройдешь мимо такого в толпе и забудешь, что видел. Глаза смотрели весело и ярко, и за этим весельем чувствовался голод убийцы – тот голод, который он почти не в силах сдерживать. Задержав дыхание, Анна бесшумно переместилась в шкафу и увидела правую руку арниэля – ее залатали, но было видно, что искусственная кожа на костяшках была разорвана.

Вот он. Убийца ее отца пришел за ней.

Может быть, и Дерека уже нет. Если этот арниэль узнал, где может быть Анна, то он мог с ним расправиться.

Кто, сто дьяволов из сотого пекла, его создал?!

– Мышка, – негромко произнес арниэль. Прошел по комнате, заглянул на кухню, вернулся. Оружия у него не было, да и зачем? Он сам оружие. – Где ты, мышка?

Сейчас он зайдет в спальню, подумала Анна, и у меня будет несколько мгновений, чтобы выбежать из квартиры на лестницу. Нет, не успею. Догонит.

– Выходи, мышка! – голос у арниэля был спокойным и приятным. Может быть, его создавали как певца. Забавную игрушку для тех, у кого достаточно денег на игрушки. – Выходи, давай поговорим!

Анна едва не рассмеялась. Поговорим, конечно. Так же, как он говорил с ее отцом? Она представила, как Дерек возвращается домой и находит ее труп с проломленной головой. “Не хочу расследовать ваше убийство”, – вспомнила Анна – Дерек говорил и смотрел серьезно, так, словно не собирался допустить ничего плохого.

Что он скажет, когда…

В следующий миг арниэль рванул дверцу шкафа и, вываливаясь на него из тьмы, Анна перехватила ремень и нанесла короткий и сильный удар пряжкой. Металл пришел арниэлю в висок – он отшатнулся, и Анна ударила снова, туда, где у арниэлей ее отца был блок, который частично отключал их.

“Господи, помоги мне, – успела взмолиться Анна, – пусть у него этот блок будет там же”.

Арниэль качнулся и застыл, выбросив руку так, чтобы закрыться от ремня. Анна отбежала в сторону – арниэль открывал и закрывал рот, его левый глаз утекал к переносице и возвращался, из груди доносился тоненький свист, но он не шевелился.

Отлично. Значит, начинка у него такая же.

– Мыш-ка, – выплюнул арниэль и разразился шумом и хрипом. Сквозь него пробилось: – Мышка, давай поговорим.

Его правая рука сжалась и разжалась, словно он представлял, как стискивает пальцы на горле Анны. Пятясь, чтобы не поворачиваться к нему спиной, Анна зашла в спальню и подхватила сумочку с инструментами.

– Давай поговорим, – улыбнулась она, пытаясь совладать с волнением. – Начнем с того, кто тебя создал.

***

Всех столичных арниэлей собрали в полицейском департаменте к полудню, и Дерек удивился тому, насколько их, оказывается, много. Курьеры элитной службы доставки, прислуга, торговцы дорогих ювелирных магазинов, проститутки – Дженни тоже была здесь и, увидев Дерека, кокетливо помахала ему рукой. Эвгар, который стоял рядом с ним среди офицеров господина Санторо, с искренним любопытством осведомился:

– Давно ли вы водите знакомство с такими прелестными барышнями?

– Недавно, – сухо ответил Дерек. – В интересах следствия.

Когда он вспоминал о том, что случилось вчера в “Бабочке”, то его охватывало какой-то липкой брезгливостью. Должно быть, Эвгар понял что-то такое по выражению лица Дерека, потому что ободряюще произнес:

– Это свойство сильной души, пытаться все постичь самому. И как вам?

Дерек хотел было посоветовать Эвгару не лезть не в свое дело, но в это время полицейский привел последнюю арниэль в темно-синем платье гувернантки, и Санторо, который до этого угрюмо переговаривался с кем-то из помощников, сделал шаг вперед. Все арниэли сразу же уставились на него с одинаковыми доброжелательными улыбками, и Дерек невольно заметил, что Санторо смутился, что ли. Ему сделалось не по себе.

“Интересно, бывал ли ты в “Бабочке” или похожем заведении?” – подумал Дерек. Наверняка бывал, и Дженни говорила главе столичного полицейского департамента, что он исключительный кавалер.

– Так, мы вас надолго не задержим, – произнес Санторо, не тратя время на болтовню. Время деньги, а хозяева арниэлей знают счет своим карунам. – Вытяните руки вперед и покажите офицерам.

Арниэли дружно сделали то, что было велено, и полицейские взялись за осмотр. “Почему это не было сделано сразу же? – подумал Дерек, глядя, как Санторо лично крутит арниэлей за пальцы. – Почему искали именно Джона?”

Эвгар смотрел так, словно читал его мысли, и ему нравилось то, что он видел в разуме Дерека. Принц держался так, словно по-настоящему хотел подружиться, и Дерек в очередной раз задался вопросом: с чего бы ему вдруг такое счастье?

– Я буду молчать о вашей коллекции, – негромко сказал он, когда они покинули переговорную. Дерек только рукой махнул.

– Всем наплевать, уверяю вас. Это не то, чем меня можно шантажировать. Господин Шайя Лонграйт, например, коллекционирует засушенные головы пигмеев и показывает их гостям. Считает себя антропологом и ученым.

– А вы? – с улыбкой спросил Эвгар.

– А я уничтожаю зло, вот и все, – отрезал Дерек, не желая больше говорить на эту тему.

Руки всех арниэлей были тщательно рассмотрены, и, если судить по разочарованному виду полицейских, ни единой царапины, ссадины и заплатки не было найдено. Санторо махнул рукой на вопрос, можно ли отпускать арниэлей, и куколки ровным шагом подались на выход. Дженни на прощание стрельнула глазками, и Дерек вдруг подумал, что это еще не конец.

– Так что именно вас заинтересовало в этом деле? – спросил он. Из зала для собраний они с Эвгаром выходили последними, и Дерек невольно заметил, что от них стараются держаться в благоразумном отдалении, словно любое прикосновение к принцу могло заразить или отравить.

– Как вы думаете, Дерек, что такое ССМ? – спросил Эвгар. Дерек неопределенно пожал плечами и вдруг подумал об Анне Кло. Хотелось надеяться, что она спокойно сидит в его квартире и не успела угодить в новые приключения. Хотелось надеяться, что девушка попробует отвлечься книгами, а не попыткой побега.

– Собор Святой Марфы, – ответил он. – Это единственное, что мне приходит в голову.

Эвгар кивнул, и его улыбка сделалась мягче, словно Дерек в очередной раз сказал именно то, что принц хотел услышать.

– Что там вчера искали? – спросил он. Эвгар осторожно, но крепко взял его под локоть и негромко ответил:

– А это именно то, от чего вас и будет защищать мой виноградный листок. Идем!

К собору они добрались через четверть часа. Экипаж принца ехал настолько быстро и плавно, что Дереку казалось, будто они не мчатся по столичной мостовой, а скользят по льду. Вот экипаж остановился на площади перед храмом, и Дерек понял, что вчерашний обыск продолжается. Здесь было слишком много молодых и крепких мужчин, которые смотрели слишком цепко и пристально, чтобы быть обычными прихожанами.

– Знаете, почему я выбрал именно вас? – спросил Эвгар, надевая тонкие перчатки: к полудню мороз усилился, принялся ощутимо покусывать за пальцы. – Потому что мне нужен кто-то, похожий на меня. Отверженный и смелый.

Дерек даже не удивился – просто подумал, что устал удивляться. Видно, Эвгар считал, что небольшое хобби Дерека делает его изгоем.

Нет. Не делало. Во-первых, Дерек никому о нем не докладывался. А во-вторых, у окружающих забавы и коллекции были еще хлеще.

Впрочем, бог с ним, пусть думает, как хочет. С принцами лучше дружить.

– Что они делают? – поинтересовался Дерек. Из зада горгульи, который служил водосточной трубой, сейчас свисала громадная сосулька. Святые Валентин и Руден смотрели на горгулью с укоризной.

– Гейб Коннор был не только изобретателем, – ответил Эвгар, и Дереку показалось, что прохладные невидимые пальцы скользнули по его волосам – это было предчувствие не просто неприятностей, а подлинной катастрофы. – Составляя рабочие программы для своих арниэлей, он умудрился собрать колоссальную базу по всей Хаоме. Там все обо всех.

Они нырнули в сумрачное нутро собора, и какое-то время Дерек стоял, ослепленный контрастом белого снега снаружи и темноты внутри. Вот и мотив для убийства, роскошный такой мотив… Эвгар говорил:

– Документы о международной коррупции, секретные счета королей, сговор правительств, убийства в посольствах, новые разработки оружия. Чего там только нет! Разумеется, такое шило недолго утаишь в мешке, о базе Гейба Коннора узнали и начали искать, и среди ищущих не только служба королевской безопасности Хаомы. Тот, кто найдет базу первым, сможет эффективно использовать информацию против всех остальных.

Окончательно проморгавшись, Дерек увидел, что собор наполнен десятками трудолюбивых муравьев – молодые мужчины в форме без знаков отличия старательно осматривали скамьи, плиты пола и статуи святых. Священник, который стоял у алтаря, выглядел одновременно решительным и несчастным, словно понимал, что ищущим надо помочь, и не хотел помогать. Один из муравьев вынул из-под лавки какую-то ветошь, встряхнул и разочарованно покачал головой: не то.

– Единственная зацепка, которую мы сумели обнаружить в его бумагах, это три буквы, ССМ, – продолжал Эвгар. – Три буквы, которые повторялись много раз. Да, мы знаем, что тайник есть, он именно здесь, в соборе, но что это – пока неясно.

– Записка, – Дерек невольно увлекся и принялся загибать пальцы. – Ларец. Закладка за камнем в стене. Бумаги. Некий символ, который укажет, где тайник. Здесь-то его может и не быть.

Эвгар широко улыбнулся, и Дерек подумал: “Рядом со мной чудовище. Чудовище в облике джентльмена, которое способно снять с меня кожу и пошить себе пальто, если я что-то сделаю не так”.

– Мне нравится, как легко вы включились в решение этой задачи, – одобрил Эвгар. – Мне нравится, что во всей этой ситуации я не один.

– Так что? – спросил Дерек. – Какова моя задача во всем этом?

Улыбка Эвгара сделалась мягче. На память Дереку пришла прошлогодняя сплетня о том, что для одного из балов старший сын короля Пауля изготовил артефакт, который сделал платья и белье юных дебютанток абсолютно прозрачными. Эта шутка стоила ему трех месяцев под домашним арестом, но, как рассказывали столичные болтуны, он остался доволен – да и мужчины, которые были на балу, тоже.

“Интересная у меня подбирается компания, – подумал Дерек. – Изобретательница арниэлей и принц, который никогда не займет трон, потому что в нем слишком много магии и мало рассудка. Великое это дело, хорошая компания”.

– Что от вас хочет Итан Коннор?

– Чтобы я отыскал Анну Кло, – ответил Дерек, понимая, что такая магическая махина как Эвгар сейчас запросто способна прочесть его мысли, а выдавать Анну ему хотелось меньше всего.

Эвгар понимающе кивнул.

– Тогда я подтверждаю эту задачу. Найдите девушку. Она может знать о тайнике.

– Еще Джон А-один. Арниэль, которого подозревают в убийстве Гейба Коннора.

Эвгар снова утвердительно качнул головой.

– Да, на его месте я бы тоже подался в бега. Но мне даже странно, честно говоря: как он мог оставить Анну в таком положении? Создатель жестоко убит, любимая девушка в бегах, и ей явно нужна помощь…

Дерек вопросительно поднял бровь.

– Любимая девушка? О чем вы?

Эвгар рассмеялся.

– Ну, что арниэли обладают способностью к самообучению, вы, конечно, в курсе? Они постоянно анализируют новые ситуации, с которыми сталкиваются, чтобы лучше выполнять свою работу. А этот Джон, скажем так, с головой ушел в анализ наших чувств и того, как они определяют наши действия. Вот вы, допустим, влюблены, и вашей любимой угрожает опасность. Что будете делать?

Дерек неопределенно пожал плечами. Чтобы влюбляться, нужны свободные деньги – а состояние счета надежно хранило его от любовных авантюр. У него была одна цель – выбраться из квартала святого Сонти – и девушки могли подождать.

– Брошусь ей на помощь, разумеется. Возможно, буду действовать решительно и не слишком разумно.

– У меня есть однозначная информация: в отношении Анны Кло Джон А-один отыгрывал именно любовь, – произнес принц. – И я искренне удивлен, почему он сейчас в бегах и не пытается ее найти и помочь.

– Что бы делали вы на его месте? – поинтересовался Дерек. Взгляд Эвгара смягчился.

– Отыскал бы ее, разумеется. Увез из столицы куда-нибудь в тихое место, где нас никто не найдет… никто, кроме вас, мой дорогой друг.

Прикосновение к запястью оказалось ласковым – и пугающим. Дерек старательно принялся смотреть в сторону огоньков свечей, что парили над бронзовым кандилом.

– Вы ведь способны отыскать любую, даже самую ловкую и опытную ведьму, правда? – улыбнулся Эвгар. – Вы лучший столичный следователь… не вздумайте отрицать, это так. И когда вы найдете Анну и Джона, то и с тайником все прояснится.

– Понял, – кивнул Дерек. Эвгар так и не убирал пальцев с его запястья, и желание выйти на свежий воздух становилось нестерпимым. – Разрешите выполнять?

Принц рассмеялся. Наконец-то убрал руку.

– Разрешаю, конечно. И вот еще что, Дерек. Я обещаю вам, что это дело поднимет вас оттуда, где вы сейчас. Даю вам слово.

Снаружи шел снег, воздух пах морозом, яблоками и собачьей шерстью, и было настолько легко и свежо, что какое-то время Дерек мог лишь стоять и дышать, прочищая голову. Весь разговор с Эвгаром теперь казался ему каким-то неправильным, словно все это время принц накладывал на него жутковатые чары. Подхватив с черных завитков ограды пригоршню снега, Дерек умылся, окончательно стирая наваждение, и подумал, что Анну нужно где-то спрятать. Подальше и понадежнее.

Эвгар не должен был добраться до нее. Ни в коем случае.

***

– Вот, вот прямо к шишке приложи. Господи, что ж это делается? Средь бела дня!

Анна всхлипнула, прижав к затылку скрученное мокрое полотенце. Громадная соседка Дерека, госпожа Бритта, уперла кулачищи в монументальные бока и, обернувшись к соседям, которые с искренним любопытством заглядывали в квартиру Дерека, сказала:

– Вот вам вся наука! От нее только грабеж и бесчинства! Где же это видано: срывать дверь с петель, нападать на беззащитную барышню! А если бы я из лавки не пришла?

– Убил бы, – хмуро поддакнул мужичина с синяком всех цветов побежалости под правым глазом. – Как есть убил бы. Что ж получается, мы думаем, они просто так, куколки для забавы, а они вон что! И творят, и вытворяют!

Анна успела убедиться в том, что арниэль все-таки сошел с конвейера завода Гейба Коннора – но его неизвестный создатель сумел внедрить в него дополнительный блок, который позволял обходить принципиальный этический вопрос. Если этому арниэлю приказывали, то он убивал с той легкостью, с которой колол бы орехи для детей. Анна решила разобрать этот дополнительный блок, но что-то пошло не так – парализованный арниэль ожил и, ударив ее по голове, задал стрекача, окончательно снеся дверь в квартиру.

На шум пришли соседи, и госпожа Бритта, которая решила, что это именно она спугнула негодяя и лиходея, немедленно принялась помогать. Прижимая полотенце к шишке, Анна сокрушенно думала, что отсюда надо убираться подальше и побыстрее. Убийца ее отца знает, где она, и придет еще раз, когда приведет себя в порядок.

Но дополнительный блок! Установи его, и арниэли превратятся в послушных наемных убийц. И тогда столицу охватит хаос… Нет, это просто в голове не укладывалось. Кто вообще мог до такого додуматься?

Анна знала, кто. У Итана Коннора были и знания, и возможности. Арниэли, способные убивать – это новый доход уже другого порядка, и Итан никогда не упустил бы его.

– А какого хрена… – услышала Анна растерянный голос Дерека и, встрепенувшись, села на диване так, чтобы не быть в слишком уж растрепанном виде. Соседи расступились, и мужичина с синяком сообщил:

– Так твою барышню чуть куколка не убила. Вон, дела-то какие творятся!

– Куколка? Это все дело рук арниэли? – Дерек вошел в квартиру, задумчиво дотронулся до остатков двери, и на мгновение Анне сделалось непередаваемо стыдно, хотя она прекрасно понимала, что не сделала ничего плохого.

– Жива? – коротко бросил Дерек. Анна кивнула и едва слышно ответила:

– Жива. Он меня оттолкнул, и я ударилась.

Соседи поняли, что сейчас будут другие номера программы, и хозяина квартиры нужно оставить в покое. Мужичина с синяком негромко сообщил, что позвал кума с племянником на починку двери, Дерек кивнул, и общество разошлось, на все лады обсуждая произошедшее. Не снимая пальто, Дерек присел на край дивана рядом с Анной и спросил:

– Что произошло?

– Тут был арниэль, который убил отца, – едва слышно ответила Анна. Дерек выглядел усталым, и она невольно подумала, что ему бы сейчас выпить кофе и отдохнуть, а не решать новые проблемы. – Я сумела его отключить, вскрыла… Дерек, это новое поколение арниэлей, и отец таких точно не создавал. Теперь они могут убивать.

У Анны, кажется, губы заледенели, когда она сказала об этом. Дерек недоверчиво посмотрел в ее сторону, словно не до конца понял, что услышал.

– И куда он делся?

– Оттолкнул меня и сбежал.

Дерек вздохнул. Провел ладонями по лицу. Анна думала о том, что ей нужно спрятаться – и что она подставляет своего нового знакомого под удар. Арниэль скоро вернется.

– Ладно, – устало вздохнул Дерек, поднялся с дивана и, пройдя к шкафу, вынул рюкзак и быстрыми движениями принялся собирать вещи. Рубашки, брюки, белье летели в черную распахнутую пасть рюкзака, к ним присоединились какие-то мешочки и ларчики, от которых отчетливо веяло тревогой. – Как думаешь, откуда он мог узнать о нас?

Анна только руками развела.

– Дженни?

– Как ты, кстати, у нее оказалась? – поинтересовался Дерек. Из ящичка письменного стола он извлек темную коробку, в которых носили артефакты, и отправил в рюкзак. Из второго ящика появился пистолет.

– Я думала, что Джон мог к ней заглядывать. Они приятельствовали.

Дерек устало покачал головой.

– Чудны дела Твои, Господи. Игрушки дружат.

– Арниэли не игрушки, – в очередной раз повторила Анна. – Но вряд ли мы теперь можем доверять кому-то из них.

Дерек со вздохом встряхнул собранный рюкзак, застегнул его и распорядился:

– Собирайтесь. Есть у меня одна берлога, о которой никто не знает.

И Анна с неожиданным уколом разочарования поняла, что они снова перешли на “вы” – и ей это не нравится. Она сама не знала почему.

– Где эта берлога? – спросила она, забрав свою сумку. Наступит ли время, когда ей не надо будет ни от кого прятаться? Кто бы знал…

Дерек не ответил. Быстрым шагом спустившись по лестнице, он толкнул дверь и вышел на улицу – метель уже была такая, что город почти утонул в белизне. Сквозь снег проступали призрачные очертания домов, вот совсем рядом фыркнула лошадь, вот повеяло запахом свежевыпеченного хлеба, и Анна, испугавшись, что потеряется в метели, схватила Дерека за руку.

Они нырнули сперва в один проулок, потом в другой, потом прошли через кухню какого-то заведения, где повара сверкали ножами, а котлы бурлили супом – там Анна едва не поскользнулась на какой-то требухе. Вот и снова улица и снег – мчатся экипажи, идут прохожие, мальчишки носятся с газетами. Город кипел и расплескивался, названия улиц на вывесках были совершенно незнакомы, и Анна стискивала руку Дерека и надеялась, что не выпустит ее.

Через час пути, когда Анна вымоталась и окоченела, Дерек привел ее к дому на окраине столицы. Здесь заканчивался город – впереди лежали заснеженные поля, бурая краюшка леса тянулась до горизонта, и, глядя, как Дерек отпирает дверь, Анна снова ощутила неприкаянность и одиночество. Дом был старым, с заколоченными окнами – да, в таком неуютном месте вряд ли кто-то решит их искать.

– Прошу! – пригласил Дерек, скрывшись за дверью. – Конечно, это не дом вашего отца, но тут вполне удобно.

Войдя за ним, Анна оказалась в темном коридоре, который вел к лестнице на второй и третий этаж. Все двери были заколочены, но почему-то Анне казалось, что за ними идет странная и очень энергичная жизнь. Они поднялись на второй этаж по лестнице, которая скрипела и завывала на сто голосов, и, отпирая одну из дверей, Дерек объяснил:

– Когда-то здесь была лаборатория Брайана Кастерли. Это место пропитано его личной магией так сильно, что считается зараженным.

Они вошли в крохотную комнатушку, всю обстановку которой составляли койка, застеленная серым одеялом, да покосившийся стул. К удивлению Анны здесь царила почти стерильная чистота. Сквозь щели в досках проникал свет, и в его лучах не было ни пылинки.

– Мы тут не умрем? – испуганно спросила Анна. Дерек опустил свой рюкзак на пол и принялся расстегивать пальто.

– Надеюсь, мы проведем здесь совсем немного времени, – ответил он. – И чем больше вы расскажете о ваших отношениях с Джоном, тем лучше.

– Мы друзья, – коротко ответила Анна, и, видно, Дерек понял, что это только часть правды, потому что устало вздохнул и произнес:

– У меня есть информация, что ваши отношения не дружеские, а любовные. Джон А-один вел себя с вами так, словно вы не приятели, а…

Он не договорил. Рука сработала сама, не так крепко, как могла бы, но пощечина все равно получилась впечатляющей. Дерек оторопело схватился за щеку, и Анна подумала, что готова добавить еще.

– Не смейте, – прошептала она. Дерек готов был все свести к пошлости, но их отношения с Джоном такими не были. – Вы даже представить себе не можете…

– Почему же, могу. Я давеча близко познакомился с Дженни. В плане физиологии никаких отличий от людей. У Джона, я так понимаю, тоже? Все вылеплено по идеальному образцу и работает так же идеально?

Анна ударила еще раз – вернее, почти ударила, Дерек перехватил ее руку, и она еще успела удивиться тому, какие у него горячие и сильные пальцы.

– Вы хам и наглец! – сообщила Анна, понимая, что готова разрыдаться, и делать этого ни в коем случае нельзя. Их отношения с Джоном были ее личной тайной, тем местом, в которое она никого не хотела впускать.

– Я бы вас не бросил во всем этом, если бы у нас были настолько глубокие отношения, – искренне ответил Дерек. – А он бросил. Ваш отец убит, вас выгнали из дома, убийца идет за вами, а он вас бросил. Полагаю, все дело в программе самообучения, да? Ему стали интересны физические отношения между мужчиной и женщиной, и вы как практик и экспериментатор пошли ему навстречу…

– Прекратите! – воскликнула Анна. – Хватит, перестаньте! Все это не так…

Она вдруг поняла, что Дерек прав. Ее бросили – и она искала Джона в самых темных уголках столицы, но так и не нашла. Ее бросили – и она поняла это только сейчас.

Слезы пришли сами – заструились по щекам, глазам сделалось горячо и больно. Анна рыдала от тоски и боли, от своей усталости, от потерь и угроз – Дерек осторожно, словно боясь что-то повредить, обнял ее – уткнувшись в его плечо, Анна ревела, словно школьница, которую не пригласили танцевать, и это было смешно, нелепо и больно, непередаваемо больно. С ней случилась именно та глупость, о которой писали в романах, и которую Анна глубоко презирала, потому что как это вообще возможно, бросить ее?

И вот это случилось. И она сидела в заколоченной комнате заброшенного дома, плакала в плечо, в общем-то, незнакомого человека и не могла остановиться.

– Я понимаю, как это больно, – Дерек говорил вполне искренне, словно и вправду знал, каково сейчас Анне. – Понимаю и найду его, но вы должны мне помочь. Просто расскажите мне о Джоне… и я верну его вам.

Механизм человечности

Подняться наверх